Олимп и Голгофа

***

      Закинув свой змееподобный меч на плечо и подбочинясь, Сюра Киригакуре смотрела на человека, стоящего перед ней на коленях, с легким подозрением. Причин для скепсиса хватало. Седая лопатообразная борода с редкими вкраплениями каштанового, и длинные до плеч волосы, завязанные в куцый хвостик, придавали ему сходство с православным священником; чёрный деловой костюм, включающий идеально отутюженные брюки, лакированные туфли и пиджак с галстуком поверх белоснежной рубашки, делали его похожим на английского аристократа из палаты лордов, а между тем, этот человек носил имя Питера Гилмора и являлся чёрным папой. Новым главой Церкви Сатаны после смерти Антона Ла-Вея.       У него были голубые, на редкость добрые глаза. Сюра не могла отделаться от мысли, что он чем-то упорно напоминает ей Санта-Клауса, хотя некий отпечаток тьмы образ Гилмора в себе всё же заключал. Киригакуре видела тень зла во вздернутых, словно рога, густых бровях сатаниста, в чуть приподнятых уголках его губ. Массивное тяжёлое кольцо на правой руке успешно дополняло образ и отбрасывало блики на грудь и оголенный живот экзорцистки. Гилмор следил за этими солнечными зайчиками пристально, но настолько спокойно и доброжелательно, что Сюре показалось неуместным призывать его к соблюдению приличий.       — Ну так, — протянула Киригакуре, не зная, как начать разговор, — выходит, это вы — новый верховный жрец Церкви Сатаны?       — А я не оправдал ваших ожиданий?       И Гилмор улыбнулся так, будто его не прижимали к земле огромные ладони двух шкафоподобных экзорцистов. Сюра едва заметно фыркнула. У неё был приличный стаж общения со всякого рода дьяволопоклонниками, и она даже делила их, согласно собственной авторской классификации. Гилмор явно входил в ту категорию, которая мыслит о себе, как об утончённых аристократах, этаких изящных убийцах. Распространённый типаж.       — О, ну разумеется не оправдали! Где вы потеряли свой чёрный балахон, обагренный кровью жертвенный кинжал и бородку колышком?       Манера общения с таким типажом тоже была отточена до автоматизма. Вонзив лезвие меча в землю, Сюра оперлась об эфес и наклонилась вперёд, будто бы для того, чтобы вести диалог лицом к лицу с собеседником. Гилмор любезно поддержал игривый тон.       — В подростковом возрасте, милая барышня. Хотите поговорить об этом? Если да, то может быть, устроимся в более комфортных условиях? Например, мой персональный кабинет всегда готов к приёму гостей.       Сюра обворожительно улыбнулась.       — Вы так легко простите мне разрушение этого храма?       — Если мы немного пообщаемся тет-а-тет, я уверен, вам больше не захочется ничего разрушать.       — Настолько уверены в своих ораторских способностях, мистер Гилмор?       — Настолько уверен, что у вас хватает заблуждений насчёт нашей церкви, мисс… Простите, с кем имею честь?       — В самом деле? Это каких же заблуждений, например?       В разговор нагло вклинился третий собеседник, а в личное пространство Сюры — чужая рука. Ладонь в мягкой тканевой перчатке беззастенчиво легла на ягодицы экзорцистки, и та моментально среагировала, попытавшись отвесить извращенцу хорошенького тумака правой пяткой. Мефисто увернулся от удара без малейших усилий и даже руки́ умудрился не сдвинуть.       Увидев его, Гилмор вздрогнул всем телом, нисколько не попытавшись этого скрыть. Броня безупречно элегантного убийцы треснула, и из образовавшейся расщелины хлынули страх напополам с удивлением и благоговением, и это делало верхового жреца каким-то глупым, совсем не пафосным. Правда, всего на секунду. В следующее мгновение Гилмор взял себя в руки и, не роняя достоинства, но с должной почтительностью склонил голову.       — Ваше величество.       Мефисто не удостоил его и взглядом. Всё внимание Второго Сына Сатаны оказалось поглощено прекрасной экзорцисткой, на верховного жреца не осталось ни единой частицы.       Не сумев ударить наглеца, посмевшего коснуться её, Сюра выпрямилась, что позволило Мефисто вплотную приблизиться к ней, прижаться всем телом к её телу. Взгляд демона любовно скользил по шее девушки, вторая рука змеёй обвивала тонкую талию, и всё это происходило настолько уверенно, словно подобные объятия были самой естественной вещью на свете. Сюра не противилась, хоть и не делала ни одного движения навстречу. Мефисто зарылся лицом в короткие рыжие волосы и дотронулся носом до мочки уха.       — Пышная причёска шла тебе больше, — от его горячего шепота волоски на шее Сюры зашевелились, это было щекотно.       — Тебя забыла спросить…       Мефисто игриво прикусил пульсирующую жилку и тут же лизнул место укуса. Сюра затрепетала, сделав несколько крайне неубедительных попыток вырваться, а Гилмор сглотнул. Это получилось куда шумнее, чем ему бы хотелось.       — Мефисто, здесь же люди, — Сюре каким-то чудом удалось воспроизвести нечто среднее между шипением змеи и стоном удовольствия, — а ещё Питер Гилмор.       — Правда? Надо же, как любопытно.       Но никакого любопытства в этой фразе не скользило. Сказанная с предыханием, в краткий перерыв между мучительно сладким изучением тонкой кожи экзорцистки и нежно-голубых дорожек её вен, эта реплика несла единственный смысл, заключающийся в абсолютно равнодушном отношении демона, ко всем возможным наблюдателям этой пикантной сцены. Неизвестно как далеко зашёл бы Мефисто в своём пофигизме, но Сюра, косясь на коленноприклоненного сатаниста и на нескольких замерших неподалёку экзорцистов, более активно воспротивилась ласковому посягательству.       Она всё-таки выскользнула из объятий демона, пряча за разгневанным выражением лица извиняющийся взгляд.       — Питер. Гилмор, — отчеканила она, указывая на коленноприклоненного, — Знакомься.       Мефисто картинно вздохнул и, наконец, изволил повернуться к верховному жрецу.       — Ну?       Гилмор стушевался. Он видел, что вызывает у Второго Сына Сатаны только досаду, а это совсем не то чувство, которое стоило бы вызывать в Короле Геенны.       — Э-э…       Сюра скрестила руки перед собой. Её лицо выражало деловой, исключительно рабочий интерес, но за этой маской плескалось восхищение. Верховный жрец Церкви Сатаны, который всего несколько минут назад даже в плену, на коленях умудрялся внушать собеседнику уважение к себе и источал некоторую скрытую угрозу, теперь походил на двоечника у доски, не знающего что сказать.       «Для Феля все люди — как будто двоечники», — подумалось Сюре.       А человек, напоминающий одновременно английского лорда и православного священника, обладатель добрых глаз и рогатых бровей, хватал ртом воздух, напрочь забыв весь оборвавшийся разговор. Мефисто закатил глаза, и это почти повергло несчастного жреца в панику.       — Заблуждения насчёт вашей церкви, дорогой падре, — любезно напомнил демон, — Вы, кажется, собирались учить нас с Киригакуре-сан, что нам следует о вас думать. Хотя лично для меня является новостью уже то обстоятельство, что мне как будто стóит что-то о вас думать.       Гилмор закрыл рот и глубоко вздохнул. Он был специалистом в своём деле. Мастером. Ближайшим другом уже почившего Ла-Вея и его ещё здравствующей супруги. Гилмор общался лицом к лицу с королём Люцифером, и стоял на ступеньку выше своих же последователей, большинство из которых отличала жгучая жажда свободы, но абсолютное непонимание, в чём эта свобода выражается и для чего она им вообще нужна. Гилмор отлично умел контролировать себя.       — Вы позволите мне встать? Говорить из такого положения немного неудобно.       Английский лорд медленно, но верно возвращал себе аристократическую уверенность, которая возросла ещё сильнее после того, как отмашка Второго Сына Сатаны освободила его от экзорцистов-надзирателей. Поднявшись с земли и отряхнув брюки от пыли несколькими небрежными движениями (которые в действительности только размазали грязь), Гилмор поднял голову на должную высоту и… уперся взглядом в грудь демона.       Прошло несколько секунд, прежде чем верховный жрец догадался посмотреть вверх, но и тогда увиденное нисколько не утешило его.       — Знаете, будь я чуть менее деликатен, я бы заметил вам, что не ощущаю разницу между тем, что было, и тем, что есть, но так как вежливость и такт я впитал с молоком… первопричинной созидающей энергии, то я, конечно, не стану концентрировать внимание на том факте, что высота вашего положения в иерархии церкви не коррелирует с высотой вашего, кхм, роста.       Последние несколько слов прерывались кашлем подозрительного происхождения, и Гилмор ощутил, как шея за воротником пиджака покрылась испариной, а щёки, о ужас, залились краской! Последнее было особенно недопустимо для верховного жреца Церкви Сатаны, поэтому Гилмор тут же попытался перехватить инициативу и увести разговор от темы неприятной к теме необходимой.       — Мистер… Ваше высочество, я бы хотел обратить ваше внимание на тот факт, что изначальное учение Антона Ла-Вея не предусматривает поклонения вашему отцу сатане, как личности. Мы рассматривали его, как тёмные силы природы, как творческое начало, противостоящее костности и консерватизму, слабости и невежеству. Мы не приносим человеческих жертв, ибо не существует индивидуума, который мог бы ими насладиться. Вечное сомнение, подвергающее проверке разумом каждую догму; истинные сила и могущество, властью которых в действительности вращается мир; жизнь, концентрированная жизнь здесь и сейчас, во всякий отпущенный миг — вот принципы пути, которому мы следуем.       Гилмор перевёл исполненный вдохновением взгляд с Мефисто на Сюру.       — Так скажите же, разве наша философия так уж чудовищна? И можете ли вы, честно утверждать, что никогда не следовали ей, пусть и неосознанно? Разве весь мир не идёт этой дорогой, инстинктивно руководствуясь лишь законом, написанным природой на подкорке мозга у каждого, но предпочитая при этом трусливо и лицемерно прикрываться правилами, созданными слабаками для слабаков, главным из которых является тот, на кресте?       Сюра встретила взгляд Гилмора, как встречала любое оружие, направленное в её сторону — смело и прямо. Не пытаясь спрятаться, не проявляя и тени смущения, она спокойно восприняла пафосную речь верховного жреца, которая явно предназначалась больше ей, чем Мефисто, но ничего не сказала. Здоровый цинизм, словно щитом, защищал Киригакуре от любых ораторских изощрений, что же касается философии, то Сюра ещё в юности пресекла все попытки ватиканских болтунов «выносить ей мозг» длинными нудными рассуждениями на темы, которые никогда не всплывут в реальной жизни. Вопиющая непрактичность оказалась общим недостатком всей философской нудьги, поэтому Сюра не видела смысла тратить на неё время. Время, которого и без того было слишком мало (1).       Гилмор снова перевёл визуальный акцент на главного реципиента — Мефисто — ожидая реакции с внутренним трепетом и чувствуя себя при этом как-то по-дурацки. Читать сатанинские проповеди Второму Сыну Сатаны — что может быть чуднéе и бесполезнее? Неужели он — человек — рассчитывает поучать и переубеждать Короля Геенны? Неужели он посмел предположить, что знает что-то, неведомое Второму Сыну Сатаны? Как бы Повелитель Времени и Пространства не посчитал неуважением такие речи…       А всё как будто шло именно к этому, потому что Мефисто, глядя с высоты своего исполинского роста на вдохновенно распинающегося Гилмора, не сообщал ему в ответ никакой информации. Человек, пожелавший бы узнать мнение Феля о словах его собеседника, мгновенно запутался бы, пытаясь прочесть что-то в его лице. Гилмор сперва предположил, что Мефисто и вовсе не слушал его, а пребывал в каких-то своих мыслях, но никаких отсутствующих, лишённых концентрации черт вид демона не содержал, так что эту версию пришлось отмести. Подозрение во лжи? Гнев? Состояние змеи перед броском? Гилмор, увлёкшись спором с самим собой, раз за разом отвечал «нет» на каждый свой вопрос, пока не поймал себя на том, что уже несколько минут он и Второй Сын Сатаны пристально смотрят друг на друга. Это отчего-то испугало, и верховный жрец стушевался. Его пристрастие к психологии, к вниканию в тайны чужих душ сыграло с ним злую шутку.       — Ваше высочество, я, разумеется, не имел в виду, что вы всего этого не знали… То есть, я хотел сказать, что вы, конечно же, поняли меня правильно и не подумали, что я вас поучаю… То есть, я не имел в виду диктовать вам, что вам следует думать…       И Гилмор растерянно замолчал, решив, что его оправдания только усугубляют ситуацию. Молчание продлилось ещё несколько мучительных бесконечностей.       — Саечка за испуг!!!       Растянув губы в широченной клыкастой улыбке, Мефисто схватил верховного жреца за кончик носа, потянув немного на себя, отпустил, а после расхохотался, хватаясь за живот и тыча пальцем в грудь сатаниста. Сюра хлопнула себя ладонью по лбу. Гилмор попытался подобрать челюсть, но получилось это только с третьей попытки.       — Питер, солнышко, дружок, дорогуша, расслабь ягодицы, не пачкай панталоны. Вон какой у тебя красивый костюм, разве хорошо получится, если ты его так осквернишь?       Панибратски обняв верховного жреца за плечи (при этом немилосердно его стиснув), Мефисто потрепал несчастного по щеке, взъерошил тщательно уложенные волосы и даже быстро чмокнул вконец опешевшего сатаниста в правую скулу прежде чем продолжить.       — Не бойся, детка, я тебе верю, ни в чём тебя не осуждаю и вовсе не собираюсь душить тебя твоей слабой прямой кишкой. Конечно, мне всё известно про сатанизм ла-веевского разлива, но было любопытно послушать о нём именно в твоей интерпретации, ведь каждый человек пропускает любую идеологию через собственное сознание. Идея, переваренная разными душами, на выходе выливается в нечто совершенно уникальное, понял?       Гилмор, наконец, сумел подобрать челюсть, но она всё равно каждое мгновение грозила упасть, так что на вербальный ответ верховный жрец не решился и ограничился простым кивком.       — Вот и славно, — Мефисто отпустил сатаниста, и тот с трудом удержал равновесие, — Так, так, что у нас теперь… Тебя, — демон ткнул пальцем в Гилмора, — в японский филиал, под замок и под ответственность Лайтнинга. Ты, — указующий перст перешёл на Сюру, — идёшь со мной.       — А кто доставит Гилмора в штаб? — воспротивилась Киригакуре, но Фель в ответ лишь закатил глаза.       — Во имя Азатота, разве ж это проблема? Ну вот хотя бы…       Крепко зажмурившись и выставив вперёд палец, демон упер в землю каблук правого сапога и крутанулся вокруг своей оси.       — Ты.       Палец указывал на одного из тех экзорцистов, что удерживали на коленях Гилмора, пока ему не было позволено встать.       — Я?!       Бедный рядовой воин низкого уровня второго ранга выпучил глаза, пошатнулся и для верности ткнул самого себя в грудь.       — Он?!       Сюра повторила вслед за подчинённым и выражение лица, и движение руки.       — Да, он, — беспечно подтвердил Мефисто, — Не помню, как там тебя звать, доставишь верховного жреца Церкви Сатаны в главный штаб и передашь радужному рыцарю Лайту Лайтнингу приказ проследить за ним, до моего возвращения. Всё понятно?       Обременный внезапной ответственностью рядовой судорожно закивал, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.       — Да! Да, сэр! Я не подведу, сэр! Спасибо…       Мефисто замахал на него руками.       — Довольно, довольно, выполняй уже. И помни, если что не так…       В вертикальных зрачках демона всего на мгновение промелькнуло что-то такое, что заставило бедного парня отшатнуться и инстинктивно прикрыть руками голову.       — Не беспокойтесь, сэр, — пискнул он.       — О, я не беспокоюсь. Из нас двоих беспокоиться следует тебе.       — Доверишь такое ответственное дело мальчишке, который месяц назад из эсквайеров выбрался? Ты совсем ополоумел?! — встряла Сюра, но демон, пропустив все слова мимо ушей, обхватил её за талию и испарился в облачке фиолетового блестящего дыма.