Чашка с кровью

— Молодой господин Цзян вернулся, — объявила Иньчжу, появляясь в покоях. Юй Цзыюань оторвалась от сложной комбинации на доске — они с третьей тетушкой Юй коротали послеобеденные часы за партией в вэйци. Тетушка тоже подняла голову, смерила Иньчжу взглядом, а потом как ни в чем не бывало поставила белый камень на ципань, одним ходом съедая половину черных. Если бы не новость о возвращении сына, Юй Цзыюань была бы вне себя от злости, что проморгала такой ход. — Ну, иди, встречай своего А-Чэна, — махнула рукой тетушка. — Доиграем партию после. Юй Цзыюань встала из-за ципаня, поклонилась и вышла. Иньчжу шаг в шаг следовала за ней, Цзиньчжу ждала в саду. — Все в порядке? — спросила у них Юй Цзыюань, почти не сомневаясь в ответе: если бы Цзян Чэн был ранен, ей бы сообщили об этом первым делом. К ее удивлению, сестры страно замялись. Юй Цзыюань резко остановилась и обернулась, как раз вовремя, чтобы заметить, как они переглянулись, прежде чем опустить глаза в землю. — Молодой господин Цзян цел и невредим, — сказала Иньчжу, по-прежнему не поднимая взгляда. — Мне что, клещами из вас все вытягивать? — рассердилась Юй Цзыюань, потирая Цзыдянь на указательном пальце. — Молодой господин выглядит напряженным и усталым, — заговорила Цзиньчжу. — Похоже, они повздорили с Вэй Усянем. Но в остальном с ним все хорошо. Опять Вэй Усянь, подумала Юй Цзыюань и прибавила шагу. У северных ворот она поняла замешательство своих служанок. Физически Цзян Чэн был совершенно здоров. О том, что он побывал в переделке, говорили только напряженная спина да пара заплаток на одежде. Но взгляд его был тяжелым и измученным. Юй Цзыюань невольно подалась вперед, чтобы обнять и утешить сына, но как всегда одернула себя. Какой он ей А-Чэн, он перестал им быть, когда ушел с женской половины. Он — Цзян Ваньинь, и ему не нужны материнские сопли. Цзян Чэн разговаривал с другими ученикам ордена, которые вышли им навстречу. Он не улыбался. Вместо него это делал Вэй Усянь, и улыбка получалась неестественной, жалкой, насквозь фальшивой. Когда младшие ученики обступили его, выспрашивая подробности приключения, он нервно дернулся, пытаясь выбраться из толпы. Юй Цзыюань нахмурилась, наблюдая за сценой. Чтобы Вэй Усянь — и упустил возможность покрасоваться? Цзян Чэн не обращал внимания на то, что происходит за спиной. Оглядевшись, он заметил Юй Цзыюань и сложил руки в традиционном приветствии: — Матушка. — Цзян Чэн, — кивнула в ответ Юй Цзыюань. — И где вы болтались, позволь спросить? Вы явились на день позже, чем должны были. Как это понимать? Решили спасти соседнюю деревню от нечисти? Или Вэй Усянь знакомил тебя с порядками в борделях? Услышав свое имя, Вэй Усянь побледнел. Обычно бледнел — или краснел, в зависимости от сути проделки — и Цзян Чэн. — Прости, мама, — сказал он. — Мы задержались на одном из постоялых дворов из-за непогоды. Впредь такого не повторится. Я зайду к тебе позже и подробно обо всем расскажу. Юй Цзыюань кивнула. Сын тем временем снова поклонился и зашагал в сторону спален. Вэй Усянь остался стоять на месте и смотрел ему вслед. Что же такое произошло между этими двумя по дороге в земли клана Лю? Юй Цзыюань вернулась к себе. Третья тетушка Юй командовала служанками, которые расставляли по комнате букеты из свежесрезанных цветов. — Оставьте так, — велела Юй Цзыюань и, рассеянно потирая Цзыдянь, уселась на свое место за ципанем. — И уходите. Иньчжу, Цзиньчжу, вы тоже свободны. Тетушка устроилась напротив, сложив руки на коленях. — Твой ход, Цзыюань. Юй Цзыюань оглядела доску. Положение черных казалось безнадежным. Да и мысли сейчас занимало вовсе не вэйци. — Я сдаюсь. — Неужели? — усмехнулась третья тетушка. — Не рановато ли, Цзыюань? Что же такого ты увидала сегодня у северных ворот, что готова вот так сдаться?