Когда долг убивает любовь

Это было несложно. Встать у стены, дождаться, когда безупречный, который и не обратил внимание на отсутствие пленника в поле его зрения, наклонится, чтоб поставить тарелку с едой, набросить цепь на шею и сдавить, прекращая мучения обессиленного война точным ударом иглы в горло. Следующим этапом было забрать ключи от соседней камеры и уговорить Тириона бежать. — Я буду вас только тормозить, — возразил Тирион. — Лорд Ланнистер вы идете со мной, я не оставлю хранителя Западных земель на верную гибель, а именно это вас ждет после моего побега. Тирион все еще медлил. — И мне нужно, чтобы кто-нибудь показывал дорогу, я не знаю замка, — Джон начал злится на упертость Тириона. — Я достану тебе бутылку вина. — Ну, так бы сразу, - усмехнулся лорд Ланнистер. Тирион вышел из комнаты и поторопился вниз в подвалы, Джон последовал за ним, опасаясь встретить кого-нибудь по пути. Замок оказался пуст, на улице слышались голоса, но дорогу в подвал никто не перекрывал. Джон и Тирион торопились, и только в одном месте произошла заминка в подвале и у одной из кучи камней, откуда шел не приятный, резкий запах. Джон не торопил Тириона, познакомившись с запахом разлагающегося трупа, он понимал, что под этими камнями, которые сверху сложены более аккуратно, чем все остальные, лежат те кто дороги ему, а это могли быть только его брат и сестра. — Когда мы вернемся, мы похороним их, как и заслуживают члены семьи Ланнистер. Я мягко говоря недолюбливал твою сестру, но твой брат, он… — Джон пытался подобрать слова, Джейме Ланнистер сражался с ними против мертвецов и кажется теперь он лучше понимал поступок Цареубийцы. — Он был замечательным братом, — сказал Тирион. — Настоящим братом. Знаешь многое зависит от того кого мы любим. Если тебе не повезло влюбиться в коварную, властолюбивую, жестокую женщину то ты будешь делать все для ее счастья, даже если ее счастье приносит другим лишь горе. А он любил всецело и безумно, это его и сгубило. Полюби он кого-то более искреннего и чистого, то стал бы самым идеальным рыцарем этого мира. Мы те, кого мы любим. Сказав это Тирион пошел к просвету в обвале, за которым был выход, а Джон еще несколько мгновений смотрел на гору камней, похоронивших под собой двух ярчайших представителей дома Ланнистер, а последние слова Тириона эхом отзывались в голове парня «мы те кого мы любим». Джон любил в своей жизни двух женщин и обе меняли его. С Ингритт он почти стал Одичалым, с Дейенерис почти безумным, он был таким каким они хотели его видеть, теряясь в них, теперь он тот кто он есть. Джон догнал Тириона, который стоял у лодки. — Ну вот и наш транспорт, — сказал Ланнистер. — Откуда здесь лодка? — Я приготовил для Джейме, — в голосе Тириона не было вины, только печаль, что его брат не смог ей воспользоваться. — Я опасался, что ее не будет. Так, плывем к кораблям? — Нет, — сказал Джон садясь на весла. — На Драконий камень. А пока поговорим. — Тогда, если проплывем через ту расщелину, то с кораблей нас не увидят. Джон направил лодку вдоль берега. — Расскажите мне о своей семье, какова сейчас расстановка сил в семье Ланнистер, — сказал Джон, через некоторое время. — О том, что от нее осталось, — Тирион задумался. — Наверно сейчас в Утесе Кастерли заправляет моя тетка, сестра отца. Она замужем за Фрейем… Была — поправился Тирион. — Плохо, — сказал Джон, понимая что это Арья причина вдовства Дженны Фрей. — Не думаю, что она расстроилась. Тем более у нее остались сыновья. Да не всех Фрейев тогда пригласили на пир. О тех кого мой отец прятал от мира, чтоб не позорили наше святое семейство позабыли, - горько усмехнулся Тирион. — Все настолько плохо? — Нет, если хорошо взяться за воспитание, может что толковое выйдет. Конечно, если ваши сестры смиряться с парочкой выживших Фрейев, - осторожно уточнил карлик. — Они всего лишь дети, - осторожно проговорил Джон, он не ручался какая реакция будет у Сансы и Арьи. - Но зато единственные кто по крови Фрей. — Зная свою тетку. Это спорное утверждение. Но кто будет сомневаться? - весело проговорил Тирион. — Верно. Кто еще? — Еще две троюродные сестры и троюродный брат Давен. Военный стратег, веселый. Именно его Серсея назвала хранителем Запада. Джон нахмурился. — Теперь этот титул должен был стать вашим. — Мне он не нужен, от него одна головная боль и проблемы. Пусть сами с наследством Ланнистеров разбираются, — отмахнулся Тирион, но Джон выразительно посмотрел на него, подняв брови. — А мне очень долго была не нужна корона, но меня не спрашивали, - вторил Джон, на что Тирион внимательно посмотрел на сидящего перед ним мужчину и разгадав мотивы и причины, обреченно кивнул. — Верно, и будущему королю нужно, чтобы именно я был Хранителем Запада. — Это правильно. — Но я считаюсь предателем семьи, хотя теперь по сложившейся ситуации еще не ясно кто именно предатель, - начал рассуждать Тирион, даже задумался прокручивая в голове все варианты и аргументы, после чего кивнул своим мыслям. - Думаю мы с троюродным братом и теткой разрешим свои конфликты. А для этого мне надо ехать на Утес Кастерли, а не на Драконий камень высадите меня на материке. — И как вы доберетесь до Западных земель? — Найду своего старого товарища. По тому, что центр всех событий страны сейчас здесь, он должен крутиться в ближайшей таверне. Надеюсь, он оставил идею меня убить. Джон на последний комментарий Тириона только смирившись вздохнул. Наверно сейчас во всем Вестеросе не найдется человек которого не хотели бы убить или который сам не горел бы чувством мести. "Прекрасная" перспектива для будущего короля, которому предстоит править этими людьми и объединять страну. — Что будете делать Вы, Ваша милость, в доме своих предков? — Я не Ваша милость, не стоит так называть. — Стоит. Вам неловко, когда вас называют «Ваша милость», но так не должно быть. Это ваше. Вы именно на том месте для которого рождены, не надо этого стыдиться. Правильно сказала ваша сестра, точнее кузина, хватит мыслить как бастард, словно вы занимаете, то на что не имеете право. Как раз вы имеете право называться королем. Что вы смеетесь? Джон и правда улыбался слушая пламенную речь Тириона. — Вы с Сансой вбили себе в голову, что я в любой момент развернусь и скажу не нужен мне ваш трон и уйду, - усмехнулся Джон, но после убрал улыбку и продолжил. - От принятых решений я не отказываюсь. И я возьму то, что мое по праву. Не сомневайтесь. Но пока я не король, мне им только предстоит стать. А при той ситуации, что складывается, нам нужна анонимность, так что никаких «Ваша милость» оговоритесь при посторонних и мы умрем. А на Драконьем камне мне надо собраться с мыслями, привести себя в порядок и просчитать дальнейшие шаги. Насколько я понял, после ухода Станниса все поселения там пустуют, жители перебрались на материк и в Дрифтмарк, а после Дейенерис и замок опустел. Уединение - то что пока мне требуется. А потом думаю найти способ наведаться в Браавос. — Начинать делать долги? — беззлобно усмехнулся Тирион. Хотя мысль была довольно трезвой. — Не только, но и за информацией. Прежде чем разбираться с безупречными и дотракийцами нужно понять как обстоят дела у них на родине. На что можно будет потом надавить. И не будет ли ответного удара от тех кого они оставили в Эссосе. — Дождитесь меня, — сказал, задумавшись Тирион. — Я наведаюсь к лордам Запада, узнаю их настрой к моей персоне. Станет известно смогу ли я претендовать на звание хранителя Запада и их поддержку. Думаю, одного оборота луны мне хватит. — Сможете проехать через Простор инкогнито? — Я конечно личность большая и приметная, но думаю, справлюсь, — весело ответил Тирион, воздух свободы был сладок, и настроение улучшалось с каждым гребком весел, как и приближалось исполнение желания Вариса — достойный человек во главе страны. И Тирион готов был потратить все силы, на то, чтобы исполнить желание того кого называл другом. * * * Лодка стукнулась о берег, завязая носом в песчаной трясине. Джон вылез из лодки, с наслаждением погружая натертые от весел ладони в прохладную воду, не замечая как соль начала щипать ранки. Он схватился за веревку, привязанную к лодке и, намотав на себя, потащил судно на берег. Ноги вязли в песке, который просачивался через пальцы и неприятно щекотал босые ноги, волны сбивали парня с ног окуная в воду с головой, а веревка впивалась в плечи. Когда лодка была достаточно далеко от воды, чтобы не бояться, что ее унесет, Джон упал на песок не замечая его жжение. Он был ослаблен. Как ни старался наследник Таргарионов держать себя в форме, даже в заключении, отсутствие еды, холодная зима сделали свое дело. Ослабленные мышцы после длительной гребли болели, тело исхудало, и Джон был уверен, что его руки сейчас не способны поднять даже Иглу Арьи, не то, что Длинный коготь, который пока так и остался у Серого Червя. Голова кружилась, тошнило и клонило в сон. Джон дотронулся ладонью до головы и отдернул, когда почувствовал как жгут его раскаленные на солнце волосы. Солнце стояло в зените. Вот уже более суток он добирался до Драконьего камня без воды и еды, после того как высадил Тириона на материке. Собрав последние силы Джон поднялся, привязал лодку к камню и бросив сапоги в лодке, не желая терять силы на их натягивание, шатаясь пошел в сторону замка. Ворота были открыты, но лестница оказалась настоящим испытанием. С остановками, ища тень, с минутами беспамятства Джон добрался до замка, когда Солнце уже стремилось к горизонту. Почувствовав прохладу камней залов замка и напившись пресной воды Джон потерял сознание. Когда мужчина пришел в себя он несколько минут вспоминал события прошедших дней, пытаясь понять, где находится. Осторожно поднявшись на ноги Джон замер, поняв, что в поисках воды добрался до тронного зала и сейчас громада трона его предков возвышалась в свете луны. Глаза привыкли к лунному полумраку и Джон решил не тратить время на поиски факела и огнива, а сразу приступить к розыску съестного. Легко перекусив, чтоб не перегружать отвыкший от еды желудок, и выпив целый кувшин воды. Джон бесцельно пошел по этажам Драконьего камня. Камень холодил ноги, а воспоминания подбирали самый болезненный маршрут. Драконий камень был пропитан воспоминаниями о его Дени. Этим коридором они шли, когда она рассказывала о Меерине, а он о Севере, вот на этом балконе она просила его описать снег и его ощущение в руках, в этом алькове он случайно застал ее и Мисандею, когда они о чем-то тихо переговаривались и улыбались, и как покраснела Дени, когда поняла, что их заметили, королева смутилась как девочка. В этих коридорах были ее улыбки, ее случайные прикосновения. Джон поймал себя на мысли, что не знает как звучит смех Дени, она улыбалась, но никогда не смеялась открыто и беззаботно. Зато он хорошо помнит ее суженные глаза и, сдерживаемый в голосе гнев, пропитанный угрозой, он помнил ее крик «Я убью ее!» Именно этим она встретила его, когда он прибыл на Драконий камень после казни Мисандеи. Он прижимал ее, но она не обнимала в ответ, не плакала, а только повторяла «Я убью ее», которое переросло в простое «Убью» и Джон уже не понимал кого она имеет ввиду и от этого становилось не по себе. Мужчина не заметил как за своими мыслями снова вернулся в тронный зал, обессиленный долгой ходьбой он сел на трон и уронил голову на руки, сдавливая ее ладонями, сжимая в пальцах волосы, стараясь вытравить воспоминания и унять накатывающую на него снова боль. Джон уже не был уверен в правильности своего решения — временно поселиться на Драконьем камне, но выбора не было. Надо было заставить себя перестать жить в прошлом. Вот он великий наследник Таргариенов на троне предков — грязный, босоногий, в порванной рубашке, заросший, что видно только глаза. Ну что?! Гордитесь?! Теперь уж точно последним Таргариеном. Но не последним Старком. Стая семьи его матери жива. И эта мысль наполняла теплом, заледеневшее измученное сердце. Они выжили. Джон попытался вспомнить, когда он был по настоящему, искренне счастлив, и всегда, когда он об этом задумывался то перед глазами вставали образы Арьи, Сансы и Брана. Вот его счастье! Джон выбрал свою старую комнату, которую он занимал, когда был здесь пленником, гостем. В ней же сохранилось и часть его вещей. Следующие дни пребывания Джона на Драконьем камне потекли однообразно. Тренировки до изнеможения с мечом, чтение книг, найденных в библиотеке, изучая родословные и связи всех домов Вестероса, изучая традиции и принципы Банков Эссоса, изучая историю Таргарионов. Джон наверстывал упущенное, стараясь понять наследником какой именно династии он оказался. А еще Джону нравилось исследовать подвалы замка, они были лабиринтами и каждый день Джон находил в них, что-то новое, спрятанное на долгие годы от людских глаз. В основном это были вещи Таргариенов — флаги, оружие с вензелями Драконов, одежда, а иногда он натыкался на спрятанные среди медной посуды или под горой тряпок украшения переливающиеся самоцветами. Было ощущение, что Станнис когда пришел на Драконий камень свалил все, что имело хоть мимолетное упоминание Таргарионов в одну кучу и запер на замок, словно боясь выпустить призрака прошлого и не обращал внимание на материальную ценность вещей. В один из дней найдя бритвенные принадлежности Джон, наконец, коротко подстриг мешающую в жару бороду, собрал отросшие волосы в хвост и с затаенной грустью, понимая, что это глупо и это всего лишь одежда, снял северный дублет, одевая черный камзол с вышитыми красными драконами. Это мало что изменило внутри Джона, но усилило чувство не возврата к прежней жизни. Было больно, но необходимо. Дни проходили насыщенно, загруженные делами, не оставляя место для ненужных, болезненных мыслей. Ночи же были беспокойными и бессонными. Если же засыпал, то он часто ощущал себя слабым, умирающим и ему хотелось вырваться из окружающей его тесноты, было больно нестерпимо больно. Джону казалось, что это не ветер гуляет по пустынным коридорам, а воет волк, ему сквозь сон слышалось рычание и от него бросало в жар. В одну из ночей ему послышался голос Брана, проснувшись, он не мог вспомнить, что брат говорил ему, но это точно был он. Проснувшись в холодном поту, чтоб освежить мысли, Джон вышел на балкон, подставляя разгоряченное лицо морскому бризу. Внизу у подножия замка плескались волны, но по звукам казалось, что надвигается шторм, все гудело и скрежетало, ветер доносил клокочущие звуки из недр пещер. Джон нахмурился, весь тот шум, что мешал ему по ночам, исходил из пещер, где они добывали драконье стекло, и сейчас не раздумывая, взяв факел, Джон направился туда. Эти пещеры Джон изучил достаточно хорошо, присутствуя на работах по добыче стекла каждый день и сейчас пещеры оставались такими же, как и в тот день, когда последний ящик с добытым стеклом погрузили на корабль, отправляющийся на Север. Если не считать усиливающего с каждым шагом звука. Джон взмахнул факелом, разгоняя темноту перед собой и замер. В свете огня на него смотрела раскрытая, рычащая пасть в обрамлении зеленых шипов.