Цветок Спящего Дракона

Пока трое копались в архиве, оставшаяся парочка исследовала библиотеку. Не будем описывать это мучительное время поиска, когда Гокудера еле сдерживал себя, тихо матерясь и стараясь лишний раз не отвесить Ямамото пощечину. Брюнет же силился обуздать глуповатые приступы смеха, отчего беловолосый друг злился еще больше. Для библиотекарши, властвующей в храме знаний не первый год, настал ад на земле. Она пару раз пыталась выставить их, яростно сверкая стеклами очков, однако каждый раз ее останавливала пара смиренных извиняющихся улыбок, таких виноватых, что немолодое сердце покупалось и прощало нерадивых посетителей. К слову, против двух красивых юношей женщина в возрасте мало что может предпринять, особенно, когда так галантно просят прощения. В общем, в конце концов ядреная парочка, пару раз стукнувшись об полку, пару раз подравшись и пару раз свалив книги, нашли искомое. Оно пряталось не так далеко, в историческом отделе на полке средневековья. Предсказуемо, благо, никуда в особое место ее не запихнули. И даже ради этого пришлось пройти огонь, воду и медные трубы; пылкую ярость одного и постоянные отвлечения на комиксы другого. Ямамото, вообще, кажется, не был заинтересован в литературе без картинок. Поэтому Тсуна и был нужен им как глоток свежего воздуха, как уравновешивающий элемент. Как босс и человек, способный одной фразой примирить их. А все потому, что шатен был похож на южное слепящее солнце, спокойное и согревающее, ободряющее ясным светом. Яркий небосвод, их небо, простирающееся над головой. То самое, которое, вопреки древним мифам, никогда не свалится на голову. Они поймали такси и там опять чуть не подрались (Гокудера был вечным инициатором), трое других ехали на машине Джотто. Тсуна сидел на пассажирском сидении, Хибари же развалился один на задних. Развалился - это сильно сказано. Его длинные ноги в черных брюках, выгодно подчеркивающих отменные пропорции, были элегантно скрещены, руки покоились на локтях, а голова надменно смотрела по сторонам. Кажется, даже камень готов был покраснеть от ощущения собственной ничтожности. Однако аура демона - вот что заполнило собой все пространство по бокам, спереди и сзади. Она была как-то подавляюще активна. Верно, демон был чем-то недоволен. Тсуна заметил это, как только они уселись в машину. Джотто был слишком занят дорогой и выбором песни по радио, чтобы на что-то обратить внимание. Если сложить их связь и ауру, то это было двойное давление. Савада, которому это надоело, поспешил спросить: - Хибари-сан, я же чувствую ваши эмоции. Вы чем-то расстроены? - парень обернулся и испытующе посмотрел на проклятого. Глаза брюнета недоверчиво сузились, поблескивая из щелочек бликами чистого металла: холодного, закаленного и в крови охлажденного, такого, который так и ждет часа превратиться в самое смертоносное оружие на планете. И Тсуна действительно не ожидал ответа. Тридцать секунд бесполезной перепалки взглядов, где сталь купается в ивовом дурмане, и Савада-Младший хотел было отвернуться, пока его не остановил низкий голос: - Хочу заглянуть к себе домой в Киото. После того, как мы посетим обиталище клана, - так вот в чем дело. Он просто волнуется перед тем, как через столько лет увидеть свой дом, разрушенный или опустевший, в худшем случае стертый с лица земли. И как Тсуна сразу не догадался?! Выходит, демон был мастером по части самообмана. Своей каменной маской он проводил не только окружающих, но и самого себя. Савада понимающе улыбнулся и кивнул. Глаза снова сверкнули, пока не занялись разглядыванием проплывающего пейзажа. Прикрытые веки, когда надоело, под радостное щебетание братьев. Словно они две синички, встретившиеся после кругосветного путешествия: щебечут и щебечут о том, что повидали и как скучали друг по друге. И вся компания в сборе. У всех по чашке чая, в центре стола аппетитная слоеная выпечка с джемом. Но никто на нее не смотрит, все заняты изучением карты, которую Гокудера сфотографировал на смартфон. - Вот, мы обнаружили своего рода путеводитель по легендам Осаки. Тут целая карта, где отмечена каждая из легенд. Мы нашли подходящую, вот здесь она - жирная точка. Называется "Синеглазые дети дракона". Если коротко, в самой истории повествуется о невероятно сильном клане, который был своего рода наемным подразделением императора, когда требовалось подавить очаги восстания сеятелей смуты или примирить какие-то кланы мечом. Так о них не было никаких упоминаний, кроме различных абсурдных легенд, что ради силы они пьют кровь маленьких детей или в их жилах течет такая же синяя кровь, как и драконьи глаза. Но, что самое главное, - Гокудера сделал драматичную паузу, к которой часто прибегали профессиональные ораторы, - один мальчонка заблудился в лесу, его долго не могли найти, пока через пару дней он сам, свежий и умытый, не вышел из лесу. И поведал он, что нашли его люди с синими глазами. С восхищением описал их доброту и заботу о ноге, которую он потянул, споткнувшись о камень. Когда его спросили, где находится клан, он описал так: плутал около южного подножия горы Само, потом, не найдя нужных целебных трав для больной матери, стал взбираться выше. Шел около сорока минут, петлял. Его привлек какой-то блеск, просачивающийся сквозь деревья леса, становившегося все гуще и гуще. Не дошел, упал, его подобрали и помогли доковылять к дому. Оказывается, дом стоял на озере. Как повелось у клана, они называли его Отражение Дракона. Понятное дело, никто проверять не пошел: все еще боялись разгневать этих таинственных отпрысков божественных, - Гокудера, придерживающийся научного подхода, на такое суеверие презрительно фыркнул. Джотто перехватил инициативу и поведал об их подвигах в исследованиях, согласился с версией ребят, ибо все аккуратно сходилось по шву, сомнений быть не должно. - Тогда собираем по рюкзаку и вперед, - Тсунаеши вскинул руку с сжатым кулаком и вызывающе задрал подбородок, - братец, ты с нами? Старший потер подбородок, где не было полюбившейся ему за последнюю неделю щетины, и стал прикидывать. Ребята не знали, что он не проверял свое мысленное расписание, а вычислял возможную опасность для младшенького со стороны этого нахального демона. От его лицемерного взгляда коробило, хотелось сразиться и поставить на место. К сожалению, против нечисти шансов маловато. Особенно против той, которая пережила самую кровавую эпоху японский истории. Жертв, павших от его руки, даже приблизительно было не сосчитать. Но, несмотря на страх, его долг старшего брата, надежды и опоры - защитить Тсуну. К тому же, поработать над этой заварушкой как историку тоже было полезно. Приятное с полезным, да еще убедится в сохранности брата. Решено!! - Я в деле, - жаль, что блондин не вовремя обратил внимание на реакцию Хибари, явно не визжащего от восторга после ответа. Остальные разочарованно выдохнули и, как по команде, устало потерли сморщившиеся от напряжения лбы. Кто его за язык тянул? Джотто нужно тащить туда, где он точно ничего не откопает. Даже на море он находил осколок корабля, затонувшего сто лет назад. Его тяга к раскопкам была в два, а то и в три раза больше, чем у Савады-Младшего. Тсуна же обрадовался бы, если бы не представил себе ежедневные перепалки Джотто и Хибари. - Тогда пакуем вещички и в путь, - снова прежний Тсуна , активный Тсуна, готовый поддержать любого. Они с Хибари друг друга стоили, могли сколько угодно прятаться за личиной: просто Тсуна делал это, думая о других, а Хибари - исключительно о себе. Главное, коренное отличие. И оба начинали стремиться взаимно разгадать партнера. Сборы ничем не отличались от приготовлений школьников к загородной экскурсии. Парни вытаскивали рюкзаки и походные сумки, бросали куда попало трусы, зубные щетки и немного перекуса (немного, потому что для еды был еще отдельный рюкзак). Ямамото бережно упаковал суши, а остальное место спортивной сумки занял парой футболок, шортами и одной толстовкой с эмблемой своей бейсбольной школьной команды. Даже запах на ней был еще из его юности, по которой так и хотелось пролить пару стаканов горьких слез. Тсуны был не лучше. Он ненавидел сборы и всю эту волокиту, поэтому взял первое, что попалось на глаза из гардероба. Но он не был таким вечно горячим, как его друг, поэтому приготовился и к коротанию холодных ночей. Не понятно, зачем, но в рюкзак также полетел набор кисточек, пилок и молоточков для раскопок (без них он не выходил вообще. Скорее забудет белье, чем свою прелесть в потрепанном кожаном чехле). Джотто был этим в точности похож на брата. Саваде-Старшему стало лень ехать домой, так что вещи опять же одолжили у Ямамото. Он не был так брезглив и аккуратен, как Гокудера, и по размеру все подходило; из-за этого как раз кандидатура брата и отпала сразу, а гардероб бейсболиста резко обеднел за эти несколько дней. С горем пополам все собрались, в ушах все еще звенело. Гокудера давал по шапке всем, кто неправильно собирал сумку или клал что-то лишнее. По шее получали все трое, только Тсуне доставалось в ином плане: за него в итоге все собирали, бормоча о несамостоятельности. Беловолосый так напоминал его маму Нану в такие моменты. Что касается Хибари, то он незаметно смылся подальше на улицу, благополучно избегая источника шума. Первым это заметил Савада и поспешил выйти за демоном. Ветер усилился, пуще прежнего развивая красивые темные перья волос, блестящие на свету крылом ворона. Все еще было светло, однако солнце начинало медленно скатываться за горизонт, с обещанием вновь воспрянуть ото сна на следующее утро. Широкая спина эффектно обрамлялась ангельским свечением, вызывая вопрос: как от существа, которому не вверх, а вниз, может исходить такое красивое мягкое сияние? Демон никак не выдал свое знание о присутствии наблюдателя. Пришлось прикрыть глаза от наступления слепоты. Как же проклятый ненавидел солнце, больше предпочитая темную глухую ночь с одинокими бумажными фонарями, где вились смертники-мотыльки. Но, все же, сейчас пришло осознание некой привязанности. В груди стучало сердце, этот несчастный комок нервов, о чьем существовании редко вспоминали. И билось оно ныне не одно, ему вторил голос позади, такой же гулкий и живой. Еще одна забавная и не очень особенность этого чертового заклятия: его сердцу больше не было одиноко, оно обрело временного спутника, с которым могло сыграть чудесную симфонию, побиться о стенки грудной клетки и ухнуть вниз. Анна появилась, но также быстро и исчезла. На ее месте возник призрачный силуэт парнишки, хиленького, но паранормально стойкого. Кажется, он стал проникаться к нему уважением. Травоядные всегда паслись, жевали себе траву и старались дожить до следующего дня, избегая острых зубов волка; а этот был другой, странный блеск в его глазах горел пламенно, надежно. Эти двое были друзьями парня, но минутно благоговели, когда последний проявлял стальную волю. Если шатен и был жалким травоядным, то уж точно вожаком в своей стаи. И только вожак способен противостоять хищнику, сплотив своих сородичей в плотный, неприступный круг. Так странно. Один видел стекающее вниз светило, другой - спину, окутанную тайной. А говорить и не хотелось, было лишь желание постоять так и помолчать подольше, любуясь каждый своим пейзажем. Момент был потерян безвозвратно, когда на лестницу вывалилась толпа с сумками. Хотя, это был один шаг, один шаг на пути к чему-то, где каждый найдет то, что искал. Приехало такси, приветливый водитель помог загрузить сумки в багажник и сел на свое место. Все были в предвкушении этого путешествия, особенно этот раз, когда на кону стояло нечто большее, чем просто артефакт. В сердца друзей закралось скребущее волнение, страх неудачи, где последние концы будут неминуемо опущены в воду. Сорок минут прошли относительно быстро, но не для Тсунаеши. Он сидел рядом с Хибари, посередине. Гокудера поздно сообразил и по привычке сел рядом с водителем, всю дорогу лишь кидая украдкой подозрительные взгляды на демона. Шатен был немного смущен такой близостью, но еще не понимал, почему. Страх сам напрашивался в качестве объяснения, и все же что-то мешало этой версии вступить в свои права. Вокзал, первые поезда. У Кеи в очередной раз просыпается любознательность. Тсуна лучше стал чувствовать, насколько демона все поражает, теперь дивясь однотипному выражению. И, когда они вдвоем плелись позади, Савада один увидел, как проклятый отшатывается от прибывшего на платформу скоростного поезда. Прознай это ребята, был бы очередной повод для смеха, который вполне может стоить жизни. Билетная касса, десять минут ожидания. Уже крепким шагом Хибари входит в салон поезда за мужчинами, все так же пристально оглядывая обстановку. Четыре места, попарно друг напротив друга. Вот незадача: одному придется отсесть и ехать отдельно. Посередине стол, который скоренько был завален напитками и закусками, прихваченными с собой. Ямамото с Гокудерой вроде как были вместе без вариантов, даже под ворчание и смех, а вот за два других места разразилась баталия. - Еши, я же сяду с тобой. Я так давно не спал, а плечи у тебя такие мягкие, - лишние свидетели были бы смущены, увидя взрослого красивого мужчину, строящего умоляющую моську миловидному шатену. И шикарная внешность отнюдь не спасала от того, чтобы выглядеть нелепо. Младший устало закатил глаза и хотел было согласиться: где-то внутри проснулась совесть, так и крича о своем братском долге после разлуки в несколько месяцев. Помеха в виде ядовитой жидкой ртути, плещущейся в глазах напротив. Она медленно отравляла, с садистским наслаждением заставляя биться в агонии существо внутри: ту его слабую стороны, которую он мало кому показывал. Она была сокрыта за фальшивым позитивом и силой, будучи трусливой и жалкой. В ее наличии Савада сам не всегда признавался, и как-то так получилось быть обличенным. Скулящим щенком она схоронилась в углу, визгливо подчиняясь. Впервые с момента их знакомства чужая подавляющая натура заставила бояться, опасаться за собственную сохранность. - Я сяду с Хибари-саном, - язык больше ему не подчинялся, становясь безвольным рабом, несчастным холопом. Ноги сами понесли к голубой обивке и уронили на мягкое сидение. Хищник подкрался следом и, как ни в чем не бывало, изящно уселся рядом. Только двое знали ситуацию: мышка и стерегущий ее кот. Джотто, не задавая лишних вопросов, послушно сел отдельно: может, сам испытал на себе это давление, может, обиделся и отступил. В любом случае, Тсунаеши на него не смотрел, подставляя свой затылок под пекло пристального взгляда. Глаза-лазеры оказались вовсе не мифом, а суровой правдой. Поезд тронулся, плавно набирая скорость. Демон покачнулся и вжался в стенку, привыкая к непривычной быстроте. От пролетающих все резче и резче за окном пейзажей становилось не по себе. Мир стал еще сложнее, чем был в его время, осел прогрессом на плечах людей нового поколения. Брюнет верно постигал его, приспосабливался и, как истинный хищник, учился выживать. Никто даже не обратил внимания на мимолетное отрывистое движение, настолько естественно в исполнении самурая все выглядело. Нутро было довольно, слева маячила растрепанная шевелюра, которая так вкусно пахла. Иногда обуздать хищника не совсем получалось, зверь сам выползал из норы и диктовал свои условия. Так и сейчас клыкастый довольно мурчал, под боком пригревая свой будущий ужин. Собственничество росло и усиливалось с тем, как крепла их связь, как развивалось проклятие. Поэтому ли хотелось положить голову на мягкое, со слов родственника, плечо? - Нам ехать еще два с половиной часа. Обсуждать пока нечего, так что займемся своими делами. - Да брось ты свою игрушку, уже отупел сильнее некуда, - добавил Хаято. Ямамото захохотал, практически не сдерживаясь. Подрывник закипел и, чтобы не начать материться, уткнулся в чтение Курта Воннегута "Колыбель для кошки"*, боясь заразиться тупостью от друга. Джотто, скучающе прислонив лоб к стеклу, воткнул в уши наушники и пустился постигать музыкальные дорожки. Обида на брата тянула послушать что-то максимально грустное и слезливое. Тсунаеши был настороже, пока усталость не взяла вверх. В конце концов, биология всегда побеждает даже самый светлый ум и инстинкт самосохранения. Именно поэтому через несколько минут, под спокойное перестукивание и раскачивание, шатен младенцем дремал на плече демона, такого далекого и вместе с тем родного. Связь сделала еще одну петлю вокруг мирно посапывающей жертвы.