Цветок Спящего Дракона

Остаток дня пролетел незаметно. Опередим мысль. И нет, вы не угадали. Никто из четверых жильцов не стал искать нужную информацию. Что же они делали? Разбрелись по дому, занялись своими делами до самого вечера, когда полутьма сменяется полноценным бархатным занавесом из добротной ткани. Только дырочки-звезды могли аккуратно выглядывать из-за полотна, радуя звездочетов. Именно звезды нашептывали на ухо возлюбленным о поцелуях, вдохновляли смотрящих через око телескопа астрономов и, может, приводили очередного мальчика к мечте стать космонавтом. Вернемся в дом. У каждого нашлось дело по душе. Сперва привычно активный во всех планах Ямамото заметил искорки интереса в глазах демона, когда тот смотрел на его коллекцию оружия. Конечно, радушный хозяин не мог не провести гостю экскурсию с гидом в своем лице. Иной человек пожалел бы, наткнувшись на такую страсть музейного работника, однако Хибари спокойно слушал самые жаркие речи брюнета, как ценитель, изредка задавая меткие вопросы. В целом, они поладили. Чего не скажешь о Гокудере. Беловолосый сперва скептично прожигал парочку взглядом, но потом, когда его гениальную голову пронзила очередная безумная искрящаяся идея, которая обязательно была связана с динамитом, он испарился и завис в своей лаборатории, облачившись, как истинный ученый, в белый халат. Куда же делся зачинщик всего с вечным беспорядком на голове? Куда делся по праву босс их маленькой организации? Он заперся в комнате-мастерской, где обычно в уединении занимался изучением всех артефактов. И сейчас его интересовало единственное роскошное украшение на пальце, одно доставившее ему столько хлопот. Савада не сразу смог приступить к работе, так как кольцо просто не позволяло отвести взгляд. Оно пришпиливало гвоздями к кресту, лишая подвижности тело, фиксировало толстым ошейником шею и, наконец, степлером воссоединяло веки с бровями, дабы у глаз больше не было возможности закрыться. Казалось, из камня доносился тихий голос. Он мог что-то нашептывать. Казалось, в кристальном бочке движутся образы, как призраки обитающие в кольце. Неясные рты открываются, пустые глазницы выплывают из синевы. Нет, это все нереально. - Ладно, приступим, - силой воли Саваде удалось оторвать взор. И как раньше он не попадался в плен, хотя то и дело бросал мимолетные взгляды на изящные переплетения, окутывающие минерал? Загадка да и только. И вот так Тсуна просидел на одном месте все время, акцентируя внимание на каждой детали невероятной вещицы. Было странно видеть предмет в таком неприлично хорошем состоянии. Казалось, время было не властно над ним. Ничего не могло бы сказать о возрасте кольца. Его металл был без какой-либо потертости, камень сиял, не имея даже слоя многолетней присохшей к поверхности пыли, от которой коллекционеры очищают драгоценность обычно не час и не два. - Магия, - сорвалось тихое. Верно, если прислушаться, замереть на минутку, можно различить летающие вокруг кольца сгустки энергии, а также ощутить слабую вибрацию от него. Когда же у него появились эти свойства: до того, как оно стало частью проклятия, или с самого момента своего создания, когда реликвия передавалось от отца к сыну, от старого главы к новому. Время - понятие растяжимое. Вот и сейчас шатен полностью выпал из пространства, уделяя все свое внимание этому маленькому украшению. Как обычно, друзья уже привыкли к таким выходкам их босса. Древние вещи настолько его поглощали, что бедняга забывал о сне, еде и отдыхе. Наверное, только внезапно перегоревшая лампочка над столом или апокалипсис смогли оторвать его от любимой работы. Чем же они так очаровывали? Ответ прост. Они наблюдали, как поколения сменяют поколения, как на место одних вождей приходят новые, как постепенно народы прогрессируют и развивают целые цивилизации. Они - ценнейшие свидетели, те, кто всегда переживали и будут переживать недолговечного человека. Они намного более прочные, но вместе с тем хрупкие, если их попытаются сломать, изничтожить. Вот и вся прелесть разгадки: Тсуну привлекала сама мысль о том, что он держит в руках само время. В дверь постучали. Вошел Гокудера с подносом. - Босс, вы совсем ничего не ели почти девять часов. Так нельзя поступать со своим здоровьем! Вот сэндвич с чаем, съешьте, а потом направляйтесь спать. Мы тоже собираемся выспаться перед завтрашним днем, - Тсуна послушно кивнул и не удержался от шутки. - Гокудера-кун, ты совсем как моя мама. Думаю, только благодаря тому, что ты со мной, она и отпустила меня жить самостоятельно, - улыбка на уставшем лице. Странно, но лишь сейчас внезапно на плечи обрушилась вся та усталость, накопленная за день. Она так умело себя скрывала, чтобы в один прекрасный момент с упоением высосать всю энергию без остатка. Парень зарделся от такого сравнения и поспешил как-то оправдаться: - Что вы, я просто беспокоюсь, - поспешил удалиться, сказав еще напоследок что-то про сон. Еда была обычная, но довольно вкусная. Хлеб слегка поджарен, сыр мягок, подплавлен, а зеленый салат и ветчина так и пахнут свежестью. Очень вкусно. За кухней и продуктами Хаято действительно следил по высшему разряду. Чай был выпит, от сэндвича не осталось и крошки. Тсуна хотел было встать, действительно хотел, но что-то пошло не так. Вдруг импровизированная подушка из рук оказалась такой удобной, свет стал уютным, а столешница явилась взору как гладкая древесина с самым приятным запахом. И эта насыщающая организм сытость, заставившая желудок разомлеть. Савада хотел просто чуть-чуть полежать и ощутить щекой доски, вдохнуть этот чудесный аромат. Через пару минут он уже спал, расслабившись под звук сладкого посапывания. Хибари направился к Тсуне в рабочую комнату. Знал ли он, зачем идет? Не совсем. Скорее это была инстинктивная потребность. Мозг пытался оправдать все слабым потоком поступающей энергии, либо, в качестве варианта "Б" - спросить, где ему спать. Демон как обычно широким размашистым жестом открыл дверь, не думая совершенно о чужих неудобствах. И может, ему слегка стало стыдно, когда он увидел посапывающего на столе Саваду. Проклятый подошел к своему источнику энергии и взглянул на лицо спящего. Одна щека, что была на столе, покраснела, пол лица заслонили выгибающиеся беспорядочно волосы. Губы были слегка приоткрыты, через них входил и выходил тонюсенький поток воздуха. Глаза были закрыты, но веки слегка подрагивали, передавая вибрацию на густые светловатые ресницы. На этот раз он услышал голос. Голос Анны, повторяющей его имя. Казалось, именно эти губы спящего человека и играют с ним, произнося слова, пока он не видит. Однако загвоздка в том, что взгляда он не открывал ни на секунду. Даже если бы и хотел, то не смог. Почему? Его сковал этот зов, доносившийся из прошлого, а помог ему этот умилительный мальчишка. Хибари помнил, как жизнь научила его спать чутко, так, чтобы опасность, внезапно настигнувшая его, могла быть встречена в любую секунду. Этот же сон в корне отличался. Он был спокойный, сон человека, не задумывавшегося о таком понятии как "опасность". - Ке-кун, - это было прозвище, данное ему ей. Это умиротворение слуха и взора обволакивало приятным валиком, окутывало дымкой невинных грез. Кто знал, что он не разучился испытывать и такое. Секундный порыв. С первой попытки тело Тсунаеши оказалось в руках Хибари, а его вес делал существо перед ним все нереальнее. Может, он просто представил его себе, беря детали из своих воспоминаний об Анне? Бред, так похожий на правду. Шатен все еще спал, но во сне он потянулся и закинул руки на шею брюнета, прижимаясь к нему плотнее в неосознанной попытке подобраться к теплу, к обладателю таких горячих сильных рук. И Хибари явственно почувствовал тепло, когда небольшие для мужчины ладони примостились на том самом месте, где он всегда боялся щекотки в детстве. Анна знала об этом и без зазрения совести пользовалась этим стратегическим преимуществом. - Ке-кун, повторил голос, - Хибари уже вошел в общую комнату, на него удивленно посмотрели Хаято с Такеши, но демон быстро заткнул их коротким цыком до того, как они успели что-либо сказать. Открыв дверь ногой, Кея нашел кровать и уложил на нее своего Связанного. В темноте его образ стал теряться, но то чувство, испытанное Кеей в кабинете, никуда не делось. Сердце ощущалось, оно действительно было в груди. Демон сомневался в его наличии и до своей смерти. Думается, что у Хибари будет чем заняться этой ночью, раз сон отныне стал для него роскошью и самым ненавистным орудием пытки. - Ке-кун, - брюнет закрыл на секунду глаза, позволяя голосу новой пульсацией отозваться в новоприобретенном сердце.