Сто градусов ниже нуля

(26 октября 1981 год) Вновь эта чертова табуретка и вымытые рюмки. Гэри ушел примерно полчаса назад, когда часы отбили полночь. — Не упади, — нежные шепот за спиной и теплые пальцы на коленях. Вновь… Улыбнувшись и незаметно нахмурившись, Бакстер потянулась, убирая первую рюмку, осторожно придерживая свободной рукой бокалы в шкафу. Тут ладонь Артура скользнула под халатик, приподняв ткань, и нежно прошлась вверх по бледной коже. Сердце Лизз предательски прыгнуло куда-то в живот и в предвкушении тревожно забилось. Прикрыв на секунду глаза, девушка сглотнула, а затем не спеша наклонилась, беря следующую рюмку. Привстав на цыпочки, она потянулась, чтобы убрать ее наверх, но тут проворные руки Флека многозначительно скользнули выше, задев тонкую ткань кружева. Горячие губы мужчины опустились на ее бедро, осторожно коснувшись языком нежной кожи. Коленки предательски задрожали. Но когда пальцы мужчины пошли выше, проникая под нижнее белье, Лизз со вздохом ухватилась за полку, отчего стекло на ней громко звякнуло от резкого движения. Как она оказалась внизу, прижатая к тумбе животом, она не помнила… Помнила лишь, как дрожащие руки сорвали с нее халат и нижнее бельё, которые улетели куда-то в сторону, как чужое горячее дыхание начало обжигать шею, а мягкие губы оставлять сковывающие мышцы влажные следы вдоль позвоночника, заставляя сильнее прогибаться в пояснице. — Элизабет, — прошептал он на ухо, и Бакстер застонала, откинув голову ему на плечо и двигая бедрами, прося о большем… — Элизабет, — ее тормошили за плечо, пытаясь разбудить. — Элизабет, вставай же, ты на работу опоздаешь! Девушка резко подскочила, испуганно глядя на Флека, стремительно краснея. Артур со смешком вскинул брови и спросил: — Ты чего? Пряча за волосами ярко-красный цвет лица и отводя взгляд, Бакстер поспешно бросила, вставая с кровати: — Сколько времени? — Полдевятого утра, — активнее заулыбался мужчина. — Ох, черт! — накидывая на пижамку злополучный халатик и кидаясь в ванную, она на ходу крикнула: — Больше никаких ночных посиделок перед работой! Когда она была уже в душе, смывая остатки сна горячей водой, в дверь постучались, и голос Артура произнес: — Я не буду тебя ждать, мне нужно успеть в Аркхэм до десяти. — Да, давай. Удачи тебе! — прокричала Лизз, выключая воду и вылезая из ванны, заворачиваясь в махровое полотенце. *** — Зачем он ходил в Аркхэм? — приготовившись записывать, спросил детектив. — За историей болезни пациентки Пенни Флек, — с сарказмом протянула девушка, вновь теребя сигарету в руках, но пока не прикуривая. — Вы же в курсе, что она лечилась там? Конечно, в курсе… А то, что морила голодом маленького приемного мальчика, привязывала его к батарее и позволяла его избивать своему наркоше-хахалю? Офицер переглянулся с детективом. — Давайте, — язвительно хохотнула Бакстер. — Спросите меня еще раз, почему он сошел с ума? *** Войдя в квартиру, Лизз онемела — гостиная была перевернута вверх дном, словно в комнате запирали дикого зверя. В воздухе летали перья, по полу была раскидана диванная набивка, вперемешку с обрывками газеты, кресла же расчерчивали длинные порезы, словно от ножа. В центре этого всего, на полу, сидел Артур с дымившейся в руке сигаретой. Слова были излишне, и Бакстер молча прошла внутрь, растерянно глядя вокруг. — Она не моя мать, — спокойно-убийственным голосом произнес Артур, со свистом выдыхая клубы дыма. — Меня, оказывается, усыновили… Хрен бы с ним, — мне кажется, я бы меньше расстроился, если бы узнал, что меня зачал якобы трахавший мою мать Уэйн. Лучше бы я сдох в этом чертовом детском доме, чем оказался прикованным к батарее, беспомощным перед героинщиком, избивавшим меня всякий раз за то, что я просто мог засмеяться… Да, твою мать! — рявкнул Флек, вскакивая с пола и пиная лежащую на полу папку ногой. Листы бумаги взлетели вверх и разлетелись по полу гостиной. Отойдя к окну, мужчина рванул ставни на себя, впуская холодный морозный воздух. Девушка наблюдала с убийственным спокойствием, как Флек затягивается сигаретой, и медленно опустилась на пол, подбирая листок. На нем с прикрепленной фотографией молодой Пенни Флек было написано кратким и сухим слогом следующий диагноз: «Навязчивые мысли, ОКР*, шизофрения, булимия, пограничное расстройство личности… » Дочитывать Лизз не стала, лишь тяжело вздохнула и, отложив лист на журнальный столик перед диваном, взяла следующий, что вылетел из папки. «Документы на усыновление» — Еще лучше, — прошептала одними губами Лизз. — Я эту тварь несколько лет выхаживал! — шипел Флек, глядя на Готэм. — А она меня голодом морила… — он усмехнулся, машинально посмотрев на дымящуюся сигарету, как бы раздумывая, что сказать дальше. — В два года мне вообще поставили сотрясение мозга, представляешь? Мать года, сука… — Артур… — Она мне перед смертью призналась, что я сын Томаса, мать его, Уэйна! — перешёл он на резкий крик — Вранье! Вся моя жизнь ложь! Лизз медленно подошла к нему, осторожно положив руку ему на плечо. — Как же я ее ненавижу… — Но она же тебя вырастила, Артур… Так или иначе. Заботливым, любящим, преданным… — Поэтому люблю. Они постояли в тишине, глядя в окно. Природа увядала и зима вступала в свои права. Бакстер тяжело вздохнула, но тут Флек яростно дернулся, впечатывая кулак в перегородку оконной рамы, с хрустом ломая ее и заставляя девушку испуганно вскрикнуть, отскочив на шаг. — Это со мной что-то не так, или весь мир вокруг меня сходит с ума? — хрипло пробормотал мужчина, успокаиваясь так же резко, как и вспыхнул. — Милый, на тебя навалилось слишком много всего в последнее время: смерть Пенни… — Жаль, не я ее убил, — перебил Флек подругу с невозмутимым лицом. Выкинув недокуренную сигарету в окно, Артур засунул руки в карманы брюк и вышел из квартиры, оставляя Элизабет так же задумчиво смотреть в окно. *** — Но Вы сказали, что мать — ахиллесова пята Артура? — недоуменно протянул офицер. — Дорогой мой, — подавшись вперед и оперевшись на стол локтями, игриво произнесла девушка. — Вы, как носящий погоны, естественно проходили в колледже психологию… Вот и расскажите мне: как можно любить и ненавидеть человека одновременно? — Вам лучше знать, — ехидно фыркнул детектив, и Лизз тут же бросила на него взгляд полный презрения. — Ладно, хорошо! — вскинул руки офицер полиции, прерывая вновь разгорающийся скандал меж коллегой и допрашиваемой. — Вы сказали, что поняли, когда он сошел с ума? Как? — То есть то, что я перечислила, не намекает на это? — усмехнулась Бакстер, отрывая взгляд от детектива, и чувствуя, как усталость и сонливость накатывает на нее все сильнее. Шутка ли, — в участке она находилась уже около семи часов, да и время уже перевалило за три утра. — Хорошо… Что бы еще вспомнить, кроме танцев без музыки, перепадов настроения и жуткого смеха? Один раз я застала его вылезающим из холодильника. — Что? — недоуменно переспросили мужчины, подумав, что ослышались. — Да, забавно было, — хихикнула она. — В сумме я его видела раза четыре вылезающим оттуда. Вынимал продукты, полки, ну, и… — Часто лампочка перегорала? — невесело спросил офицер, поправив очки. — Видимо, — оценила шутку девушка. — Он говорил, что прячется там от мыслей. Своих и чужих… Также он все чаще говорил о, — это цитата, — «зажравшихся богачей Готэма, которых спасет только смерть», а также, — «если кто-то решится на их убийство, то это будет только во благо народа »… Ладно, давайте я задам вам вопрос, ребята. Как вы понимаете, что перед вами бешеная собака, а не обычная уличная дворняга? — О, Боже, давайте без загадок, — яростно фыркнул детектив, потирая переносицу. — Это отнюдь не загадка… Нет, ну правда, как?.. — Пена у рта, звериный взгляд, агрессивное поведение, рваные хищные движения, — пожав плечами, перечислил офицер. — А как вы понимаете, что у нее такой взгляд? Как понимаете, что она двигается не так? Откуда вы это знаете?.. Мужчины молчали, и Лизз довольно подытожила: — Во-от. И я не знаю, как поняла, что у Артура крыша поехала, — она развела руками. — Просто поняла, точнее почувствовала, что его больше нет… Она горько усмехнулась, глядя на незажженную сигарету в руках и молилась всем Богам о том, чтобы поскорее все это забыть. Забыть время рядом с ним… Забыть этот допрос… Забыть Его.