Симулятор стукача

      В то время, как внизу в квартире Карла продолжал идти серьёзный разговор, Изадорож вдруг услышал стук в дверь своей квартиры и пошёл посмотреть, кто там. Он с удивлением обнаружил на своём пороге Штейна-младшего. Красного от смущения, что было ещё более удивительно.       Патрик тихо поздоровался. Его голос слабо дрожал, и на лице была написана растерянность.  — Знаешь, я совсем не ожидал увидеть тебя в таком состоянии. Что с тобой произошло? — Изя впустил друга внутрь и закрыл за ним дверь, мысленно приготовившись его выслушать:  — И раз уж ты пришёл ко мне… Могу я предположить, что это как-то связанно с Альбертом?        Несмотря на то, что ему было крайне неловко, Патрик начинал понемногу успокаиваться. Но как только Изя упомянул об Альберте всё опять вернулось как было:  — О…откуда ты знаешь?!  — Это было просто предположение. Но догадаться не так сложно, если ты сам сталкивался с чем-то подобным. И потом, я ведь сам говорил, что в случае чего можешь смело обращаться за помощью или советом… К слову, я уже догадываюсь, что именно могло тебя настолько смутить. Но хотелось бы услышать от тебя… Они сели за стол и Патрик попытался продолжить свою мысль:  — А… Ну да. Логично. Вряд ли бы я пришёл к тебе в таком состоянии по иной причине. Стоп! Ч.что ты думаешь? Ты д… думаешь мы с ним… Нет! Я блин вообще как ребёнок себя сейчас веду… И… — по итогу она так и оборвалась на полуслове.  — Патрик, ты прости за прямолинейность, но ежу в тумане видно, что секса у вас ним не было. А вот разговор на тему физического аспекта любви и страсти, похоже, был… И ты, вероятно, сейчас не только смущён, но и хочешь задать много вопросов. Но к Альберту с ними подойти не можешь… Я верно понимаю?       Как ни странно, это прямота пошла разговору на пользу, и Патрик стал чуть более откровенным после такого, хоть и все ещё слегка паниковал:  — Изя, твою мать! Нет, конечно не было такого… И хорошо. Кхм. Короче, я от отца. Мы там втроём сидели и говорили про тот план, что мы обсуждали с утра с тобой. Отец был против потому что он только о сексе между нами двумя и думает! Кароче вот… И я из-за этого сидел как помидор, пытаясь понять, что там вообще творится и когда обсуждение плана переросло в обсуждение моей личной жизни. И да, мой отец чертовски волнуется, так как там он не сможет ничего сделать Альберту. Но я то боюсь почти так же! И знаешь что Альберт сделал? Он наклонился ко мне и шепотом описал, как это м… может случиться! Прямо там! Я, чёрт возьми, боюсь! Мне самому страшно, а я ещё пока он в отъезде был умудрился такой литературы найти…  — Между прочим, хорошо, что эта литература у Альберта есть… Если конечно речь идёт о том, о чём я думаю, а не о шибари к примеру. Потому что это говорит о том, что он думает о своём партнёре и не станет пренебрегать его подготовкой и моральным состоянием. Говорить о таком при таком отце было рисково и в некоторой мере глупо. С другой стороны, это могло быть довольно романтичным описанием… Тогда это даже мило. — Изя усмехнулся:  — Мне бы такое пришлось по вкусу… Хотя, не будь у меня опыта в этом, меня бы тоже охватили смущение и сильное волнение.  — Так в том-то и дело что опыта у меня нет вообще. Нет, я понимаю что это вроде мило и многие о таком мечтают: полутьма, большая мягкая кровать и долгий поцелуй, с чем-то большим в дальнейшем. Я бы сам был бы не прочь, но не когда в трёх шагах от меня стоит отец… И я надеюсь он не слышал этого. Иначе он там сейчас Альберта на ниточки раздёргивает.  — Что же… Как бы там ни было, я уверен, что наш друг сможет при необходимости выкрутиться. А если Карл взбунтуется и не позволит тебе ехать в Вальверде, то «Новое завтра» вполне может переправить тебя туда по-тихому. Не погонится же твой отец следом, в конце концов… Так ладно… Это вопрос решаемый. Давай лучше поговорим о том, что тебя пугает. Я могу ответить на любой твой вопрос. И я уверен, что смогу немного тебя успокоить.  — Меня пугает буквально всё. Потому что до того как я встретил вас с Дантоном, я даже не знал что такое возможно. Ну… Двое мужчин. И… Куда вообще? Нет, потом я понял, но вопросов не стало меньше. Типо… Это же больно и… Как-то грязно…  — Говоришь так, как будто девушки таким не занимаются. — Изя вздохнул:  — Кхм. Проехали… В общем, на самом деле, будет тебе больно или нет во многом зависит от партнёра… От его опыта и умения обращаться со своим пассивом… Ещё роль играет то, насколько ты можешь ему довериться и расслабиться. В постели все нервы будут играть против тебя… Понимаешь? Вот почему помимо грамотной подготовки очень важна эмпатия партнёра по отношению к тебе… То, сможет ли он найти к тебе подход, способный тебя успокоить: будь то правильными словами или действиями. Это уже психология и, опять же, опыт.  — Звучит жутко. Я уже знал часть из сказанного, но это до сих пор звучит… Несколько странно. Хоть и похоже на традиционный… Ну ты меня понял.  — В принципе, отличий от традиционного секса в гомосексуальном и правда не так много… Кстати, можно спросить? Почему ты так стесняешься произносить это слово? В этом же нет ничего такого… Вполне естественный аспект жизни любого человека.       Изадарож в этом разговоре большую часть времени оставался совершенно спокойным. Похоже, его самого специфика обсуждаемой темы не слишком смущала.  — Да потому что до этого у меня были отношения только с одной девушкой… И то… Кхм. Не дошло. Это было обидно. Не знаю поймёшь ли ты меня, но… Всё почти было. Вот только в том то и дело что почти. Здесь собеседник Патрика не смог сдержать мимолётной ухмылки:  — Так вот в чём дело… Да, теперь понимаю. Ну… Что я могу сказать… Это и правда обидно. Но избавиться от этого чувства неудовлетворения не так трудно.  — он прозрачно намекнул, что Патрик слегка противоречит своим же словам.  — Здесь есть большая разница, Изя. И ты это знаешь. Когда ты с девушкой это одно. А когда ты сам в роли девушки… При том я не могу даже представить что это будет не так. Да и так бы я боялся даже сильнее чем сейчас. — Я понимаю. Просто для меня это звучит самую малость лицемерно. Тебе самому не кажется странным испытывать какое-то желание, но не признавать нормальность этого же желания за другим человеком? Чтобы ты понимал, я не пытаюсь тебя упрекнуть. Я сам проходил через абсолютно такой же страх… Правда, мне тогда было меньше, чем тебе. Но не суть… В любом случае, мне кажется, что тебе стоит поговорить об этом с Альбертом. Едва ли он разозлится или обидится на тебя за то, что ты доверил ему свои переживания. И если ты правда не готов пока к этому — скажи ему об этом прямо. Я уверен, что Альберт всё поймёт.  — Слушай, это не желание. Я просто говорю о том что случилось раньше… Или не случилось. — Штейн-младший вздохнул, окончательно успокаиваясь:  — Да и я сам знаю что нужно с ним поговорить… И что он всё поймёт… Но я боюсь. Ты понимаешь что у нас дальше поцелуев ничего не заходило? Хотя…       Патрик всерьёз задумался и вдруг вспомнил, почему его шея в последнее время ощущает себя так странно. А следом всплыли и другие воспоминания, полные красочных нюансов.  — Ну ладно, один раз было. Но я это помню как в тумане… Всё же в тот раз мы перебрали… — после этого парень окончательно понял, что слова друга не лишены смысла и наполнился некой решимостью:  — Ладно, нахрен все отмазы. Все же пойду сегодня и всё ему выскажу. Или завтра…  — Постой… После того, что ты только что упомянул. Можешь рассказать, что именно между вами случилось? И как Альберт повёл себя в этой ситуации? — а вот Изя совершенно внезапно заволновался.       Можно было бы предположить, что сам совершил он какую-нибудь глупость по пьяне и опасался, что Патрик может тоже случайно сотворить нечто подобное.       Подобные вопросы, естественно, вновь заставили Патрика покраснеть:  — Да так… Я не помню, как мы оказались на кровати… Зато помню его поцелуи. Но всё же, Альберт был не настолько пьян как я, из-за чего мою просьбу остановиться услышал и выполнил. Потом мы просто уснули. А зачем тебе? Почему ты спросил, да ещё и таким взволнованным тоном? Выслушав это, Брюкич облегчённо вздохнул:  — Что ж… Самоконтроля у вас явно больше, чем у меня. Я спрашивал, потому что со мной был случай когда я предложил Дантону «поэкспериментировать» будучи не слишком трезвым. И в последствии я об этом пожалел… Не хотелось бы, чтобы ты случайно повторил мои ошибки. Жизнь это тебе, конечно, не порушит, но и приятного в этом немного.       Изе стало неловко и он понадеялся на то, что Патрик не станет расспрашивать его о подробностях. Потому что если бы разговор продолжился, то краснеть пришлось бы уже ему.  — Всё же до такого вряд-ли дойдёт.  — отметил Патрик, закрыв начавшуюся было тему:  — Хотя бы потому что я вряд-ли в ближайшее время смогу осмелится даже просто поцеловать Альберта на улице. Пусть даже это будет вечером и в не особо людном месте. Ну… Это не считая того раза, когда я сделал это назло отцу. И то, я тогда ещё часа два краснел, ругаясь на себя.  — К слову, насколько я знаю, в Вальверде к таким отношениям относятся иначе… И они, вроде как, даже легализованы. Тебе стоит это учитывать.  — Да, в Вальверде это законно, но всё же. Но сомневаюсь, что я часто буду там гулять и на самом деле столкнусь с этим. К тому же, одно дело, когда ты видишь это, и совсем другое, когда целуешь кого-то на улице сам… Мне это наверное было бы не комфортно, даже если бы я с девушкой встречался. Это же довольно личное…  — Понятно. То есть, тебе просто не нравится показывать свои чувства на публику. Чтож… Это более чем нормально. Главное, просто оставаться в такой ситуации искренним. Ну… Объяснять тебе, как это работает и какие существуют негласные исключения, я думаю, не нужно. В конце концов, ты не ребёнок.