Кондитерская Мамии

      Выловленный Гансом тунец испарился в тот же день, когда вернулись из патруля три сестры Конго. Даже такие трудоголики, как Нагато и Мутсу нашли время присоединиться к ужину, видимо по достоинству оценив пробный образец запечённого филе. И если судить по редчайшему явлению, согласно курсирующим на Титидзиме слухам, а именно улыбке на лице Нагато, небольшой пир удался.       Вспоминая тот ужин, Ганс невольно улыбнулся. В такие моменты канмусу выглядели как обычные беззаботные девушки, а не мистическое воплощение души боевого корабля. Однако в любой момент могла появиться необходимость им выйти в море и дать бой новому владыке океана. И никто не мог знать, что ждёт канмусу на просторах океана, и сможет ли она вернуться самостоятельно, без помощи ритуала призыва.       Хоть всей специфики молодой адмирал не знал, не хватало стажа службы, но по обмолвкам других канмусу догадывался, что в процессе призыва частично теряется память. В основном забывались последние один-два дня, иногда больше. Именно благодаря этому ни одна Дева Флота не сошла с ума, постоянно погибая и возрождаясь, чтобы снова погибнуть. Особенно в первые годы противостояния с Глубинным Флотом.       Однако постепенно канмусу набирались опыта, люди стали больше понимать, что вообще происходит. Девушки стали реже погибать в боях, да и технологии могли оказать хоть и незначительную, но всё же какую-никакую поддержку. Это дало людям и канмусу надежду на победу над врагом. Ложную надежду, с точки зрения Ганса.       Всё дело в том, что канмусу не могли бесконечно находиться в море, даже в условиях хорошего снабжения. Насколько далеко они могли уйти от базы зависело от адмирала, командующего базой, и от индивидуальных возможностей флагмана эскадры. Адмирал был маяком, позволявшим канмусу не потеряться в водной пустыне, тогда как флагман был ориентиром, на который ориентировалась эскадра. Поэтому флагманами становились Девы Флота наиболее «тяжеловесных» классов, по умолчанию имевшие более мощную ауру, нежели их «лёгкие» сёстры.       Но даже в таких условиях теоретически возможно было отвоевать океан, будь враг хорошо изучен. По сей день Глубинный Флот оставался загадкой, и кроме общеизвестных фактов никто о нём ничего не знал. Не было известно ни его происхождение, ни источник сил Детей Бездны.       Ганс знал, насколько несметным является Глубинный Флот. Как и знал, на что он способен, если того требуют обстоятельства. И в свете известной ему информации он считал Канмусу и все выдумки людей для борьбы с Глубинным Флотом не более чем волноломами, что обычно строят для защиты берегов. Попытка смягчить удар при шторме, но не более того. И абсолютно бесполезная вещь, если на берег движется цунами.       Именно знания о природе и характере Глубинного Флота подтолкнули его к небольшому эксперименту, к которому молодой адмирал и готовился, сидя за столом у себя в кабинете. Перед ним лежали небольшой прямоугольный кусочек белого картона, лоскут красного шёлка, катушка золотых ниток, набор иголок и моток красного шнурка.       «Как хорошо, что здесь ещё не додумались до проверки ДНК», — с облегчением подумал Ганс, с видимым усилием надрезав свой палец офицерским кортиком. — «Иначе умением мимикрировать прикрыться бы не получилось».       Из пореза, вместо привычной человеку красной крови, проступила тёмно-синяя маслянистая жидкость, подцепив которую кончиком лезвия Ганс нарисовал на куске картона символ в виде повёрнутого вверх полумесяца, перечёркнутого вертикальной линией, напоминавшей гвоздь. Помахивая над слегка кривоватым рисунком листком бумаги, Ганс выждал, когда кровь застынет и примет красивый синий цвет, проступив и с другой стороны картона.       Самый простой этап был позади, теперь впереди была кропотливая работа по вышиванию на лоскуте шёлка японского иероглифа, символизирующего удачу. Адмирал собирался сделать талисман для одной из своих подчинённых, частично опираясь на принципы взаимодействия между Детьми Бездны, и на тот небольшой факт, что он начал чувствовать слабое эхо аур канмусу под своим началом. Суть же эксперимента Ганса была в попытке узнать, сможет ли он более отчётливо услышать ауру хотя бы Конго, с которой у него была наиболее крепкая связь.       — Надеюсь, обойдётся без побочных эффектов, — заканчивая вышивать узор, вздохнул адмирал. — Не хотелось бы, чтобы у Конго вырос зубастый хвост или щупальца. И серо-фиолетовые глаза мне больше нравятся.       Закончил Ганс делать талисман, когда уже за окном начало светать. Работать ему пришлось ночью, чтобы перестраховаться и не привлечь лишнего внимания, а темнота никогда помехой не была. Зато плод его трудов был готов к вручению адресату, да и повод имелся. Всё-таки разведка боем вражеской территории занятие весьма опасное.       — Хм, как ни крути, — придирчиво осмотрел Ганс результат своих трудов, — выглядит так, словно его только что купили в каком-нибудь храме. Осталось только, — он посмотрел на часы, висевшие ровно над входной дверью.       Белый металлический циферблат бесстрастно показывал десять минут восьмого. Показания стрелок были продублированы электронным циферблатом, видимо производитель позаботился о молодёжи, разучившейся читать римские цифры. До отбытия Конго в поход оставалось чуть меньше двух часов, так что у молодого адмирала было время пройтись по улице и проветриться. Ощущения после длительного сидения в одной позе были не из приятных, хоть и как-такового дискомфорта не доставляли.       Убрав со стола все следы своей ночной деятельности, Ганс положил изготовленный талисман в карман кителя. Где удастся встретить один шебутной и непредсказуемый быстрый линкор одному богу было известно, поэтому он решил держать свой подарок при себе. Заодно адмирал рассчитывал хоть немного подзарядить его. Для аккуратных воздействий, а тем более на расстоянии, требовалось или сильнее излучать ауру, или иметь навигационный огонь чуточку ярче. К первому Ганс прибегнуть не мог по вполне естественным причинам.       Первый стук в дверь адмирал спутал с хрустом собственных суставов, размять которые решил посреди своего кабинета. Зато второй, более настойчивый, привлёк его внимание. Хрустнув напоследок шеей, Ганс подошёл к двери, уже зная, кто решил потревожить его в такую рань.       — На ловца и зверь бежит. Правда, Конго? — открыл дверь адмирал, встретившись взглядом с бодрым до безобразия линкором.       — Утречка адмирал! — улыбнулась Конго. — Неужели вы решили поддаться желанию и разбудить в себе зверя?       — Если только голодного зверя, — ухмыльнулся Ганс.       — Изголодались по ночам греховных страстей? — игриво прикрыла грудь канмусу, стоя в дверях. — Адмирал-но-эччи.       Ганс в ответ только покачал головой и стукнул Конго по лбу ладонью. Как-то пререкаться с ней было бессмысленно, и он это знал. Поэтому, наилучшим вариантом была смена темы разговора, совмещённая с лёгким стимулом мозговой активности, который не обязательно являлся рукоприкладством.       — Сколько раз тебе говорить, что интернет-трафик мониторится, и не важно, как хорошо ты чистишь свою историю просмотра, на сервере остаются твои следы. Опять всю ночь всякое непотребство смотрела? — тоном старого учителя, отчитывающего хулиганистого школьника, спросил адмирал.       — Пф, — хмыкнула линкор. — Если бы я не смотрела всякое, вашими словами, непотребство, мой адмирал, вы бы померли от скуки. Или сломали тазобедренные кости об какого-нибудь эсминца. А так вы всё время отвлечены от злободневных низменных вопросов, — лучезарно улыбнулась она.       — Тоже верно, — согласился Ганс. — Чаю? — отошёл он в сторону от двери, освобождая проход. — Или хотя бы сегодня ты попробуешь кофе?       — Не люблю гадание, — мило поморщилась канмусу, проходя внутрь.       — Что б ты понимала, — закрыл дверь Ганс.       — Что б вы, мой адмирал, понимали в благородных напитках. Кофе, хмпф, — вздёрнула носик Конго, горделиво прошествовав на кухню. — Сами пейте своё варево, и не при мне.       — Ага, фломастеры на вкус разные, — кивнул Ганс.       — Ну не знаю, — пожала плечами канмусу. — Для глубинных наверное да, разные. По мне одинаково противны, — обернувшись, она подмигнула адмиралу.       — Конго? — замер Ганс на полпути на кухню.       — Хм? — отозвалась девушка, поёрзав на стуле.       — Только не говори мне, что ты пробовала фломастеры на вкус.       — Уот? — встрепенулась Конго. — Да как ты мог подумать такое! — возмущённо воскликнула она, а после тихо пробубнила: — Было дело, но это было давно и неправда.       — Сделаю вид, что последнюю часть я не слышал, — ухмыльнулся Ганс, доставая заварочный чайник и кружки.       — Я же говорю, было давно и неправда, — промурлыкала Конго, напевая себе под нос очередной заразный мотивчик.       Но стоило только ему открыть дверцу навесного шкафа, где хранились различные чаи, кофе и прочие растворимые и завариваемые напитки, как голос Конго за спиной затих. А секундой спустя на его плечо легла нежная женская ручка, а по голове проскользил шёлковый рукав одеяния канмусу-линкора. Её сильно заинтересовало содержимое шкафа адмирала, и она воспользовалась его телом как опорой, чтобы дотянуться до интересующих её упаковок.       — Мой адмирал, а откуда у вас «Байхао Иньчжэнь»? Вы же не любите белый чай? — поинтересовалась Конго, покрутив в руках серебряную баночку. — Это ведь крашеная вода, при окраске которой сэкономили на красителе.       — Кто-то как-то заказал себе каждого сорта по пачке, — убрал белый рукав от своего лица адмирал, заодно отобрав банку и поставив её на полку повыше.       — Но ведь кто-то говорил, что адмирал Сеноу завернула служебную, — прижалась к спине Ганса девушка. — Уоу, у вас даже «Дарджилинг» есть, — прошептала она рядом с ухом адмирала.       Жаркое дыхание девушки, лёгкий запах персиков и ощущение двух упругих полушарий, упёршихся в спину — всё это толкало мыслительный процесс Ганса на естественный для человека путь. Но не умей он себя контролировать так хорошо, то спокойной жизни его пришёл бы конец в первые же пару недель пребывания на Титидзиме. Порой у молодого адмирала создавалось впечатление, что именно из-за обилия красивых девушек в нарядах разной степени скромности в адмиралы старались набирать или женщин, или взрослых семьянинов. Но встававший в такие моменты вопрос, каким течением занесло сюда его, Ганс старался игнорировать, чтобы не опускаться до конспирологических теорий.       — Она завернула, да, — ответил адмирал, открывая пачку «Дарджилинга». — Но только я ведь не говорил, что она завернула всю.       Повернувшись, он подмигнул Конго. При этом его лицо находилось в каких-то нескольких сантиметрах от лица девушки, которая явно была удивлена происходящим. Ганс же, как ни в чём не бывало, приступил к завариванию чая.       — Хм, интересные выясняются подробности, — не спешила покидать своего места канмусу, пристально наблюдая за процессом заваривания.       Всё же она никому не доверяла заваривать свой чай без присмотра, очень редко доверяя эту задачу Харуне. И не зря, потому что кроме неё сделать по-настоящему хороший чай, в понимании истинного знатока вроде неё, да и остальных любителей этого напитка, могли только Хосё и Ямато. Но обе они в данный момент отсутствовали на базе, да и Хосё предпочитала иметь дело с зелёным чаем.       — Мой адмирал, а у вас неплохо получается, — прокомментировала Конго, как только Ганс закончил приготовление чая.       — Интернет плохому не научит.       — Мне вы вечно говорите обратное, — надулась девушка.       — Учитывая, где именно в интернете ты проводишь своё время, — усмехнулся адмирал, легонько похлопав канмусу по бедру.       — Яй, адмирал-но-эччи, — хохотнула Конго, отпрыгнув от парня.       — Но признаюсь, ты была права.       — Хм? — остановилась канмусу возле стола.       — Утром, — подсказал Ганс.       — А? — смерила девушка парня прищуренным взглядом своих серых глаз. — Про ночь греховных утех? Вы меня хотите напоить и совершить над моим безвольным телом всякое такое-эдакое?       — Нет, — попытался остановить он Конго, но её фантазия уже вышла на орбиту.       — Но мой адмирал, не то, чтобы я была против, но мне сегодня в патруль. Через два часа надо уже собираться. Это очень мало…       Договорить девушке не дал палец Ганса, который тот приложил к губам канмусу.       — Вернись на землю, Конго. Я знаю, что тебе в патруль и решил сделать небольшой подарок, — достал он из кителя свежеизготовленный талисман. — На удачу.       — Омамори? Это так мило с вашей стороны, мой адмирал, — хитро посмотрела она на Ганса и немного распахнула полы своего одеяния. — Оденете?       Со стороны этот жест мог показаться вполне безобидным. Словно Конго хотела всего лишь оголить шею, чтобы адмирал мог повесить талисман. Но полы разошлись чуть дальше, нежели было необходимо, немного приоткрывая взору ложбинку между её грудей. Два идеально бархатных холма, прикрытые только тканью одеяния канмусу, буквально манили взгляд, и ухмылка Конго показывала, что нужный эффект она произвела.       «Для танца нужна пара танцоров, а не один», — ухмыльнулся Ганс.       Он понимал, что скользнувший на мгновение вниз взгляд не укрылся от Конго. Как и понимал то, что на канмусу кроме её одеяния Девы Флота из одежды ничего нет. Гордость требовала отыграться, поэтому он со спокойным лицом подошёл к ней и, немного наклонившись, одел талисман на шею девушки, завязав шнурок сзади.       — Спасибо, Ганс, — прошептала Конго, пока адмирал не успел отойти.       Взглянув на искреннюю улыбку девушки, Ганс мысленно покачал головой. Из всех его подчинённых, да и из всего персонала базы вообще, только эта Дева Флота вызывала у него столько противоречивых эмоций. Порой её хотелось одновременно разорвать на части, наплевав на конспирацию и многолетний труд по социализации, и обняв закружить по комнате. Однако желание адекватно ответить на поддразнивания излишне активной канмусу всё ещё горело в одном месте у адмирала.       Его взгляд всё ещё был сосредоточен на губах Конго. Судя по их движениям, она что-то говорила, но Ганс пропускал это мимо ушей. Приложив правую ладонь к щеке канмусу, заставив тем самым её замолчать, он наклонился вперёд и коснулся её губ своими. Поцелуй был недолгим, но его эффект для обоих был сравним с попаданием восемнадцатидюймового фугаса. Оба замерли, будто бы прислушиваясь к ощущениям друг друга и внутри себя.       Отстранившись, Ганс взглянул на девушку перед собой. Конго стояла прикрыв глаза, а на её щеках появился румянец. Её чуть приоткрытые губы так и просили совершить второй заход, но вместо этого он провёл по ним большим пальцем, закрывая рот. Данное действие словно вывело канмусу из ступора, и она подняла вопросительный взгляд на адмирала.       — На удачу, — улыбнулся Ганс, убирая руку со щеки Конго.       — Д-да, — дрожащим голосом ответила Дева Флота. — Чай?       — Сейчас, — поспешил отвернуться адмирал, почувствовав, что его щёки тоже краснеют.       Вид смущённой и растерянной Конго был до безобразия милым, и испытывал самоконтроль Ганса куда сильнее, нежели все её поведение ранее. То, чего не могли достичь различные двусмысленные намёки, успешно подняла на поверхность отводящая в сторону взгляд девушка.       — Адмирал, — обратилась Конго к парню, когда тот поставил перед ней чашку с чаем.       — Хм?       — Этот талисман, — указала она себе на грудь, где словно маяк лежал красный омамори. — Это в честь чего?       Голос Конго звучал несколько увереннее, нежели несколько секунд назад, но всё ещё был далёк до тех игривых и уверенных ноток, что звучали в нём гораздо раньше. И румянец на щеках никуда не делся. Но вопрос девушки заставил адмирала задуматься. Он был так увлечён его изготовлением, а потом и канмусу свалилась как снег на голову, что толком причину обдумать он не успел. Хотя следовало ожидать визита Конго ранним утром.       — Ты же уходишь в боевой патруль, — начал Ганс. — И я знаю куда и как далеко ты уходишь. Ты всё-таки моя подчинённая, поэтому хотелось как-то вселить уверенности и тебе, и мне, что с тобой всё будет хорошо.       — А, — немного поникла Конго. — Вы это всем сделаете?       — Позже, но нечто попроще. В конце концов, без тебя моя жизнь на базе будет сера и скучна, — улыбка на лице адмирала сама собой получилась совершенно искренней.       Он ничуть не врал, что без этой вечно-мешающей и сбивающей его концентрацию канмусу его пребывание на Титидзиме станет однообразным. Но вместе с тем ко всем её выходкам молодой адмирал очень быстро привык, и ему было трудно представить день без очередной двусмысленной фразочки или своеобразного нападения из засады.       — Ясненько, — кивнула своим мыслям Конго, поднося чашку к губам. — У тебя действительно получился хороший чай.       — Рад, что получилось соответствовать твоему изысканному вкусу.       — Тогда почему сам не пьёшь? — от прежней неловкости в голосе и жестах постепенно не оставалось и следа. — Неужели, ты действительно решил меня напоить? Хитрый-хитрый адмирал.       — Я заваривал его под твоим строгим надзором, — закатил глаза Ганс. — Когда бы я успел чего-нибудь туда подсыпать или подлить?       — А вдруг чай уже был обработан заранее? — прищурилась Конго.       — Пачка была вскрыта при тебе, — напомнил адмирал. — И я не Нагумо-доно, чтобы употреблять собственные сборы подозрительного состава.       — Он ведь фармацевт.       — Менее подозрительными его чаи от этого не становятся.       — Это верно, — согласилась канмусу.       Оставшийся чай был допит в тишине. Ганс решил не портить себе аппетит перед завтраком, хоть с его пищеварительной системой понятия испорченного аппетита не существовало как такового. Он просто сидел за столом и наслаждался тишиной, но периодически его взгляд нет-нет да и оказывался притянут к губам сидевшей напротив девушки.       — Спасибо за чай, адмирал, — нарушила комфортную тишину Конго.       — Не за что. Прости, что ничего не предложил к нему…       — У тебя кроме полпачки печенья в столе ничего нет, я знаю, — перебила адмирала канмусу со знающей ухмылкой.       — Почему меня совершенно не беспокоит то, что ты знаешь мою кухню лучше меня? — подумал вслух Ганс.       — И не должно, — подмигнула канмусу.       — Возможно ты и права.       — Что значит «возможно»? Естественно я права, — гордо выпятила грудь Конго.       При этом она или забыла, или предпочла не вспоминать, что воротник её одеяния не запахнут как следует. Из-за этого декольте стало немного шире, но своё содержимое демонстрировало гораздо эффектней. Дополнял картину и ярко-красный медальон, висевший ровно в центре.       — Не буду рушить твои иллюзии, — отмахнулся адмирал.       — Не я занимаюсь строительством песчаных замков, — хмыкнула Конго, вставая из-за стола.       — Не забудь перед построением зайти в мастерскую, проверить оборудование, — рассудив, что канмусу решила отправиться готовиться к выходу в море, Ганс решил напомнить ей о необходимых процедурах. — Я понимаю, что до этого момента ещё пара часов, но постарайся не опаздывать.       — К Юбари не опоздаешь, — улыбнулась канмусу.       Подойдя к адмиралу, она наклонилась и уже сама поцеловала его. Такой же скромный и быстрый поцелуй, но прижималась Конго к губам Ганса заметно дольше.       — Спасибо за чай, — улыбнулась она, отстранившись. — И за пожелание удачи. Теперь я непобедима.       Развернувшись, она направилась к выходу.       — Невозможно победить ту, кого назвали нерушимой, — сказал ей вслед Ганс. — Но будь аккуратнее и не лезь на рожон. И не стоит недооценивать квадрат AL-4.       — Я запомню, — остановилась у двери Конго и оглянулась. — И Ганс.       — М?       — Пути назад нет, — произнесла она, прежде чем скрыться за дверью.