Так много вопросов

      Прошло уже четыре дня, как Гарри коротал свои деньки у Малфоя. За это время он успел обменяться парой писем с Роном и Гермионой, и если девушка сильно переживала из-за здоровья юноши, то рыжий на протяжении всего письма «ворчал» на тему Малфоя. Дочитывая строки, написанные неровным почерком, Поттер улыбнулся, представив надутые в недовольстве щеки друга. Малфой, конечно, оставался напыщенным придурком, но, к удивлению Героя, оказалось, что с Хорьком вполне можно общаться «по душам». За это короткое время Гарри чуть лучше узнал Принца, чего не смог сделать за шесть лет обучения в Хогвартсе, а на войне и вовсе было не до тонкой душевной организации отпрыска представителей высшего сословия магического общества Британии. Для брюнета было большим открытием, наконец, осознать, что Драко точно такой же человек, как все, из плоти и крови, со своими идеалами, убеждениями и проблемами. Аксиома, что блондин априори является воплощением безликого зла, как-то сама собой рухнула. Теперь Малфой был понижен в звании до обычного «говнюка».       От чтения Гарри отвлек стук по стеклу. Оторвав взгляд от научной литературы про оборотней (с недавних пор эта тема стала актуальной), юноша увидел за окном незнакомого филина. Как только оконная рама распахнулась, птица влетела в комнату, села и начала стряхивать влагу с перьев — на улице шел дождь. Письмо, крепко привязанное к лапке, Гарри заметил сразу же. Быстренько наколдовав миску с водой и призвав пару галет из магазинчика напротив, мысленно пообещав себе потом обязательно занести туда деньги, аврор покормил уставшую птицу.  — Можешь отдохнуть до завтра у меня, если хочешь. — Поттер не знал, понимает ли его сова, но хотелось бы верить, что она согласится на его предложение. С тех пор, как не стало Хедвиг, он так и не решился приобрести новую питомицу. Всем было очевидно, как он скучает по своей белой красавице, когда он с нежностью гладил чужую сову, передавшую ему послание, или как он тяжело смотрит вслед этим крылатым созданиям, но на попытки друзей сделать ему подарок, парень каждый раз отвечал отказом.       Филин благодарно ухнул, и даже сам потерся головой о ладонь брюнета, от чего тот расплылся в мечтательной улыбке. Поттер аккуратно отвязал письмо от кожистой лапы и, сев на кровать, принялся читать. Почерк Джинни он узнал сразу. Птица же после перекуса решила устроиться на краю небольшого комода, подальше от окна, и немного вздремнуть в тепле.       «Гарри! Наконец-то у меня появилась минутка тебе написать!» — пробежались взглядом зеленые глаза по первой строчке. Ведьма писала о том, как ее хорошо встретили, что команда относиться к ней благосклонно, и о том, с какими приключениями она заселилась в общежитие, предоставленное «здешним Министерством» для иностранных граждан, пока человеку не одобрят документы о временном проживании в стране. По недоразумению девушке пришлось ночевать первую ночь в мужском общежитии, из-за чего возникли некоторые неловкости, но, Слава Мерлину, никаких эксцессов не произошло, Уизли даже успела пообщаться с парой представителей мужского пола и подружиться. «Хорошо, что Джон (он вратарь в нашей команде) присматривает за мной. Филин, кстати, тоже его. У меня сейчас нет возможности купить себе сову, а он любезно одолжил мне Кристиана. Гарри, ты не представляешь, у них совсем все по-другому!»…       Дальше брюнет смутно осознавал смысл того, что читает, просто на автомате бегая взглядом по строчкам. Что-то внутри него оскалилось и зарычало хищным зверем. Неприятное чувство ворочалось, становясь все больше и больше. Раньше бы Гарри легко провел самоанализ и понял бы, что это обычная юношеская ревность, острая и категоричная, но учитывая нынешнее положение вещей, заниматься самокопанием было некогда — вторая сущность Гарри хотела громить все подряд и драть кого-нибудь когтями. Начались магические выбросы, уже успевшие напугать птицу и разбить бра у кровати.       Дверь отворилась слишком резко и с грохотом, что мгновенно привлекло внимание мало контролировавшего себя аврора. На пороге стоял Драко и внимательно следил взглядом серых глаз за пациентом, чуть оскалившись, демонстрируя выделяющиеся клыки. Блондин тяжело дышал из-за того, что в приступе гнева Поттер стал слишком сильно источать запах, сделавший воздух в замкнутом помещении слишком плотным, даже густым. Сначала Малфой предпринял попытку «подавить бунт», перебив запах подопечного и демонстрируя лидерство в «стае», но попытка потерпела фиаско. Тогда блондин медленно потянулся за палочкой, но Герой выхватил свою быстрее, посылая в парня режущее заклинание. Драко увернулся, с ужасом вспоминая «Сектумсемпру», и ответил на «приветствие» связывающим, к своему сожалению попадая в подушку. И без того отлично развитые рефлексы аврора, усиленные волчьим чутьем, во много раз превышали рефлексы самого блондина — палочка сейчас была бесполезна.       Слизеринец спрятал оружие, прекрасно понимая, что с аврором такого уровня в магической дуэли ему не справится, а словесные наставления точно не возымеют успеха, ринулся прямиком на Поттера, давая себе волю. Тот же ощерился, клыки и когти удлинились, даже лицо чуть видоизменилось, что Драко успел краем сознания отметить как плохой признак. Оба юноши сцепились в клубок, рыча, и если блондин пытался просто обездвижить соперника, то Поттер на полном серьезе пытался укусить или оцарапать, не соображая, что творит. Спасло ситуацию то, что у Малфоя гораздо больше опыта, он лучше управлялся своим измененным телом и понимал всю информацию, которая поступала от усиленных органов восприятия. Правда, пришлось изрядно попотеть: Гарри был вновь обращенным, а сил у таких по первой вдвое больше.       Спустя минут пятнадцать комната была разгромлена, безумец связан заклинанием, а письмо разодрано на мелкие кусочки. Драко насильно влил в Золотого Мальчика флакончик успокоительного зелья, которое предусмотрительно захватил, как только почуял усиливающийся запах, и теперь пытался отдышаться, сидя на полу и опершись спиной на стену. Брюнет лежал перед ним на спине, и было видно, что теперь Гарри-человек вернулся под действием зелья и борется со зверем внутри, который никак не хотел отступать. Малфой решил помочь — еле уловимый и мягкий запах обволакивал Героя, словно теплая вода. Жадно втянув воздух ртом, чтоб лучше почувствовать пряные нотки, парень облегченно выдохнул, судорога из мышц ушла, и тело окончательно расслабилось, резкий мускусный шлейф тоже исчез — волк отступил. К своему изумлению, блондин даже услышал что-то похожее на урчание и усмехнулся.  — Спасибо, — еле промямлил Гарри. Сил почти не осталось, нещадно хотелось спать.  — Что, боггарт тебя задери, произошло, что ты так истеришь?! — устало заворчал блондин, но злобы в голосе Поттер не услышал, от чего стало стыдно ещё больше.  — Джинни прислала письмо.       Только сейчас Драко заметил перепуганную птицу, сидящую на небольшой люстре под потолком. Филин, озирался по сторонам и, кажется, боялся спуститься хотя бы на сантиметр ниже, чтоб не зацепило. Окно было закрыто, а лететь к дверному проему мимо двух психов Кристиан явно не хотел.  — И? — Малфой приподнял одну бровь, намекая на то, что это никак не объясняет такого поведения гриффиндорца.  — Я ревную, — покраснев окончательно буркнул Поттер, отворачиваясь, чтобы Хорёк не заметил его смущения.  — Поттер! Если ты будешь так ревновать каждый раз, когда эта Уизли пришлет тебе сову, я разорюсь, а ты кого-нибудь все-таки пришьешь!!! — вспыхнул Драко, уже отходя от недавнего стресса. — До ближайшего полнолуния никаких писем! Если волчья сущность будет каждый раз так легко прорываться сквозь твое сознание и брать верх, все наши труды полетят в Тартар!  — Я так не могу, Малфой, она моя девушка! Ты хоть знаешь, что такое «встречаться» с кем-то?! — начал отстаивать свои интересы Герой.  — Ничего, две недели переживешь. — отмахнулся блондин, игнорируя колкий выпад Героя, который, как не кстати, пришелся точно в цель, и посмотрел в зеленые глаза напротив. — Ты понимаешь, что первое полнолуние с момента укуса — это «час икс»?  — Понимаю, но… — Гарри прервался, решаясь, а стоит ли вообще обсуждать это с Хорьком, но вспомнив, как несколько дней назад Малфой выкладывал перед ним не тая все, что было на душе, продолжил. — Я не знаю, когда в следующий раз смогу ее увидеть. Я даже не знаю, можно ли нас до сих пор считать парой. Мы и до этого виделись редко из-за плотного графика, а половину встреч заканчивались не очень гладко. Сейчас она вообще в Америке, и тренировок в разы больше, а еще этот «друг»…  — Не заводись, я слишком устал, чтоб провернуть с тобой фокус со связыванием второй раз, — предостерег его Драко, и подполз ближе, чтоб быть в поле зрения брюнета: парню подумалось, что так Поттеру будет комфортней вести разговор, и возможно он немного утихнет. — Если у вас изначально все шло не так, то почему вы не разорвали отношения?  — А как же чувства? В жопу себе запихать?!  — Ты действительно так сильно любишь Уизли? — неожиданно спросил Малфой, причем без издевки, без пристального взгляда, просто будничный вопрос, примерно, как «купить ли домой хлеба?», а самое удивительное, что Гарри не смог ответить на этот вопрос даже самому себе. Юноша нахмурился, плотно сжал губы и «ушёл в себя». Колдомедик недолго понаблюдал за мысленными терзаниями пациента и решил их прервать, пока из ушей брюнета не пошел пар. — Остынь, Поттер. Я тебя сейчас развяжу, и чтобы через минуту ты сидел в процедурной. У меня для тебя не очень хорошие новости.

***

      Как и ожидалось, животное начало у Поттера было сильнее, чем у Драко, оно легче выходило из-под контроля, и трансформация тела была куда заметней. Чем это было вызвано, колдомедик не знал наверняка. Единственным разумным предположением на сей счет было только то, что гриффиндорец сам по себе менее сдержан в отличии от Серебряного Принца, чем волк бессовестно пользуется, не без помощи невероятного магического потенциала хозяина. И это означало только одно — сил придется приложить гораздо больше. Зельевар удвоил норму зелий на сутки, усилил физические нагрузки, чтоб волк уставал вместе с телом, по вечерам он принуждал Поттера тренировать свои нервы под его четким присмотром, и добавил во все это великолепие одну четвертую нормы сонного зелья, чтоб чуть притупить развивающиеся животные инстинкты. Периодически приходилось подчищать магические потоки от сгустков теперь неоднородной магии, которые можно было сравнить с тромбом.       С перепиской Гарри нехотя, но все же согласился повременить. Консенсуса добились на условиях, что Поттер отвечает на последнее письмо и высылает его с Кристианом обратно, но все последующие послания ведьмы складируются у слизеринца, и аврор их получает только после полнолуния. Что касается писем друзей — Драко был более благосклонен.       До полнолуния оставалось дней пять, все шло своим чередом, Драко даже остался доволен результатами, каждый день, беря у брюнета по несколько пробирок крови для исследований в своей лаборатории, в которую категорически никого не пускал. Как только Гарри видел в своей восстановленной комнате патронуса в виде росомахи, объявляющего голосом Малфоя о том, что ему нужна очередная порция геройской кровушки, парень начинал ворчать что-то на тему «я что, подушка для иголок», либо «злыдень, даже патронус вон кто».       За это время Гарри узнал, что Хорек работает в своей клинике один. К нему редко приходят люди с настолько серьезными проблемами, чтоб оставлять их в комнатах на первом этаже (эти палаты были сделаны больше на случай «а вдруг»), в основном люди обращаются в подобных ситуациях в Больницу Святого Мунго, чем прибегают к помощи частных организаций. Когда же случался такой пациент, когда его необходимо было оставить, только тогда Малфой нанимал на необходимое время ведьм, чтоб те готовили пациентам еду, давали лекарства по часам и помогали им на прогулках. В ситуации с Национальным Героем от нянечки пришлось отказаться — лишние свидетели были ни к чему.       Иногда по вечерам юноши сидели в гостиной на втором этаже и играли в шахматы у камина. Драко позволял себе бокал огневиски, наотрез отказывая в этом удовольствии Поттеру. Разыгрывая очередную партию, они обсуждали последние новости в мире магии или экспрессивно дискутировали на идеологические темы. В целом это можно было назвать приятным общением, которое могло когда-нибудь перерасти в сотрудничество или даже товарищество… Хотя мысль об этом повергала обоих парней в благоговейный ужас: «Да чтоб я с Малфоем?!..», «Не дай Мерлин, с этим гриффиндурком!..». Но вопреки своим предубеждениям, молодые люди настолько сблизились, что узнали некоторые бытовые привычки друг друга. Например: Гарри всегда во время чтения накручивает на палец прядь смоленых волос на затылке, а во время трапезы всегда сначала съедает салат, потом гарнир, потом только мясо, «оставляя самое вкусное напоследок». Драко же всегда сосредоточенно пожевывает губами кончик пера, когда делает заметки для своих исследований, и напевал себе под нос какую-нибудь мелодию, когда готовил. Кстати, это открытие для Гарри стало настолько изумительным, что по началу аврор решил поиграть в детектива: а «не травит ли его Хорек под прикрытием готовки». Не обнаружив нужных улик, пришлось угомонить свое детство в жопе, и просто наслаждался сиим фактом, ибо Малфой и впрямь великолепно справлялся с кухонной утварью, когда дело касалось мяса. Правда вопрос «а почему не домовик?» все равно не давал Гарри покоя. В итоге оказалось, что блондин просто получает удовольствие от процесса, сравнивая его с зельеварением, поэтому предпочитал готовить сам, а вот остальными домашними хлопотами занимался как раз домовой эльф, вызываемый периодически из мэнора.       Был еще один нюанс, который смущал Золотого Мальчика — Драко все время принюхивался к нему. На претензии и вопросы слизеринец всегда отвечал, что просто проверяет, нормально ли проходит обращение, но то постоянство, с каким крылья тонкого аристократического носа подрагивали в его присутствии, напрягали Поттера: ему постоянно казалось, что от него воняет, поэтому все время хотелось пойти и вымыться. На самом же деле Малфой не мог разгадать одной не состыковки. Когда он сам переживал эту стадию обращения, его запах менялся с нейтрального на более мускусный «мужской», у Гарри же запах оставался прежним. Понятное дело, в приступах гнева или испуга он становился резким, а во время сна становился насыщенным, словно парфюм, и прочие метаморфозы, зависящие от настроения, присутствовали, но в целом оставался «нейтральным».       Сегодня игру в шахматы заменило кабельное. Фильм закончился слишком поздно, и брюнет не смог дотерпеть до окончания захватывающего боевика. Он уснул, ослабленный действием сонного зелья. Драко заметил не сразу, только когда на экране появились титры, внимание, до сего момента полностью поглощенное развитием сюжета на экране, переметнулось на окружающие блондина звуки и запахи. — Потти, чуешь, пахнет чем-то сладким? — принюхавшись, спросил слизеринец, но ответа не получил. Обернувшись на внезапно ставшего молчаливым собеседника, юноша наконец увидел, что тот сладенько посапывает, свернувшись в кресле калачиком. Блондин забурчал, намереваясь разбудить аврора, чтобы тот шёл восвояси на первый этаж в палату, но на подходе резко остановился. Не веря своим догадкам, Драко сделал два неуверенных шага к креслу, в котором спал брюнет, и аккуратно принюхался, стараясь не делать глубоких вдохов. Дыхание сперло, давление подскочило, на доли секунды Малфой потерялся в ощущениях. С трудом взяв верх над своими инстинктами, он, шипя и матерясь, растолкал аврора.  — Просыпайся, Поттер, соплохвост несчастный!  — Что такое? — несвязно переспросил Гарри, еле размыкая глаза. — Отцепись, Хорёк, дай поспать.       Блондин, поняв, что гриффиндорец не желает вникать в трагичность ситуации, схватил его за грудки и встряхнул.  — У нас колоссальные проблемы, Поттер!!!       Брюнет наконец более-менее пришел в себя и удивленно посмотрел на встревоженного колдомедика, которому, по умозаключению самого брюнета, нужна была скорая помощь.  — Малфой, тебе плохо? — участливо поинтересовался Гарри, не понимая, что могло случиться ночью такого, от чего Хорька теперь так «колбасило».  — Мне пиздец как плохо, Поттер! — судорожно сжимая кулаки и челюсти, шипел слизеринец, оправдывая символ своего факультета. — Бегом вниз, в шкафу в моем кабинете…найдешь зелье на третьей полке…оно желтоватого оттенка, бутылек… без надписи.  — Принести его тебе? — не понял Гарри, мозг не очень торопился просыпаться.  — ВЫПЕЙ ЕГО, БЛЯТЬ!!!       Поттера словно ветром сдуло. С недавних пор Малфой строго на строго запретил своему подопечному пользоваться магией, поэтому не аппарировать, не призвать зелье «Акцио» было нельзя, а сам колдомедик был не в состоянии.       Не понимая, что происходит, Гарри, спотыкаясь, сбежал по винтовой лестнице, вышиб плечом дверь в кабинет и ринулся к шкафу. Открыв стеклянные дверцы, парень в растерянности оглядывал сотни маленьких пузырьков с зельями и стопки скрученных свитков. — Третья полка, третья полка. — бормотал брюнет, разглядывая содержимое той самой полки. Наконец увидев зелье, подходящее под описание блондина, он вынул пробку и в нерешительности замер. Зелье было грязно желтого оттенка и совсем не пахло. Надеясь, что на вкус оно не будет слишком уж мерзким, парень одним глотком опустошил небольшой бутылек. Вкуса у зелья тоже не оказалось, как будто пьешь дистиллированную воду. Выждав несколько мгновений, прислушиваясь к своим ощущениям, Поттер не заметил ничего необычного и уже спокойно поднялся наверх.       Драко сидел на диване в гостиной, окна все были широко распахнуты, а сам юноша тяжело дышал. На лбу проступила испарина, от чего белые волосы взмокли и прилипли ко лбу. Вид у зельевара был вымотанный.  — Может, теперь расскажешь, что произошло? — подсел к нему брюнет, а Малфой аккуратно принюхался, и с облегчением вздохнул, когда понял, что от Поттера абсолютно ничем не пахнет.  — У меня для Вас пренеприятнейшее известие, — устало отозвался Драко. — Я не знаю, чем это вызвано, но на моей практике это впервые. Я даже не знаю, можно ли теперь с этим что-либо сделать…  — Не тяни книзла за яйца, рассказывай уже! — начал раздражаться Гарри. Он не маленький ребенок, чтоб так его оберегать. В конце концов, если это касается непосредственно его, то он имеет право знать. Малфой внимательно посмотрел на собеседника, рассуждая, стоит ли озвучивать проблему. Приняв решение, он уставился в пол и тихо произнес:  — Ты омега…       Настало тягостное молчание. Драко успел уже несколько раз пожалеть, что сказал, Гарри успел пожалеть, что услышал. Лучше бы он все-таки дал Хорьку возможность уберечь его от подобного знания.  — Я кто?!..  — Ты омега… — повторил колдомедик и, увидев, как в изумрудных глазах зарождаются непонятные искры, поспешил убедить и себя, и второго в том, что по сути ничего страшного в этом нет. — Поттер, погоди, не истери. Никто не умер, ну омега и омега, какая к черту разница?  — Я тебе покажу, блять, какая разница, когда у меня течка начнется! — резко завопил гриффиндорец словно обезумев и, срываясь с кресла, начал мерить комнату огромными стремительными шагами.  — Она всего лишь раз в год. — возразил Малфой, на задворках сознания отмечая, что Поттер успешно занимался самообразованием в области ликантропии все это время.  — Да, но на две недели! — не унимался брюнет, пока зельевар наблюдал, как он мечется из угла в угол, словно загнанный зверь… Хотя почему «словно»?  — Гарри, сядь. — первый раз за всю сознательную жизнь Драко назвал его по имени, и это возымело эффект. От разрыва шаблона, Поттер сбился с мысли и сел на диван, рядом с Малфоем. — Сначала прекрати паниковать, пока не натворил бед. Ты сейчас не начал трансформацию только благодаря сонному зелью, которое подавляет вбрасываемый в кровь адреналин. Попытайся успокоиться.       Брюнет бросил на соседа злобный косой взгляд, но подчинился и закрыл глаза, пытаясь восстановить ровный ритм дыхания и выкинуть лишнее из головы. Опять наступила тишина, нарушаемая только звуками с улицы. Оба пытались осознать, чем теперь им это грозит, а еще теперь в рационе Поттера появится дополнительное одно зелье на постоянной основе.  — Выходит, я не смогу иметь детей? — тихо задал вопрос Гарри, больше с утвердительной интонацией нежели действительно вопрошая.  — Теоретически сможешь. — на автомате поддержал диалог второй молодой человек. — Омега может зачать от аль…       По взгляду брюнета, Драко понял, что лучше не продолжать.  — Как теперь это объяснить Джинни?  — Может, и не придется. — буркнул Малфой в сторону, но Гарри услышал.  — Почему это? — подозрительно прищурился аврор, шестым чувством (т.е. жопой) ощущая неладное, а когда Хорек отвел глаза пытаясь сделать непринужденный вид, понял, что тот знает больше самого Поттера. — Малфой, говори, не зли меня, я сейчас крайне неуравновешенная личность!  — Это я заметил. — фыркнул слизеринец, переводя взгляд серых глаз на собеседника.  — Малфой!  — Хорошо, хорошо, истеричка! — психанул тот. — Она прислала еще одно письмо! Я его отложил, как и договаривались, до лучших времен, а потом написал Уизел. Я хотел проверить его, чтоб в нем не было ничего, что могло бы спровоцировать тебя, и как оказалось, не зря.  — Ты читаешь мою почту?!  — Потти, сделай звук потише!.. Не всю и только в мерах предосторожности. Уж извините меня, Ваше Геройшество. — едко ответил колдомедик, напоминая того невыносимого подростка на шестом курсе, который слишком хорошо отпечатался в памяти Гарри.  — Ну и что там было?  — По-моему, тебя кинули, Поттер. — сжимая губы в неприязненной гримасе, закончил юлить слизеринец.       Гарри молчал. Просто опустил голову и молчал. Драко никак не мог понять, чем грозит напускное спокойствие парня. Блондин сидел в напряженном ожидании, и какого было его удивление, когда брюнет просто тяжело вздохнул и посмотрел на него с горькой усмешкой. Чуть больше недели назад этот ненормальный разгромил палату от ревности, а сейчас сидит и меланхолично улыбается.  — Я предполагал, что так и случиться, когда узнал, что Джин написала первый раз. Я подготовил себя к этому морально.  — Ты какой-то неправильный, Поттер… — задумчиво проговорил Малфой и похлопал парня по плечу. Тот благодарно кивнул.  — Что это за зелье?  — Что? — переспросил колдомедик: он не услышал вопроса, отвлекшись на свои мысли.  — Что я выпил?  — Ах, это. Ко мне раньше уже обращались люди, укушенные оборотнями. Конечно, среди них были девушки. Мне пришлось придумать зелье, которое полностью блокирует запах омеги, чтоб работать дальше с клиентками.  — А что такого страшного в запахе омеги? — не понял Гарри. Точнее не хотел напрягать мозги. Думать не хотелось совсем, хотелось, чтоб все разжевали и принесли на блюдечке, можно даже с голубой каемочкой.  — Что значит «что страшного»? Поттер, я с тобой поседею раньше времени!  — Этого все равно никто не заметит. — съехидничал брюнет, от чего Драко закатил глаза.  — Поттер, я альфа. Запах омеги, тем более течной, для меня, как красная тряпка для быка.  — Ладно, дальше не продолжай, я понял.  — Слава Мерлину!  — Тебе раньше говорили, что ты напыщенный индюк? — скептически глянул на него аврор, копируя движение Малфоя, приподнимая одну бровь.  — Заметь, и очень этим горжусь. — иронично улыбнулся тот, чего Гарри не ожидал. По старой памяти, блондин должен был разозлиться и разразиться бранью, но тот лишь поддержал соревнование в пикировке.  — Ты говорил, что такого еще не было…  — На моей практике ты первый мужчина, который стал не альфой, не бетой, а омегой. Обычно девушки удостоены такой чести, но ты и здесь смог отличиться, Поттер. А за счет того, что твое обращение вот-вот должно завершиться, твой запах сейчас будет более ярким. Обычно все заканчивается в первое полнолуние, как и у альф, с маленьким отличием — кульминацией является первая течка. У омег всегда так. По крайней мере, у «стандартных». Потом каждое полнолуние запах усиливается, начинают выделяться феромоны, чтобы привлечь альфу для спаривания, но зачать потомство возможно только раз в год, во время течки.  — А как человек я смогу иметь детей? То есть, не как омега, а как парень? Это тоже теперь будет зависеть от фазы луны?..  — Поттер, я не знаю! Я до этого раньше не сталкивался с подобным. И если ты хочешь, чтоб я попытался это выяснить, то не беси меня, пока я не убил объект исследования, и пей Инодорус каждый день.  — Пить что? — не понял Гарри.  — Зелье от запаха. — уточнил Малфой. — И еще, на полнолуние я тебя оставлю одного. Здесь ты будешь в безопасности, я накладывал на этот дом лучшие защитные фамильные заклинания, те же, что оберегают Мэнор.  — Куда это ты собрался? — не понял Поттер.  — Поттер, включай шрамированную голову, я устал тебе все разъяснять. Ты же не хочешь, чтоб во время твоей течки присутствовал альфа?  — Нет.  — Вот мы и выяснили, куда я. — саркастично заметил Драко. — Главное не открывай дверь, никому, ни при каких обстоятельствах. Понял меня? До полнолуния меньше недели…  — Ты так говоришь, будто первое, что я сделаю, голым выбегу на улицу и начну бросаться на все, что движется. — фыркнул брюнет, но блондин его настроения не разделил.  — Вообще-то можешь. — сухо заметил он. — Омеги во время течки тоже не контролируют себя. У них одна цель, найти самого сильного свободного самца и совокупиться с ним. Как и альфы, если чувствуют запах течной омеги, могут даже убить соперника.  — У тебя тоже такое было?  — Никого не убивал, но рассудок пару раз терял. Потом научился это контролировать. Сначала с помощью шоковой терапии…  — Шоковой терапии?  — Так тренируют драконов с помощью ошейника и штырей, которые током бьют. Я придумал заклинание похожего принципа действия. Только подумал — тебя тут же разрядом.  — Как-то это чересчур жестоко по отношению к себе. — заметил гриффиндорец, и мысленно посочувствовал Драко.  — Это самая банальная дрессура. Альфы и омеги по сути тоже животные, не менее смертоносные, чем дракон, значит дрессировать их необходимо более суровыми методами, чем домашнюю крысу. — пожал плечами зельевар, будто для него это само собой разумеющееся. Хотя, наверное, после того, что ему приходилось терпеть от отца и Волан-де-Морта, это покажется просто досаждающей мелочью.

***

      Гарри было, откровенно говоря, хреново. Мысли о том, что он оказался омегой не хотели покидать его голову. Он думал, и все сильнее замыкался в себе. Взгляд стал стеклянным, и все чаще вид у парня был отсутствующим. Пытаясь держаться отчужденно, Поттер всеми силами старался скрыть всю ту бурю, которая смерчем закручивалась где-то на уровне груди. Страх перед будущим, паника, все это заставляло сердце биться в грудной клетке раскочегаренным мотором мчащегося поезда. Руки леденели от ужаса, когда мозг коварно генерировал кадры его дальнейшей жизни. К тому же парень чувствовал слабость. Тело словно стало ватным и плохо слушалось. Постоянно кружилась голова, а среди какофонии запахов, один никак не давал покоя, постоянно щекоча чувствительные рефлексы, и юношу пугало то, что этот тонкий шлейф исходил от жилистого и крепкого тела блондина.       Поттер теперь редко выходил из комнаты и все время думал, думал, думал. С Драко же они виделись только за совместным обедом и ужином, или когда колдомедик приходил с очередным набором пробирок. Блондин постоянно присылал патронуса, чтоб поинтересоваться о самочувствии подопечного либо поделиться фактами, которые успел откопать.  — Малфой. — услышал зельевар позади голос Поттера и удивился, что брюнет наконец выбрался из своего убежища, но обернувшись увидел не человеческий силуэт, а огромного статного оленя.  — Я же запретил ему пока колдовать. — заворчал блондин. — У этого идиота магия не стабильная, а он патронуса прислал.  — Выпей, пожалуйста, Инодорус, я чувствую твой запах, и омега внутри бесится. Драко замер. Он четко помнил, как каждый день выпивал перед завтраком и ужином порцию зелья. Шарики в голове закрутились, в попытках проанализировать ситуацию, но было слишком мало данных. Все, что смог нарыть за эти два дня слизеринец, что истории известны всего пару-тройку мужчин, которые в обличие волка оказывались омегами и один из них даже смог иметь потомство: обладая большим магическим потенциалом, он просто заставил тело перестроиться в человеческом обличии. Но! Была существенная разница: они были оборотнями в полном понимании этого термина, не как Гарри. Там две сущности существовали независимо, чередуясь по известному всем графику, тут же человек и зверь были связаны, едины. К тому же о нарушениях в порядке обращения ни в одном из случаев не упоминалось — сначала луна, потом течка. У Гарри, кажется, организм решил не дожидаться полной луны на черном небе…       Малфой аппарировал вниз. Наложив на себя заклинание электрошокера, но распахнув дверь палаты, он столкнулся с проблемой — зелье больше не подавляло аромат омеги. Хоть за пределы комнаты запах не успел распространиться, это не помешало ему полностью оккупировать помещение. Мысленно сажая себя на цепь, блондин сделал первый не уверенный шаг к кровати, на которой испуганно сжался омега.  — Малфой, что ты творишь?! Не подходи! — в панике крикнул брюнет, и вжался в прохладный бетон стены. Альфа послушно остановился, в растерянности глядя на гриффиндорца, не зная, как тому помочь, и почему все в очередной раз пошло не по плану… Хотя с Поттером другого ожидать не приходилось. — Я же просил выпить зелье!  — Я выпил. Оно больше не помогает. Твой запах, он усиливается.  — Я чувствую! — огрызнулся аврор. — Почему Инодорус больше не блокирует запахи?  — Потому что у тебя начинается первая течка. — хрипло произнес Малфой, отдавая огромные силы, чтобы подавить инстинкты, но Гарри все равно видел нездоровый блеск в глазах.  — Что?! До полнолуния еще два дня! Ты говорил…  — Я не знаю, почему так! — зарычал блондин, держась из последних сил. По телу прошли первые электрические разряды. — И если ты еще не заметил, то довожу до твоего сведения: мне тоже сейчас не сладко!       В этот момент альфу тряхнуло повторно, от чего он болезненно запрокинул голову, сжимая зубы и зажмуривая глаза. Когда действие заклинания ослабло, Драко вернул голову в обычное состояние и тяжело задышал, пытаясь прийти в себя, но…  — Малфой, клыки! — обескураженный увиденным Гарри замер, а после показал на него пальцем.  — Мне пора убираться отсюда. Я запру все двери и закрою камин. Никого не впускай, и ни в коем случае не пользуйся магией, ты очень нестабилен! Я вернусь через две недели. Еды должно хватить, я успел все закупить. Необходимые зелья я собрал, они в процедурной в деревянном сундучке на столике. Там же инструкции. Я буду присылать сову. Если ответа не будет два дня, я буду расценивать это как ситуацию «SOS». Все понял? — Малфой тараторил как заведенный, чтоб успеть до того, как сорвется окончательно, и как только получил утвердительный кивок от брюнета, вылетел из палаты.       Через пятнадцать минут все стихло, и невообразимо вкусный аромат альфы постепенно исчез.