Чашка с кровью

— Что с тобой? — спросил Цзян Чэн. Он получил от главы клана письмо с ответом и теперь находился в весьма благодушном настроении. Вэй Усянь даже сказал бы, что его распирало от гордости. Скрестив ноги, он сидел на кровати в доме, отведенном специально для уважаемых гостей. Вэй Усянь устроился на той же кровати и пока не желал уходить в свою комнату. — Думаю над одним делом, — ответил Вэй Усянь, глядя в потолок. — Ничего не хочу об этом знать, — тут же заявил Цзян Чэн и пнул его ногой в бок. — Уйди, я хочу спать. В отличие от тебя, я сегодня работал. — Ой, да что это за работа, языком молоть, — засмеялся Вэй Усянь. Цзян Чэн пнул его сильнее, так, что почти оттолкнул к краю. Вэй Усянь схватил его за лодыжку. — Если я упаду, то потащу тебя за собой, — предупредил он. — Да иди ты, — разозлился Цзян Чэн и попытался освободиться. Дело закончилось потасовкой на полу, которую прервал стук в дверь. Цзян Чэн бросил на Вэй Усяня сердитый взгляд и принялся поправлять одежду, чтобы принять вид, приличествующий сыну главы великого ордена. Вэй Усянь совершенно непочтительно заржал. Его смех заглушила подушка для сидения. — Как можно заставить мстительного духа охотиться вместо обидчика на кого-то другого? — спросил Вэй Усянь некоторое время спустя. Он лежал, подперев голову рукой. Цзян Чэн делал вид, что спит. — Никак, — отрезал Цзян Чэн. — А если это все-таки произошло? — продолжил Вэй Усянь. — Мстительные духи на то и мстительные, что мстят кому-то конкретному за что-то, — раздраженно сказал Цзян Чэн. — Что за вопросы ученика-первогодки? — А если мы имеем дело с фактом, — продолжил настаивать Вэй Усянь. — Значит, это безмозглый дух, прямо как ты, или он уже не мстительный, а просто злобный, тоже как ты, или все вместе, а теперь отстань.— Цзян Чэн натянул одеяло на голову, всем видом показывая, что он настроен спать совершенно серьезно. Вэй Усянь откинулся на спину. Месть Сестрицы Ю не была удовлетворена и уже никогда не будет, ее злоба станет только расти. Возможно, ей действительно все равно, кого убивать, лишь бы были выполнены определенные условия — жертвы должны быть связаны кровным родством. Но как же старому господину Фоу удалось ее привязать к своему роду? Как он заставил ее отведать своей крови, если она должна была являться только семье Чжоу? С этими мыслями Вэй Усянь и заснул. В деревне, где жила семья Фоу, они снова оказались через пару дней. Гостиница встретила их погашенными фонарями и пустыми столами на веранде. Только в нескольких окнах наверху горели огни. — Может, остановимся где-то еще, — предложил Цзян Чэн, с сомнением оглядев притихший дом. Вэй Усянь решительно поднялся по ступеням. — Господин Фоу, — громко позвал он. — Позвольте снова остановиться у вас, мы не смогли забыть ваше гостеприимство. Фоу Синъюй появлялся почти сразу же. Он выскочил из боковой двери. По нему было видно, что он собирается выставить назойливых посетителей, но увидев, кто стоит перед ним, тут же придал лицу приветливое выражение. — Господа заклинатели, — начал он, — к моему глубочайшему сожалению, боюсь, мы не сможем обслужить вас так, как вы того заслуживаете. — Пока Фоу Синъюй говорил, он безостановочно кланялся. — Но мы хотим остановиться именно у вас, — настаивал Вэй Усянь. Цзян Чэн дернул его за одежду и одарил очень выразительным взглядом. Вэй Усянь посмотрел на него также выразительно. В этом доме что-то произошло, и он хотел знать, что именно. Фоу Синъюй не смел больше возражать им. — Господин Фоу, я вижу, вас постигло какое-то несчастье, — сказал Вэй Усянь, пока хозяин вел их в их комнату. Цзян Чэн, идущий следом, наверняка умирал от стыда за него, но Вэй Усянь не испытывал ни малейшего чувства вины по отношению к этому человеку. Фоу Синъюй потакал безумной традиции своей семьи, которая должна была рано или поздно навлечь беду на его детей. — Вчера на мою маленькую дочь напала собака, — ответил Фоу Синъюй дрожащим голосом. — Какая? Та, которая бегала вокруг вашей гостиницы? — подал голос Цзян Чэн. — Все так, молодой господин Цзян, — ответил Фоу Синъюй. Вэй Усянь обернулся и успел увидеть, как губы Цзян Чэна сжались в тонкую линию. Он тоже не поверил сказанным словам. — Ерунда! — сказал Цзян Чэн, едва они закрыли за собой дверь. — Она не могла причинить вреда человеку, тем более ребенку. Вэй Усянь кивнул. Он терпеть не мог собак, но все-таки уверен был, что та дворняга ни при чем. — Думаю, я знаю, что тут произошло, — сказал он. — Выкладывай, — велел Цзян Чэн. После того, как Вэй Усянь рассказал, что знал и к каким выводам пришел, Цзян Чэн какое-то время молчал. — Нужно сообщить отцу. Нельзя оставлять это просто так, — решил он. — Завтра же и скажем. Пусть пришлет сюда кого-нибудь. — Нет, — возразил Вэй Усянь. — Как нет? — нахмурился Цзян Чэн. — Ты хочешь оставить все, как есть? — Нет, — снова сказал Вэй Усянь. — Я хочу разобраться с этим сам. — Ты в своем уме? — вспылил Цзян Чэн. — У меня письмо для отца, мы не может нигде задерживаться. — Поэтому покончим с этим прямо сейчас, — предложил Вэй Усянь. — К утру управимся. — Забудь. Все, что могло случиться, уже случилось. День или два уже роли не играют, — отрезал Цзян Чэн. Вэй Усянь понял, что убеждать его бесполезно. Цзян Чэн пошел умываться, а Вэй Усянь выскользнул из комнаты. — Я прогуляюсь, — крикнул он и захлопнул дверь раньше, чем Цзян Чэн успел бы его остановить. Он собирался найти А-Ди и вытрясти из него все, что тот знает о Сестрице Ю и о том, как же его дед сумел привязать ее к своему роду. В гостинице были еще какие-то жильцы. Вэй Усянь слышал голоса за закрытыми дверями, видел свет, пробивавшийся в щели, но по дороге никого не встретил. Он спустился вниз, туда, где были кухня и хозяйственные постройки. Сумерки уже сменились темнотой. Редкие фонари покачивались на ветру, от пляшущих по стенам теней Вэй Усяню становилось не по себе. Он положил ладонь на Суйбянь, хотя головой понимал, что ему никакая сестрица вреда не причинит. В большой кухне хлопотали служанки; они прибирались после долгого дня работы. А-Ди видно не было. Вэй Усянь забеспокоился, что тот мог находиться в комнатах своей семьи или рядом с телом сестры. — Молодой господин Вэй, что вы тут делаете? — раздался за спиной Вэй Усяня голос, когда он заглядывал в двери конюшни. Он едва не подпрыгнул на месте, но большой опыт в шалостях помог ему сохранить невозмутимое лицо. — Я как раз искал тебя, А-Ди. — Меня? — удивленно переспросил мальчик. В темноте было сложно что-то разглядеть, но Вэй Усяню показалось, что он говорит в нос, как будто долго плакал. — Тебя, — подтвердил Вэй Усянь и мгновенно оказался рядом с А-Ди. Тот от испуга попятился, но Вэй Усянь схватил его за рукав. — У меня к тебе всего пара вопросов, пожалуйста, не убегай, — сказал он как можно мягче, но пальцы на жесткой ткани рабочей одежды не разжал. — Я… не могу вам ничем помочь, — пробормотал А-Ди. — А я думаю, что можешь. Ты знаешь, что сделал твой дед, чтобы привязать Сестрицу Ю своей кровью? — перешел сразу к делу Вэй Усянь. А-Ди затрясся. Больше всего Вэй Усянь боялся, что он закричит и привлечет внимание. Тогда весь план накроется. — Я хочу помочь, — попытался убедить его Вэй Усянь. — Если у меня получится упокоить ее сегодня ночью, больше не будет жертв. — Но все произошло случайно! — воскликнул А-Ди— Сестренка просто потеряла оберег, когда купалась. Вэй Усяню захотелось хорошенько встряхнуть этого дурака, но он был ребенком и всего лишь повторял слова своего отца. — Это будет происходить снова и снова. Даже если никто из твоих братьев или сестер не погибнет больше, то шнурок порвется у твоих детей или внуков. Мы не можем оставить это просто так. Ее все равно упокоят заклинатели, которых через несколько дней пришлют из Пристани Лотоса, а потом будет разбирательство. Но если это сделаю я, сегодня все и закончится, — пообещал Вэй Усянь. — Никто больше не пострадает. А-Ди долго молчал. Вэй Усянь начал волноваться, что кто-нибудь может выйти из кухни или дома и заметить их. А еще Цзян Чэн может отправиться его искать, и тогда все станет совсем плохо. — У отца есть вещь, которая принадлежала Сестрице Ю, когда она была жива. Я знаю, где он ее хранит, и могу показать, — сдался А-Ди. — Но больше я ничем не могу вам помочь. — И не надо, ты уже помог мне, спасибо, — сказал Вэй Усянь.