Избранный

Пока Чжао раздавал задания и пинки, Шэнь Вэй невесомой воздушной тенью пронёсся по коридорам больницы, попутно сообщая работающим тут вампирам-медбратьям (ведь были и такие, которые помогали людям, за это получая каждые две недели свои заслуженные пакеты с донорской кровью), что сегодня после заката солнца он ждёт всех глав кланов и их заместителей в заброшенном промышленном здании на окраине западной части города. То, что Шэнь Вэй услышал только что от малыша Го, не стало для него поводом для ярости так же, как и откровением. Он через всё это проходил много столетий, в разных странах и городах. Это в эпоху династии Сун [1] вампиров, особенно Первородных, боялись и боготворили, а уже в конце эпохи династии Мин [2] над ними позволяли себе смеяться (правда, недолго!), однако число смельчаков не уменьшалось как среди людей, так и среди обычных среднестатистических вампиров. Везде, где доводилось жить Шэню, всё начиналось с «лобызания» его ног, продолжалось стремлением сесть на голову и заканчивалось попыткой умерщвления. Поэтому сейчас он испытывал лишь небольшое раздражение, ибо знал, чем закончится сегодняшняя встреча и кого именно развеют в прах. Его пугало другое. Он видел, какими влюблёнными глазами смотрел на него Чжао, как старался прикоснуться, а то и «зажать» при каждой их встрече, причём, уже не стесняясь своей команды. Значит, и они все в курсе любовных дел шефа. И самому Вэю с каждым днём становилось всё труднее сдерживаться и так хотелось (даже ночами снилось), чтобы холодные губы ощутили натиск и жар чужих, но в то же время таких родных, вернувшихся к нему через столетия одиночества, губ. Однако незримой тенью где-то на периферии вечности маячила злобная бледная тень… Маячила и ухмылялась, мол, ну, ну, рискни-ка, братишка ещё раз… Поэтому Шэнь в который раз брал себя в руки, нечеловеческими (читай, вампирскими) усилиями загонял внутрь жажду поцелуев, крови (что уж тут скрывать!) и чего-то ещё … *** Вампиры Лончена, не мудрствуя лукаво и не слишком утруждаясь распределением зон влияния, просто поделили город на четыре части по сторонам света. И если Северный клан ещё более-менее признавал Шэнь Вэя главным и слушался его, то три остальных уже не просто глухо роптали, а плевали с высокой башни на его указания, и именно на их территории всё чаще пропадали люди и обнаруживались обескровленные изуродованные тела. Главы и их помощники Южного, Восточного и Западного кланов появились в месте встречи намного раньше назначенного времени. И не с пустыми руками, а с «подарком». Они готовились к наступлению этого дня давно и заранее запаслись колами из осины, в наконечники которых были вмонтированы капсулы с коллоидным серебром, перемешанным с серной кислотой, и мощными ультрафиолетовыми лампами, способными испепелить своим излучением всё живое и неживое. Известие о предстоящем собрании лишь подтолкнуло мятежников начать действовать раньше намеченного срока. На стенах заброшенного цеха установили арбалеты, заряженные осиновыми кольями с убийственной начинкой и наводившиеся на цель при помощи датчиков движения, под потолком закрепили мощные ультрафиолетовые лампы, способные поднять температуру в замкнутом помещении до тысяч градусов по Цельсию. Всё это оборудование приводила в действие крошечная кнопочка на пульте, который держал сейчас в потных дрожащих руках глава Южного клана (именно его вампиры «веселились» больше остальных, поэтому он давно жаждал избавиться от Первородного с его тупыми, как считали все его приспешники, приказами). Когда город окутали сумерки, появилось такси, на котором приехал Шэнь Вэй. Вампиры нацепили на рожи подобострастные улыбки, мысленно празднуя победу и освобождение от гнёта. Машина остановилось около заброшенного здания, дверца открылась, Шэнь Вэй вышел наружу, держа в руке спортивную сумку, в которой сладко посапывал Дацин в облике кота. Надо сказать, Шэнь Вэй сразу заметил слежку и ещё раз похвалил про себя недюжинный ум Чжао. Не хотелось и расстраивать его, и раньше времени раскрывать себя. Поэтому Шэнь просто остановился у кустов старой разросшейся сирени и наклонился вперёд, якобы завязывая шнурки на ботинках. В это время кот перепрыгнул с бордюра на этот же куст и бесшумно пополз по его стволу вверх. Шэнь Вэй в мгновение ока выпрямился и, схватив кота за шиворот, снял очки и взглянул в его глаза своими «настоящими». И пусть вампиры не дружили с оборотнями, но гипноз Первородного, на порядок более сильный гипноза рядовых вампиров, действовал и на них. Котейка тут же уснул. Шэнь Вэй же, зайдя домой, переоделся, достал объёмную сумку, положил в неё кота и, не желая оставлять того без присмотра, предпочёл взять с собой. Шэнь Вэй лёгкой непринуждённой походкой подошёл и поздоровался с главами кланов, после чего направился к двери, однако возле неё остановился и сделал приглашающий жест остальным вампирам. Мол, прошу, проходите, я пропускаю вас всех вперёд, ибо уважаю. Он попросил задержаться только главу Северного клана и его помощника, дабы переброситься парой слов. Когда все остальные вошли в помещение, Шэнь Вэй молниеносно захлопнул дверь и, опустив руку в карман брюк, достал пульт, аналогичный тому (деньги и желание выжить решают в нашем мире всё и даже помогают порой предать главу своего клана!), что был в руке у главы Южного клана, и нажал на кнопку. За толстыми дверями не было слышно ничего: ни криков, ни шороха от взрывающихся и оседающих на пол пеплом тел. Северный глава и его помощник с ужасом, отразившимся на лицах, смотрели на спокойное холодное, ничего не выражающее лицо Шэня. Они-то знали, что должно было случиться, но рассудили так, мол, выживает сильнейший, а мы лишь с такими и дружим. Однако сейчас запахло керосином, а вампиры боятся огня, и жить хочется даже нежити… Шэнь взглянул на стоящих напротив него вампиров, которые всё ещё находились в ступоре, и тихо произнёс: — Если бы мне нужны были ваши жизни, я бы не задержал вас у двери. Но… мне не нужен этот город, я здесь по своим личным делам. Мне не нужен этот город… — повторил он по слогам, — но нужны порядок и спокойствие в нём. Поэтому, — он повернулся в сторону такси, шофёр которого спокойно читал книгу, помня об обещанных щедрых чаевых, — теперь вы двое — хозяева города. И, надеюсь, не разочаруете меня в моём выборе. Нет, милосердии. Шэнь Вэй сел в такси, протянул шофёру пачку денег и велел возвращаться в университет. Приехав туда, он направился в лабораторию, переодевшись в халат, открыл сумку и, достав кота, положил его на стульчик. — Поспи ещё часик и просыпайся. Придумай сам, как будешь отчитываться перед Чжао, — мягко произнёс Шэнь Вэй и почесал котика за ушком. Ответом стало инстинктивное потягивание погружённого в глубокий сон животного. *** Чжао рвал и метал. Мало того, что во время повторного визита в ночной клуб удалось изловить лишь одного трясущегося от страха упыря, который слёзно молил не убивать его, как глав трёх вампирских кланов, которые были уничтожены прошлой ночью на окраине западной части города, обещая убраться из Лончена куда подальше и перейти на свиную кровь, так ещё и кот всё проспал. Дацин недавно отзвонился из лаборатории Шэня и, умоляя не бить его веником, признался, что, проводив профессора до лаборатории, уснул там. Хорошо, что Шэнь Вэй и не собирался никуда уходить, сидел себе за столом и изучал научные статьи. Он, мол, даже угостил кота сливками. В ответ раздались громкие рык и мат Чжао. Линь Цзинь и Чжао обследовали место происшествия. Первым делом Линь Цзинь отключил ультрафиолетовые лампы и проверил помещение на наличие ловушек. Потом они обследовали его вампиродетектором, который зашкаливал, недвусмысленно указывая на то, что серая жижа на полу совсем недавно была довольно сильными вампирами. Техническая подготовка к ликвидации группы вампиров впечатляла. Она была плодом работы не рядового ума. — Интересно, это было делом рук Первородного или же его противников, — задумчиво протянул Юньлань. Не желая теряться в догадках, упуская драгоценное время, он велел Линь Цзину (тот уже не раз взламывал городские сети наблюдения и электросети) раздобыть записи с камер наблюдения. На записях обнаружилась группа подозрительных личностей, вошедшая внутрь, но так и не вышедшая из здания. Видимо, это были погибшие вампиры. Имелась также парочка выживших. Однако наибольший интерес Чжао вызвал тот, что приехал последним, но удалился первым. К сожалению, съёмка была сделана с таких ракурсов, что невозможно было разглядеть его лицо. Зато хорошо был виден номер такси. Чжао Юньлань съездил домой к таксисту и, проверив его вампиродетектором, понял, что перед ним человек, и взял с того показания. Шофёр признался, что подвозил к складу какого-то очень красивого мужчину в строгом костюме-тройке с не вязавшейся с его обликом спортивной сумкой в руках. Сообщил, что в само здание пассажир не входил, просто побеседовал с двумя какими-то, видимо, знакомыми и уехал назад в университет. При слове «назад» и упоминании университета, Юньлань вспомнил прежние подозрения и показал таксисту сделанное на телефон фото профессора Шэня. Тот сразу же опознал в нём своего клиента. Мозг Чжао кипел: кот утверждал, что профессор Шэнь пошёл из больницы в университет и всё время находился там (а Юньлань знал, что оборотни не поддаются вампирскому гипнозу, если всё же Шэнь окажется таковым); таксист божился, что вёз Шэня в этот же конкретный отрезок времени к зданию, в котором кто-то грохнул, судя по останкам, не менее полудюжины вампиров, причём, явно не пешек. Ситуация грозила превратиться в патовую, но тут Чжао решил пойти ва-банк и устроить ловушку Первородному, кем бы тот ни был. Засаду замыслили устроить на территории университета возле громадного куста сирени, где назначали свидания парочки и давеча подкарауливал профессора Шэня Дацин. Большинством голосов было решено немного повредить ногу сестричке Хун и оставить её на ночь глядя под этим кустом в качестве наживки. Девушка, правда, некоторое время ломалась, мол, это помешает ей потом ходить на каблуках, однако Чжао пообещал в противном случае откомандировать её на выходные в деревню, в гости к её троюродному дяде (а тот бы вновь стал ездить ей по ушам, предлагая кандидатов в мужья), и сестричка Хун согласилась. Итак. Полночь. Сирень. Скамейка, на которой сидит Чжу Хун и хныкает, держась за окровавленную ногу. Внезапно перед ней появляется эффектный молодой человек и предлагает помощь, но не жаждет вызвать скорую, а хочет проводить девушку к себе в квартиру (дескать, очень близко расположена, буквально в двух шагах отсюда) и уже там оказать ей первую помощь. Он берёт сестричку Хун на руки и отворачивается, якобы, чтобы получше рассмотреть дорогу. На одной из веб-камер (передающих только изображение), коими Линь Цзин увешал всё пространство вокруг куста сирени, явственно видно, как загораются рубиновым его глаза и показываются клыки, как он злорадно ухмыляется и, видимо, уже готовится впиться жертве в горло. Но… в этот момент на дорожке появляется профессор Шэнь (камера показывает только его силуэт, но влюблённые глаза Чжао сразу узнают любимого). Он слишком быстро (видимо, Линь опять намудрил со скоростью) приближается к незадачливому похитителю, как-то по-отечески строго смотрит на вампира, и тот, чуть ли не жалобно скуля, отдаёт ему спящую Чжу Хун и исчезает. Через две минуты с её телефона Чжао приходит смс с просьбой прибыть в лабораторию профессора Шэня, чтобы забрать её. *** Шэнь Вэй долго смеялся про себя над «охотой» Чжао Юньланя. Неужели тот всерьёз думает, что Первородные настолько зависимы от человеческой крови, что пьют её постоянно и из всех людей, особенно, травмированных? Вот у него, у Шэня, нет особого пристрастия к человеческой крови. Разве что к крови Чжао Юньланя, которая была для него столь же привлекательной, как и кровь Кунь Луня, дававшая ему силы и радость жить. Кровь остальных людей была для Шэня не более чем пищей, помогающей поддерживать его существование. И причиной тому, что он едва не сорвался в больнице, были отнюдь не раны и запах крови Го Чанчена, а мысль о том, что на его месте мог оказаться Чжао Юньлань. Сама мысль о том, что другие вампиры могут нанести раны Чжао, была для него невыносимой, а воображение тут же услужливо нарисовало на больничной койке бледного обескровленного Юньланя. Трагедия, подобная той, что произошла с Кунь Лунем, не должна повториться. Шэнь Вэй решил, что на сей раз не будет столь беспечным. Потому и поторопился нанести удар на опережение главам распоясавшихся вампирских кланов в надежде на то, что это заставит хотя бы на время притихнуть их приспешников. Видимо, просчитался. *** Чжао пришёл за Чжу Хун взвинченным и начал разговор сразу с нападения: — Профессор Шэнь, что вы делали под тем кустом сирени среди ночи? — Что делал? Гулял. Люблю гулять в полночь, днём слишком жарко и многолюдно, — невозмутимо ответил профессор. — А что? Это запрещено? — Тогда второй вопрос. Были ли вы вчера у закрытого слесарного цеха завода имени Коминтерна? И если — «да», то — зачем? — Я не обязан отчитываться перед студентами о своих передвижениях по городу, тем более, о своих личных делах, но тебе я отвечу: был, договаривался с поставщиками дефицитных реактивов для частных исследований. — А знает ли профессор Шэнь, что договаривался с вампирами? — Знаю. А кто ещё бесшумно и незаметно может достать в короткие сроки всё необходимое без промедления и бумажной волокиты. И, кстати, вот смех-то, нашёл там какого-то спящего кота («Ну, всё, кошак, молись, убью, спать на работе!» — подумал Чжао) и привёз в свою лабораторию. Не бросать же — вдруг собаки нападут. Даже накормил, а он поел и убежал. Жалко, такой был пушистый упитанный кот. И вообще, если с допросом покончено, то, может быть, студенту Чжао стоит меня поблагодарить за спасение его подружки и разрешить пойти спать, ведь у меня завтра две лекции, на одной из которых ты должен присутствовать, а потом лабораторная работа и проверка домашних заданий. *** Чжао опять рвал и метал. Чтобы не попасть под раздачу, все попрятались кто куда: Линь Цзин уставился в монитор своего компьютера, чтобы проверить одно предположение, Чжу Хун была со всеми почестями в виде охапки чупа-чупсов и поцелуя в щёчку доставлена в женское общежитие, кошак получил пинком под толстый зад и приводил его теперь в порядок на заднем дворе, проклиная несправедливых начальников, Го и Чу флиртовали в госпитале. Сам же Чжао валялся на своей кровати, с остервенением уничтожая одну за другой упаковки сушёных кальмаров, чипсов, а также прочего мелкого съестного мусора, и ругался, на чём свет стоит. Наконец Линь Цзин прервал свои изыскания и обратился к Чжао: — Юньлань, я тут подумал… — Ну, давай, да Винчи, колись, чем тебя на сей раз осенило, — отозвался тот. — На записи не слышно слов, но я прогнал её через программу по восстановлению звука. И тебе очень понравится или нет, как посмотреть, то, что ты услышишь. Чжао вяло потянулся и скомандовал Линю: — Включай! Тот поспешил выполнить приказ, и на экране сначала показалась нечёткая картинка, потом послышались шаги. Затем что-то затрещало как раз на моменте разговора Чжу Хун и вампира, но после этого, когда в кадре появился Шэнь Вэй, Чжао услышал чёткие слова, произнесённые испуганным голосом: — Простите, Первородный. Я не собирался её пить. Я просто хотел помочь. Только не убивайте, Первородный, молю! 1. Время правления династии Сун с 960 по 1279 г. 2. Время правления династии Мин с 1368 года по 1644 г.