***
В дверном проёме стоял не тот Шото, которого я знал. Не добрый, не тихий и даже не спокойный. Его глаза горели огнём, мышцы были напряжены, грудная клетка вздымалась, когда он тяжело дышал, вдыхая всё больше и больше воздуха или… — Что ты тут делаешь? — К тебе приехал…ты не отвечал и не появлялся ни в школе, ни дома… — И? Уезжай отсюда, — очередной вдох — Пока не поздно. Или… мой запах… Собрав всю волю в кулак, я твёрдо решил, что не уеду. — А если нет? Он нагло ухмыльнулся, смотря в сторону — Пожалеешь же о своём решении. — Не говори за меня. Это моё решение.Конец POV Бакуго
Фыркнув, Тодороки схватил Кацуки за руку и резким рывком затащил в дом. Даже там, в доме, пахло лесом. «Хвоя… — пронеслось в голове Кацуки. — так пахнет.» Шото подошёл к Бакуго сзади, вплотную прижавшись, распускал свои феромоны. Теперь отчётливо ясно — гон. Из-за расположенного рядом с домом хвойного леса, Бакуго не заподозрил ничего необычного даже стоя рядом. Но теперь он почувствовал запах во всей красе. — У тебя… — Ага. Я же говорил уезжать. Почему не послушался? — руки альфы обхватили тонкую талию омеги, а нос уткнулся в шею. — Теперь отдуваться нам двоим. Уже не отпущу. — Я же вроде сказал, — Кацуки повернулся лицом к Шото, обхватив его шею руками — Это моё решение, и я буду нести за него ответственность. Альфа ухмыльнулся, оголяя клыки — Мой мальчик стал совсем взрослым? От этой ухмылки у Кацуки подкосились ноги. Были бы ушки, прижал бы к макушке. Тодороки наклонился, образовывая дорожку поцелуев, идущую от плеча до шеи. Только тогда ему на глаза попался аппарат. — Что это? — отстраняясь спросил Шото с волнением. — А… это для слуха. — И как это понимать? — Я злился, что ты не звонил и не писал. Пошёл в спортзал…переутомился. Потом пошёл домой к тебе и там уже потерял сознание. Очнулся в больнице, где мне его и дали. В тот момент Шото хотел набить себе морду. Его омежка пострадал из-за него же. Отвратительно. Он прижал Кацуки к себе, извиняясь. — Прости… я должен был сказать, что уезжаю, чтобы ты не волновался. Или хотя бы написать. Прости, Кацуки. В ответ его нежно обняли, прощая. — Угу. Ты - говнюк. Но поговорим о том какой ты гандон потом. Ты не закончил. Этот чёртов альфа так смотрел на омегу, ну вот сейчас сожрёт. Подхватив омегу под бёдра, Шото уже с привычным другом для себя, понёс Кацуки наверх. — Ты хоть что-то весишь? — Да… — лицо Бакуго раскраснелось до изнеможения. Шото сразу догадался в чём дело. — Не хочешь для начала сходить в душ? Как раз привыкнешь ко мне такому. В ответ одобрительный кивок. Курс направления сменился на ванну. Даже сейчас, сидя у альфы на руках, Кацуки никак не поверит во всё происходящее. Пришёл омега в себя только когда его поставили на ноги. — Раздевайся. — от этого тона идут мурашки по коже. «Всё же доминант» — пронеслось в голове у Бакуго. Сказать, что Кацуки залип на спину Шото, ничего не сказать.POV Бакуго
— Ты чего застыл? Челюсть с грохотом ударилась об пол, ноги подкосились, а руки начали трястись. — Кацуки, ты в норме? — он стал подходить, а Бакуго готов падать ему в ноги и делать то, от чего у монашек сердце станет. Когда Шото раздел Кацуки, омега опять оказался в руках этого говнюка. — Ты хоть нормально питаешься, а? Анорексик недоделанный. — Да нормально я ем! С чего это я анорексик?! — Потому что такие легкие и худые только анорексики. Без понятия как так получилось, но через несколько минут Кацуки уже стоял, раздвинув ноги перед этим садистом. — Я думал альфам нравится смазка омег. Шото сидел у его ног, мочалкой оттирая ножки короля-киллера от смазки. — Хах, а кто сказал, что мне не нравится? — А начерта ты тогд… Звонок в дверь. Минута молчания. Кацуки уже понимал, что это была за минута молчания, скорбного молчания. Теперь он попадался с бессонными ночами. Или нет? — «Да щас прям! Я значит тратил свои нервы, шёл сюда, хер пойми сколько, а теперь попрощаться с этим? Да чёрта с два!» — из мыслей Бакуго вернул в реальность рык Тодороки младшего. Мальчишка так же стоял на коленях, оголяя свои клыки. Явно злился. Настойчивые звонки. Но…резко прекратились. Ещё минута. Всё так же тихо. Захлопнулась входная дверь. — Сука, в рот я ебал эти заморочки. — Что? — Жди здесь. И только попробуй что-то сделать. — А то что? — Кацуки всегда нравилось дразнить Шото. Но сейчас это был не тот ледяной парень, что когда-то. Парень смотрел на Кацу с желанием, но и с долей какой-то тревогой. Как его избавить от ощущения узости в Кацуки? — У меня есть «игрушки», которые тебе не понравятся. Так что на твоём месте я бы сидел тихо - Шото ухмыльнулся. Здесь все альфы из его семьи проводили гон. Альфы приезжали сюда с омегами или без, заказывали женщин, мужчин. Всё, что угодно. Но Тодороки младший не такой. Он любит лишь Кацуки. И собу. Но Кацуки больше. Или собу. Кто знает, что у этого извращенца в голове? Надев на себя халат, гетерохром вышел из ванны с намерениями проводить незваных гостей. Вернулся альфа злым. Закрыл дверь с хлопком. Кацуки уже думал, что с петель её снял. Он открыл дверцу душевой слишком резко и она… проще говоря оторвалась. — Ты это. Полегче, а? Эдвард недоделанный. — Тц. Уже всем было срать на эту ёбаную дверь. Шото встал возле Кацуки, вжимая его в холодную стенку. — Малыш, не смейся надо мной. Пожалеешь же. — Ты также говорил, когда я пришёл. И я ни капельки не жалею. Геторохром одобрительно фыркнул, а у омеги ком подошёл к горлу. — Шото… — Ага — но парень уже не обращал внимание. Он стал покрывать поцелуями, перепуганного стояком, омегу. — Шото. — Ммм~ — только это мычание было реакцией альфы. — Да остановись ты! — Что? — раздражённо прорычал гетерохром, смотря на бушующего героя. Кацуки неловко на него смотрел. Возможно с долей страха. По большей части готов был хохотать. Он указал на дверь, откуда выглядывал брат Тодороки - Нацуо. Хорошо хоть кабинка более менее зацензурила их тела. — Приветик. Шото, ты нам там нужен. Снизу послышался гогот гусей. У Тодороки загорелась одна сторона... Обмотав полотенце вокруг бёдер и вытолкнув Нацуо с пути, пошел вниз.POV Тодороки
До того, как продолжить: Пришлось идти разбираться с незваными гостями. Почему сейчас?! Когда я спустился вниз, на кухне лазили Деку, Нацуо, Иида. Киришима, Каминари и Серо сидели у телика, играя в приставку. — Что вы тут забыли? — Привет, Тодороки-кун. Мы узнали, что у тебя гон, пришли к тебе отвлечь тебя, а твой брат сказал, что ты в этом доме, ну вот мы и приехали тебя навестить, —торопливо объяснился Деку. — Навестили? Всё. Выходим. — Какой злой, — пробурчал Каминари. Наплевав на них, я пошёл обратно к Кацуки. После: Я спустился на этот раз — Ну и что не так?! — Помоги по-братски разрешить спор. Вот мы играли в приставку, и Кам говорит, что честно выиграл, а я говорю, что нет, — обиженно бубнил Киришима. — Издеваетесь? Да ну вас нахуй. Я опять пошёл к Кацуки.Конец POV Тодороки
На этот раз омега стоял, одевая нижнее бельё. — Куда собрался?- прошептал на ухо Кацуки Тодороки, обнимая мальчишку за талию. — Прогонять тех, кто внизу. Бесит, что мой альфа ходит туда сюда, и не в меня, когда у него гон. Что за бред? Тодороки младший приятно удивился. Уже «моего альфу» и то, что его малыш думает о таких пошлостях. Главное чтобы ему же потом это боком не вышло. — Забудь — развернув Бакуго к себе и беря его на руки, сказал Шото, — сейчас я больше думаю о моём омежке. — Сокрее о своём стояке. — Ты доигрался. Тодороки быстрым шагом дошёл к кровати и прижал Кацуки к ней. Он стал кусать и целовать его шею, оставляя местами яркие отметины. От приятного ощущения чужих губ на нежной коже, Бакуго неожиданно для себя простонал. Альфа нахально ухмыльнулся, снимая с омеги лишнее. Шото одной рукой стал поглаживать живот Кацуки, при этом другой, доставая из тумбочки смазку и презервативы. Стук в дверь. — Да ёбаный рот! Что ещё?! — на этот раз орал Кацуки. Гетерохром лишь ласково улыбнулся и продолжил целовать шею омеги. — Тодороки, помоги! У нас машина сломалась! — орали за дверью. Одна сторона альфы загорелась а вторая начала покрываться инеем. — Бесят — злобно скалясь, прорычал Шото. Только потом заметил, что он стал замораживать живот омеги, а кровать загорелась, нога Кацуки тоже уже была на талии Тодороки, прижимая к себе. На ней будет ожог... Тодороки отстранился и заморозил горящую постель, и немного успокоился, увидев нежную улыбку счастливого Бакуго. Кто бы его таким ещё увидел? — Прости меня, малыш, прости — Шото уткнулся любимому в плечо. — Иди разберись. Я приберусь. Разочарованному и перевозбужденному Тодороки всё-таки пришлось идти к прервавшим их придуркам