Когда долг убивает любовь

      Санса потянулась на мягкой перине, испытывая приятное тянущее ощущение в теле, еще не открывая глаза вспоминая прошлую ночь и уже предвкушая следующую. Теперь она не могла даже представить, чтобы супружеский долг ассоциировался с чем-то кроме ласкающих губ и разрядов молнии, пробегающих от каждого прикосновения. Молодая королева улыбнулась и открыла глаза, только чтобы увидеть пустую кровать рядом с собой. Санса подскочила, оглядывая спальню, останавливая взгляд на пустующем держателе доспеха, со стоном снова падая на подушки, вспоминая, что его еще вчера унесли из спальни. Приближался турнир, а значит, Джон, как и вечером на ристалище тренируется с Лонмаутом и сражается Береном, у которого сегодня турнир оруженосцев, проверяя новый доспех. Девушка закуталась в одеяло, примяла подушку и снова закрыла глаза, вставать не хотелось. Сна не было, только ленивая дрема, через которую, некоторое время спустя проступили звуки открывающейся двери и щебет голосов. После чего промялся матрас, повеяло уличной прохладой и свежестью, а ее щеки коснулись, мягкие губы и щеточка бороды. Санса не сдержала улыбки, когда на нее упала пара капель воды. Впервые она поймала себя на мысли, что ей наконец-то понравилось быть замужем.       — Я рад, что получилось вернуться до твоего пробуждения, — проговорил тихий голос, в котором также звучала улыбка.       — Я не сплю, — сонно пробормотала Санса, разворачиваясь, и потянулась к мужу руками, обхватывая его за шею. Волосы Джона были мокрыми, а рубашка свежей, он уже успел освежиться после тренировки. — Я проснулась, а тебя не было, и решила, что такое пробуждение мне не нравиться.       Джон хитро усмехнулся и проговорив:       — А такое пробуждение нравится? — накрыл губы жены поцелуем, на который она с готовностью ответила, это было в новинку, потому что именно Санса усилила поцелуй, а ее руки уже блуждали по спине. Джон на мгновение растерялся от такого напора, но после ответил с той же силой, с сожалением понимая, что зайти дальше поцелуев у них нет времени. Поэтому вскоре пришлось постепенно отрываться от таких призывно жаждущих губ.       — У тебя дела? — понимающе проговорила Санса и Джон обречено кивнул.       — Первое заседание Малого совета, — и отстранился, позволяя Сансе тоже встать с кровати.       Вскоре в гостиной был накрыт стол с завтраком.       — Как тренировка? — спросила Санса, присаживаясь за стол.       — Отлично, еще раз убедился, что доспех нисколько не сковывает движение и сегодня проверили как он выдерживает удар копья.       Санса на это вздрогнула, представляя, как Джон подставляется под удар.       — А как Берен? — решила уйти на более безопасную тему.       — Решительно настроен на победу. Даже слишком решительно, — Санса на это улыбнулась. — Сегодня его Арья гоняла, так что он счастлив.       Милания вышла из гостиной, чтобы вернуться с напитками, впуская в комнату из приемной тот же щебет голосов, что Санса слышала ранее — ее уже ждали. Наверняка у королевы был расписан весь день, но Джон все же решил попробовать предложить альтернативу, он бы хотел, чтобы Санса была сегодня с ним.       — Я проходил мимо приемной, там была целая толпа леди, наверняка жаждут поделиться самыми последними новостями, — осторожно начал говорить король, заметив как легко поморщилась Санса.       — Они решили, что я должна уже назначить всех придворных дам, даже не зная, сколько еще смогу пробыть здесь, до отъезда. Мне пока хватает моих нынешних комнатных леди, и не важно, что все они северянки, летом буду думать о расширении придворного штата, сейчас не время.       Джон решил проигнорировать печаль от этих слов, что коснулась его и отставив кубок прямо посмотрел на жену.       — Возможно я смогу предложить тебе альтернативу.       — Какую? — заинтересовалась королева, она уже готова была согласиться, на любое предложение, но все же перед этим решив узнать побольше.       — Ты можешь провести замечательное утро с дамами их милыми разговорами и пирожными или со мной на скучном и нудном Малом совете.       Санса отложила приборы, полностью наделяя Джона своим вниманием, по его улыбающемуся взгляду можно было заметить, что он уже догадывался, какое решение крутиться в головке королевы.       — Серьезно?       — Конечно.       — Но я не вхожу в Малый совет, — Санса сама не понимала, почему говорит эти слова, когда желает просто выкрикнуть «да».       — Ты — моя жена — наиболее доверенный человек, чем все кого я назначил в Совет. Я не возражал бы, если ты захотела пойти со мной.       — Да, конечно да, — поспешила сказать Санса, давая себе зарок вести себя тихо, сдержано и показать, что она не помешает на Малом совете. Она не упустит, из-за своей несдержанности, такой шанс, который предоставляет ей Джон. И тогда возможно ей удастся закрепить за собой право присутствия на совете, хотя бы немного участвуя в управлении не только Севером, но и остальным Вестеросом.       В комнате находилось всего шесть человек, но даже среди них чувствовалось напряжение. Лорд Сиворт тихо стоял у стены, неловко перебирая манжеты нового и слишком дорогого камзола, особенно если учесть, что сидящий уже за столом лорд Арлан из семьи Локк потомственный лорд, был одет в скромный бежевый дуплет, явно видавший виды. Локк всем своим вниманием был погружен в разложенные перед ним документы, не обращая внимание на находящего перед ним лорда Черноводного, который развалился на стуле и явно начинал скучать. Скука Бронна была опасна, так как он начинал бросать вызывающие взгляды на лорда Редвина, что принципиально игнорировал Сиворта и Черноводного, периодически сморщивая нос. Сам Редвин стоял у окна, ели сдерживаясь, чтобы не сцепиться с лордом Харлоу, а тот изредка поднимал взгляд на своего противника и то, только тогда, когда надо было перевернуть страницу книги, которую он читал. Только секретарь короля лорд Хостер, сидел за личным небольшим столом, готовясь делать записи по результатам обсуждений, перед этим положив на стороне короля папку с документами о вопросах, которые будут поставлены на Совете и ни на кого не обращал внимание. Молчание было нарушено резко открывшейся дверью и ворвавшимся в комнату лордом Ланнстером, который, всегда, несмотря на свой рост, передвигался стремительно и решительно.       — Приветствую милорды, надеюсь, вам хватило времени смириться с составом Малого совета, — на ходу начал Десница, посматривая на Редвина и Харлоу. — И познакомиться с назначением каждого. Работать предстоит всем вместе. Если нет, то лорд Сиворт — Мастер над законами, лорд Локк — Мастер над монетой, — начал перечислять Тирион, пока члены Совета рассаживались за стол. — Лорд Редвин — мастер над кораблями, вам милорд не привыкать к данной должности.       Лорд Редвин гордо улыбнулся, бросая на Родрика Харлоу взгляд надеясь уловить его реакцию, как это должность мастера над кораблями досталась лорду Простора, а не железнорожденому.       — И новые должности Мастер над порядком — лорд Черноводный и Мастер над королевскими владениями — лорд Харлоу. Лорд Харлоу, — Тирион протянул мастеру свиток. — Как мы обсуждали это список всех владений и кастелянов, что сейчас управляют наделами, посмотрите и решите, кого оставить, кого заменить.       Родрик взял свиток и теперь уже хитро посмотрел на Редвина, тот еще не осознал, что во власти его оппонента оказалась почти четверть страны. И если следовать полномочиям, то король позволил делать с этими землями все, что лорд Харлоу пожелает, строить порты, корабли, рынки, открывать шахты, главным требованием было ежегодный прирост поступлений в казну, через два года, а уж с этим у Родрика не будет проблем, ему уже не терпелось приступить. Тем более даже те жалкие 2% с дохода, которые мог забрать себе Харлоу, могли сделать его род через десяток лет богаче Ланнистеров. А лицо леди Грейджой, когда ей сообщили, что железнорожденый займет место в Малом совете было бесценно.       — Надеюсь все ознакомились со своими полномочиями, они несколько изменились, — десница посмотрел на лорда Редвина, который кивнул, его полномочия расширялись на торговый флот, а именно поиск новых торговых путей, а Мастер над законами, всю первую половину дня провел в Цитадели собирая мейстеров, что помогут в реализации, как он уже понял, проекта всей его жизни — составления единого закона.       Король не заставил себя долго ждать, появляясь практически сразу после Десницы, но что удивило лордов, так это появление на Совете королевы, которая хоть и была непреклонно сосредоточена и решительна, все же бросала на короля вопросительные взгляды так и не понимая, что он задумал, приведя ее, на Малый совет. Мастера встали, склоняясь в поклоне, пока Эйгон и Санса занимали свои места, за спинками их кресел разместились Лонмаут и Тарт. Десница сидел напротив королевской четы.       — Не будем размениваться на приветствия. С каждым я обсудил его полномочия и те цели, что стоят за работой на должностях Мастера в Малом совете. Сразу приступим к обсуждению самых острых вопросов, что стоят перед государством и которые волнуют меня в первую очередь, — начал король. — Лорд Сиворт, ваша поездка в Цитадель удалась?       — Да, Ваша милость, команда собрана и первоначально мы проанализируем действующие на данный момент законы и после посмотрим, на сколько они подходят и действуют ли сейчас, и в каком объеме применяются лордами на своих землях, — Давос говорил медленно, более простым языком, без вычурности и вспоминая, что ему предложили те мейстеры и кандидаты, которых он отобрал для работы с ним. Король на это кивнул и переключился на лорда Редвина.       — По состоянию флота, мы все знаем, что нам несколько лет его восстанавливать, а пока что с возможными новыми торговыми путями?       — Всегда основными путями торговли для Вестероса, Ваша милость, были Вольные города, Волантис, Летние острова. Дальше Залива работорговцев наши торговые корабли стараются не заплывать, только одинокие частные экспедиции. Но вот уже много лет торговый обмен между нами неизменен, ничего нового они не привозят, а много, что они привозят мы можем производить сами, а в последние годы продаем мы меньше чем закупаем.       — Что может изменить ситуацию?       — Информация, что нового появляется на рынках Эссоса, что им наоборот нужно, заключение соглашений с производителями и возможно налогообложение товаров, которые мы сами можем производить, а не тратить на закупку за морем, — проговорил Десница, именно поэтому он настаивал на введении должности Мастера над торговлей, но король не подтвердил это решение, отдав полномочия Редвину.       — Возможно Мастер над шептунами, мог бы помочь в решении этого вопроса? — поинтересовался лорд Харлоу, смотря на пустующие кресла.       — Пока Мастера над шептунами нет, работаем без него и в его обязанности не входит следить за торговлей, — король посмотрел на Редвина.       — Может нам помог бы тот, кто знает эти города, кто знаком с бытом, изучал их? — задумался лорд Сиворт, вспоминая разговоры моряков, но это всегда были слухи, и моряки точно не заключают соглашения.       Лорд Ланнистер заинтересованно взглянул на задумчивого Давоса и медленно проговорил, словно выуживая мысль из своих многочисленных идей.       — Или возможно специально назначенный человек, который бы предоставлял нам информацию.       — Шпион? — король не скрывая поморщился, он и должность Мастера над Шептунами принял как неизбежное, но посылать шпиона в вольные города, когда он хочет наладить с ними торговлю и союзничество.       — Зачем шпион, Ваша милость, — хмыкнул Тирион. — Официальный представитель Вестероса, которого будут принимать в лучших домах Эссоса, который будет вести обсуждения сделок, который будет не скрываясь узнавать о взаимовыгодных сотрудничествах.       — Такого никогда не было, — проговорил лорд Редвин, но его задумчивость говорила, что его эта идея явно заинтересовала.       — Они могут не только узнавать о торговых отношениях, но и в последствии вникнут и в политическую обстановку городов, знаний о которой нам всегда не хватало, — проговорил Тирион и Редвин согласно кивал.       — Но это должны быть люди знающие традиции, язык и обстановку в Эссосе и заслуживающие полного доверия, Ваша милость, — поднял глаза Локк, понимая какой властью и возможностями будут наделены эти люди.       — Тогда давайте решать, кого можно назначить на столь ответственную должность с учетом, что этим людям придется уехать из Вестероса и возможно долгие годы жить в Эссосе.       — Нужны те, кто и так уже имеет связи в городах, кто там бывал, кого не воспримут как совершенного чужака. Иначе будут насторожены, и никакие сведения добыть не получится, — добавил лорд Черноводный.       — Лорд Сангласс, — проговорил Давос, брат Гансера Сангласса был обозлен на Станниса Баратеона, но Давос, понимал причины, кто бы не обозлился, когда брата сжигают по воле чужеземного бога, тем более теперь Сангласс, с восторгом принял нового короля. — Он несколько лет жил в Волантисе, вернулся около полугода назад, сейчас в Староместе.       Эйгон кивнул, кто-то уезжал в Эссос, а кто-то возвращался, как только было объявлено о новом короле Таргариене.       — Кто еще?       — Лорд Гюнтер Хайтауэр, будет в восторге от возможности пожить на Летних островах, — улыбнулся лорд Редвин, уже представляя, какие тайны этих дальних островов можно будет попытаться раскрыть и применить в Вестеросе, например, их замечательные корабли. Эйгон кивнул вспоминая, как Гюнтер рассказывал, что в совершенстве владеет летнийским языком и навряд ли откажется от практики.       Остановились, что послов необходимо направить обязательно в Браавос, Пентос и Тирош, откуда будет отслеживаться ситуация в Лисе и Мире. Эйгон собирался вручить послам грамоту, которая делала их его официальными представителями с правом говорить от имени короля Вестероса, а также с возможностью обсуждения условий соглашений. Дальше было дело за королем переговорить с каждым потенциальным представителем, в котором он должен был быть уверен как в себе.       — Лорд Харлоу, есть предложения по развитию переданных вам под контроль земель?       — Полная информация о состоянии наделов будет собрана в течении одного оборота луны, после чего предоставлю план развития и возможного поступления доходов с каждого из них, но пока есть предложение о сдачи полей в аренду семьям из малого народа, которые готовы селиться и обрабатывать земли, это принесет стабильный доход в казну.       Рикард обменялись взглядами с Арланом, которые уже имели между собой разговор о возможном пополнении казны за счет новых владений короля. Локк, как и Харлоу прекрасно понимал, что его личный доход зависит от пополнения казны, а другого дохода у младшего сына без земли не предвиделось, кроме того, что он мог получить на службе короля.       — А теперь перейдем к самому важному и болезненному вопросу, — проговорил король, и они обменялись с Тирионом взглядами, десница не смог подавить тяжелый вздох, он пытался объяснить Эйгону, что с проблемой, которую король принял близко к сердцу ничего сделать нельзя, но Эйгон проявил старковское упрямство и ничего слышать не хотел. — К нашему будущему, которое на грани уничтожения. Мы пережили шесть лет войн и трагедий, пережили приход мертвецов и полное уничтожение Королевской гавани, что унесло сотни и сотни тысяч жизней и еще больше жизней теперь не родятся. Но еще больше эти годы принесли вдов и сирот. Кто-то может, скажет, что это было всегда и это жестокая реальность, которая раньше ни чем плохим для страны не оборачивалась. И что помочь сиротам и вдовам это мечты, и мы ничего сделать не сможем. Но если мы сейчас ничего не предпримем, то мы потеряем наше более лучшее будущее. Я видел сирот, уже лет через пять они могли бы начать работать в полях, стать ремесленниками, мейстерами, торговцами, возможно строителями приносить доход в казну и развивать страну, но скорей всего они умрут на улице от голода или будут убиты, а еще, что более вероятно выйдут на дорогу и начнут грабить. И тогда вместо рабочих мы получим засилье разбойничьих отрядов. Мы и так потеряли слишком многих людей, чтобы так равнодушно и спокойно разменивать жизни, тех, кто выжил. И если не говорить о милосердии, то тогда о выгоде, как бы цинично это не звучало, но человек важный рабочий ресурс, который сейчас в Вестеросе в дефиците. А мы даже не пытаемся сохранить, то что есть. Господа советники, ваши мысли как можно организовать защиту, самым беззащитным жителям Вестероса.       Пока Эйгон говорил милорды прятали глаза, понимая всю сложность решения этого вопроса, даже Давос и Бронн не считали разрешение проблемы вдов и сирот возможным. Хотя Давос был горд за короля, что не побоялся поднять столь сложный вопрос. Только Санса за все время заседания совета встрепенулась и в ее глазах засияли огоньки желания действовать и наконец-то менять мир и жизнь людей не на словах, сейчас главным было не дать советникам переубедить короля, что это невозможно. Они должны попробовать. Когда они шли на Малый совет, Санса дала себе зарок не вмешиваться, она была рада, что король позволил ей присутствовать и была ему за это благодарна. Она не хотела испытывать его терпение и поэтому молчала, но сейчас… Санса повернула голову на мужа, желая убедиться, что он выстоит в своих идеях перед доводами советников, но наткнулась на вопрошающий взгляд серых глаз, что выжидающе смотрели на нее, он хотел ее услышать не только по вечерам обсуждая наедине.       — Возможно, у меня будет разрешение этого вопроса, — осторожно начала говорить Санса, привлекая внимание всего Совета и вызывая улыбку Тириона, словно он только что выиграл спор. — Во время осады некоторые хозяйства, а именно вдовы объединялись в одном доме и помогали друг другу в работе, следили за детьми, многие начали выставлять на продажу товары которые сами и производили, а несколько хозяйств открыли пекарни. Вместе они были более защищены, и имели больше возможности обеспечить себя работой, так как за детьми присматривали. Думаю, в эти же хозяйства можно было бы передавать сирот, где они будут под присмотром. Лорд Локк оживился, доставая один из отчетов.       — Если смотреть на доходы казны за этот год эти объединение хозяйства даже имели возможность уплатить налоги. Одно только замечание. Все эти хозяйства были организованы возле Королевской гавани и были ориентированы на доходы с осады.       — Но ведь мы можем организовать такие хозяйства повсеместно, и пристроить туда же сирот, — с каждым словом голос королевы набирал силу и впервые за этот год Эйгон снова услышал тон, что разносился в сводах Великого чертога Винтерфелла и тихо радовался, что теперь он не направлен на оспаривание его идей, а наоборот. Эйгон хотел уже обрадоваться, но тут заметил напряжение в лорде Бронне и нахмурился, идея Сансы ему нравилась, но если есть проблемы, то он предпочитал о них знать.       — Лорд Черноводный вам есть, что добавить, — с толикой строгости проговорил Эйгон.       — Ваша милость, может чуть позже.       — Почему не сейчас? — Эйгон вопросительно поднял бровь.       Бронн замялся и бросил настороженный взгляд на королеву.       — Мои слова не стоит слышать леди.       Эйгон нахмурился и уже хотел согласиться, как сбоку раздался столь знакомый сильный с нотками вызова голос.       — Милорд, я не только леди, но и королева. Что бы вы не желали сказать, ваши слова оскорбят меня не больше чем всех присутствующих.       Королю удалось скрыть легкую гордую улыбку, что рисковала коснуться губ, и кивнуть Бронну чтобы он продолжал. Черноводный мялся, пытаясь смягчить, то что собирался сказать, раньше он бы все выразил двумя крепкими предложениями, приправленными не менее крепкими ругательствами, но теперь будучи лордом Хайгардена, старался держать все свои порывы. В отличие от короля лорд Ланнистер не сдерживал свою улыбку, наслаждаясь мукой Бронна, что ж именно этого и добивался Бронн, теперь расхлебывал.       — Ваша милость, как уже было сказано, основные объединенные хозяйства находятся возле Королевской гавани, и все это время они были под защитой, и то, насколько я знаю, случались неприятные инциденты.       Лорды, что были у Королевской гавани, тяжело вздохнули, соглашаясь, но король смотрел не на них, а на королеву. Санса согласно опустила голову, принимая замечание от Бронна, после чего посмотрела на короля.       — Было несколько нападений на дома, где поселились вдовы, со стороны солдат. Реагировать пришлось быстро и жестоко.       Эйгон понимающе кивнул, он был бы наивным, если бы посчитал, что такой дисциплины среди разномастных войск Вестероса, которые собрались на осаде, что он увидел, по прибытии, Санса добилась без виселиц и плах.       — Зато после никаких нападений не было, — сказала королева, которая хоть и понимала опасность этой благородной идеи, не хотела от нее отказываться.       — Меньше повезло тем, кто решил создать такие объединения в других районах. Уже есть сведения, что несколько домов разграблено, а что случилось с жительницами этих домов, думаю, все прекрасно понимают.       — Лорд Черноводный приступайте к своим обязанностям, — стальным голосом проговорил король, смотря на своего Мастера над порядком. — Установите причастных и приведите их к суду.       — Да, мой король, — Бронн кивнул, он уже наметил, кого возьмет в свои подчиненные и ему не терпелось испытать свои новые полномочия.       — Можно же приставить к домам охрану или возвести стены, — уже менее уверенно проговорила Санса, смотря на Эйгона, больше с надеждой, что он придумает решение.       — В стране нет воинов, которых можно было бы поставить на охрану и в которых мы бы были уверены, что они сами не нападут на женщин. Наемники? Их цену можно перебить. Гвардейцы? Но среди них нет присяжных рыцарей, которые не пойдут на преступления, так как честь для них не пустое слово. А рыцарей ставить на охрану? — проговорил лорд Редвин, ему не было чуждо милосердие, но рационалист в нем противился такому бездарному растрачиванию ресурсов, на те слои населения, которые мало что дадут стране.       — Возможно стены или строительство специальных домов? — Санса не отступала.       Король же видел, как спрятал взгляд Локк и, понимая, что Мастер над монетой сам никогда не возразит, проговорил:       — Лорд Локк, есть в казне средства для возведения специальных зданий для вдов и сирот?       — Ваша милость, у нас огромная стройка Королевской гавани, можно запланировать строительство специальных зданий в городе, где они как раз будут под наблюдением и защитой городской гвардии, но это будет не в ближайшие годы, а решение нужно уже сейчас.       Эйгон понял завуалированный ответ, спрятанный отказ, и принял его.       — В Королевской гавани уже были сиротские дома, — проговорил лорд Редвин.       — Одно название, — проворчал лорд Сиворт. — Эти дома не давали ни защиту, ни будущего, только выживание.       — А разве мало? — пожал плечами лорд Редвин.       — Без этих составляющих, мы снова вернулись к тому, что заполоним страну разбойниками, если оставим все как есть, — парировал Давос, решив, что лучше рискнуть и попробовать все же изменить устой, чем потом жалеть об упущенном. — Поэтому правильней будет объединить дома вдов и сирот, как и предложила королева, за детьми будет более полноценный присмотр, и возможно даже основа обучения быту, ремеслу.       Их начавшемуся спору не суждено было разгореться дальше, так как внимание короля снова привлекли Бронн и Тирион, которые коротко, но многозначительно переглянулись. Его опередила Санса, что тоже заметила эти переглядывания, что не предвещали ничего хорошего.       — Лорд Ланнистер, думаю, вам есть что сказать.       Тирион набрал воздуха и проговорил, беря на себя необходимость озвучить не лицеприятную правду:       — В Королевской гавани и правда уже были сиротские дома. Но дело в том, что когда-то также там были и вдовьи дома.       Санса нахмурилась, она о таком никогда не слышала, по реакции остальных, женщина поняла, что ни она одна в растерянности.       — От этой практики отказались, так как все они в конечном счете сменили свой вид деятельности, — проговорил Тирион, выразительно замолчав после, пока постепенно это молчание не наполнилось пониманием и возмущением королевы:       — Современные хозяйства финансово независимы, они ткут ткани, делают свечи на продажу, сами возделывают землю, у них нет необходимости опускаться до низменных доходов. Или считается, что это неизбежно и само собой разумеющееся, что никакие иные пути не рассматриваются. Куда может пойти женщина, что осталась без защиты семьи и родственников в этом мире, на что может рассчитывать. Работать, служить в богатый дом. Но не везде возьмут, бродяжку с улицы. А как работать, или уйти в септы, если на руках младенец. Этот мир столь жесток, что уничтожит ее и ее дитя. Что женщины добровольно оказываются в этих домах? Нет. Так происходит, потому что никто и никогда не задумывался, как им помочь, неужели все и правда думают, что женщины добровольно избирают такую судьбу и что если им предоставили бы альтернативу, они бы ею не воспользовались. Предоставить именно выбор меньшее, что мы можем сделать. Тем более, что это в наших силах.       Санса даже не повысила голос, но каждое ее слово было хлестким ударом кнута. Эйгон оставил свой Малый совет на растерзание королеве, даже не порываясь вмешаться и успокоить, все ее слова он принял как свои и был с ней согласен. Лорды сидели, потупив взор, они понимали, что королева права, но и в словах лорда Ланнистера есть истина. Риск заполонить страну новыми публичными домами был огромен, но никто не осмеливался высказаться, так как король своим молчаливым одобрением показал, что этот вопрос должен быть решен. Только лорд Черноводный все еще недовольно хмурился, он понимал, что, как и все высокородные леди, королева призирает публичные дома, но человек слаб и подвержен страстям и грехам, Бронн был уверен - вся эта затея обернется очередным «Домом удовольствий», хорошо если в этом доме еще не будет маленьких сирот. Естественно его метания не остались не замечены цепким взглядом королевы:       — Лорд Черноводный говорите, ваши замечания, хоть и суровы, но справедливы. И если есть, что-то что может помешать этой благородной идее лучше знать сразу, — Санса вцепилась в идею помощи, но все же хотела проработать ее со всех сторон, чтобы она не навредила им всем, что часто бывает с самыми благими намерениями.       Бронн сдержал порыв выругался, вступать в конфронтацию с королевой, за спиной которой с такой же благородной и безумной идеей стоял король, Бронну не хотелось, но промолчать не мог, среди присутствующих только он и Давос понимали о том, что твориться на улицах.       — Ваша милость, идея сиротских и вдовьих домов благородна и да она нужна особенно сейчас, но… — Бронн подбирал каждое слово и вздрогнул, когда увидел как на его фразу король и королева посмотрели друг на друга, словно обмениваясь мыслями и даже еле заметно улыбнулись, что заставило лорда Черноводного легко вздрогнуть, прежде чем продолжить, снова привлекая к себе внимание королевской четы. — Но требует очень тщательной и детальной проработки.       — Для этого мы все здесь, — сказал король. — Чтобы продумать все и прийти к решению.       Новоявленный лорд сдержал тяжелый вздох, значит, король уже решил — этому изменению быть, осталась только возможность уменьшить катастрофичность последствий.       — Как минимум, нужна будет внешняя финансовая поддержка, хотя бы в неурожайные или тяжелые года, — Бронн видел, как лорд Локк бросил на него обреченный взгляд и сделал пометку в листе. — Мы понимаем, что эти дома смогут себя обеспечить, но стоит только чему-то пойти не так начаться проблемам с финансами и женщины найдут способ заработать, особенно если вопрос встанет о выживании находящихся на их попечении детей.       Королеве возразить было нечего, это была правда.       — Также вопрос о контроле за этими домами. Контроле тотальном и постоянном. Стоит появиться там женщине, более волевой, чем остальные, более жадной до денег, и она найдет способ надавить на остальных, начав получать доход.       Лорд Сиворт задумчиво постукивал по столу пальцами, пытаясь продумать варианты:       — Не стоит забывать о том, что говорили в самом начале, о защите этих домов, нужны высокие стены и крепкие двери, если уж не военная защита, иначе женщинам придется учиться сражаться, чтобы защитить себя.       На слова Давоса все кивнули. А Локк осторожно повернулся к королю.       — Ваша милость, мы можем отложить восстановление Королевской гавани, на пару лет, работать только по замку.       — Нет, — Эйгон помотал головой. — Пусть город отстраивается, а вот Красный замок может повременить. Тогда средств хватит на ускоренное строительство для вдовьих и сиротских домов?       Локк кивнул:       — Можно выстроить дома, например, в Просторе, в Речных и в Королевских, чтобы они имели плодородные земли, — лорд Арлан говорил, делая пометки у себя. — На землях, что сейчас перешли в королевское владение, они же и будут арендаторами.       — Подождите, — вклинился в речь лорд Харлоу, который до этого молчал, понимая, что раз король поднял эту тему, вопрос все равно будет решен и без его участия, а он пока изучал список предоставленных ему владений и кастелянов. — Лорд Локк, прошу прощения, что перебиваю, — Арлан понимающе кивнул. — Зачем строить? — И прежде чем на него были нацелены не самые лицеприятные взоры, обвиняющие его в глупости и невнимательности, взмахнул листком, что лежал перед ним. — Уже все построено. Столько пустующих замков. С кастелянами — не просто рыцарями, а лордами, которые могут не только обеспечить защиту, но контролировать жильцов замка. Пустующие замки, как бы их состояние не поддерживали, все равно придут в упадок. А тут и женщины с детьми будут в безопасности за высокими стенами и пусть небольшим, но гарнизоном и замки будут под присмотром. В замках есть мейстеры, возможность вести хозяйство и организовывать производство, также некоторые слуги все еще остались при замках, что помогут в организации быта.       Пока лорд говорил, за столом все встрепенулись, осторожно кивая, лорд Локк, не скрывая своего облегчения, выдохнул, а королева засияла:       — Можно пригласить в замки несколько септ, они помогут с воспитанием детей и возможно даже с обучением.       — Ну, вот и решили, — позволил себе легкую улыбку король, особенно когда Санса рядом с ним просто излучала восторг.       Только Тирион сидящий напротив них был задумчив и даже Бронн бросил на него осуждающий взгляд, чтобы он не портил, наконец принятое решение, сквозь зубы прошептав: «Ты чего? Вроде все же решили». Это перешептывание заметила королева, но даже понимание, что сейчас будет высказана очередная проблема в решении вопроса, не смогло убрать ее довольную улыбку:       — Лорд Ланнистер, у вас есть замечание?       — Ваша милость, решение этого вопроса прекрасное, особенно если привлечь к работе в замках… — Тирион замялся. — Как мы их назовем?       — Замки милосердия, — почти не задумавшись проговорила королева и все советники согласно кивнули.       — Так вот, если в Замках милосердия будут септы, то они смогут дать такой уровень образования, что девушек из этих замков, можно будет пристроить на работы, например, в семьи богатых купцов и ремеслеников, что не могут себе позволить септ для воспитания дочерей, или ученицами к швеям, а могут остаться и продолжать работать на территории Замков милосердия, но что будем делать с подросшими мальчиками? Лет 13 и им уже там будет не место, не на улицу же их выгонять? Всех пристроить к мейстерам, ремесленникам не получиться.       Король и Малый совет не успели задуматься, когда шаг вперед сделал Лорд-командующий Королевской гвардии.       — Ваша милость.       — Говорите, сир Ричард, — король надеялся, что у Лонмаута будет решение, так как Санса рядом быстро снова начала становиться печально-задумчивой.       — Мальчиков можно забирать и раньше из замков и обучать военному делу с последующим служением королю и стране. Им не стать рыцарями, но городскую гвардию они пополнить смогут.       — И отряды порядка, — оживился Бронн, перспектива получить уже обученных военному делу людей в свои отряды, преданные делу короля, а не просто наемников была очень привлекательной.       — Ваша милость, можно также использовать пустующий замок в Королевских землях, и наведываться, контролируя обучение, — осторожно проговорил Лонмаут, намекая на посещение таких заведений королем.       Тирион подался вперед, это было ново. Не только 7 гвардейцев Королевской гвардии, а целое поколение мальчишек воспитанных на любви и безоговорочной преданности к королю, обученных сражаться. Это была существенная сила       — Мы обсудим детали более подробно позже, но концепция идеи мне нравится. Основное направление этого вопроса мы решили. Лорд Харлоу подберите замки, раз они в вашем подчинении и проработайте вопрос, что может понадобиться для функционирования Замков милосердия, — сказал король и когда лорд Харлоу кивком принимал указание, Эйгон задумчиво взглянул на Мастера над королевскими владениями. Сам лорд мысленно уже искал, кто мог бы ему помочь в решении этого вопроса и кому можно передать его, он понятия не имел с какой стороны подступиться к тому, что может понадобиться вдовам и детям, и уже корил свою идею. Король перевел взгляд на королеву, которая вернула свою сдержанность, но все еще видно, что мысли крутились вокруг идеи, которой она дала жизнь, когда руководила страной в период осады Королевской гавани. Ее идеи объединенных хозяйств разрослись в Замки милосердия, и Санса мысленно поздравляла себя. Сегодня она не просто присутствовала на Малом совете короля, что уже было настоящей победой, но и смогла поучаствовать в рождении, возможно, самой важной идеи новой эпохи. Поэтому королева пропустила небольшую заминку, которая возникла за столом, когда король давал распоряжения лорду Харлоу.       — Слишком большие обязанности ложатся на лорда Харлоу сверх тех, что уже есть, и думаю в будущем руководство Замками милосердия, только будет расширяться. Стоит ввести еще должность, того, кто поймет нужды жителей, возьмет их под защиту и будет контролировать и процесс обучения и хозяйственную деятельность, того, к кому женщины смогут обратиться с прошениями по вопросам жизни в замках.       — Да, ваша милость, — проговорил Тирион и широко улыбнулся, в глазах плясали хитринки, но уже прочитал намерения своего короля, что бросил взгляд на королеву. — Мастер над милосердием, думаю, подойдет, — предложил название Десница.       Все лорды кивнули, особо был согласен лорд Харлоу, что с радостью избавился от огромного и непонятного ему объема полномочий.       — Но кто займет столь специфическую должность? — задумался лорд Сиворт, что осознал, что мужчина навряд ли справиться с этой должностью.       — Предполагаю, есть только один человек, который подходит на эту должность, — нежно улыбнулся король, поворачиваясь к королеве. — Надеюсь, королева не откажет нам в чести и займет эту должность.       Санса внутренне вздрогнула от неожиданности, но внешне не показала и каплю волнения, что закручивалось внутри, она официально входила в Малый совет, не просто как формальное присутствие королевы, но с должностью и полномочиями.       — Благодарю, за оказанное доверие, Ваша милость, — королева изящно склонила голову в почтении.       Лорд Ланнистер, что внимательно смотрел за назначением Мастера над милосердием, задумался, что теперь наверно эта должность так и закрепиться за женщинами королевской семьи. И эта та должность, что больше всего принесет любовь и благодарность народа, ведь разрастись до масштабов поддержки всех слоев населения и меценатства ей ничто не мешает.       На этом заседание Малого совета было завершено. В зале по просьбе короля остались только лорд Ланнистер, королева и зашедший минутой позже Сэмвел Тарли, за которым был послан Стеффон. Вскоре в комнате были только они четверо даже Лонмаут и Тарт отошли к дверям. Санса, Тирион и Сэм переглядывались, пытаясь понять, почему Эйгон оставил здесь именно их. Лорд Хостер, вышел из своей рабочей комнаты, с трудом неся тяжеленную книгу в драгоценном переплете, на котором было написано «Память прошлого, ученье настоящего, предостереженье будущему», и положил ее на стол перед присутствующими. От ее тяжести дрожь прошла по всему столу, отразившись в легком вздрагивании среди присутствующих. Санса сразу удивленно узнала книгу — королевскую регалию, Сэм смотрел с интересом, как представитель Простора точно зная, что несла в себе эта книга врученная королю, а Тирион недоуменно хмурился, ему не нравилось, что он не понимает, что именно задумал король. Только король оставался невозмутимым, он кивком отпустил лорда Хостера, после чего тот ушел в соседнюю комнату, где приступил к составлению документов, подтверждающие принятые на Совете решения. Эйгон несколько мгновений молчал, смотря на книгу, после чего, проговорил не поднимая глаз.       — Вы, ближайшие мне люди, поэтому оставим формальности, эта книга — Эйгон положил на книгу руку. — Подразумевает, что в ней будет описано мое правление.       — И ваше становление как короля, — добавил Тирион с которым обсуждалось содержание обоих книг.       Эйгон легко поморщился, что только Санса заметила это искривление губ. Она не смогла избежать легкой улыбки, королю все еще было неловко выставлять себя и расхваливать.       — Ты хочешь, чтобы мы написали ее? — Помогла Эйгону Санса сформулировать его просьбу, которая явно тяготила короля.       — Но обычно это делают мейстеры, — встрепенулся Сэм, вспоминая свой не самый идеальный почерк, чтобы заполнять столь важную для страны книгу.       — Нет, писать будут мейстеры, у вас и так достаточно забот, но мы будем одобрять каждую главу ими написанную.       — Значит, контролировать мейстеров, что именно они пишут, — поняла Санса.       — Контролировать мейстеров? Нет, конечно же нет, как можно о таком подумать, — Эйгон хитро усмехнулся и Санса улыбнулась в ответ. — Мы будем им помогать, сообщая детали, о которых они не могли знать, потому что не были непосредственными участниками. В Цитадели сейчас идет работа над двумя историческими трудами. Работа мейстера Янделя грандиозна и всеобъемлюща охватывает огромный период времени и не только Вестерос, но и народы Эссоса она уже почти написана, — Эйгон немного замялся, вспоминая, как ему говорили об этой книге, стараясь смягчить факт, что сейчас ее редактируют в связи с новыми данными и дополняют то, что нельзя было указывать при правлении Ланнистеров и Баратеонов. — Сейчас идет ее переработка.       Тирион не удержался от смешка, но под быстрым взглядом короля притих, кажется разговор был для Эйгона довольно сложным, даже несмотря на то, что перед ним были одни из самых близких и верных ему людей.       — Но эта книга оканчивается смертью Роберта Баратеона. Другая работа архимейстера Эброза, — Сэм чуть подался вперед, он знал об этой работе его бывшего наставника. — Охватывает следующий период, но в ней довольно много пробелов и главный пробел его мало интересовали события, что происходили северней Дара и очень поверхностно описано то, что происходило на самом Севере последние годы. А значит в этой книге почти ни слова о Белых ходоках. Что является не допустимым и не только потому, что это практически и есть моя история — их короля, но потому что нашествие мертвецов нельзя забывать.       — Ты думаешь, это может повториться? — Санса непроизвольно сжалась под ужасом повторения этого кошмара.       Эйгон посмотрел на нее, на Сэма, что опустил взгляд, наверняка вспоминая армию мертвецов.       — Я не знаю, — признался Эйгон. — Возможно, со смертью Короля ночи и правда вся эта история закончилась, а возможно ужас еще вернется. Но чтобы не произошло, я хочу знать, что люди будущего будут более подготовлены, чем были мы. Поэтому все нужно описать.       — Но тогда лучше вам рассказать мейстерам, ведь вы знаете больше всех нас, — сказал Сэм.       — Так и будет, Сэм. Мы с тобой возьмем на себя всю часть истории, что касается событий связанных со Стеной и тем, что было за ней. Конечно, я буду учувствовать в написании книги и буду прочитывать все главы. Но все же тяжело рассказывать о самом себе, а вы те, кто знаете меня лучше других. А еще мне нужен именно ваш взгляд на события особенно последних лет, потому что в своем видении этих событий я не полностью уверен.       Эйгон замолчал, сидящие перед ним люди нахмурились, задумавшись о словах короля, не совсем улавливая его идею, только глаза Тириона постепенно наполнялись пониманием, пока Эйгон спустя короткую заминку не продолжил.       — Мы рассказываем лично или письменно мейстерам, о событиях, они собирают все остальные данные, что есть в Цитадели, записывают, мы одобряем, после уже все вноситься в книгу. Но также каждая глава будет откопирована, для этого уже составлена в Цитадели команда писарей. Все написанное будет рассылаться в города кандидатам для преподавания, в замки и думаю в последствие в открытые Замки милосердия.       В дверь, что отделяла кабинет секретаря, раздался стук и лорд Хостер зашел с низким поклоном.       — Ваша милость, указ, о котором вы просили сообщить, готов.       — Хорошо, — Эйгон встал и скрылся в кабинете секретаря, где еще несколько писарей трудились над пергаментами.       — Это очень логично, — задумчиво проговорила Санса. — Вы лорд Ланнистер знаете, что происходило в Королевской гавани и Эссосе, я, то что было в долине и потом на Севере, а вы лорд Тарли единственный, кроме Эйгона, кто может рассказать, что происходило на Стене и единственный кто может поведать историю короля, когда он был в Дозоре. Кроме его самого, но как король дал понять это не вариант. Тогда предстоит это нам.       Санса довольно улыбнулась, Тирион задумался, а Сэм внутренне вздрогнул от такой ответственности.       — Ваша милость, вы забыли еще об одном особом факте, что нас объединяет и почему именно нас король попросил контролировать написание и поведать его историю, — Санса и Сэм заинтересованно посмотрели на Тириона. –Наше мнение о Дейнерис Таргариен и наши взгляды, на ее поступки. Король хочет, чтобы именно наше суждение о ней было записано на этих страницах.       Санса сначала вздрогнула, предательская мысль, что ему все еще больно, что в короле все еще живут чувства к Матери драконов, кольнула ее сердце, но она не дала развиться этой мысли, после хищно улыбнулась, уже точно представляя, какие слова использует для описания жестокой королевы, что уничтожила тысячи людей, жестокие, но справедливые. И позволила себе порадоваться, что ей дается возможность описать и свою историю, так как она посчитает нужным. Тирион обречено вздохнул, он догадывался о мыслях королевы, а сам обречено размышлял, что описание Матери драконов будет личной исповедью об его очередной ошибке.       Эйгон немного дольше пробыл в комнате секретаря, прикрываясь изучением документа. Это был не самый легкий для него разговор: свалить на ближайших людей груз описания его неудач и провалов, но только они будут милосердны к нему в написании его истории, потому что сам к себе он не мог испытывать снисхождение, он все еще за многое корил. Он не чувствовал вины за убийство Дейнерис, наверно это был один из немногих правильных поступков среди множества ошибок его жизни, но то что это было правильно не меняло того, что в мыслях Эйгона это все еще оставалось убийством и предательством, нарушением одной клятвы ради другой. И говорить об этом, чтобы потом его слова занесли на бумагу на века, он не мог. Но точно знал, что Санса и Тирион найдут нужные слова, чтобы описать его героем, которым его видит сейчас весь его народ, вся его семья, но только не он сам.       И когда после работ с документами, король все же добрался до комнаты он не знал, какая реакция последует от Сансы, что наверняка уже поняла, почему он сам не хочет рассказывать мейстерам свою историю недавних лет и что это нежелание всецело связано с Дейнерис. Поэтому, когда Санса встретила его, порывисто прижавшись к его боку, обхватив руку и запечатлев поцелуй на щеке, это стало для него приятной неожиданностью.       — Спасибо, — прошептала возле уха Санса.       — За что?       — За место в Малом совете, — Санса вся сияла.       — А ты про это, — лениво протянул Джон, поворачиваясь и опираясь спиной о стол, притягивая следом за собой Сансу и прижимая ее к своему телу. Жена улыбалась и с готовностью пошла в объятия, перемещая ладошки на грудь мужа, не сводя с него счастливых глаз. Следов какого-либо недовольства не было, поэтому Джон постарался не омрачать момент своими метаниями и переживаниями, особенно когда улыбающиеся глаза, счастливой жены, говорили, что он снова придумал то, чего не было, и Сансу не беспокоила его просьба.       — Это я должен благодарить тебя за твои блестящие идеи, — Джон игриво поцеловал ее в нос, на что Санса на мгновение растерялась, а потом захихикала. — Моя леди.       — Ты меня не проведешь. Это и был твой план. Я видела, ты ждал, когда я выступлю, и я уже рассказывала тебе об этих объединенных хозяйствах. Это и был твой план — дать мне должность.       — Боюсь разочаровать, но это было спонтанно, — проговорил Джон. — Признаюсь я хотел, чтобы ты присутствовала на совете, и да хотел, чтобы ты наконец-то снова высказывала свои мнения, тем более, теперь, когда они у нас стали довольно-таки схожими. Но вот должность эта родилась неожиданно. Но вышло идеально.       — Думаешь я справлюсь, ведь мне все же придется какое-то время быть на Севере.       — Конечно, просто письма по вопросам замков Милосердия сразу будут посылать тебе, а не мне. Да и сирот по городам вылавливать будешь не ты, а гвардейцы. Думаю, за зиму с этой работой справимся. Тебе только предстоит вместе с лордом Харлоу выбрать подходящие замки и уже летом сможешь их посетить с первой проверкой.       — Идеально, — проговорила Санса, мысленно рисуя план своей работы на должности Мастера Малого совета.       — Ты права, идеально, — мысли Сансы были прерваны нежным поцелуем, который на этот раз разорвала Санса.       — Скоро турнир, нам нужно идти. Джон кивнул.       — Я выйду чуть раньше, хочу перед турниром встретиться с Береном, ему думаю не помешает поддержка, встретимся перед турнирным полем.       — Хорошо, — кивнула Санса. – Меня сопроводит Арья, а пока сменю платье.       Джон провел взглядом по телу жены, еле сдержав себя от высказывания предложения помочь с переодеванием, но все же с сожалением отбросив эту идею, опасаясь, что пока еще Санса ужаснется ей.       Палатка, в которой находился Берен Толхарт и Эдмунд Блэквуд, была просторной и богато обставленной. В углу стояли красно-черные доспехи короля, на которые Эдмунд нервно бросал взгляды, чувствуя себя неловко и напряженно. Оруженосец короля пользовался королевским предтурнирным шатром для подготовки. Именно поэтому Эдмунд находились здесь, помогая Берену экипироваться для турнира.       — О чем я только думал, — уже не в первый раз причитал Берен. — А если я проиграю? Я не имею права проигрывать. Оруженосец короля не может проиграть. Мой проигрыш воспримут как проигрыш короля. Куда я полез, зачем тогда согласился. Эдмунд почему ты меня не остановил?       — Я? — удивился молодой человек, который уже за эти полчаса так привык к причитаниям друга, что они стали незначительным фоновым шумом, пока он прикреплял завершающие пластины доспеха и проверял крепления.       — Я переоценил себя, — сокрушался оруженосец. — Я опозорюсь, проиграю, я подведу короля, и это будет конец.       — С таким настроем ты, конечно же, победишь, — проворчал Эдмунд. Полог палатки открылся и внутрь вошел Брандон Толхарт сдержано улыбнувшись брату. Эдмунд отошел, давая братьям поговорить.       — Поздравляю. Это значимый день. Ты покажешь всем, чего стоят Толхарты и что только лучшие становятся оруженосцами короля, — Брандон был счастлив и в восторге, для него это и, правда, был веселый день и праздник, в отличие от Берена, который попытался улыбнуться брату, но растянутые с усилием губы сложились в гримасу страдания.       — Да ладно, тебе, ты сильней их всех, думай о том, что вечером будет пир, на котором будут чествовать героя, значит тебя, вот повеселимся, — старший брат легко хлопнул брата по плечу, закованному в доспех.       Берен сдержанно кивнул.       — Но все же, — лорд Толхарт постарался стать серьезным, вспомнив, что он старший брат и лорд и что вроде как должен наставлять младшего. –Помни, ты сражаешься за честь своей семьи и короля. Я уверен ты не подведешь ни нашу семью, ни короля. Это будет день нашей гордости. Борись сильно, с честью и достойно семьи Толхарт. И надери им всем зад, — закончил свою торжественную речь Брандон, не сдержавшись и снова заулыбавшись в конце.       Берен выдавил из себя ели слышное:       — Да, брат, я не подведу нашу семью и короля.       Этого Брандону было достаточно и он, пожелав удачи, поспешил выйти из палатки, его уже с нетерпением ждали друзья, что спешили занять места и не заметил злой взгляд, которым его провожал Эдмунд, что с ужасом слушал наставления старшего Толхарта, уже представляя к какой катастрофе приведут его слова. Берен же на глазах бледнел. И словно этого было мало. В палатку вбежал полный энтузиазма Стеффон, радостно сообщая:       — Король идет сюда, хочет тебя увидеть перед турниром.       — Может не надо, — почти пропищал Берен.       Эдмунд сочувственно вздохнул.       — Думаю, тогда мне пора. Слушай, в одном твой брат прав, они по сравнению с тобой зеленные мальчишки, что и в битвах не участвовали.       — Да, неужели, — скептически потянул Берен, за последние годы, когда в Вестеросе была одна война за другой редкий оруженосец не испытал на себе битву.       — Ну и что, ты уже достиг такой вершины, о которой им только и мечтать, — не сдавался Блэквуд.       — Да, и падать с нее сегодня будет очень больно, — проворчал в ответ несчастный Берен.       Блэквуд понял, что любое его подбадривание встретят с пессимизмом и решил лучше уйти, надеясь, что приход короля не сделает все еще хуже, иначе Берен просто не выйдет из палатки.       Внешне Берен был совершенно спокоен, но Эйгон видел слишком чопорный поклон при встрече, слишком прямую спину, слишком серьезное лицо. Задавать вопрос о том, нервничает ли, было бессмысленно и жестоко, заставлять парня врать королю в лицо, не желая признаваться в слабости. Поэтому король после короткого приветствия подошел, проверяя крепления на доспехах.       — У тебя менее сильный удар слева, используй его только на ослабленном и уже уставшем противнике, — проговорил король, продолжая проверять доспех. — Используй скорость. Повороты делай осторожно и быстро, чтобы противник не успел нанести удар. Тот твой прием, что мне показывал, применяй уже в завершении битвы. И понимаю, ты не привык сражаться со щитом, но он может помочь, в турнирном сражении, так что не отбрасывай его как ненужную и мешающую вещь, хотя бы не сразу.       — Да, мой король, — проговорил Берен и вздрогнул от звука своего голоса, который напомнил ему писк, благодаря, что король вроде не заметил, все еще внимательно разглядывая доспех.       — Кто помогал одевать?       — Эдмунд, лорд Эдмунд Блэквуд, Ваша милость.       — Хорошо, качественно, — король часто видел юношей вместе, явно сдружились, не смотря на разницу в возрасте. — Движения не сковывает?       — Нет, я проверил.       Как можно бодрее ответил парень, радуясь, что вроде смог справиться с голосом и не показать, как начинает подбираться нервная дрожь, которой у него не было, даже перед боем с мертвецами. После чего продемонстрировал это, торопливо набросив на себя тканевую накидку с изображением герба Толхартов, что прикрыла доспех, делая его более нарядным для турнира. Король внимательно посмотрел на своего оруженосца и вздохнул в подтверждение его опасений, юноша был на взводе.       — Давно хотел спросить, — проговорил Эйгон, присаживаясь на тахту, чтобы не возвышаться над парнем. — Почему ты так хочешь участвовать в турнире? — Король улыбнулся, стараясь смягчить вопрос, чтобы Берен не подумал, что в вопросе есть подвох или сомнение в нем. — Многие лорды, особенно с Севера, сказали, что им хватило битв, чтоб они еще в турнире учувствовали, а ты учувствовал в битвах и одной из самых жестоких, но рвешься на турнир. Этим и вызван мой интерес.       — Я не знаю. Хотя… — проговорил Берен и задумался, боясь показаться смешным, но король смотрел на него мягко и ожидающе, готовый выслушать. –Когда в наш дом пришли железнорожденые, мне было девять, нас не трогали, но мы были взаперти всегда только втроем я, мама и брат. Мама читала истории про рыцарей, а брат устраивал для меня рыцарские турниры, не на копьях, конечно, на мечах. Мы сражались только вдвоем, но я представлял, что это настоящий рыцарский поединок представлял зрителей, флаги. И мечтал, по-настоящему сразиться в битве и особенно на рыцарском турнире. Наверно это глупо и слишком по-детски, а я не ребенок.       — Да, не ребенок, но это не глупо. Такие воспоминания есть у всех и когда-нибудь они дадут тебе силу, так что не отказывайся от них, не отбрасывай, — с толикой печали проговорил Эйгон, вспоминая, как и он устраивал турниры для одного мальчика, что тоже мечтал стать рыцарем, а теперь называл себя Трехглазым вороном. Берен воодушевившись, что его не осудили, продолжил уже более уверенно:       — А после мне представилось сразиться, но на рыцарский турнир это не очень походило, — Берен нервно вздрогнул, вспоминая, как мертвецы ворвались во внутренний двор Винтерфелла, где и стояли в резерве те, кто по возрасту был еще мал.       — Да не походило, — согласился Эйгон и они встретились взглядами. Одинаковыми взглядами тех, кто видел конец света, кто понимал без уточнений, что хотел сказать собеседник. Берен нашел в себе силы улыбнуться.       — И конечно азарт турнира, и желание показать себя. Это причины. Эйгон кивнул, принимая ответ.       — Вот когда выйдешь на поле, думай именно об этих причинах, которые привели тебя сюда. Именно это сейчас важно. То ради чего ты хотел участвовать в турнире, а не все остальное.       Берен, что за разговором позабыл о предстоящем сражении, снова вернулся в скованное состояние волнения.       — Да, ваша милость, настрой на победу.       — Конечно, настрой всегда на победу, — согласился Эйгон, вставая и кладя ладони на плечи оруженосца, чье напряжение чувствовалось и через метал доспехов, Берен снова становился натянутой струной. Эйгон легонько улыбнулся и продолжил:       — Но сегодня не это главное, главное исполнение твоей мечты, — с радостью видя, как Берен поднимает на него удивленный взгляд, в котором читался намек на недоверчивую надежду       — Но я… — начал юноша.       — Да, ты оруженосец короля, но это не должно быть там, — Эйгон кивнул за стены шатра, -главным. А мнение других… Я знаю, на что ты способен, покажи остальным свое мастерство, но у тебя все еще впереди путь усовершенствования. Ты это знаешь, я это знаю. Сражайся для себя, потому что ты этого хочешь, не за своего брата, не за семью, не за Север, не за других людей. За них ты сражался в битвах и победил, и уж тем более не за меня. Мое сражение будет позже и там я также буду за себя, — Эйгон коротко и немного нервно усмехнулся, представляя, как будет нервничать сам, перед ним на турнире стоит задача более серьезная, чем перед юным Береном, ему нужно будет показать своему народу мощь и силу короля, без дракона за его спиной. Эйгон видел, как светлеет взгляд его оруженосца, он смог найти слова, чтоб пробить броню тревоги.       — Вспомни те турниры, что устраивал брат в Торрхеновом Уделе, вспомни, что ты чувствовал тогда, и как хотел испытать настоящий турнир, только это сейчас важно. Сделай эти воспоминания своей силой.       Берен почувствовал как впервые за несколько часов спокойно вздохнул и губы сами растянулись в радостной улыбке, возможно сегодняшний день и правда праздник и для него.       — А теперь, — Эйгон кивнул сам себе, видя изменения в своем оруженосце. — Небольшое наставление. Это массовое сражение, но группой бить одного запрещено, так что в отличие от настоящей битвы сосредоточься на одном противнике и не разменивай свое внимание по сторонам, на тебя больше никто не нападет. Плюс такой битвы в том, что ты сам можешь постараться выбрать себе противника. Постарайся вступить в бой с тем, кто тебе по силам и подходящий по возрасту. Это не трусость, — перебил Эйгон, когда увидел полыхнувшее в глазах Берена такое знакомое северное возмущение. — Это рациональность. Ты один из самых молодых оруженосцев. Оставь тех, кому двадцать, разбираться между собой.       На это Берен хмыкнул.       — Вспомни мой удар, вот такими будут удары у них, и не потому что у тебя меньше мастерства, ты невероятно талантлив, а банально из-за того, что они старше. Для этого и делается массовая битва, чтобы оруженосцы сами выбрали себе противника, а не воля случая — жеребьевка. Если все же случиться столкнуться с кем-то у кого удары сильнее твоих, используй скорость измотай противника и после только нападай. Оборона это не плохо. Не обдуманная атака — вот это плохо.       — Да, Ваша милость, я запомню, — кивнул Берен, понимая, что теперь волнение ушло, остались нетерпение и воодушевление, и знакомый азарт.       Король и Берен вышли из шатра вместе, где их уже ждал Стеффон с турнирным затупленным мечом и который был для Берена сегодня в роли оруженосца. Молодой Толхарт попрощался с королем и с нетерпением в компании Стеффона направился к полю, где для начала поединка, ждали только прибытия королевской четы.       — Смотрю, парень совсем не нервничает, — проговорил Лонмаут, что неизменно был на посту подле короля.       — Теперь не нервничает, — сказал Эйгон.       — Сказали ему, что победа не важна, Ваша милость? — усмехнулся лорд-командующий Королевской гвардии, Эйгон на это кивнул.       — Кто бы мне через день тоже самое сказал, — пробормотал король. Лонмаут молчал, поэтому Эйгон посмотрел на рыцаря. — Что даже не попытаешься меня успокоить.       — Нет, потому что это будет ложь. В вашем случае, мой король, победа очень важна, — спокойно проговорил Лонмаут и не сдержал усмешки, когда король проворчал:       — О чем я только думал? Зачем согласился на турнир?       Развиться переживаниям короля не дали, подъехавшие к полю кареты, и крики толпы, что приветствовали прибытие королевы.       Только закончил свое выступление герольд, что озвучил правила турнира и представил участников, отзвучали трубы, и над полем поднялся гвалт голосов зрителей, пока шла жеребьевка, что разбивала оруженосцев на символические команды, что потом, должны были сойтись в бою. Несмотря на то, что это был турнир оруженосцев все трибуны и лоджии были заполнены, а малый народ толпился у ограждений желая не столько посмотреть на состязание, сколько на короля. Хотя, пространство поля было настолько огромным, для размещения всех желающих, что рассмотреть турнирный бой и королевское ложе, могли только с расположенных вблизи трибун лордов, всем остальным же приходилось угадывать короля и лордов по очертаниям, а действие турнира по словесным репликам герольда. Но это нисколько не вредило празднику среди простого народа, и в отличие от трибун лордов, где витала торжественность, сосредоточенность и велись сдержанные разговоры, малый народ кричал, улюлюкал, дудел и открыто высказывал свою радость, что не было позволено представителям знати. Иногда молодые лорды и леди бросали в сторону шумной толпы завистливые взгляды, но быстро отворачивались одернутые родителями или воспитателями. Недалеко от турнирного ристалища был раскинут рынок и до лож долетали звуки музыки и шум торговли.       Хайтауэры гордо восседали в ложе короля, как хозяева турнира. Король перед началом турнира, обмолвился парой фраз со старшим сыном лорда Хайтауэра Бейлором, который заменял на турнире отца и переговорил с Гюнтором, который, не откладывая, начал обсуждать с женой и страшим братом свой отъезд на Летние острова. В ложе также присутствовали члены Малого совета и первый советник королевы. Арья появилась на турнире в сопровождении черного ворона, что занял место на спинке ее кресла. Если на балу в честь коронации и свадьбы на ворона и леди Арью посматривали с интересом и недоумением, то сейчас, когда слухи разлетелись среди лордов, взгляды сменились на насторожено-напуганные. Девушка же, словно, не замечая этих взглядов продолжала свой односторонний диалог с каркающим в ответ вороном.       — Хватит каркать мне под ухо, — громким шепотом проговорила Арья. — Я не понимаю по вороньи, а из-за тебя я не расслышала, что сказал герольд.       Ворон на это снова громко каркнул.       — Ну чего тебе? — прошипела девушка.       Санса и Эйгон посмотрели на сестру привлеченные ее, неудачно скрытой, перебранкой с вороном. Арья же не замечая внимание семьи достала из мешочка орешек и протянула ворону, надеясь этим заставить его замолчать, но вместо орешка тот ущипнул ее за протянутый палец. Было не больно, но обидно. Поэтому с тихим рычанием: «Да ты ж», Арья щелкнула ворона по клюву, получив в ответ возмущенное карканье. И ворон отлетел, сев на перила королевской лоджии, демонстративно сверкнув на Арью белесым глазом и отвернувшись.       — Ну хоть замолчал, — Арья насупилась, скрестив руки на груди.       Санса и Эйгон переглянулись.       — Бран? — беззвучно губами проговорил Эйгон и Санса в ответ кивнула, неудачно стараясь сдержать улыбку, это так было похоже на вечные детские перепалки Арьи и Брана, что от этого стало на душе тепло.       От дальнейшего наблюдения за конфликтом Ворона-Брана и Арьи отвлек голос герольда, что возвещал о начале сражения. И две выстроенные напротив друг друга команды сошлись в битве. Эйгон полностью сосредоточился на развернувшемся состязании, безошибочно находя взглядом Берена. Король довольно отметил, что Берен не смотря на свой юношеский задор и браваду, все же прислушался к его совету и выбрал себе противника более подходящего по габаритам. Так как это был массовый бой, то противники сменялись быстро, первые стычки заканчивались проигрышем одной из сторон после пяти-шести ударов, как и в настоящей битве. Расставленные по периметру поля судьи, следящие за соблюдением правил, регулярно выкрикивали имена, кто выбывал из битвы, кто-то отходил за периметр сам, сокрушенно опустив голову, кого-то, кто был оглушен, помогали из толпы вытащить более младшие товарищи, которые также шумящей подбадривающей толпой распределились вдоль ограждения. Уже минут через десять боя, на ристалище осталось меньше половины участников и битвы становились все дольше, а проигрыши более обидными. Спустя еще время на поле осталось две пары сражающихся, что уже вызвало больший интерес зрителей, и среди них был Берен. Эйгон заметил, что парень начинает выдыхаться, но азарт не давал сдаться.       — Джон, с Береном все в порядке? — раздался с боку тихий и встревоженный вопрос королевы, заметив, как король чуть подался вперед, она тоже переживала за юношу, как за оруженосца мужа и северянина.       — Устает, но он может и дольше, выдержит, — сдержанно, не сводя взгляд, со сражения проговорил король.       Берен уже сменил четырех противников и пока все были его возрастной категории, этот же был старше более высоким, но изящной комплекции, по гербу и реакции с трибун — Дорниец. Они кружили напротив друг друга, давая себе немного передохнуть, соперник, тоже начал уставать, но вскоре кружение закончилось яростными ударами, Берен пошел в атаку, заставляя противника уйти в оборону. Рывок, отбитый меч щитом и резкий выпад к правому боку, подныривая мечом под щитом противника, юноша даже не понял, как получил удар, что гулкой болью отозвался в правом боку, а герольд уже выкрикивал его имя. Берен и Артур Сантагар поклонились друг другу и разошлись, Берену было предоставлено пару мгновений перевести дыхание и посмотреть на тех, один из которых вскоре станет его соперником. Юноша не тратил предоставленное судьбой время и решил изучить манеру сражаться своих противников, уже отмечая, что бой будет не из легких. Через несколько ударов и этот бой был завершен. Победителю этой пары было предложено время отдыха, но тот бросил взгляд на своего нынешнего противника и отрицательно мотнул головой, Берен тоже отказался, долгий отдых мог только навредить. Соперники только встали друг напротив друга, как по трибунам прошел вздох то ли разочарования, то ли испуга. Но практически все подумали, что бой будет недолгим, не интересным и уже можно было с уверенностью назвать победителя, соперник Берена возвышался над ним почти на две головы и был гораздо крупнее.       — Кто это? — спросил король стоящего рядом с ним Лонмаута, который напряженно смотрел на подготовку к бою.       — Клемент Браунхилл, оруженосец сира Эндрю Эстермонта. Ему 21, уже почти рыцарь.       — Почему еще нет?       — Сир Эндрю давно хотел его посвятить, но за последний год было слишком много событий, вот и засиделся парень в оруженосцах, — добавил к разговору сидящий рядом с королем лорд Ланнистер. — Предполагаю, что в ближайшие дни.       Эйгон кивнул, принимая комментарий, рядом занервничала Санса, положив ладонь на руку короля, привлекая его внимание, с нескрываемым волнением прошептав.       — Джон, может прервать?       Король на это резко и категорично мотнул головой.       — Ни в коем случае, это оскорбление, причем больше Берена, чем Браунхилла. Дай парню показать себя. Больше веры, — Эйгон успокаивающе улыбнулся.       — Не переживайте, ваша милость, — добавил сир Ричард. — Не все так однозначно, Берен еще удивит.       Эйгон и Лонмаут обменялись понимающими взглядами, бросив взгляд на стоящую рядом трибуну, которую занимали северяне. Лорд Карстарк, что-то поспешно объяснял Алис, а Брандон Толхарт всем телом подался вперед, словно хотел броситься к брату, в переживании сжав кулаки рук, что лежали на перилах. Напряжение витало над северянами, все взоры были прикованы к полю, понимая сложный расклад сил этого сражения.       Берен и Клемент подошли друг другу и поприветствовали, принимая позицию для начала боя. Берен мог даже представить ухмылку своего противника за забралом шлема, когда тот играючи провернул меч в руке, уже предвкушая легкую победу. Мечи со звоном встретились в пробных ударах. И практически сразу зрители поняли, что ошиблись и сражение не будет быстрым. Берену было тяжело отражать удары, летящие сверху, принимая их на щит, но и соперник, ни как не мог приноровиться к низким ударам Берена, которые чтобы отбивать приходилось постоянно присаживаться. Клемент тяжело дышал уворачиваясь от шустрого и юркого соперника, пытаясь приспособиться к его более низкому и потому непривычному и неудобному росту. Браунхиллу приходилось постоянно держать голову полуопущенной, чтобы видеть, куда летит удар, чего не требовалось Берену, который все верхние удары замечал по движению руки соперника. После очередного верхнего удара, щит Берена упал на землю. И Санса, что больше определяла ситуацию на ристалище по эмоциям мужа, увидела, как мышцы лица Эйгона на мгновение напряглись.       — Он все-таки его отбросил, — пробормотал сверху Лонмаут.       — Похоже, удар был сильный, отозвался в руке, видишь, как он ее на ходу разминает, — вторил король.       Через некоторое время Клемент смог приноровиться к ведению боя и удары приобрели уверенность, а Берену становилось труднее. Он уставал, а отсутствие щита, вынуждало отбивать верхние удары мечом, оставляя меньше возможностей для маневра. Резкий сильный удар по мечу, что заставил Берена вздрогнуть и на мгновение опустить меч, чего хватило, что бы Клемент просунул меч подмышку своего противника, намечая смертельный удар и завершение сражения. Берен и Клемент замерли тяжело дыша, находясь еще в запале битвы, но подчиняясь выкрику судьи прекращая сражение. Мгновение над полем стояла тишина, пока не послышался первый сдержанный, приглушенный перчатками хлопок со стороны королевской ложи, который был подхвачен бурными овациями. Северяне проскакивали с мест, счастливо глядя на своего земляка, который достойно продержался против более сильного противника и показал себя отличным воином. Санса тоже улыбалась и легко хлопала, радуясь, что все обошлось без жертв. Берен и Клемент поклонились друг другу.       — Спасибо вам, за прекрасную битву, — проговорил Берен, удовлетворенный проведенным сражением и наконец прочувствовав турнир в реальности, а не только в мечтах.       — Вы хороший противник, — ответил Клемент, и в его голосе не было и намека на ложь, что заставило Берена польщено приподнять голову.       После чего оруженосцы сняли шлемы и повернулись к королевской ложе, где склонились в поклоне перед королем.       Награждение королем победителя прошло торжественно под звуки труб и гул толпы, и завершилось посвящением Клемента в рыцари. Что было встречено одобрительно всеми присутствующими.       — Это был великолепный бой, — проговорил король, не скрывая своего восторга, когда они с Береном и Лонмаутом оказались одни в шатре. — Ты доблестно сражался, и поверь, для всех кто понимает ведение боя именно ты герой сражения. Ведь ты выступил против уже теперь рыцаря и был достойным его противником.       — Спасибо, Ваша милость, — Берен хотел выглядеть сдержанным, но широченная улыбка, что никак не хотела сходить с лица, выдавала его.       — Можешь гордиться собой, — Эйгон видел, как подобрался юноша, счастливый получением похвалы.       Можно было сказать, чтобы тот не зазнавался и впереди еще долгий путь совершенствования, что есть ошибки, над которыми еще предстоит работать, но Эйгон не хотел лишать парня праздника, тем более, что он его заслужил. Поэтому договорившись через пару часов встретиться на тренировочном поле в замке, чтобы разобрать бой, король и Лонмаут вышли из шатра. По пути к каретам, увидев лордов Севера, которые шумной и восторженной толпой шли к шатру короля, явно обсуждая турнир. В ее центре был радостный брат Берена.       У карет стояла Санса ожидая короля в сопровождении только сира Бриенны и гвардейцев Севера.       — Где ваши леди и Арья?       — Я их отпустила, Вилла с Хорнвудом, Алис с мужем и Мери решили посетить ярмарку, предполагаю Арья тоже. Думаю, там весело, пусть посмотрят.       — Тоже хочешь?       Санса посмотрела в сторону поля, где были раскинуты палатки торговцев, сцены для представлений, где меж рядами рекой продвигался народ и, понимая, что появление короля и королевы, только помешает веселью и радостной суете, следуя требованиям безопасности — разгонят народ.       — Нет, — помотала головой женщина.       — Тогда не возражаешь, я составлю тебе компанию в карете?       Санса благодарно улыбнулась и заняла мягкое сидение, напротив Джона.       — Твое сражение будет яростней, чем сегодня, — проговорила Санса, когда они отъехали от турнирного поля.       — Не совсем, там не будет массового боя, только индивидуальные дуэли, — равнодушно пояснил Джон и обреченно добавил. — Не переживай. Это мало чем отличается от моих тренировок с Лонмаутом или Хорнвудом.       — Да, но вы тогда в отличие от основного турнира сражаетесь не боевым оружием.       — Не всегда, — произнес Джон быстрее, чем успел подумать и, увидев удивленный взгляд Сансы, поспешил продолжить разговор, не давая ей возмутиться этому факту. — Не переживай никто не пострадает, все умеют останавливать финальный удар, это сильно отличается от битв. Моим единственным беспокойством будет, чтобы мои противники не бросали мечи, как только начнется бой, от страха мне навредить. Печально улыбнулся Джон, понимая, что такое возможно, а он очень хотел почувствовать полноценный бой и был рад, что представится возможность снова взять в руки Длинный коготь и снова почувствовать их единство.       — Жаль, что навряд ли удача будет на моей стороне и жеребьевка изберет мне противником Хорнвуда, Мейзин отказался участвовать, а только они и Лонмаут позволяют себе биться со мной в полную силу.       Санса смотрела на Джона с явным намеком на снисхождение, мужчина отчетливо прочитал в нем укор, что он все еще не навоевался.       — Не смотри так, — не сдержал улыбки в ответ Джон. — Я не люблю убивать и воевать, но сражаться люблю.       Джон и правда начал получать удовольствие от утренних тренировок, от того, что это не преследует цели убийства, что впереди не маячит кровавая битва, а сражение происходит в дружеской, беззлобной обстановке. Ощущение силы текущей по рукам, приятное напряжение мышц и усталость после, все эти моменты забывались на долгие годы, пока они снова не перенеслись с поля битвы на тренировочное поле. А сейчас это стало разгрузкой, когда мысли сосредоточены только на битве и есть одна цель противник, а не переплетенный узор политики.       — Хорошо, — постаралась улыбнуться Санса, стараясь больше не беспокоить своим волнением Джона, который явно не понимал беспокойства жены. — Тогда надеюсь, ты уже подготовил мою цветочную корону?       Получив на этот колкий вопрос озорную улыбку от мужа.       Эйгон поставил тренировочный меч в держатель и вышел за ограждение. Лонмаут последовал за ним, оставив на поле Арью, Стеффона и Берена, он все еще отрабатывал свои слабые приемы, на которые обратили внимание при турнирном сражении король и командующий гвардии. У ограды стоял лорд Баратеон, лениво положив руки на деревянные поручни, словно происходящее на поле его не интересовало, и он не провожал взглядом каждое движение Арьи, что давала советы Стеффону, который вот уже четверть часа стоял на одной ноге, выслушивая наставления.       — Ваша милость, — поприветствовал Джендри. — Мне доложили, что вы желали встречи.       — Да, — проговорил король, набрасывая плащ, чтобы защитить разгоряченное, после долгой тренировки, тело от холодного ветра. — Я хотел обсудить с вами идею назначить моего представителя в Тирош, я рассматриваю кандидатуры из лордов Штормовых земель или их сыновей из семей Уайтхед, Эстермонт, Уайлд. Хотел бы с вами рассмотреть целесообразность назначения именно этих лордов, думаю вы уже достаточно познакомились с ними и ваше мнение было бы очень кстати.       — Конечно, чем смогу помочь, — Джендри кивнул. — Конечно, я больше буду ратовать за Эстермонтов. — лорд Баратеон виновато улыбнулся, Эйгон понимающе улыбнулся в ответ. Вот человек, что навряд ли когда-нибудь научиться играть в политику, выкладывая сразу все свои интересы. — Я даже не знал, что они мои родственники, пока на меня не накинулись с объятиями.       — Практически все лорды в определенной мере, в каком-нибудь колене родословной родственники друг другу, особенно из одного региона.       — Я это теперь понял, — кивнул Джендри, вспоминая, как семья его бабушки и правда была рада его видеть, что хоть кто-то из Баратеонов выжил. По большей части именно они стали той силой, что помогла ему добиться признания остальных лордов.       — И поэтому так страшны войны в Вестеросе, часто одна семья оказывается разделенной, по разные стороны воюющих, — с толикой грусти произнес Эйгон. Так было во время восстания, так же было сейчас.       — Что по поводу остальных. Аддам Уайтхед практически сразу поддержал идею реставрации Таргариенов. Уайлды? Ну, если вы хотите развязать войну с Тирошем, то тогда выбирайте их, они зачинщики вех споров и драк, — Джендри не сдержался от легкой улыбки, когда увидел, что король поморщился и мотнул головой, Уайды были вычеркнуты из списка.       — Пойдемте в замок по пути обсудим то, кого из Эстермонтов можно наделить таким объемом полномочий, чтобы не вскружило голову, — Эйгон теперь принял решение, осталось обсудить детали.       Перед тем как пойти в направление входа в башню король развернулся к тренировочному полю.       — Берен, Стеффон заканчивайте, вам еще подготовиться к вечеру.       — Да, ваша милость, — дружно ответили парни.       — И Арья тебе бы тоже не опаздывать на пир, — в ответ девушка только махнула рукой, не желая поворачиваться в сторону брата и сталкиваться взглядом с его собеседником.       Праздничный пир шумел и смеялся, и если сира Клемента Браунхилла теперь больше поздравляли с получением рыцарского звания, нежели с победой на турнире, то все восторженные отзывы за проведенный бой получал именно юный Толхарт. Стол лордов Севера отмечал с размахом, выпивка струилась рекой, а стук кубков вплетался в музыку. Король и королева поздравили сира Клемента Браунхилла с победой и пожелали Берену дальнейших успехов, отметив, что уверены - его имя будет озвучено герольдом в сиянии победы. Берена его чествование смутило, а Северных лордов привело в восторг. После чего король и королева покинули шумный пир, который только набирал свои обороты.       В центре зала снова кружились хороводы, более шумные, чем свадебные - в движениях было больше бравады и скорости. Арья не выдержала и спустилась вниз с постамента королевского стола, вливаясь в движущуюся вереницу танца, чувствуя, как ноги перебирают цепочку шагов, как юбки дам взлетают веером, а на ее талии не задерживаются руки партнеров, которых также утаскивал в сторону ритм танца. Женский внутренний круг крутился в противоположную от мужского сторону, с каждым поворотом набирая скорость, так что начинала кружиться голова, а противоположный хоровод сливался в пеструю ленту. На завершающем аккорде хоровод резко остановился, и сильные руки подхватили ее за талию, отрывая от земли, как и других танцующих леди, чтобы через мгновение опустить вниз. На зал обрушились хлопки и смех, которыми заканчивался каждый столь веселый и буйный танец, пока два взгляда серый и синий смотрели друг на друга, тяжело дыша, с нарастающим ужасом осознавая столкновение, которого с таким трудом избегали. Арья нетипично для себя тонко вскрикнула и рванула к выходу из зала, лавируя в толпе. Джендри на мгновение замер, смотря на пустое место, где перед ним стояла девушка, пока не сжал кулаки и сам не затерялся в потоках людей, пробираясь к выходу. Успевая заметить, как Арья скрылась за дверью одной из многочисленных комнат, наверно рассчитывала побыть одной, но у Джендри были другие планы, и раньше, чем успел подумать, направился следом, с хлопком закрывая за собой дверь и выплескивая, что накопилось за этот год.       — Знаешь, вообще то это ты мне отказала, отвергла. Но я старался, старался забыть обо всем, вернуться к тому, что было, до моего столь ненужного тебе порыва. Но ты не позволяешь, тебе и этого не нужно. Ты избегаешь, не разговариваешь, даже не смотришь, и делаешь все, чтобы именно я чувствовал себя виноватым. Знаешь, это жутко не справедливо.       Арья впервые подняла взгляд, и в нем промелькнуло удивление.       — Ты ни в чем не виноват.       — Вот именно! Но ты ведешь себя так, словно я нанес тебе оскорбление. Хотя все наоборот. Ты берешь то, что хочешь, делаешь, что хочешь, не думая о последствиях, не думая, как твои действия отразятся на других. Я был просто тем, кто подвернулся тебе под руку. Не нужный и выброшенный, на задворки твоей жизни. Ты эгоистка, Арья! Джендри услышал звонкий щелчок, и только увидев замершую рядом с ним девушку с поднятой рукой, впервые увидев искренний испуг в глазах бесстрашной победительницы Короля ночи, понял, что Арья только что его ударила, и почувствовал жар на щеке. «Ну, хоть не убила», — лениво мелькнула мысль, которая была заглушена порывом поцелуя сминающего губы. Кто начал было не понятно, да и было не важно. Руки уже блуждали по завязкам и застежкам.       — Ты выйдешь за меня? — между поцелуями пробормотал Джендри.       — Нет, — на автомате ответила девушка, скидывая с него куртку.       — Ты выйдешь за меня? — прошептал парень, прикусывая мочку уха.       — Нет, — простонала Арья, изгибаясь в его руках.       — Ты выйдешь за меня?       — Нет, — почти крикнула Арья и попыталась толкнуть его к стене, но Джендри перехватил ее руки, притягивая к себе.       — Ну, уж нет, не снова, — прорычал Джендри, обхватывая ее рукой и поднимая одним резким движением и парой шагов сажая на стол, отстраняя руки от себя и захватывая их в тески ладони, фиксируя за ее спиной, заставляя выгнуть грудь чуть вперед, а голову опрокинув назад, открывая шею, для обрушившихся на нее поцелуев. — В этот раз будет, по-моему.       Его вторая рука яростно развязывала завязки и расстегивала ремни на одеянии Арьи, подбираясь к центру удовольствия и заглушая ее стоны поцелуями, получая в ответ столь же жаркий и нетерпеливый отклик, особенно, когда руки Арьи вырвались из ослабевшего захвата, позволяя со всем неистовством обрушить на Джендри поток желания. Так не похожий на тот первый раз. Тогда все состояло из нетерпения, отчаяния, желания закрыть пункт из еще одного списка, списка, что составляла сама жизнь. Вычеркнуть обязательный пункт, раз другие могут быть засыпаны вечным снегом. Джендри тогда хотел бы быть нежным и трепетным, но она не позволила, отмахнувшись от возможной боли и приняв ее как привычную часть своей жизни. Дерганные, спешные движения, словно боялась передумать, словно боялась, что передумает он. Тогда лед надвигающегося сковывал сердце, сейчас же Арья чувствовала огонь, холодный огонь, что заставлял ее не стонать, а выть и рычать диким волком, что заполучил свою пару. Джендри же даже если бы и хотел не смог бы найти в себе нежности, он пылал, он чувствовал, как его пожирает пламя, что распалялось Арьей. Это были не губы, а зубы, не нежные пальцы, а когти. Джендри показалось, что пахнуло, таким знакомым солоноватым запахом крови, когда они издавали свои финальные рыки, заглушая их кожей друг друга. Парень чувствовал как спину, где Арья вцепилась в него пальцами, пощипывает, от явно оставленных царапин и эта мысль в блаженной усталости принесла ему удовлетворение. Пока они в бессилии не растянулись на столе, выравнивая дыхание.       — Ты выйдешь за меня? — с трудом проговорил Джендри, чувствуя, как под его головой тяжело поднимается мягкая грудь.       — Нет, — устало пробормотала Арья и с усилием добавила. — Может, хватит причинять себе боль. Я уже сказала, это не для меня. То, что я чувствую к тебе, не имеет значение, мой ответ будут всегда — нет.       Джендри на мгновение замер, прежде чем его губы растянулись в счастливой улыбке, он ей не безразличен, она только что сказала, может даже не заметила своих слов, но для Джендри это было сродни признанию. Ну и пускай, пока — «нет» у него есть время и терпение, он не отступит.       — Пусть я услышу сотни отказов, но я не отступлю. Ты выйдешь за меня?       Арья улыбнулась, принимая правила их новой игры:       — Нет.       — Хотя возможно, скоро мне и не нужно будет у тебя спрашивать, — усмехнулся парень, приподнимая голову и смотря на дверь. — Сюда могут зайти.       — И пусть, — отмахнулась девушка, расслабленно растягиваясь на столе.       — Тогда меня заставят на тебе жениться, по правилам чести, — усмехнулся парень, видя растерянность и на мгновение замершую от этих слов Арью.       — Тогда я их убью, — прошептала Арья, но все же спихнула с себя смеющегося Джендри и поспешно начала собирать с пола и натягивать одежду. По пути бросая в Джендри его камзолом и рубашкой, раздраженно проговорив:       — Натяни уже штаны, вдруг зайдут.       — Как прикажет моя леди, — тихо посмеиваясь, проговорил Джендри.