***
Как бы там ни было, вопреки всем этим волнениям, ничего особенного в поезде не случилось. И вечером на станции их встретили люди, работающие с Альбертом. Говорить на языке Эстро они не могли, потому общался с ними исключительно Мейнике. Но не смотря на языковой барьер Патрик всё равно пытался помочь. Пусть даже большую часть времени он просто стоял рядом с Альбертом, пытаясь уловить хоть те пару слов которые он знал. Альберт заметно расслабился после очередной сказанной его коллегой фразы. Не факт, что Патрик понял, что ему сказали, но речь шла про врача, который должен будет провести операцию. Как Альберту сказали, наконец-то была известна конкретная личность доктора. Конечно, по иронии судьбы, Штейн-младший как раз смог уловить лишь пару слов про врача и операцию. Из-за чего, естественно, начал волноваться сильнее: — Альберт? Всё в порядке? Я понял что там что-то про врачей. С ним что-то не так? — Нет. Напротив. Всё в полном порядке, и одна из заключительных переменных в нашем плане наконец-то приняла свою окончательную форму. — дабы не пугать парня, агент сразу объяснил ему, о чём именно шла речь, после чего добавил: — Прости, что не сказал тебе об этом раньше. Я был уверен в том, что эту проблему в скором времени решат. Найти профессионала в этом деле не настолько трудно. Сложнее убедить на проведение не вполне легальной операции. Думаю ты понимаешь, что женщину из всё ещё вражеской, к сожалению, страны станет лечить не каждый. — Тоесть мы изначально ехали зная что ни один врач ещё не дал своего согласия? — Патрик был этим чертовски возмущён. Конечно же — речь ведь шла о лечении его матери! — А что бы было если никого не нашли?! Альберт, ты же вроде не ребёнок! — Патрик… Прошу послушай меня. Я понимаю, почему ты так возмущён сейчас. И поверь, я волновался не меньше твоего. Но я знал, что его найдут. Вопрос был лишь в том, насколько сложной будет эта задача. Люди, с которыми я работаю сейчас ранее помогли мне вывезти из страны мою семью. Так что я уверен, что им можно доверять… И небезосновательно. — он старался оставаться максимально спокойным сам и успокоить Патрика. — Да не в этом суть! — поскольку Патрик подросток, к тому же крайне непокорный и импульсивный — никакие слова не помогали его урезонить: — Мы ехали и не знали кто это будет! А вдруг всё же никто не согласился бы? — Всё было не настолько неточно, насколько ты думаешь. Были конкретные кандидаты на эту роль. И практически невозможно, чтобы все они отказались. Я боялся такого исхода, да. Но нет совершенно никакой необходимости ругаться из-за этого теперь. — Альберт! А вдруг на эту роль нашёлся бы какой-то дурак с купленным дипломом? А если бы было что-то даже хуже?! Мы же не из Вальверде! Вдруг вы нашли бы особо патриотичного врача, и он бы её прикончил?! — Во-первых, мои люди могут отличить профессионала от фальшивого доктора. Во-вторых, лишь единицы увидят смысл в убийстве гражданской. Твоя мать не смогла бы повлиять на исход этой войны даже если бы хотела… И это любому ясно, как день. И вообще… Неужели ты думаешь, что все эти нюансы я не продумывал заранее, пусть их проверку и пришлось поручить другим людям? — После такого я вообще ни в чём не уверен! — Так ты что же, мне не доверяешь? Людям, погрузившим в это время Анну в машину оставалось лишь наблюдать за их спором со стороны. Они не понимали, что именно происходит и потому не могли вмешаться. Но тут очередную фразу парня вдруг прервали несколько грубым и настойчивым поцелуем. Потому что Альберт просто не нашёл иного способа заставить его заткнуться и уйти от тревожных мыслей. Сказать, что Патрик был в шоке — значит не сказать ничего. Всё же, до этого Альберт всегда был с ним нежен, а тут вдруг эта резкость и настойчивость. От неожиданности он тут же покраснел как мак и попытался оттолкнуть мужчину, но ничего не вышло. Альберт лишь прижал его к себе и почувствовал недовольный взгляд Анны. Ну и ладно. Здесь и сейчас было нечто более важное. Он поступил импульсивно, но довольно быстро расслабился и их с Патриком поцелуй наполнился привычной нежностью, пусть агент и позволил себе сделать его глубже и, потому, откровеннее. Однако, даже это не успокоило Патрика, а смутило ещё сильнее. Нет, ему определённо нравилось происходящее, но здесь было слишком много посторонних людей. А среди них и его мать, которая, он был уверен, расскажет отцу всё, что будет происходить между ним с Альбертом. Мысли об этом не особо его радовали. Через некоторое время Альберт всё-таки отпустил его и мягко улыбнулся, заметив, что Патрик всё-таки немного успокоился. Погладил парня по щеке и прошептал ему на ушко, мол продолжим позже. — А… Альберт?! Ты меня пугаешь. У меня мама тут вообще-то… — естественно слова возлюбленного Патрик истолковал по своему, и действительно немного испугался. Хотя куда больше, на данный момент, его пугал злой взгляд Анны. «Чёрт, она же меня теперь прямо как отец пилить будет!» — М? —он немного озадаченно взглянул на папенька, но практически сразу понял, о чём он подумал и тихо вздохнул: — Патрик, я ведь не имел в виду ничего такого… Я ведь обещал больше не говорить на эту тему в ближайшее время. Он отвёл Патрика к Анне и снова начал что-то обсуждать со своими коллегами. А поезд Нового завтра снова тронулся с места и повез агентов дальше. Анна несколько обеспокоенно и строго посмотрела на сына. Заметила, что он попытался оттолкнуть Альберта из-за чего засомневалась, действительно ли дела обстоят так, как говорил Патрик ранее. Сам Патрик ничего не говорил. Он даже взгляда матери не замечал, так как сидел уткнувшись лицом в ладони. Всё же произошедшее его больше смутило, чем напугало, хоть он и продолжал упорно думать не о том, несмотря на все попытки уйти от этих мыслей. А вот Альберт взгляд Анны уловил. и даже примерно понял, о чём она подумала. Хотел бы переубедить её, но понимал, что это нужно делать Патрику. Поэтому он решил поговорить с ним на эту тему несколько позже. Придти Патрику в норму удалось лишь через довольно длительный промежуток времени. И он наконец заметил, что Анна уже довольно давно смотрит на него со строгостью и беспокойством. Только он подумал что маму возмутило сам факт этой ситуации: — Когда вы с отцом вообще смиритесь? — Кхм. Ну знаешь ли… Я отношусь к этому достаточно спокойно. Но это не значит, что я не волнуюсь совсем. Ты всё-таки мой ребёнок… А Альберт мог бы не делать подобное на людях. Тем более, что… — она вздохнула: — Ладно… Давай потом об этом поговорим. — Что потом? Мама, для тебя я ребёнок, но по факту я уже взрослый. И я сам буду решать что делать. К тому же мы уже на нейтральной территории, а в Вальверде с таким вообще проблем нет. — Я всё равно не хочу говорить об этом сейчас. И проблема не в гомосексуальности ваших отношений… — Ты сама начала этот разговор… Но да, лучше обсудить это лично. Анна слегка кивнула в знак согласия и перевела тему. Между делом заметила, что в Вальверде на удивление красивый язык. Было видно, что ей и правда приятно его слушать по не совсем очевидной причине.Сомнения
21 ноября 2019 г. в 12:33
Увидев с утра эту картину Анна лишь тяжело вздохнула. Вполне ожидаемо, что она всё ещё не могла в полной мере принять и поддержать их отношения.
А вот Альберт был вполне доволен сложившимися обстоятельствами. Ему понравилось, что первой увиденной им с утра вещью оказалась мягкая улыбка Патрика и его слегка растрёпанные волосы.
Сам Патрик не мог точно сказать что испытал. С одной стороны, ему тоже было приятно увидеть своего возлюбленного сразу после пробуждения, но, в тоже время, его напрягало присутствие Анны. Да и то, что Альберт постоянно думал о ситуации, что сама по себе сразу же вгоняла парня в краску при мимолётном упоминании, не делало такое пробуждение легче. Правда Патрик ненадолго забыл о негативных нюансах, когда ощутил прикосновение к своей щеке и, как всегда, очень нежный поцелуй.
— Кхм-кхм. Альберт… Я всё понимаю, но прошу… Не при мне… — попросила Анна.
Агент чуть осекся, потому что не привык, чтобы рядом был ещё кто-то, когда он просыпается в одной постели с возлюбленным. Нехотя отстранился от него.
Патрик смутился: — Д… доброе утро, мам… — сел на полке, поправляя частично сьехавшую за ночь футболку, которая была предусмотрительной заменой рубашки на время пребывания в поезде.
— Доброе утро, Патрик.
Альберт попросил прощения. Если честно, то ему было несколько неловко из-за этой ситуации. Одно дело, сделать такое назло кому-то, и совсем другое, просто забыться.
Патрик пересел к матери, чтобы не смущать себя сильнее. Он понимал что Альберт просто забыл о присутствии здесь Анны, но ситуация всё равно была неудобной. Поинтересовался как она отдохнула и в целом расспросил маму о её состоянии.
Та сказала, что чувствует себя на удивление отдохнувшей. Скорее всего это из-за того, что Анна из тех людей, кому хорошо спится в поездах. Однако, Альберт настоял на том, чтобы она продолжала принимать препараты, которые он принёс недавно несмотря на хорошее самочувствие. Это было связано с подготовкой её организма к операции.
Проинструктировали его самого на этот счёт совсем недавно, так что он сильно переживал, и это было заметно. Кроме того, его совсем не успокаивало то, что он до сих пор не знал, кто именно будет эту операцию проводить, хотя и не пребывал в полной неопределенности. Кандидатов хватало, но неясность всё равно оставалась пугающей.
Патрик был рад слышать, что Анна смогла отдохнуть, так как сам, к сожалению действительно высыпаться в поездах не мог. Слова Альберта он, конечно, подтвердил.
Анна не стала спорить и закрыла тему, после чего спросила сколько им ещё ехать, на что Альберт ответил, что к месту они прибудут только к вечеру.
— Так скоро? Мне, почему-то, казалось что ехать гораздо дольше… — Патрик замолк.
В душе он хотел говорить с мамой бед остановки, и без разницы на какую тему. Ведь вот она, сидит тут рядом: живая и жизнерадостная. И её улыбка больше не выглядит так, будто ей очень плохо. Но идеи для разговора пропали, как пропадают при любом важном разговоре.
Через некоторое время, когда ему уже стало слишком некомфортно просто молчать и сидеть рядом, он задумался о том, что стоило бы соорудить что-нибудь на завтрак. И как же ему повезло, что в последний день отец подложил в багаж еду, о которой сам Штейн-младший успел забыть. Сейчас это было как нельзя кстати, поскольку никому из этой троицы не хотелось в лишний раз отвлекать людей, едущих на важную миссию подобными мелочами.
Как ни странно, еда оказалась на удивление вкусной. Анне бы вряд-ли пошли на пользу каменные овощи и бумажные сосиски, так что это не могло не радовать. К тому же, это означало, что Карл всё же ещё не так погряз в своей работе, чтобы забыть о семье. А ведь в какой-то момент это встало под достаточно серьезные сомнения…
Альберт от еды отказался, сославшись на то, что обычно практически не ест в поездках. Хотя в действительности аппетит у него просто пропал из-за волнения. Конечно, он мог бы честно сказать об этом, но смысл заставлять Патрика тоже сомневаться в каких-либо аспектах плана, если он счастлив видеть, что его мама наконец-то приходит в себя, а все вопросы в скором времени, как ему хотелось надеяться, будут решены?