Чашка с кровью

Цзян Чэн играл с третьей тетушкой Юй в вэйцы. На этот раз она не поддавалась, и через каких-то двадцать ходов он оказался в тупике. Юй Цзыюань с трудом подавила улыбку, глядя на его нахмуренные брови. Цзян Чэн покусывал губу, не решаясь поставить камень, и она едва удержалась от соблазна подсказать ему подходящее решение. Третья тетушка сложила руки на животе, всем своим видом излучая благодушие. У людей, которые знали ее получше, от такого по спине побежали бы мурашки. Почти решившись, Цзян Чэн протянул руку над ципанем, но в последний момент отдернул пальцы. — Смелее, — подбодрила его Юй Цзыюань. — Главе клана не пристало слишком долго колебаться. — Да, мама, — кивнул Цзян Чэн и все-таки сделал ход. Юй Цзыюань хмыкнула: типичная ошибка новичка. Третья тетушка приподняла бровь и осмотрела доску. — Ты всегда был таким сообразительным мальчиком, Ваньинь, — сказала она и следующим ходом разгромила соперника подчистую. — Ох, — пробормотал Цзян Чэн. Брови страдальчески надломились. — Я… проиграл, так? — Ты получил опыт, — ответила тетушка. — Если ты отнесешься к нему с вниманием и уважением, то в следующим раз сыграешь лучше. Ты же не думал, что у тебя все получится с первого раза? Так не бывает, Ваньинь. Сначала ничего не выходит, но если ты продолжишь стараться, то рано или поздно достигнешь мастерства. Ты ведь продолжишь стараться? — Конечно, тетя. — Вот это мой мальчик. — Третья тетушка Юй улыбнулась редкой искренней улыбкой. — Мой гордый упрямый А-Чэн. Пятнадцать лет назад третья тетушка Юй отказалась от ночных охот, чтобы посвятить себя внучатому племяннику, защищать его и вырастить из него будущего заклинателя и достойного наследника великого ордена. После того, как Цзян Фэнмянь забрал шестилетнего сына с женской половины Пристани Лотоса, приставив к нему собственных слуг и родственников, третья тетушка никогда больше не заговаривала с главой клана. — А-Дин, приготовь чаю, — распорядилась Юй Цзыюань. — Цзян Чэн, расскажи, как твои успехи в каллиграфии. Принесли чай и сладости, третья тетушка убрала камни и доску. Разговор потек спокойно и плавно — до тех пор, пока кто-то из них не упомянул тренировки. — Я слыхала, юные адепты стали меньше прогуливать и больше работать над совершенствованием тела и духа, — заметила тетушка. — Да, — кивнула Юй Цзыюань и тут же скривилась: — Все, кроме Вэй Усяня. Этот мальчишка безнадежен! Он не появлялся на занятиях уже несколько дней. Понятия не имею, где его носит. При упоминании Вэй Усяня лицо Цзян Чэна потемнело. — Я не знаю, где он, — резко вмешался он, хотя никто не спрашивал. — Не хочет тренироваться — его дело! — С этим никто и не спорит, — ухмыльнулась третья тетушка. — Возьми вот это пирожное, А-Чэн, тает во рту! Юй Цзыюань тоже взяла пирожное — нежная начинка в самом деле растворялась на языке, так что хотелось прикрыть глаза и покачать головой от удовольствия — и подумала, что настало время отыскать этого поганца Вэй Усяня и вытрясти из него всю подноготную. Тренироваться или нет — это действительно его дело, хочет вылететь из ордена и оказаться в придорожной канаве — Юй Цзыюань мешать не станет. Но из-за него мучился Цзян Чэн. Злость и ярость исчерпали себя.