Чашка с кровью

Цзян Чэн навестил Юй Цзыюань вечером — как раз когда она подумала, не послать ли за сыном самой. Служанки приготовили чай, и Цзян Чэн принялся обстоятельно описывать дорогу до земель Лю и обратно. Особое место заняла беседа с главой клана. О Вэй Усяне не было сказано ни слова. В середине разговора в комнате появилась третья тетушка Юй, отослала служанок и принялась сама разливать чай. Когда Цзян Чэн доходил до важного места, она цокала языком, а в промежутках уговаривала: — Попробуй пирожные, А-Чэн. Чудо как хороши. Цзян Чэн бросил беспокойный взгляд на мать — он редко навещал родственников из клана Юй и не знал, как лучше себя с ними держать. Юй Цзыюань едва заметно кивнула, разрешая расслабиться, и Цзян Чэн почувствовал себя свободнее. В конце концов третья тетушка уговорила его на партию в вэйцы. Во время игры Юй Цзыюань сидела рядом и наблюдала за тем, как тетушка бессовестно поддается. Настолько бессовестно, что это заметил даже Цзян Чэн. — Может быть, ничья? — предложил он, краснея от неловкости ситуации. Тетушка улыбнулась и окинула его довольным взглядом. — Отличное решение, Ваньинь, — сказала она. — Для главы большого клана важно не гнаться за сиюминутными амбициями, но уметь вовремя предложить компромисс. Заходи ко мне еще, например, послезавтра. Я покажу тебе пару интересных комбинаций. — И что ты об этом скажешь? — поинтересовалась Юй Цзыюань, когда Цзян Чэн ушел. Третья тетушка хмыкнула, не отвлекаясь от камней, которые она раскладывала по банкам. — Ордену Юньмэн Цзян стоит крепко подумать над тем, кого звать в союзники. Эти Лю, если я поняла правильно, не могут предложить ничего, кроме неприятностей и своих долгов, которые нам придется оплатить. — А про Цзян Чэна? — А сама как считаешь? — спросила тетушка и склонила голову к плечу. Юй Цзыюань задумчиво постучала пальцем по губам, припоминая все, что видела и слышала за последние два дня. — Размолвка с Вэй Усянем тревожит и злит его. Злость придает сил и заставляет двигаться вперед, но это не тот источник, из которого можно черпать вечно. Нужно выяснить, в чем дело. И тогда я решу, как поступить с Вэй Усянем. — Все так, Цзыюань, — кивнула третья тетушка. — Все так. Беспокойные мысли — а может, духота и влажность середины лета — не давали Юй Цзыюань спать всю ночь. Пару раз ей удавалось забыться дремотой, но к утру она чувствовала себя усталой и разбитой. Вид Вэй Усяня в главной зале настроения Юй Цзыюань не прибавил. — Явился? — бросила она, усаживаясь на свое место. — Где же ты шлялся вчера весь день? — Дорогая, прошу тебя, — вмешался Цзян Фэнмянь. Юй Цзыюань закатила глаза и принялась за еду. — Вэй Усянь, почему тебя не было на обеде и на ужине? Мы везде тебя искали. Интересно, кто это «мы», подумала Юй Цзыюань. Уж точно не Цзян Чэн. Вэй Усянь неловко повертел палочки. — Да просто… — Он кашлянул и покосился на Цзян Чэна. Тот, казалось, был полностью сосредоточен на еде. Вэй Усянь натянуто улыбнулся Цзян Фэнмяню: — Пошел ловить фазанов, вот и потерял счет времени. — Ну конечно, фазаны же так по тебе соскучились, — не удержалась Юй Цзыюань. — Разве ты мог не навестить их после такой долгой отлучки? А локву в соседских садах проверил, как у нее дела? И, конечно, чужие лотосы! Как я могла забыть? Да-а, хорошо, что ты хоть к сегодняшнему утру освободился. — Простите, — пробормотал Вэй Усянь, отводя взгляд. В первое мгновение Юй Цзыюань опешила. Это был первый раз на ее памяти, когда Вэй Усянь извинялся за свои выходки. Что же он натворил-то, в самом деле? — Простите? — фыркнула она. — И что мне делать с твоим «простите»? Мало того, что сам бездельничаешь, так еще и какой пример подаешь своим шиди?! Кто разрешил тебе прогуливать тренировки? — Ты слишком строга с ним, — перебил Цзян Фэнмянь. — К чему это все? Вэй Усянь уже принес извинения. Юй Цзыюань отбросила палочки и почти в восторге хлопнула в ладоши. — И в самом деле — к чему воспитывать учеников?! Пусть растут, как сорняки в канаве! Некоторым ведь там самое место, верно? — Супруга! — Цзян Фэнмянь гневно вскинулся, собираясь сказать что-то еще, но не успел. — Отец, хватит! — Цзян Чэн вскочил на ноги, сжимая кулаки. — Сейчас мама права, но ты все равно не замечаешь этого! Второй раз за утро Юй Цзыюань лишилась дара речи. — Что ты сказал? — потрясенно переспросил Цзян Фэнмянь. «Ты что-то сказал? — слышалось в его голосе. — Ты возражаешь отцу? Цзян Чэн бесстрашно вскинул подбородок. — Мама права! Прекрати так обращаться с ней. В зале повисла тишина. Кажется, все присутствующие даже перестали дышать. — Цзян Чэн, — низким угрожающим голосом произнес Цзян Фэнмянь, — как ты разговариваешь со своим отцом и главой? Немедленно извинись. Подобный тон от всегда спокойного главы Цзян можно было услышать только в крайних случаях. Видимо, решила Юй Цзыюань, неожиданный бунт его сына стал тем самым крайним случаем. — Не раньше, чем ты извинишься перед мамой, — потребовал Цзян Чэн. Юй Цзыюань почувствовала, как голова идет кругом. Она с усилием сглотнула слюну. Это что же такое происходит в клане Цзян? Она оторвалась от напряженного лица сына и столкнулась взглядом с Вэй Усянем. Белый, словно привидение, он смотрел на нее широко распахнутыми глазами, в которых застыла мольба. — Пожалуйста, госпожа Юй, — одними губами прошептал он и быстро мотнул головой в сторону Цзян Чэна. Цзян Фэнмянь прокашлялся. — После завтрака зайдешь в мой кабинет, — сказал он, вернув себе спокойствие, и взялся за палочки, показывая, что сейчас разговор окончен. — Конечно, отец, — прохладно отозвался Цзян Чэн. По улицу Вэй Усяня пробежала судорога. Глядя в глаза Юй Цзыюань, он медленно качнул головой из стороны в сторону. А мальчишка не дурак, решила про себя Юй Цзыюань, пусть и ходячая неприятность. Кто знает, что будет, если позволить отцу и сыну остаться сейчас наедине. Юй Цзыюань уперла локти в стол, расталкивая тарелочки с закусками. Маленькая лиловая пиала с соусом со звоном полетела на пол. Цзян Фэнмянь вскинул голову; на секунду на его лице промелькнуло замученное выражение. Должно быть, он тоже устал от их совместных трапез. Юй Цзыюань не испытала ни капли сочувствия. — Значит, — елейным голосом начала она, — нарушать дисциплину, прогуливать занятия и валять дурака — это хорошо и правильно, за это ты всегда похвалишь, а когда сын защищает родную мать от унижений и нападок, это повод наказать его? Вот в этом заключаются принципы Юньмэн Цзян! Кто еще смог бы так мастерски перевернуть все хорошее и плохое с ног на голову?! Да ты в самом деле достиг невозможного, высокочтимый глава ордена, ничего не скажешь. — Супруга, — громыхнул Цзян Фэнмянь. — Да, я твоя супруга! — не выдержав, заорала Юй Цзыюань. — Ты уже говорил мне об этом сегодня, и вчера раза три напоминал! Думаешь, я забыла?! Или, может, это должно сделать меня счастливой?! Хватит талдычить мне об этом снова и снова, я мечтаю прожить хоть день, позабыв о том, что ты — мой муж! Легкий столик с закусками отлетел в сторону. Цзян Фэнмянь стоял, распрямившись в полный рост. Лицо его побагровело, брови сошлись к переносице. Он дышал так тяжело, что Юй Цзыюань со странной смесью надежды и беспокойства подумала, как бы из жены ей прямо сейчас не превратиться во вдову. — Я. Не желаю. Никого. Видеть. Сегодня, — отчеканил Цзян Фэнмянь и зашагал через зал к выходу. — Отец… — испуганно позвала Яньли, до того тихая, как дуновение ветерка. — Никого! — выкрикнул Цзян Фэнмянь, и она сжалась от его гнева. Юй Цзыюань посмотрела на блестящие дорожки слез на щеках дочери и добавила еще одну причину в копилку своей ненависти к мужу. Но, по крайней мере, она надеялась, что сегодня Цзян Фэнмянь уже не захочет призывать своего сына к ответу – а завтра все забудется.