Когда долг убивает любовь

На следующее утро Северные лорды предоставили свое виденье статуса Севера как вассального королевства Вестероса, с подачи лорда Хорнвуда и лорда Мейзена все они включали позиции, обсуждаемые еще на Драконьем камне, такие как сохранение Сансой родового имени Старк, передача одному из будущих наследников титула и имени, экономические связи с другими землями, отношения с одичалыми и вопрос о статусе земель Дозора, который фактически перестал существовать. Санса настаивала на сохранении титула Хранителя Севера и титула лорд Старк за Браном, так как сохранение этих званий, не давало полностью укорениться идеи о независимости в будущем, конечно леди обосновала свое требование, как то, что брат все равно выше ее по праву наследования. Лорды пожали плечами и согласились, хоть и понимали, что это больше формальность, все же будущее рода Старк и Севера видели в Сансе, так как ключевым моментом было продолжение рода. А в складывающей ситуации, очень согревало сознание Северных гордых лордов то что, наследники по крови будут гораздо больше Старками, чем Таргариенами. Потом еще раз обсудили вчерашнее решение о титулах, а именно обязанности и права Короля Севера, как правителя в чьих руках остаются внешние отношения и договоры всего Вестероса с вольными городами и странами, регулирующего внешнюю политику и вопросы военного толка, когда как внутренние отношения остаются в полном введении Королевы Севера и Хранителя Севера. Но вот одно из требований Северных лордов вызвало ожесточенные споры и явное возмущение Сансы, так, что Эйгону пришлось сглаживать возникший конфликт, соглашаясь на условия, успокаивающе сжав руку Сансы, стараясь показать, что они смогут со всем разобраться, сейчас главное, единство, а условия со временем они смогут постараться изменить. Но после того как лорды Севера вышли из шатра Старков, королева не выдержала: — Условие лордов смешны, — бушевала Санса. — Мне кажется, они высказали это требование, только чтобы потешить свое эго, что они смогли нас поставить в определенные рамки. — Возможно, — проговорил Джон, сидя в одном из кресел, задумчиво потирая подбородок и смотря на носящуюся перед ним Сансу, жестикулирующую руками. — Да, возможно это правильное решение, даже не так, я согласна с ним, королева Севера не может не контролировать дела Севера, особенно учитывая специфику области. Все правильно, так и планировалось, но не в таких жестких рамках! И как бы мне не хотелось держать Север под постоянным контролем, но я же еще буду и твоей женой, мне надлежит быть подле мужа, разве нет? И логичней требовать моего обязательного присутствия на Севере в период контроля подготовки к зиме, ведь именно это самый сложный этап, а не приезжать только для того, чтобы пробыть несколько лун, если верить прогнозам по надвигающейся зиме, безвылазно в замке не имея возможность даже созвать Совет лордов. Самый сложный этап в подготовке к зиме ложиться на плечи кастеляна и Брана, а значит само собой истинным правителем Севера будет Бран. Как они это представляют? — Я хочу предложить Брану должность мастера над Шептунами, — проговорил Джон, вклинившись в неразборчивые рассуждения Сансы. — О, — только и сказала Санса, остановив поток возмущений и присаживаясь на кресло стоящее рядом с креслом Джона. — «О» и все? — Ну, думаю это правильно. Да возможно. Я не очень хорошо понимаю его способности, но думаю, они помогут на такой должности. Но тогда в Винтерфелле не останется Старков, или ты думаешь, что Арья будет управлять? — Думаю, что управлять будешь ты. — Ты предлагаешь тоже, что и лорды.Мне быть на Севере, ты на Юге. И как мы будем жить, на расстоянии тысячи километров, — возмущение Сансы начало разрастаться снова, что она снова вскочила с кресла. — Я могу жить на Севере. — Исключено, ты должен жить там, где твои предки. — Старки тоже мои предки. — Ты понял, о чем я. — Конечно, но только столицы у меня нет, она разрушена. — Хочешь перенести столицу в Зимний городок. Это смешно, и я уже не говорю, что это огромная ошибка. — Тогда что ты предлагаешь? — Восстановить Королевскую гавань. — Это невозможно, она разрушена. — Замок разрушен не весь. — Это лишние затраты, для страны, которая в упадке, и есть более важные вопросы, которые требуют денежных затрат и более скорого разрешения. Да и само название Королевской гавани сейчас является символом смерти и разрушений, не слишком хорошее напоминание для людей. — Нет. Это символ власти Таргариенов, незыблемый, неоднократно восстающий из руин. Восстановить столицу, восстановить замок Таргариенов, это ты должен сделать в первую очередь. Вернуться в город, основанный Эйгоном I, восстановив его из пепла, как восстановишь в последствии всю страну. Показать, что это незыблемо. А я буду возвращаться на лето, или ты будешь прилетать. На какие расстояния может летать Рейгаль зимой? –спросила Санса, понимая, что навряд ли это будет осуществимо. — Один плюс есть, будешь отдыхать от моего мрачного величества. Санса удивленно замерла и повернулась. — Мне показалось или ты только что пошутил? Джон улыбался. — Ну, признай, иногда я тебя раздражаю. Санса прищурилась и сложив указательный и большой палец хитро улыбнулась: — Чуть-чуть, когда-то в Винтерфелле, — но улыбка сошла с ее лица и она снова устало опустилась на кресло. — Скажи, что мы справимся, скажи, что мы сможем и править страной и построить семью? После этих слов Джон серьезно посмотрел на Сансу. — Мы всегда были семьей. У нас все получится. Сейчас нужно успокоить лордов Севера, ведь мы их обыграли как детей. Не удивительно, что они злятся. Поезжай на зиму в Винтерфелл, я останусь на Юге, пройдет время, все забудется, и никто не будет следить, где мы и на какой срок — А пока я буду «королевой на Зиму», — усмехнулась Санса. — А какую резиденцию выберешь ты, на время восстановления Королевской гавани? Драконий камень? Джон задумался, смотря на разложенную на столе карту. Проведя линии дорог. — Нет. Драконий камень, не подходит. Лордам должно быть удобно добираться до замка. Я скорей всего ближайшее время проведу в вечных полетах между землями, но… Хайгарден или Дарри, может Росби. Пока Джон продумывал места своей резиденции, Санса успокоилась, и ее взгляд упал на ларец с Короной Севера. — На счет символов, — проговорила девушка, Джон отвлекся от анализа замков и посмотрел на Сансу.- Не хочешь увидеть свой трон? Джон ели заметно кивнул, вспоминая вечерний разговор с Тирионом. Джон подал Сансе руку, и они вышли из палатки, решив прогуляться до шатра-сокровищницы, как в шутку назвала его Санса, пешком. Стеффон был направлен королем за лордом Ланнистером и сиром Давосом, которые должны были присоединиться к ним, сир Лонмаут тенью следовал за ними, как Подрик и леди Вилла, стараясь держаться на расстоянии, но Сансу ее присутствие не раздражало, даже иногда она оглядывалась на девушку, улыбаясь ей, подстраиваясь под ее шаг. Оглянувшись в очередной раз Санса бросила беглый взгляд на Королевскую гавань: — Как думаешь, Арья знает? — проговорила девушка, чуть напрягая руку, что лежала в изгибе локтя Джона. Уточнять, о чем может узнать Арья Джон не стал, это же беспокойство терзало и его мысли, как родные воспримут новость, об их браке. Молодой король не удержался и тоже оглянулся на город, где должна была находится сестра. — Думаю, да. Коротко ответил мужчина, не став углубляться в свои волнения. — А Бран? На этот вопрос Джон даже позволил себе скептически улыбнуться и посмотреть на Сансу. — Есть ли что либо, что Бран не знает? Вместо ответа Санса горько засмеялась, но ее смех прервался, когда Джон, резко остановился и смотря в сторону четко произнес: — Здравствуй, Бран. Санса вздрогнула и посмотрела в сторону, куда смотрел и Джон. На жерди одного из стягов, сидел огромный черный ворон, он звучно каркнул, расправил крылья и взлетел, но этого хватило, чтобы увидеть его затянутые белой пеленой глаза. Джон и Санса проводили его взглядом. — Да, думаю, Бран знает, — проговорила Санса. И посмотрев друг на друга Джон и Санса улыбнулись. — Я нет-нет, за этот год замечала ворона, летающего рядом. — Я тоже. После того как ты уехала с Драконьего камня, я написал Брану, по вопросу с Рейгалем, -Джон замялся, не зная как объяснить. Но Санса поспешила кивнуть: — Я поняла. — Ты знаешь кто такие варги? Санса задумалась и осторожно кивнула. — Я помню сказки Нэн. Она рассказывала о короле-волке и другие похожие истории. И Леди… — Санса замолчала. — Словно часть меня вырезали. Не бери в голову, это прошлое. Теперь все хорошо. — Поспешила добавить, через силу улыбнувшись, увидев боль в глазах Джона, когда он перенес все это на себя и Призрака. Мужчина не удержался и бросил взгляд на своего лютоволка, бежавшего рядом, тот, словно почувствовав повернул голову, встречаясь со взглядом Джона. — Знаешь, многие сказки Нэн оказались вовсе не сказками. — Да я это заметил. Мы все это заметили. Иногда я со страхом вспоминаю, что еще она нам рассказывала, и какие ужасы еще может таить наш мир. Но если по Варгам, то я думал, что такое возможно только с Призраком, но после письма Брана думаю, что… — Можешь проникнуть в сознание Рейгаля? — Да. Бран думает, что именно так читая его сознание, а он мое, я им управляю, не как Таргариен от крови дракона, а как варг. Тебя это пугает? — Нет, — спокойно ответила девушка. — Скорее успокаивает. — После того как я направил письмо Брану, то видел ворона во время полета на Рейгале. Это было мгновение, все же разная скорость, ворон отстал, но думаю, это был Бран. Больше никакие птицы к дракону не рискуют приближаться. — Представляю, как Бран веселится смотря за нами. — Бран и веселье? — удивился Джон, вспоминая серьезного и молчаливого брата. — Я все еще надеюсь. Санса замолчала, они приближались к шатру, у входа стоял лорд Ланнистер, сир Давос и Стеффон, они верхом опередили прогуливающихся правителей. По периметру шатра стояла плотно расставленная, вытянувшаяся смирно охрана, по выправке Джон догадался, что это не простые солдаты, а рыцари, стоящие в почетном карауле. — Попросила лорда Баратеона встретиться с тобой позже, думаю тебе захочется с ним поговорить, — проговорила Санса. — Хорошо, но о чем? — Трон предоставили Штормовые земли. Джендри собственноручно его делал. Джон на эти слова даже замер, удивленно посмотрев на Сансу. Но девушка не ответила, рыцари, стоящие у входа, отодвинули полог и леди жестом показала на вход. — Увидишь, поймешь, — в глазах Сансы, когда она говорила о троне загоралось восхищение и предвкушение. Король и сопровождающие прошли во внутрь огромного шатра. Шатер был вытянут в длину и у дальней стены стояла громада, накрытая полотном черного цвета с кругом красного дракона именно это первое, что бросилось в глаза. Джон обвел взглядом по сторонам. Шатер был черным и не пропускал солнечный свет, освещение давали только факелы, что горели вдоль стен шатра и создавали огненный коридор к основному символу власти. Между факелами располагалось восемь постаментов, по четыре с каждой стороны, также накрытые черной тканью с красным драконом. Все остановились у входа, пока король рассматривал шатер. Леди Старк старалась скрыть волнение, но сцепленные впереди ладони выдавали ее беспокойство. Это была ее идея, идея которой она очень гордилась, как король и лорд Ланнистер гордились подписанной Хартией Единства, это была ее собственная Хартия Единства, написанная не на бумаге, а материальная переданная королю в дар, как символ передачи власти от каждой области Вестероса, символы которые лорды будут видеть на своем правителе и вспоминать, что когда-то их предки с этим предметом вручили ему борозды правления. Совершенно новые предметы, сделанные только с одной целью олицетворять власть Эйгона Таргариена. Идея, которая нашла отклик во всех лордах, что были у Королевской гавани, даже Железные острова многие луны назад, пусть и со скрипом и оговоркой о еще не принятой присяге, подготовили символ своей верности, идея которую вроде поддержал лорд Ланнистер, но о которой до этого мгновения не знал сам король. Джон сделал осторожный шаг к первому постаменту, Санса тенью скользнула следом. Стеффон и Вилла замерли у входа, надеясь, что их не выгонят и они смогут увидеть то, о чем давно уже шептались в лагере, но так никому и не показали. Лонмаут остался снаружи. Сир Давос взял в руки шелк черной ткани и дождавшись кивка короля снял его с постамента. На постаменте стоял сундучок, крышка которого была открыта, а внутри лежала диаметром с кулак на массивной ручке из чёрного дерева королевская сургучная печать, рядом с ней чуть меньшего размера для подписи писем. — Это предоставили из Дорна, проговорила полушепотом Санса. — Как только ты сообщил о присоединении Дорна мы направили к ним ворона. Джон провел пальцами по гладкому дереву, на обоих четко выделялся круг трехглавого дракона. — А это от Западных земель, — проговорила леди Старк, обменявшись с Тирионом взволнованным взглядом. Лорд Ланнистер стоял у постамента, чуть согнув спину. — Ваша милость примите этот дар, как символ верности Западных земель и их лордов. Лорд Ланнистер нервничал не меньше Сансы, сама идея о которой леди Старк рассказала ему на Драконьем камне ему понравилось и то, что предложила сделать Западным землям леди Дженна полностью соответствовало специализации области, но вот эскиз, который разработала его тетка и троюродный брат вызывал сомнение, даже Санса до последнего не была уверена в реакции короля, на это необычное и специфическое творение. И вот теперь Тирион снял шелк открывая, лежащий на красной подушке коготь Дракона, именно об этом подумал король, увидев, то что предстало перед его взором. Только через пару мгновений Джон понял, что это необычный, удивительного мастерства перстень. Король не удержался и взял его в руки разглядывая в свете факелов, он не знал, как к нему отнестись, и перспективе регулярного ношения, но не оценить его невероятную красоту Джон не мог. Он был из сплава серебра и золота, что придавало ему необычный серебристый оттенок, плетение охватывало весь палец с креплениями на сгибах, верхняя часть закрывала и удлиняла палец на подобии когтя, а нижняя уже больше походила на стандартный перстень с огромным кроваво-красным рубином, в котором плескался огонь от факелов, крапановое крепление камня в перстне было имитировано под когти. Эйгон не удержался и примерил его на указательный палец левой руки. Перстень обхватил палец впиваясь в него холодом метала, король пару раз согнул разогнул палец удивляясь, что крепление абсолютно не мешает и в этот момент внутри рубина он заметил темнеющий силуэт дракона, мужчина удивленно поднес камень к глазам, и правда внутри рубина было кольцо дракона Таргариенов. — Как? — не смог скрыть удивление король. Санса словно ждала этот вопрос и осторожно сдвинула один из когтей держащих рубин и камень отодвинулся, открывая, что под ним находится королевская печать. Джон вернул камень назад и снял перстень - коготь и положил на место. — Удивительное мастерство, — проговорил король и сдержано улыбнулся. Это было довольно агрессивное украшение, возможно Джон Сноу и поморщился бы на такое, но дракон внутри него был доволен. Тирион и Санса облегченно вздохнули. Сир Давос уже ждал их у следующего, как только они подошли он открыл перед ними еще один постамент, на нем на двух подставках в футлярах из черного и красного дерева стояли толстенные книги высотой около сорока сантиметров каждая. Переплет одной из книг был сделан из чугуна на нем был выбит узор и надпись «Сила и Совесть, Истина и Справедливость Вестероса». Переплет же второй книги был из сплава золота и серебра, давший металлу холодный, приглушенный цвет, осыпанный самоцветами с надписью «Память прошлого, ученье настоящего, предостереженье будущему». Джон провел ладонью по узорам переплетов среди них можно было различить драконов, волков, семиконечные звезды, розы и листья Чардрева, прикоснулся к замкам, послышался гулкий щелчок и ладонь короля легла на белоснежно чистую страницу, после была открыта вторая книга в которой тоже не было не единой записи. Джон смотрел на эти чистые страницы и тяжело дышал, наверно это было одним из самых кричащих символов и просьб от Вестероса — Начать с чистого листа. — Кто? — произнес Джон так и не подняв глаза от книг. — Простор, Ваша милость, — сказал сир Давос. — Лорды Простора сами решили какой символ будет предоставлен от них, на сколько знаю мейстеры тут тоже постарались. Джон кивнул и посмотрел на своего десницу. — Я им ни о чем не говорил, — ответил Тирион на невысказанный вопрос. — Хорошо, значит мы с ними мыслим одинаково, — сказал король и бросил беглый взгляд на сира Давоса, закрывая книги. Следующий постамент был с даром с Железных островов. На постаменте лежал изогнутый боевой рог, кость была настолько темно-серой, что казалась черной, украшен он был искусной резьбой сцен битвы с Иными, Болтоном, а так же узор дракона и волка, мундштук, два кольца крепления к поясу и самая широкая часть были из серебра. Джон взял рог и удивился его тяжести. — Он каменный? — Не совсем, — пояснила Санса. — Это кость, но окаменевшая. Яра приказала отломить одно из ребер морского дракона Нагги, выбрали самую изогнутую. Звучание если честно у него жуткое. Попробуешь? Король понимал, почему Яра все же согласилась подготовить эту реликвию, если бы Железные острова отделились, то леди Грейджой с радостью забрала бы этот рог себе. Ну, что ж теперь он его. Джон еще раз осмотрел рог и положил назад. — Нет. Не будем злоупотреблять звуком призыва к войне. Следующий постамент открыла Санса, на нем лежал скипетр, он был довольно массивный. Сам скипетр был черным с серебряным узором, вершину скипетра украшал дракон, что восседал на необычном камене: гладкой круглой формы, сам он был черный, но явно состоял из двух полукругов скреплённые серебряными когтями, в одной части внутри камня были огненные прожилки в другой половине синие. Джон попытался было вспомнить где он мог видеть столь необычайно красоты камень, но Тирион не выдержал и осторожно прикоснулся к нижней части скипетра, которая была похожа на розу, в нее превращался, оплетающий скипетр хвост дракона, отвинчивая основание и вытаскивая из скипетра свернутый пергамент вчера подписанной Хартии Единства. С каждым новой королевской регалией сердце Джона замирало и сжималось, впитывая сокровенный смысл, что несли эти дары власти. Король удовлетворенно кивнул. — Прекрасная идея. Чьи старания? — Долина Аррен, — проговорил лорд Ланнистер закрывая скипетр. — Кто дальше, — сказал Джон, пытаясь морально приготовится к остальным предметам. — Королевские земли, — проговорила Санса подходя к постаменту. Еще до того как Давос снял с высокого, почти в человеческий рост постамента покрывало Джон уже знал, что под ним, так как покрывало не могло скрыть стелящуюся по полу примерно на метр ткань. Это была мантия, тяжелая, черная с красным подкладом и черным мехом, что лежал на плечах и окантовывал по краям ткань, на которой выделялся круг трехглавого дракона и узоры, напоминающие пламя огня с вплетенными в него серебренными нитками холода. — А тот плащ, что на мне, не подойдет? Мне он более чем нравится, — улыбнулся Джон, бросив нежный взгляд на Сансу, которая на неприкрытый намек на результат ее трудов, что сейчас покоился на плечах короля, смущенно отвела взгляд. Тирион не знал откуда у короля этот плащ и поэтому даже не заметил переглядывания Джона и леди Старк. — Это будет только коронационная мантия, она сделана специально для торжественных событий и будет подчеркивать значимость событий и величие короля. Джон обошел мантию по кругу и усмехнулся, смотря на длинный подол. — А если король наступит на этот хвост, как это отразиться на его величии. Сир Давос не выдержал и улыбнулся, Тирион постарался сдержать улыбку, и у него даже получилось, глаза же Сансы забегали, и она задумчиво прикусила губу. — Может укоротить? — заволновалась леди, Джон удивленно посмотрел на Сансу, она и правда переживала об этих символах, и мужчина пожалел о шутке, которой попытался разрядить и так напряженную и давящую атмосферу торжественности, которая уже начала и его напрягать. Он оденет хоть что, если это поможет сплотить и объединить страну, как единую нацию. Так что Джон осторожно коснулся руки Сансы привлекая внимание. — Я пошутил, — откровенно объяснил мужчина и Санса натянуто кивнула. — Хотя, — прошептал Джон, проходя мимо Сансы к следующему постаменту к которому уже ушли Тирион и Давос. — Я и правда предпочел бы тот другой плащ. — Эти слова вызвали более открытую улыбку девушки и даже, как показалось Джону, румянец на щеках, хотя может это был жар от факелов. Но с каждым шагом приближения к следующему столу щеки Сансы белели, а сир Давос стоял у постамента с опущенным взором, Тирион же беспокойно переминался с ноги на ногу. Король в волнении поспешил к ним. Разрядить обстановку не получилось, именно здесь у этого постамента она накалилась. — Речные земли? — спросил Джон, вспомнив те, что они уже прошли. Если трон был от Штормовых земель, а лорды Севера вроде не планировали до недавнего входить в состав Вестероса и навряд ли с радостью создавали королевскую регалию, то остается один вариант, который и подтвердила леди Старк. — Да, — проговорила Санса и стараясь унять дрожь в руках сняла покрывало. Джон по правилу исключения думал, что будет корона, но на черной подушке лежала серебряная цепь с большим рубином посередине. Сама цепь была широкой, и при надевании ложилась на плечи, каждое ее звено чередовалось это был то дракон, расправивший крылья, то листок Чардрева, то семи конечная звезда, то цветы напоминающие розы, то голова лютоволка, то пламя, но все они были покрыты россыпью рубинов. Джон улыбнулся увидев, что на звене лютоволка рубин вставлен на место глаза, напоминая Призрака. Но пока он разглядывал цепь напряжение вокруг только нарастало. Джон не понимал почему, это был не самый волнительный элемент королевских регалий. — Красиво, — сказал Джон, подумав, что его голос разбавит напряжение. — Это рубины? — Да, — сдавленно после мгновения молчания проговорила леди Старк. — Их находили в Речных землях, и часть хранилась в Риверране. Король кивнул и хотел уже похвалить идею с лютоволком, но протянув к нему руку, и пальцы замерли в сантиметре от звена, так и не притронувшись к камням. В голове мелькнула мысль, что в Речных землях не добывают драгоценные камни, а потом накрыло осознание, что за рубины могли находить в тех землях, те, что унесли воды Трезубца, те, один из которых носит на шее сир Лонмаут. Рубины Рейгара Таргариена, рубины его отца. — Нам оставить Вас? — мягко проговорил сир Давос, поняв то тяжелое состояние, которое могла вызвать эта регалия. — Да, — сдавленно, толи проговорил, толи просто выдохнул Эйгон. Все присутствующие поспешили отойти на расстояние за спину короля. А Эйгон не мог оторвать взгляда от рубинов, они ему казались наполненные кровью. Тот рубин на шее Лонмаута, он видел доли секунды и даже не успел осознать значение этого камня, тогда он и себя еще не осознавал, как Таргариена, тогда Рейгар был его отцом только в мыслях, теперь же он начинал проникать и в сердце, чем больше он думал о нем как об отце, чем чаще замечал свои изменения в зеркале, чем лучше узнавал его, окунаясь в суть дома Таргариен, слушая рассказы. Да, его отец не был идеальным, и многое северное воспитание не давало принять, а при слове отец все еще он видел Неда Старка, но теперь рядом с ним возникал беловолосый образ с фиолетовыми глазами, он не знал его лица, но сердце стремилось принять его, а от мысли, что ему не позволили его узнать, лишили возможности назвать его отцом, становилось горько и злость поднималась внутри. Вместе с этим Эйгон по-другому взглянул на эту цепь, останавливая взор на цветах, розы, что были на скипетре и других регалиях, можно было представить, что это просто украшение связка для других образов, но не в его жизни, розы — тот самый венок, который все начал. Что-то защипало в глазах и Эйгон нагнул голову, сжимая пальцами переносицу, делая вдохи успокаивая свое разбушевавшееся сердце. Эйгон понял именно эта реликвия будет для него самой тяжелой и будет нещадно давить на плечи. Он не сразу понял, что его спины касается нежная ладонь. — Это была твоя идея, — проговорил мужчина, он не спрашивал, он знал. Эдмар Талли никогда бы не придумал такую регалию, а вот послушаться племянницу он мог. — Да. Если это слишком тяжело, мы можем ее заменить, — она не спрашивала, зол ли он, знала, что нет, она волновалась о моральной тяжести этой цепи для короля, о ее символе и значении. Эйгон мотнул головой. — Нет. Пусть хоть, что-то будет от отца. У меня нет ничего от него, даже внешности, — проговорил король все же прикасаясь к камням, ему казалось, что в отличие от серебра от камней исходит тепло, он понимал, что это ощущение фантомное, но все же было приятно ощутить тепло, как от родных рук. — Он оставил тебе самое важное, важней чего нет на свете - людей вверяющих тебе свою жизнь и страну. — Это хорошая регалия не только как символ власти для лордов, людей, страны, она священна лично для меня, — Джон посмотрел на Сансу понимает ли она, что он имел ввиду. Девушка кивнула, она понимала. — Знаешь, я ненавидела Лед, не могла думать о нем, как меч отца, как меч семьи мог… Но как бы мне не было больно, этот же меч вызывал у меня кроме боли трепет и благоговение. И какие бы чувства я не испытывала к мечу, отрубившему голову отцу, я рада, что часть его вернулась к нам, а вторая служит на благо в руках сира Бриенны. Джон слушал внимательно, он знал о судьбе Льда, знал, что оба меча сражались у Винтерфелла против мертвецов, и что меч был оставлен в лагере у Королевской гавани, когда Джейме Ланнистер был освобожден Тирионом, когда началась атака на город. Теперь он был рад, что меч вернулся к Старкам. — Изменишь его название? — спросил Джон. — Нет, — ответ удивил мужчину, казалось должно хотеться стереть любое упоминание, что руки ненавистного Джоффри касались этого меча. — Нет. Вдовий плачь подходит. Это напоминание, что этот меч выкован в слезах моей матери. На мгновение Санса и Джон замерли, смотря на кровавые рубины и думая о том, мгновении, которое изменил их мир, том мгновении, когда эти камни рассыпались на землю. Через несколько долгих мгновений Санса тихо спросила: — Готов увидеть свой трон? Джон кивнул и повернулся к громаде, на которую нет-нет все равно обращал свой взор. — Джендри сам вызвался сделать его, стоило только озвучить идею, сказал, что этот жест хорошо покажет его верность и преданность королю. Как-никак он Баратеон, сын пусть и узурпатора, но все же признанного когда-то короля и это могло в будущем наложить свой отпечаток, — поясняла леди Старк, когда они подошли к трону, а Тирион и сир Давос пошли откреплять знамя Таргарионов, что закрывало трон. — Он сам предложил материал, так как хорошо с ним знаком, сам же предложил эскиз. Джон замечал, Санса смотрела на трон с немым восхищением, а Давос поглядывал на короля в предвкушении, так что когда полотно ткани соскользнуло с трона, Джон уже знал, что ему понравится, но то, что он увидел, выбило воздух у него из легких. Да, он видел Железный трон, но он не внушал ему трепет, а к тому, что возвышалось перед ним кроме благоговения и почтения невозможно было что-то испытывать. Трон был высоким в два человеческих роста, от жесткого, отполированного до блеска сидения и подлокотников исходили ввысь и в стороны, в несколько рядов, в хаотичном порядке, разной длины, неровные, необтесанные заострения. Сам трон был черного цвета, но если присмотреться, то в черноте материала просматривались то красные, то синие прожилки, которые взметались вверх, сталкивались и сплетались в смертоносном танце, исполняя свою последнюю песню, трон походил на пламя, вымывающееся вверх, трон был льдом своим острыми краями готовым разрезать врагов. Джон точно мог сказать из какого материала был сделан самый главный символ государства, он сам руководил его добычей, то, что встало на защиту людей, то, что встало на защиту самой жизни — Драконье стекло, обсидиан. И по форме, что видел перед собой Джон в трон были превращены сотни, тысячи кинжалов, мечей, топоров, что больше года назад в Винтерфелле отстаивали право людей на жизнь. Символ союза Юга и Севера, символ льда и пламени, символ защиты людей, Джон не мог придумать что-то более совершенное, что-то что еще больше давало ему ощутить всю тяжесть бремени, что он взваливал на свои плечи. Тот груз власти и долга, что он желал ощутить. Джон оглянулся на ряд из постаментов вспоминая, что в половине регалий он встречал в инкрустации обсидиан с красным или синим оттенком, только уже обработанный, превращенный в ювелирное украшение. — Хочешь сесть? — спросила Санса, давая время оценить творение. — Нет, — резко ответил Джон, но поняв, что получилось слишком эмоционально, поспешил разъяснить. — Только после того как буду официально иметь на это право. После коронации. Лорд Ланнистер и сир Давос с улыбками наблюдали за королем, за реакциями, которые взвали у правителя регалии. Он будет тем правителем, которого будут вспоминать не как захватчика ни как завоевателя, как его предка, а как героя, принесшего спасение. В первые и Тирион, и Давос были рады, что живут именно в это время и видят становление великого королевства и великого короля своими глазами. Единственное, что позволил себе Джон это подняться на постамент и дотронуться до благородного оружия, которое помогло отвоевать мир людей, после чего осмотрел основание трона, под подлокотниками была гравировка с правой стороны дракон, с левой роза отливающаяся синим светом, а рядом две выемки. — Здесь подразумевается установить книги. Вы их видели ранее. Которые подготовил Простор, — пояснил стоящий рядом сир Давос. — История и Закон — два столпа, на которых базируется королевство? — спросил Джон и увидев благосклонные улыбки лорда Тириона и сира Давоса понял, что правильно расшифровал послания, что несли в себе высказывания на переплете тех огромных книг с чистыми листами. За спиной послышались осторожные шаги и обернувшись Джон увидел согнувшегося в поклоне Стеффона. — Ваша милость, доложили, что безупречные прислали посла. Джон на это нахмурился, слишком это было быстро и это был всего лишь посол, не сам Серый червь. — Я с ним встречусь, — проговорил лорд Ланнистер и получив согласный кивок направился к выходу, вместе с ним пошел и сир Давос. Санса и Джон остались одни, только в дальнем углу у входа в тени, что их было не только не видно, но и неслышно все еще стояли леди Вилла и Стеффон. — А это что? — Джон кивнул на постамент, что еще был закрыт. — Это от Севера, — спокойно и буднично сказала Санса. Она столько нанервничалась за время показа всех регалий, как Джон отреагирует, понравится ли, одобрит ли идею, что сейчас словно исчерпала лимит и уже была абсолютно спокойна, хотя раньше думала, что перед показом этой реликвии точно упадет в обморок. — От Севера? — удивился Джон, этого он не ожидал. — Когда успели? Ведь вопрос с присоединением решился только вчера. — Некоторое время назад, — осторожно сказала Санса. — Ты так была уверена в успехе? — Джон нежно улыбнулся, смотря на девушку, Санса замялась и вместо слов протянула руку и стянула черно-красную ткань. Под тканью на красной подушке лежала корона. Если бы Джон не видел истинную корону Севера, что сейчас хранилась в палатке Старков, то подумал бы, что это и есть корона королей Зимы, металлический обруч, к которому были прикреплены девять заострений ромбообразной формы с тонкой огранкой, которая сверкала при попадании света как снег, или звезды, заострения были темно-серого, почти черного цвета с разводами и узором, Джон даже не справившая понял, только один метал давал такой цвет — валирийская сталь. На самом же обруче между ромбами были вкрапления из обработанного, красного оттенка обсидиана. — Она не совсем похожа на стандартную корону Таргариенов, но я уточнила: король Мейкар I и Джейхейрис II носили что-то похожее, правда лучей было десять, но Вестерос состоит из девяти областей, так что должно подойти, — с надеждой проговорила Санса. — И обсидиан добавили… Я бы очень хотела, чтобы ты ее надел… Если, конечно, сочтешь уместным… Ты отдал корону Севера мне, так Север дает тебе твою. Санса лепетала слова, понимая, что король никак не реагирует на ее слова, и это снова возвращало ее паническое состояние. Джон же, не отрываясь смотрел на венец, казалось, еще немного и он не выдержит, груз эмоций и чувств, осознание свалит его с ног. — Когда? — сдавлено прошептал Джон, Санса молчала, не находя слов. — Санса, когда она была сделана? — повторил Джон, ему казалось, что от ответа на этот вопрос зависела его жизнь. Леди Старк поняла, молчание затянулось, нельзя не отвечать королю, поэтому прошептала, надеясь, что, возможно, не поймет, не услышит: — Она была готова, когда ты уже собирался на Драконий камень, так что, я не успела… Санса не договорила, Джон резко развернулся к ней и, схватив ее ладонь и нагнувшись к руке, стараясь скрыть эмоции, что отразились на лице, прижался к ее пальцам губами. Она верила в него, она доверяла ему еще тогда, когда они только узнавали друг друга снова, он был для нее королем, когда еще сам в себе и своем праве сомневался, еще тогда, почти в другой жизни. Эмоции ураганом сметали, что-то внутри него, сердце затопила необычайная нежность, признание, счастье, в груди стало мало места, и казалось ребра разорвутся изнутри, а в глазах нещадно защипало, так что мужчина не рисковал их открыть, сильнее зажмурил веки, пытаясь совладать с чувствами. Он так хотел, в порыве, сейчас упасть перед ней на колени или обхватить лицо и осыпать его поцелуями, но позволял себе только крепче сжимать ладонь девушки и целовать каждый ее палец. Нет это не было преклонение и подчинение королеве, властной и жестокой, это было чувство человека перед своим божеством, своим идеалом, это было восхищение и благодарность, ради нее он хотел стать еще лучше, чтобы она им гордилась и также была верна, она не была его королевой, она была больше чем это, она была его леди, ради которой он готов совершать подвиги, биться до последнего только ради ее улыбки, благосклонности. История повторилась, и дракон рухнул сраженный внутренней силой волчицы. Прошло всего несколько мгновений, но, когда Джон открыл глаза мир для него изменился, он не знал сколько раз можно разбить свое сердце и склеить, но чувствовал, что больше не выдержит и сейчас он смотрел не просто в синие глаза девушки, королевы, леди, своей будущей жене, он смотрел на ту, кто уже стала для него жизнью и он понимал она же станет его смертью. Сейчас и навсегда. Санса боялась шумно дышать не понимая, что только что произошло, страшась и испытывая трепет. — Эйгон, — тихо проговорила девушка, пытаясь завладеть внимание мужчины, и не осознавая, что впервые так легко забыла его имя «Джон». Король же уже более спокойно, почти обречено, развернул руку Сансы ладонью вверх и нежно прикоснулся к запястью, где билась жилка, где бился пульс его жизни. — Спасибо, — проговорил король, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту, хотя в мыслях вертелись совсем другие слова, и выпрямился. Именно в этот момент полог шатра открылся и к ним быстро приблизился лорд Ланнистер, он был так взволнован, что не обратил внимание, на напряжение между королем и леди Старк. — Ваша милость, Серый червь, просит встречи, он принял решение. — Хорошо, — кивнул Джон, отворачиваясь от Сансы, вырываясь из плена ее синих глаз и подавая ей руку. — Прошу. Санса осторожно взялась за локоть короля, и решив обдумать случившееся позже, настроилась на встречу со своим на данный момент злейшим врагом. Они поехали верхом, взяв с собой только Великих лордов и охрану, которую по требованию Сансы увеличили в двое, а сир Лонмаут, не отставал ни на шаг от короля. Ехали молча оставляя свои сомнения, открытия и эмоции за спиной, впереди был долг и игра. Серый червь стоял один, все его люди стояли далеко от него и не могли выполнять роль охраны. Лонмаут нахмурился и поймал на себе встревоженный взгляд Сансы, такой необычной расстановкой. В отличие от них король был спокоен и, спешившись, направился к Серому червю, сир Лонмаут хотел идти за ним, но Эйгон мотнул головой, он не мог подойти с охранной к человеку, который этой охранной пренебрегает. Санса бросила на него умаляющий взгляд и одними губами прошептала «прошу», но Эйгон мотнул отрицательно головой. Заминка была мимолетной, но над площадью раздался раздраженный голос: — Если им так спокойней, пусть подходят. Я хочу быстрее закончить нашу встречу! — прокричал Серый червь, наделяя каждое слово ядом и презреньем. И стоило королю приблизится, как продолжил, упуская приветствие: — Мы принимаем ваши условия по отплытию, но выдвигаем свои. После чего начал выдвигать одно условие за другим. Эйгон выслушал все условия не перебивая, с совершенно спокойным выражением лица, словно ему рассказывают о погоде, но стоило Серому червю замолчать, взял слово. Он не возмущался, не давил своим превосходством, его голос был ровный, но сильный, не терпящим возражения. — На корабли вы взойдете без оружия. Соберите ваше оружие в Королевской гавани, и оно будет вам выдано, по прибытию в Эсос. Лошадей не будет. Обозы с провиантом доставят сегодня к воротам со стороны реки. Вы не выйдете из города до прибытия кораблей, любая попытка выйти из города будет расцениваться, как нападение и вы будете уничтожены. Корабли прибудут, самое большое, через неделю, или вы уплываете на них, либо мы входим в город. Королевская гавань будет нашей, не зависимо от вашего решения. Сколько людей сейчас в Королевской гавани? Серый червь молчал, пристально смотря на противника, король не дал возможности возразить, задав вопрос, требующего ответа. Теперь либо Серый червь отвечает на поставленный вопрос и этим закрывает обсуждение первого вопроса, а значит принимает условия, либо нет. — Я не дам вам сведения, которые вы сможете использовать против нас. Эйгон ели удержался, чтоб не вздохнуть устало. — Численность нужна, чтобы подготовить корабли и количество провианта. — Около 12000. Эйгон испытал двоякое чувство, эта численность была ничтожна мала, с Дейенерис прибыло 100000 дотракийцев, 7500 безупречных, да много полегло у Винтерфелла почти половина, но всех остальных сгубил огонь, холод и голод, оставшиеся были только тенью от великой армии. Эйгон попытался найти в себе вину, но почувствовал только печаль о загубленных жизнях, но вины не чувствовал, перед ним стоял враг, опасный враг, которого стоило уничтожить, но в память о прошлом, ему дают уйти и начать все заново, то, что пришлось сделать всем перевернуть страницу и не огладываться. Жаль Серый червь понял и принял это слишком поздно, когда от его людей осталось только воспоминание о былом величии Безупречных и силе дотракийцев. Серый червь сцепил кулаки, он был загнан в угол, у него не было возможности возразить. Этот лже-король оставил только два выбора либо они уплывают, либо умирают. Лидер Безупречных готов был умереть, но дотракийцы рвались уплыть и если бы он сейчас отказал, то эти конники убили бы его стоило ему вернуться в город и все равно они отплыли бы только уже без него. — Хорошо, — процедил сквозь зубы Серый червь. — Мы уплывем, но это еще не конец. — Думаю все же конец, — сказал Эйгон, после чего Серый червь, резко развернулся, но замер, когда до него долетел голос Лонмаута, чувствуя от этого человека угрозу своему правителю и желающему только, чтобы тот дал повод проткнуть его мечом: — Король вас не отпускал! Эйгон жестом остановил рыцаря. Серый червь замер, но не повернулся: — Он не мой король, — проговорил Серый червь, не поворачиваясь, пряча взгляд и пошел в сторону ворот, сжимая кулаки, словно сдерживая себя.