Спустя два месяца.
Отношения Юнги и Чимина постепенно налаживались, ребёнок стал нормально принимать пищу, в свободное время лежал на кровати и смотрел в панорамное окно и вспоминал родителей, их большой дом, их добрую собаку, которая сейчас, наверно, в приюте и их совместные поездки, одна из которых закончилась тем, что омега сейчас в больнице, а родители на том свете... Дни проходили одинаково и спокойно, если не считать ночи. Чимин мог спать только в присутствии альфы, когда тот приходит на дежурство, а когда старшего нет, он просто лежит и смотрит на больничный двор и ждёт утра, когда хен появится с завтраком и тёплой улыбкой. За эти месяцы Юнги почти заменил Паку родителей, он заботился о нем, кормил, водил в душ и туалет, и даже спал, чтобы ребёнок чувствовал себя в безопасности. Иногда омега чувствует себя обузой из-за сломанной ноги, он никуда не ходит и ничего не может без чьей-либо помощи. В последнее время, Мин и вовсе не появлялся в больнице, и за ним ухаживал Марк — его друг, но Марк делал это, потому что это его обязанность, а Юнги потому что он привязался и поклялся себе обеспечить счастливое будущее этому малышу. Когда альфа все таки приходил, он выглядел очень уставшим и измученным. Вот и сейчас врач пришёл в таком же состоянии. — Привет, маленький. — Мин зашёл в палату с завтраком для ребёнка. Под глазами синяки, а веки опущены, походка вялая, переутомление на лицо. — Хен, почему тебя опять так долго не было? — брюнет взял свой завтрак, пододвигаясь ближе ко взрослому, на его внешний вид больно смотреть, ещё и очки в толстой оправе сползли на кончик носа и почти упали, если бы не ловкость омеги. — Маленький, так нужно, — тяжело вздохнул, смотря на часы. — У тебя какие-то проблемы? — Чимин, ты не по годам умён. — усмехнулся. — Но нет. — А что тогда? — Скажи, ты бы хотел жить со мной после своего выздоровления? — Конечно, хен! — Вот. И чтобы так и было мне нужно оформить кучу документов и пережить несколько судебных решений. — Ты хочешь усыновить меня?! — Пак от радости палочки уронил. — Да. — Юнги-хен, я так рад! Пропадай теперь сколько хочешь. — омега обнял старшего за шею.Спустя две недели
Мин по разрешению суда съездил в старую квартиру и перевёз все вещи Чимина в свою, обустроил ему детскую комнату и сейчас с улыбкой едет в больницу на метро, собираясь забрать своего ребёнка. — Марк? Чимин в палате? — альфа зашёл в лифт, где встретил коллегу. — Да, ты его забираешь? — изогнул одну бровь, парень до сих пор не верит, что его друг пошёл на такое. — Ага. — кивает. — Ты думаешь, это правильное решение? — Да, мне стал дорог этот мальчик, и я не хочу, чтобы он гнил в детском доме, а рос как обычный ребёнок. — Не скажу, чтобы поступил так же, но это твоё решение и отговаривать, я тебя не собираюсь. — пожал плечами, выходя из лифта, а блондин поехал дальше и вышел на следующем этаже. Он зашёл в отделение где как обычно полно детей. Парень никак на них не реагировал, а шёл до конца коридора, зашёл в палату, где на кровати, обутый и одетый сидел маленький омега и смотрел в окно. — Хен! — ярко улыбнулся мальчик, разворачиваясь к старшему. — Привет, малыш. — подошёл к койке и взял ребёнка на руки. — Поехали домой? — чмокнул в щеку, выходя и закрывая дверь. У омеги ещё побаливала нога и ее нужно было разрабатывать после перелома, по этому врач решил заняться этим дома. Они сели в такси, взяли вещи ребёнка и поехали домой. Младший был в предвкушении и очень волновался. Машина доехала без пробок, Юнги так же взял Чимина на руки и понёс в квартиру. Дом омеге понравился, а ещё ему очень понравилась яркая детская площадка рядом. Мин вышли на восьмом этаже, альфа открыл квартиру и поставил брюнета на ноги, тот потоптался на месте, а потом робко прошёл дальше, осматривая новое помещение. Юнги шёл следом, не говоря ни слова, боясь напугать, Чим дошёл до своей комнаты, потянул за ручку и вошёл, мальчик очень обрадовался, когда увидел у себя на кровати огромную морду-подушку какой-то желтой собачки и такую же игрушку, лежащую рядом. Омега крепко прижал её к себе и всхлипнул, блондин сел рядом на кровать и обнял младшего. — Можно я буду называть тебя папой? — сквозь слезы прошептал ребёнок, крепче обнимая своего хена.