***
Оставив попытки замаскировать следы поцелуев, Патрик вышел из кухни и пошёл наверх. Он надеялся перехватить агента у него дома, но вместо этого столкнулся с ним и Дантоном на лестнице. — Альберт? Что случилось? — спросил он взволновано. — О чём ты? Всё хорошо… Как бы там ни было, вопрос уже решён…— мужчина попытался уйти от прямого ответа, так как не хотел говорить, что убил человека. — Какой вопрос? Что там случилось между вами с отцом? — взгляд Патрика упал на рукав, испачканный кровью: — Альберт?! Мейнике посмотрел на свои руки и тихо ругнулся на вальвердском, тяжело вздохнул, понимая, что в общем-то, зря пытался сделать перед парнем вид, что ничего не произошло: — Ладно… Я расскажу тебе, что произошло, но пойдём к тебе. Я не хочу, чтобы этот разговор случайно кто-то услышал. Но с твоим отцом всё в порядке. Правда. — Что с моим отцом, Альберт? Ты звучал крайне неубедительно! И чья это тогда кровь вообще?! — Патрик медленно начинал психовать. К слову, Карл услышал эти разборки и теперь наблюдал за ними через приоткрытую дверь. Он не вмешивался, так как перед ним встал достаточно сложный и коварный выбор: помочь Альберту и объяснить всё и успокоить Патрика или же подставить его, чтобв сын просто перестал ему доверять и прекратил общение. — Спокойно, Патрик… Я знаю, что это звучит неубедительно. Прости… Я… — агент замолчал, не в состоянии подобрать слов — ему не хватало решимости признаться Штейну-младшему в совершённом. Дантон глядя на это тяжело вздохнул и решил вмешаться: — Альберт просил меня помочь ему с телом слуги народа, которого они с Карлом убили. Видимо, это произвело сильное впечатление на твоего отца. Подробностей не знаю… Но он пытался защитить тебя и твою семью. Патрик застыл с выражением испуга и недоумения на лице: — Тело слуги народа… С Карлом… А… Альберт, что это значит? Тут Карл резко вспомнил о том, что вообще привело к этому убийству и понял, что, в силу вмешательства Джорджа, ему теперь действительно лучше объясниться с сыном. Подошёл и положил руку ему на плечо: — Всё так и было. И да, со мной действительно всё в порядке. Патрик вздрогнул, обернувшись. Увидев, что отец не лжёт, немного успокоился. Альберт поднял свой взгляд на Штейна и кивнул в сторону квартиры, жестом предлагая увести Патрика из коридора. Карл чуть кивнул, и увёл сына домой. Альберт последовал за ними, так как побоялся оставить возлюбленного в таком состоянии и подумал, что лучше всё-таки нормально всё объяснить. Патрик сел на диванчик в гостиной, отец налил ему чаю и поставил на стол рядом. Но парень даже не взглянул на кружку, а внимательно смотрел отца с Альбертом. — Объясните мне, как вы, вроде бы взрослые люди, ввязались во что-то подобное? И скажи мне папа, как это называется? Ты же говорил, что мирный человек и не связан ни с чем противозаконным, а тут я узнаю о тебе такое… Альберт мысленно усмехнулся. «Ну ничего себе, какие интересные факты всплывают. Получается, что Патрик понятия не имеет о деятельности его отца. Но я не могу воспользоваться этим после того, как Карл решил поддержать меня. Это было бы просто не по-человечески» Прежде, чем Карл начал говорить что-то, Мейнике нашёл смелость взять эту инициативу на себя: — На самом деле, Патрик, это практически полностью моя вина. Я волновался из-за вчерашнего и случайно выдал Карлу, что что-то не так. Он попытался расспросить меня, что я пытаюсь скрыть и в какой-то момент на нас обратил внимание слуга народа, услышавший часть слов твоего отца. Он… Упомянул мою шпионскую деятельность… В результате нам срочно пришлось придумывать способ избавиться от этого человека. И мирного решения, к сожалению, не было. — он выдал всё как есть, не пытаясь что-либо придумать. Карл повернулся к шпиону: — А с этого места, пожалуйста, подробнее. Что такого случилось вчера? И почему Патрик выглядит так, будто пал жертвой в неравном бою с твоей… Кхм. Страстью? Патрик не решился объясняться перед отцом и лишь попытался максимально незаметно поднять ворот рубашки ещё выше. Альберт заметил, как паренёк не комфортно поёжился и бросил на Карла недовольный взгляд. Обнял Патрика и коротко поцеловал его, нежно зарывшись рукой в волосы парня. — Расслабься… Я всё объясню ему… — шепнул он ему на ухо, постаравшись успокоить возлюбленного и благополучно наплевав на присутствие его отца. Парень чуть кивнул и расслабился, поддавшись на ласку Альберта. Карл же попросил объяснений более строгим тоном. Альберт взглянул на него. По-честному, надо было бы признать, что им вчера и правда двигал порыв страсти. Но чуть подумав, агент подал эту мысль в немного в ином ключе, сославшись на то, что это лишь один из способов выражения чувств. И ведь мало кому не знакомо желание прикоснуться к возлюбленному. Для ясности, он сразу же сказал, что дальше поцелуев он так и не зашёл, да и Патрик не был против. — Я просто понял, что после вчерашних шуток вы можете додумать себе лишнего. — продолжал объяснять Альберт: — Естественно мне бы этого не хотелось. Как я говорил чуть ранее, я не боюсь ни вас, ни ваших действий. Однако, я не хотел бы в лишний раз влезать в конфликты. Хотя бы потому, что это мало к чему приведёт. По итогу мы оба останемся при своём… Так ради чего тогда изматывать друг друга эмоционально и психологически? — И почему из всех способов выражения чувств вы выбрали самый мерзкий? Не подумали, что об этом может сказать окружение Патрика? Он, между прочим, сейчас должен думать об учёбе, а не об отношениях. Особенно с людьми своего пола. Карл говорил максимально спокойно, но опять был готов испепелить Альберта взглядом. Хотя бы за ту наглость, которую он вдруг начал проявлять в его присутствии. Ведь ещё недавно он ничего подобного себе не позволял. — Между прочим, я довольно интелегентен. И как вы помните, я помогаю Патрику с его учебой. Так что ваш аргумент довольно спорный… — заметил Мейнике с усмешкой: — Тем более, что его жизнь начнётся не после окончания обучения. И нет ничего странного в том, что он заботится о всех её аспектах. И это только для вас мерзко. Да и потом… Я мог бы замаскировать их. «А в последствии оставлять в менее заметных местах» — закончил он мысль уже про себя. С этими словами агент достал из кармана предусмотрительно купленный у Натана Кехлера тональник и сел рядом с Патриком. — Видимо ваша внимательность хромает, Альберт. Поскольку только слепой не мог не заметить то, что он уже пытался это сделать. — управляющий стряхнул с ворота Патрика несколько оставшихся комочков пудры, от чего Штейн-младший дёрнулся и отодвинулся от отца. — Да не дергайся ты так, не трогаю я тебя. Это… Твой выбор. Пусть и не особо правильный, из-за чего мне сложно в него не вмешиваться. — Карл вздохнул и вновь обратился к Альберту: — К тому же ваша «маскировка» продержится до первого дождя. — Да… Здесь вы, к сожалению, правы. Хотя это всё равно надёжнее, чем пудра. Впрочем… Патрик же не привык к такому… — парировал Альберт, продолжая аккуратно водить по шее паренька подушечками пальцев и скрывать Судя по лицу Патрика он не только не привык к этому. Он был готов ко многому, но не к такой ситуации. Парень крайне растеряно метался взглядом между отцом и Альбертом, пытаясь уложить в голове то, что они вполне спокойно общаются сейчас. И мало того — отец ещё и признал «его выбор». Через пару минут Альберт закончил с шеей Штейна-младшего. Замаскировал всё действительно на совесть, так что слабым дождём это точно не смылось бы. К слову, мысленно он был очень рад тому, что Карл начинает принимать их отношения с Патриком и спокойнее относится к происходящему. Взглянул на рисунки Марты, которые были с гордостью повешены ею на стену. Улыбнулся тому, что она на них изобразила. В этот момент к ним как раз прибежал автор рисунков и ярко улыбнулся. Марта не знала, что тут произошло только что, но да не важно. Она просто взглянула на Альберта с Патриком, а потом подошла к отцу и протянула к нему ручки. Карл хотел было возмутился, мол, не пристало парню с косметикой ходить, пусть и не на лице, но был вынужден заткнуться и обнять дочку, улыбнувшись ей и подхватив на руки. И как ни странно, уже через секунду его улыбка стала вполне искренней. Он расслабился немного и поинтересовался у Марты как она провела день. А та крепко обняла отца за шею и с удовольствием рассказала ему про то, что сегодня было, избегая некоторых подробностей. Мельком, правда, таки упомянула, что Патрик умудрился чуть-чуть её напугать, но потом объяснил всё. Альберт в этот момент продолжал рассматривать её рисунки. — Чем он тебя таким напугал, Солнышко? Вроде бы все тот же твой брат. — смутно понимал чем Штейн-младший мог напугать сестру, но решил не уточнять — все же Марте лучше было не знать всего происходящего. Девочка очень осторожно сказала про некие следы на шее, которые сильные поцелуи. Вдруг вспомнила, что в какой-то момент видела нечто похожее и у мамы. Улыбнулась, сказав об этом. — А потом на меня за это ругается. — Патрик недовольно отвернулся от злого взгляда отца после этой фразы. Хотя он бы и так отвернулся, ибо совсем не хотел думать о своих родителях в таком ключе. Полушепотом добавил мол, как теперь Марте доверять если она пообещала молчать, а слово своё не сдержала. Карл не заметил этого, а вот Марта слышала чётко каждое слово. — Ой! — Марта резко закрыла рот ручками и отвела взгляд: — Прости пожалуйста… Просто, я подумала, что папа всё равно их уже видел и случайно высказала. И… Извини… — Мда. Секретного агента из тебя не выйдет, — Альберт снисходительно улыбнулся: — А если серьёзно, то тебе стоит быть чуть внимательнее к тому, что ты говоришь. Особенно, когда это связанно с обещаниями. Ну… Ты ещё научишься… А мне, к сожалению, пора. Увидимся завтра в университете, Патрик. — снова поцеловал возлюбленного на глазах его отца и нежно провёл рукой по его щеке, после чего с улыбкой отстранился и направился в сторону двери. Марта, которая всё ещё выглядела немного виновато, с детским интересом посмотрела на брата и улыбнулась. Сам же паренёк покраснел, слегка шокировано глядя на возлюбленного: — Д… До свидания, профессор Альберт! — он заметил как отец «сломался» после прощания Альберта и случано «доломал» его окончательно. К тому же, из-за этого немного странного обращения Альберт невольно остановился и улыбнулся ещё ярче, что не скрылось от глаз главы семейства. — Вы собирались уходить, мистер Мейнике. — Карл специально выделил фамилию агента, подчеркивая, что не хочет видеть его здесь дольше, и, когда он таки ушёл, смерил сына злым взглядом: — А с предыдущим профессором химии ты почему-то общался отнюдь не так. — Нашёл с чем сравнивать… — Да, нашёл! Если твой обожаемый Альберт осмелился стать твоим преподавателем, то он для тебя лишь учитель и ничего больше! — в пылу разборок Штейн даже подзабыл что рядом стоит маленькая улыбающаяся Марта.Наглость - второе счастье
26 октября 2019 г. в 14:16
Альберт старался мысленно убедить себя, что Патрик никогда не узнает о произошедшем здесь и заглушить чувство вины, появляющееся при мысли о том, что он угрожал отцу своего возлюбленного. Прислушался, чтобы понять, где там ходит настоящая угроза.
— Альберт, Вы на нервной почве совсем умом тронулись? — Карл понимал, что агент либо прекрасный актёр, либо не врёт, и надеется, конечно же, на первое:
— Только что же говорили что относитесь к Патрику серьёзно. Думаете он вам спасибо за это скажет?
— Вообще-то я искренне надеюсь, что он ничего не узнает. Конечно, он может и догадываться о том, что мне уже приходилось убивать раньше… Но всё-таки, давать ему подтверждение этого мне бы не хотелось… — мужчина резко повернулся и выстрелил в слугу народа, который собирался уже вмешаться в эту драму.
Пуля попала в лоб, практически точно между глаз. Даже не самые опытные стрелки опознали бы в этом критическое попадание, обеспечивающее жертве быструю смерть без лишних мучений. И, что так же важно, без лишних криков боли и привлечения внимания с её стороны.
Штейн вздрогнул, так как ожидал уже, что пуля попадёт в него. Но, видимо, Карлу ещё предстояло пожить. Более того, весьма вероятно, ему предстояла долгая и не простая жизнь. По крайней мере, пока Альберт рядом, покой ему будет только сниться. И то — не факт, если учесть особенности его организма. Теперь это стало предельно ясно.
— Что за… — Карл мельком посмотрел на Альберта, затем перевёл взгляд на пистолет и лежащее неподалёку тело:
— То есть вы… Устроили этот цирк, чтобы застрелить неугодного вам свидетеля?
Он хотел было возмутился, дескать, неужели Альберт на самом деле готов поступить так с любым, кто будет стоять у него на пути? Но лёгкая струйка дыма, исходящая от дула пистолета и осознание того, что этот же критерий, в некотором смысле, применим и к нему, заставили его передумать.
— Всё так. — невозмутимо ответил Альберт, уже давно приучивший себя не выдавать никаких реальных чувств в такие моменты:
— Не спорю… Гуманностью здесь и не пахнет. Но едва ли у нас с вами был хотя бы один шанс убедить его не арестовывать нас и не пытаться найти о нас информацию, которая вывела бы его на вашу семью.
В действительности, если бы этот человек не мог навредить его возлюбленному, агент бы непременно предпочёл иной метод решения вопроса. Но говорить об этом Карлу он не собирался. Тот и так, кажется, находился под впечатлением.
— К слову, вы весьма хороший актёр. — продолжил он с усмешкой в голосе:
— Не подумали же вы, что я на самом деле собираюсь пристрелить вас?
Мужчина убрал оружие и подобрал с земли пустую гильзу. Задумался о том, как ему избавиться от тела максимально быстро и незаметно для окружающих. Вряд ли где-нибудь в округе можно было найти человека, который бы согласился предоставить ему услуги труповозки.
— Да, с шансами вы правы. Но теперь у нас ещё больше проблем. Куда спрятать труп не оставив при этом следов и свидетелей? Сейчас почти все они будут жильцами этого дома, и их так просто пристрелить уже не получится.
Управляющий продолжал следить за руками Альберта. Мысленно уже пообещал себе оставить их с Патриком в покое. Хотя бы отчасти. Ну так, от греха подальше.
— Кстати о жильцах дома…— Альберт почти театрально щёлкнул пальцами:
— Вы только что подкинули мне подходящую идею. Наглую, но рабочую. Можете привести сюда Изадарожа или, лучше, Дантона, если он сейчас в доме?
— Зачем вам они?
— Как я и говорил, я собираюсь начать сотрудничать с их организацией. Но сейчас важнее то, что у них есть возможность незаметно избавиться от тела этого человека. А у меня есть подходящие слова, чтобы убедить их помочь с осуществлением этой задачи.
Да, у Альберта хватало наглости просить о подобном одолжении у кого-то, с кем он, по сути, даже не знаком лично. Впрочем, годы практики в качестве шпиона наградили его и не такими поведенческими особенностями. При желании, Мейнике вполне мог бы создать у достаточно внушаемого человека впечатление, что в полной мере его способностей не знает ни бог, ни дьявол. Хотя это, конечно, было бы уже эпическим преувеличением.
Посмотрев на окно первого этажа и увидев там горящий свет Штейн понял, что Изадорож дома и, недолго думая все же ушёл в звать его. Хотя бы для того, чтобы потом уйти домой и попытаться устаканить в голове мысль, что его только что чуть не убили. И, по достаточно удачному для Альберта стечению обстоятельств, двери ему как раз открыл Дантон.
Лидер Нового завтра с лёгким удивлением взглянул на управляющего, уловив в его настроении нотки волнения и растерянности, отчасти даже страха. По правде говоря, он не имел ни малейшего представления о том, что могло привести Карла к его порогу в таком состоянии, так что вполголоса спросил у него, что произошло.
— Вас зовут к левому торцу дома. С вами хотят поговорить. — произнёс мужчина на одном дыхании, не обмолвившись не словом про своё психоэмоциональное состояние.
Джордж насторожился. Даже человек, живущий обычной жизнью начал задаваться бы вопросами и что-то подозревать в такой момент, чего уж говорить о том, кто прочно связан с подпольной деятельностью и, что не удивительно, имеет много врагов? Однако, более детальных объяснений он от Карла не дождался. Пришлось довериться ему практически вслепую. Так или иначе, он всё-таки ушёл туда, где его ждал Альберт, а Карла передал Изе, попросив его присмотреть за управляющим.
После этого Карл максимально спокойно направился в кухню, чтобы заварить себе чай. Желательно крепкий. А когда людей там стало чуть меньше, чай уступил место коньяку.
Пока Альберт договаривался обо всем с Дантоном, и они организовывали вывоз трупа, Изадарож продолжал сидеть на кухне вместе с Карлом и пытаться понять, что же с ним всё-таки случилось. Получалось не очень, потому как Штейн, видимо, не очень хотел объяснять ему что-либо. Он упорно игнорировал все попытки студента, отвечая на его вопросы очень сухо и кратко.
По итогу, Брюкич только смог выяснить, что ко всему этому причастен Альберт. В воображении юного революционера сложилось несколько вариантов развития событий, и он понял, что лучше ему в это дело не влезать, но, если честно, ему было интересно, чем же Мейнике смог так «заткнуть» Карла. Так или иначе, управляющий вскоре ушёл домой, и кухня совсем опустела.
— Изя… Он ушёл? — а нет, оказывается не опустела: из-за дверного проёма прачечной выглянул Патрик. Увидев собственными глазами что отец ушёл, он вышел на кухню и разочарованно бросил на стол позаимствованную у одногрупницы косметичку.
Изадорож поднял взгляд на друга и тут же увидел узор на его шее:
— Это из-за этого у них с Альбертом возникли проблемы? Или он пока не видел тебя?
— Нет, не видел. А что за проблемы? — спросил Патрик, паралельно с этим пытаясь стереть с ворота остатки неудачной маскировки в виде почти каменной пудры.
Изя взглянул на его попытки замазать засосы с сочувствием, но не смог дать ему дельный совет:
— Не знаю точно. Но твой отец выглядел довольно-таки напряжённо. Он сидел тут и пил коньяк, пытаясь успокоиться. Похоже, между ними произошло что-то серьезное. А после этого Альберт зачем-то позвал Дантона. И их нет уже минут тридцать или сорок.
— Куда они пошли? — он попытался предположить что случилось, и есть ли вообще повод для беспокойства.
В ответ Изя пожал плечами и рассказал всё, что знает. А знал он совсем немного.
Тем временем, Альберт и Дантон уже возвращались, так что скоро должны были появиться в доме. На рукаве агента остался достаточно незаметный след от крови убитого — последствие перевозки тела.