Кондитерская Мамии

      — Необычное чувство, — прошептал Ганс, всматриваясь в огненную полосу над линией горизонта.       Он специально передвинул полюбившееся кресло из-за своего стола ближе к окну. Так было удобнее объяснить, почему он долго смотрит в одну точку. Со стороны казалось, что молодой адмирал любуется закатом, красотой которых могла похвастаться Титидзима. На деле же его мысли были заняты совсем другой темой.       Ганс думал о власти. И о том, как она может извратить сознание. Сейчас в его руках была власть над судьбой канмусу. Он чувствовал, где она находится, и её состояние. А стоило только приложить чуточку больше усилий, то Ганс смог бы даже увидеть мир глазами Конго. А если постараться — так и вообще взять её под контроль. Но делать он этого не хотел, и вовсе не потому, что в его кабинет вломились бы все Девы Флота базы с оружием наперевес. И не из-за потраченных на маскировку лет.       В данный момент Ганс чувствовал соблазн. Слишком яркими были воспоминания о последствиях боя у Суматры, когда именно Конго едва не оторвала ему голову. Или как он много позже скрывался в подводных скалах, потому что ей взбрело в голову прочесать район противолодочной эскадрой. Много неприятных воспоминаний, где Ганс прошёл по тонкому льду, отделяющему жизнь от смерти, по вине конкретно этой канмусу всплыли в голове.       Казалось бы, вот он, шанс отомстить за все свои страдания во времена собственной молодости. Канмусу не помнят последние два часа, предшествующие её гибели в бою. Это своеобразный психологический защитный механизм Дев Флота, не дающий им выжить из ума. Гансу не нужно было ставить себя под угрозу и брать Конго под свой контроль. Амулет на ней вполне послужит маяком, передающим Зов. Дева Флота не сможет его услышать, а вот те, кому он предназначался, слетятся со всего квадрата. А Конго как раз по воле судьбы отправилась в квадрат, считающийся зависимой территорией от улуса одной вредной, мстительной и очень сильной Химе. Всего одно движение, один шаг, и все старые обиды будут отомщены.       Карандаш в руке Ганса разломился на две части. Каким бы не был соблазн, поддаваться ему он не имел ни малейшего желания. Зачем ему ворошить мрачное прошлое, когда его вполне устраивает светлое настоящее, а впереди не менее светлое будущее. С помощью амулета он чувствовал не только местоположение Конго, но и её физическое состояние. И того факта, что с ней всё в порядке, было достаточно, чтобы вызвать у Ганса улыбку. Не злорадную ухмылку, а вполне добродушную счастливую улыбку довольного жизнью человека.       — Интересно будет расспросить Конго о ходе патруля, — произнёс адмирал, отворачиваясь от окна.       Помимо связи он чувствовал небольшой отток ауры к канмусу через амулет. Незаметный для всех тех, кто не знает, что и где нужно искать. Подобный канал Ганс ощущал между каждой Девой Флота и базой, и от этого не терпелось дождаться возвращения Конго.       — Жаль, что в отсутствии Конго меня никто не защищает от реальности своей должности, — скривился молодой адмирал, бросив взгляд на стопку бумаг, что лежала на журнальном столике возле кресла. — Вот он, настоящий враг человечества. Не Глубинный Флот поставит точку в существовании людей. Простецы просто не понимают, что это сделает бюрократия.       Метким броском отправив сломанный карандаш в мусорное ведро под своим рабочим столом, Ганс решил разобрать накопившуюся за неделю документацию. Скучная рутина, которую молодой адмирал откладывал до последнего, имела свойство превращаться в ужасного монстра, стоило его оставить без внимания. Иногда Гансу казалось, что все эти, обязательные к заполнению, формуляры специально были составлены адмиралтейством, чтобы командование на месте не расслаблялось в окружении красивых девушек. Иначе ничего подобного еженедельному отчёту о потреблении вверенным ему корпусом электроэнергии не существовало. При том, что упомянутое здание построено с соблюдением максимальных требований энергоэффективности и оснащено солнечными батареями, что делало его практически автономным.       С бумагами Ганс провозился около получаса. Способность работать по ночам без вреда для здоровья помогала успешно выполнять обязанности завхоза, кем фактически являлся адмирал на базе Дев Флота. День же он предпочитал отдавать любой другой деятельности, не связанной с бумагой или ведением отчётности.       — Всего половина девятого, — взглянул на часы Ганс. — Есть ещё время прибраться в другом месте.       Отложив в сторону бумаги, сложив их в аккуратную стопку, адмирал вытянулся в кресле, разминая конечности. Впереди было ещё несколько часов в сидячем положении, но прежде чем продолжить работу, Гансу требовалось сменить дислокацию. Поэтому, переборов собственную лень и поднявшее голову отвращение к делопроизводству, он встал и с видом идущего на эшафот заключённого покатил кресло к своему столу.       Заставка в виде красивого лесного пейзажа с небольшим ручьём высветилась на экране вместе с россыпью разнообразных ярлыков поверх неё. Молодой адмирал не единожды собирался навести здесь порядок после прошлого владельца, но постоянно появлялись обстоятельства, этому препятствующие. Чаще всего этими обстоятельствами была излишне общительная Дева Флота. Но почему-то именно сегодня его взгляд зацепился за один ярлык, на который шёпотом рекомендовал обратить внимание предшественник. Да и прибывший на базу вместе с Гансом контр-адмирал Токива не единожды напоминал про скрытую под этим ярлыком программу. Правда, почему-то шёпотом и только тогда, когда на горизонте не было канмусу или адмирала Сеноу.       — И в чём шутка? — подозрительно посмотрел Ганс на открывшееся окно ввода пароля. — Это такое неофициальное посвящение в адмиралы? Что-то вроде «спаси данные от вируса»?       Посидев немного и рассмотрев каждый пиксель в окне ввода пароля, адмирал не смог унять своё любопытство. Сделав резервное копирование данных, он начал вспоминать, что конкретно нашёптывали ему коллеги об этой программе. С седьмой попытки пароль подошёл, и Ганс уже морально приготовился увидеть на экране мерзкий баннер с предложением разблокировать систему всего лишь за пару биткойнов. Однако вместо этого перед ним предстало некое подобие многоуровневого списка.       — Что за? — пробежался адмирал глазами по списку. — Если это флотская классификация, то она явно не полная. Почему всего десять эсминцев, когда их на базе минимум три десятка? И что это за подпункты такие, как мокрые помещения, места общего пользования и тому подобное?       Некоторое время он пытался загипнотизировать монитор, но в результате сам оказался под влиянием картинки на экране. Пройдясь по пунктам в меню программы, адмирал выбрал первый попавшийся и принялся с интересом рассматривать появившееся изображение чей-то комнаты. По обстановке можно было сделать вывод, что это был снимок из какого-нибудь жилого корпуса канмусу классом не ниже тяжёлого крейсера.       «Камера в комнате канмусу, зачем?» — пробежался по списку Ганс. — «Да ещё у учебного крейсера. И почему тогда такие стоят не у всех?»       Промелькнувшая в голове внезапная мысль заставила адмирала внимательно обозреть свой кабинет, стараясь отыскать хоть что-то похожее на камеру видеонаблюдения, скрытую или явную. Но к своему огромному облегчению ничего подобного он не обнаружил, как и не нашлось похожих пунктов в списке.       Тем временем на экране картинка с камеры начала меняться. Точнее, в комнате, где была установлена камера, появилась хозяйка. Невысокая девушка в элегантном сером пиджаке с золотыми эполетами и тёмно-синей плиссированной юбкой подошла к столу и скинула на него планшет с бумагами и берет, после чего устало помассировала плечи. Следом на спинке стула оказался китель.       У Ганса создалось впечатление, что Кашима, а именно к камере в её комнате подключился адмирал, или не замечала наблюдения за собой, или просто не обращала на него внимания. Но как оказалось секундой позднее, она прекрасно знала о том, что за ней наблюдают. Во всяком случае, именно так мог истолковать Ганс хитрую ухмылку, что появилась на лице Девы Флота, когда она посмотрела прямо в объектив камеры и стала медленно расстёгивать пуговицы на своей тёмно-серой рубашке. Не пытаясь уйти с поля зрения, а наоборот, повернувшись к объективу в пол-оборота.       Однако несмотря на притягательное зрелище медленно раздевающейся сереброволосой канмусу, мысли адмирала развивались в совершенно другом направлении. Сам факт наличия подобного оборудования на базе был вполне объясним — ими оснащались патрульные беспилотники, обслуживающие ближнюю акваторию. Это хозяйство находилось в ведении Юбари, и как оно оказалось в жилых комнатах некоторых канмусу было загадкой. И судя по оглавлению в списке — не только в жилых комнатах.       Наличие видеонаблюдения могло неслабо попортить Гансу жизнь, но его успокаивало, что конкретно за ним никто не следил. Пока. Но мысленную зарубку проверить вверенный ему жилой корпус на предмет посторонних устройств он всё же сделал. Поэтому вопрос стоял в том, кто и зачем создал эту, самую настоящую, сеть для шпионажа за Девами Флота.       «Неужели, вина здесь целиком и полностью в этом пресловутом японском менталитете?» — постукивая пальцами по столу, размышлял Ганс. — «Электронное устройство, да и электронный носитель информации на базу попасть не может. Траффик с материком фильтруется через сервера Минобороны Японии, так что, какой смысл во всём этом?»       Доказательством высказанного адмиралом предположения служил ракурс, с которого велась сьёмка. Благодаря ему на экране прекрасно просматривалась комната девушки. Которая, к слову, в данный момент стояла в одном нижнем белье возле комода и, нагнувшись, что-то усердно искала в самом нижнем ящике.       — Тут даже и зум есть, — тихо присвистнул Ганс, по достоинству оценив как и качество картинки, так и качество чёрных кружевных трусиков Кашимы. — Интересно, скольких дронов недосчиталась Юбари.       Стук в двери кабинета для него оказался подобно грому среди ясного неба. Переведя взгляд с монитора на дверь и обратно, адмирал прервал связь с камерой и закрыл программу, убрав тем самым улики.       — Адмирал, это Хией, могу я войти? — прозвучало из коридора.       — Конечно, — отозвался Ганс, покосившись на часы. — Десятый час, странное время для визита, — тихо добавил он.       О вошедшей в кабинет Деве Флота у молодого адмирала сложилось двоякое впечатление. Высокая, выше своих сестёр, элегантная девушка в белом мундире, похожем на причудливую смесь одеяния Конго и парадной флотской униформы, олицетворяла идеал любого японца. Длинные, доходившие до бёдер, прямые чёрные волосы, походка, безупречные манеры поведения и речи — всё в Хией буквально кричало о типаже Ямато Надешико. Катана же в угольно-чёрных ножнах, что она всегда носила в руках, а не закрепляла на поясе, придавала некую неповторимую изюминку её образу.       В море же Ганс знал её как хладнокровного и опасного командира, любившего стремительные и смертоносные атаки. Уступая другому флагману своей «весовой категории», Нагато, в мощи бортового залпа, Хией компенсировала «недовооружённость» острым умом. Да так, что незаслуженно третируемые девчата из Пятой Авианосной становились теми, кого начинали опасаться сами Кага и Акаги. Собственно, другой командующая быстроходным соединением быть просто не могла.       Но весь образ элегантной онны-бугэйся рушился в один момент, стоило только Хией оказаться на базе и попасться на глаза кому-то из командования. Изображала она из себя дурочку настолько фальшиво, что повелись все, включая опытных адмиралов. Ганс считал, что это была одна из тех ситуаций, когда один большой минус превращается в плюс. Хотя он признавал, что не повстречай настоящую Хией раньше, то и сам бы повёлся на её маскарад, считая её немного не в себе.       — Добрый вечер, — поприветствовал адмирал Деву Флота, жестом предлагая той место напротив себя.       — Действительно, добрый, — улыбнулась канмусу. — И даже субмарины сегодня ведут себя тихо.       Поправив полы плаща, Хией опустилась на предложенное ей кресло, после чего привычным движением перевязала гарду своей катаны декоративными лентами, украшавшими ножны, и поставила её по левую руку от себя. Сделано это было настолько естественно и непринуждённо, что Ганс непроизвольно улыбнулся, вспомнив недоумение своего начальства на тему, как Хией умудряется не порезаться своим же мечом, спотыкаясь на каждой кочке.       — Что-то не так?       — Да вспомнил недавнюю реплику адмирала Сеноу, когда ты споткнулась и задела поднос с приготовленным Конго чаем и пирожными.       — Я ничего не имею против командующей, — изобразила лёгкую обиду на лице Хией. — Но выпечку сестры надо заслужить! — практически сияя от гордости, заявила девушка. — И что же она тогда сказала?       — Высказала удивление, как Киришима или Конго ещё не отобрали у тебя меч во избежание того, что ты поранишься, — с улыбкой кивнул в сторону прислонённой к столу катаны Ганс.       — Кири-чан онее-сама запретила давать в руки острые предметы, — улыбнулась в ответ канмусу.       — Догадываюсь. И всё-таки, чем вызван столь поздний визит?       Хией прекратила улыбаться и задумалась, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди. Лицо у неё при этом было такое, словно её заставили в уме перемножить две трёхмерные матрицы, однако искорки веселья во взгляде подсказывали, примерно в каком ключе идут её мысли.       — Хией, я тебя вижу насквозь, — вздохнул Ганс, которому казалась неуместной игра Хией в дурочку.       — Адмирал, вы наглец, — озарилась улыбкой девушка, прикрыв руками грудь и низ живота.       — Не в этом смысле.       — А жаль, — положила Хией ногу на ногу и сложила ладони на коленке. — Но меня онее-сама попросила присмотреть за вами, чтобы вы не переутомлялись. Она переживает, что вы зароетесь в работе и перестанете выходить на улицу, превратившись в хикки, или пойдёте искать утешение в крейсерское общежитие.       — И ТЫ в это поверила? Я больше ожидал подобного от Харуны, нежели от тебя.       — Но-но, — Хией погрозила пальцем адмиралу. — Хару-хару хоть и глупенькая, но не настолько.       — Не знаю, не знаю, — покачал головой Ганс, бросив взгляд на свои колени. — Меня иногда пугает её улыбка, когда Конго что-то ей поручает. А этот взгляд, — воспоминание о полных обожания глаз канмусу заставили молодого адмирала вздрогнуть.       — Да, — устало вздохнула Хией. — Хару-хару у нас немного яндере, — и добавила, улыбнувшись: — Но вы не переживайте, вас она не тронет.       — Знаешь, меня это прям утешает. Нашу базу может в любой момент сравнять с землёй стая глубинных, но зато меня не переломает канмусу, — поднял Ганс руки над головой. — Так восхвалим же солнце за это.       — Слишком много драмы в голосе слышу я, — сморщилась Хией, помахав ладонью, словно отгоняя от себя что-то.       — Ничего не могу с собой поделать.       — На самом деле она милая и добрая девочка. Просто очень сильно любит свою сестру. Иногда даже слишком сильно, но такое бывает редко. Иногда не только сестру, но это секрет, — подмигнула канмусу адмиралу.       — Не будем вспоминать яндере на ночь глядя.       — И не будем обсуждать моих сестёр за глаза, — прищурилась Хией. — Лучше скажите, могу ли я вам чем-либо помочь? — указала она взглядом на аккуратную кипу бумаг на столе.       — Хм? С этим я уже закончил. И не вздумай отбирать мой хлеб на поле борьбы с бюрократической машиной, — шутливо погрозил Ганс.       — Так точно, адмирал Мюллер-сан! — отсалютовала Хией. — Есть не мешать заниматься порчей бумаги, адмирал-доно!       — Вольно, юнга. Разрешаю пойти в свою комнату и вступить в неравный бой с кроватью.       — Одна не справлюсь, запрашиваю поддержку, — сказав это, Хией попыталась сохранить серьёзное выражение лица, едва сдерживая улыбку.       В кабинете не несколько секунд повисла тишина. На лице Ганса читался немой вопрос, обращённый к небесам, чем таким он прогневал некие высшие сущности, что те отправили его на базу.       — Нет, — первым нарушил тишину адмирал. — Ты не Конго. В её исполнении подобные вещи звучат куда живее.       — Я же не могу быть во всём как Онее-сама, — улыбнулась в ответ Хией. — Да и база не пережила бы подобного.       — Полностью согласен, — подавил зевок Ганс.       — Хм? Адмирал, — наклонилась в сторону парня Дева Флота, пытаясь что-то рассмотреть на его лица. — У вас что-то с глазами?       «Чёрт, неужели маскировка слетела?!» — ощутил лёгкий приступ паники Ганс, хотя он быстро сошёл на нет. — «Стоп, у меня никогда не было красных глаз, даже в боевой форме».       Хией, не подозревая о крутящихся в голове парня мыслях, встала с кресла и, наклонившись, приблизилась своим лицом почти вплотную к его лицу. При этом взору молодого адмирала открылся прекрасный вид на декольте мундира канмусу, но та даже бровью не повела, высматривая одной ей известную деталь. А взгляд так и норовил скользнуть ниже, к двум манящим холмам упругой плоти, выгодно подчёркнутых кроем одежды Девы Флота.       — Хией? — обратился к девушке адмирал. — Не то, чтобы я был против подобной заботы, но может, всё же объяснишься?       Канмусу немного отстранилась и посмотрела вниз, в глаза адмирала.       — У вас глаза покраснели. Наверное, от усталости, — смущённо улыбнулась канмусу, а её янтарные глаза скользнули в направлении стопки бумаг.       Заправив непослушную прядь волос за ухо, Хией выпрямилась и посмотрела в сторону кухни.       — Я сделаю вам чаю, он поможет расслабиться перед сном, — сняв плащ, канмусу аккуратно его свернула и повесила на спинку кресла.       — Буду признателен, — отозвался Ганс.       Взгляд адмирала против его воли оказался прикован к бёдрам Хией. Вырез её кителя не оказывал подобного воздействия, какое оказывали ножки канмусу. Длинные, стройные, заканчивающиеся широкими бёдрами, схватиться за которые руки сами тянулись. Тряхнув головой, отгоняя наваждение, Ганс вернул своё внимание к выключенному монитору.       Пользуясь тем, что Дева Флота не сможет разглядеть что-то со своего ракурса, он оперативно, но стараясь выглядеть при этом естественно, закрыл программу связи с камерами наблюдения. С ней он разберётся позже, пока можно было расслабиться и понаблюдать за хлопотавшей у кухни девушкой. Воображение услужливо рисовало картинки, что следует сделать с едва прикрытыми короткой плиссированной юбкой белого цвета бёдрами. И довольно соблазнительные картины.       Но Ганс не смог бы прожить так долго, сколько прожил, если бы не научился держать свои инстинкты в узде. И тем более не смог бы устоять перед Конго, словно на арфе игравшей на его самообладании. Тем не менее, в душе ему становилось жаль своих предшественников, вынужденных столкнуться с подобными соблазнами. Ведь не будь адмирал тем, кем он был, то не удержался бы и шлёпнул бы по оттопыренной пятой точке Хией, в данный момент нагнувшейся за чем-то в нижнем ящике стола. А может, одним шлепком дело бы и не ограничилось.       «Стоп!» — тормознул себя Ганс. — «Нижний ящик! Там же…»       Подтверждая его мысль, Хией достала невысокую бутылку с тёмной янтарной жидкостью и капнула несколько капель в кружку.       — Хией, ответь мне на вопрос, — обратился к Деве Флота адмирал.       — Хм? — убрав бутылку обратно в нижний ящик, Хией выпрямилась и поправила юбку, после чего посмотрела на адмирала через плечо.       — Я могу понять, откуда Конго узнала, где и что у меня лежит на кухне. Но откуда ТЫ это знаешь?       — Я получила подробнейший инструктаж от сестры, — улыбнулась Хией и вернулась к кухонным делам.       — Даже не знаю, радоваться мне или обижаться, — вздохнул Ганс.       — Пользоваться моментом, — развернулась девушка лицом к нему и прислонилась к столешнице. — Любой другой бы душу продал ради того, чтобы оказаться на вашем месте, — пояснила она тоном родителя, объясняющего нерадивому отпрыску почему небо голубое.       — Для любого другого всё это было бы пыткой.       — Почему? — спросила Хией, проведя пальцем по носику заварочника.       — Потому что «смотри, но не трогай» не вытерпит никто. Фотография пострадавшего адмирала Волкова хороший такой стоп-сигнал.       — Нагумо-доно с вами не согласен.       — Ему уже девяносто лет и он давно познал дзен, так что не считается.       — Контр-адмирал Токива?       — Всё ещё спорно.       — Но у него же в ведении субмарины, — возмутилась Хией.       — Тогда почему он всегда ходит в перчатках? — прищурился Ганс.       — Адмирал, а вы пошляк, — хитро улыбнулась Хией. — Как вы могли подумать такое о своём коллеге.       — Что же такого мне могло прийти в голову, чтобы заслужить подобный статус?       — Ну, не знаю, — задумалась Хией, — Наверное, упоминание про «трогать нельзя», перчатки и дзен.       — Нда, флагманская логика, — признал поражение Ганс. — Но я сам вырыл себе яму.       — Я думаю, это влияние Онее-сама, — взяв с полки небольшую кружку и блюдце, девушка направилась к столу адмирала, не забыв прихватить заварочник. — И меня радует то, что вы знаете и признаёте свои ошибки.       Поставив перед Гансом блюдце и чашку, Хией налила в неё заваренный ею чай. Тонкий нюх адмирала по достоинству оценил богатый аромат напитка в его кружке. Даже не будучи особым фанатом чая, он с трудом верил, что нечто подобное можно сотворить, используя относительно дешёвый лист.       — Не думал, что у меня где-то лежит что-то из гербария Нагумо, — поднёс Ганс кружку к лицу. — Но всё равно спасибо.       — Там нет ничего подобного, просто определённая смесь нескольких сортов и немного добавок. Я не настолько искусна в приготовлении чая, как сестра, но тоже кое-что умею.       — У кого-то явно проблемы с самооценкой. Он великолепен.       — Спасибо, адмирал-доно, — искренне улыбнулась Хией, вернувшись в кресло.       — А как же ты? — кивнул на заварочник Ганс.       — Это не я перебирала недельную стопку документации, — постучала пальцем по бумагам канмусу, — за один вечер.       — Как бы я этому не противился, делать эту работу всё равно нужно, — вздохнул Ганс. — Правда я не до конца понимаю надобности бумажной версии, когда есть электронная.       — Заполнение бумажного документа тренирует дисциплину. Хотя на мой скромный взгляд, это попытка командования оставить хоть что-то из армейских порядков в нашей организации, особенно после того оглушительного провала с казармами и полной унификации во время первой волны призыва.       — Не сочти за грубость, но меня всегда интересовал вопрос. Вас и правда пытались одеть в гидрокостюмы?       — И не только, — рассмеялась Хией. — Ничего не имею против парадной формы для визитов в адмиралтейство на материк, но в повседневной жизни это кошмар. Не говоря уже о том, что при выходе в море на канмусу так и так появляется её уникальный наряд, который вы можете видеть на нас ныне. Сколько пик об это было сломано, — мечтательно улыбнулась она.       — Догадываюсь. Конго о чём-то подобном упоминала несколько раз.       — А вы хотите взглянуть на канмусу в гидрокостюме? — хитро ухмыльнулась канмусу. — У меня он остался. Он очень плотно облегает тело, — выделила она интонацией фразу «очень плотно».       — Как-нибудь в другой раз, — отмахнулся Ганс.       — Я непременно сообщу об этом Онее-сама. Она будет рада вам продемонстрировать весь модельный ряд одежды тех лет. Я тоже не прочь присоединиться, — подмигнула девушка адмиралу напротив себя.       — Не будем ворошить прошлое, — произнёс адмирал, направив взгляд в потолок. — И верните пожалуйста серьёзную Хией-флагман, она лучше.       — Как грубо.       — Зато честно.       — Ну раз вам нужна серьёзная Хией, то настойчиво прошу отложить работу с документацией на завтра, — с лёгкой улыбкой на лице сказала канмусу и выключила монитор. — Всё-таки охрана адмирала это задача его подчинённых Дев Флота.       — Действительно. Ты спасла меня от постепенной деградации в менеджера, — потянулся и размял плечи Ганс.       — Я рада, что вы смогли внять моим словам.       — На самом деле мне нужен был лишь повод, чтобы вновь отлынивать от работы.       — Вроде Онее-сама?       — Нет. Конго не повод чтобы отлынивать от работы. Она повод чтобы как можно быстрее её сделать, чтобы не тратить на это лишние минуты, — улыбнулся Ганс, вспомнив множество забавных моментов, в которых фигурировала Конго, он и его работа.       — Хм-м-м, — протянула Хией. — Кажется, я начинаю понимать сестру, — добавила она, несколько секунд смотря в глаза адмиралу.       Встав с кресла, она взяла в руки свой свёрнутый плащ и меч и направилась к выходу.       — Спокойной ночи, мой адмирал.       — Спокойной ночи, Хией.