***
Парень ложится на кровать и уставляется в потолок. Эта комната стала для него чужой. Слезы одна за одной скрываются в чёрных, густых волосах. Чимин не плачет, не кричит, он просто утратил на это силу. Какой смысл? Будто от его криков Юнги куда-то денет своего истинного. Одни только мысли о том, что какой-то омега заполучил его себе, делают больно. Чимин не может поверить, что Юнги будет кого-то целовать кроме него, обнимать, дарить тепло, заботу и любовь, ласкать и ублажать. Любить. Парень поворачивается к стене, прижимая ближе ноги, обнимая спальную подушку. Омега надеется, что сейчас дверь в его комнату откроется, послышатся шаги, матрас прогнется под весом ещё одного тела, а нежные руки обнимут на талию, тёплые, сухие губы коснутся шеи, и прошепчут самые лучшие слова на ухо. Только чуда не происходит. Отчетливо слышен звук воды, затем звук выключателя и дверь открывается. В комнату Юнги. Чимин не сдерживает себя больше, не верит и не убеждает. Он начинает негромко всхлипывать, потому что словами не описать как больно. Все его опасения оказались правдивыми, и от этого ещё хуже.***
Альфа сидит в комнате и не понимает, почему у омеги была такая реакция. Почему он заплакал, если влюбился в другого? Юнги начинает думать, что он слишком поторопился с выводами, а тем более со своими сказками об истинном. Мужчина обещает себе, что завтра поговорит с Чимином, все разъяснит, объяснит, почему так поступил. Как жаль, что он даже не догадывается, как нуждается в нем младший сейчас.***
Парень находит за собой телефон, и включает его. Зайдя в беседу с Чонгуком, он долго не решается писать, но все равно пишет. Чимин: — Чонгук, ты не занят? Чонгук: — Нет, что-то случилось? Чимин: — Могу я пожить немного у тебя? Чонгук: — Что? Почему? Чимин: — Мы с опекуном немного поругались. Не хочу здесь находится. Чонгук: — Если ты уверен, то я буду тебе рад. Родители не против тебя, к тому же они уехали. Чимин: — Отлично, спасибо тебе большое. Жди меня утром. Чонгук: — Хорошо, будь осторожен. Омега немного рад, что друг разрешил пожить у себя. Он просто не хочет здесь оставаться, поэтому не теряя времени достаёт из шкафа чемодан и начинает собирать свои самые необходимые вещи.***
За ночь Чимин и глаз не сомкнул. Все лежал, смотрел в стену и думал. Больно и обидно, что все так и закончилось. Толком не начавшись. Омега сам виноват, нужно было держать все свои чувства при себе, и не раздвигать ноги. Но в тот момент все казалось таким правильным и волшебным. Парень снова плачет, вспоминая те чудесные недели. Будильник, прозвонивший в пять утра, ничего не дал Чимину, потому что тот за ночь и глаз ни разу не сомкнул. Он просто встал, и на ватных ногах, вышел из комнаты, неся на руках тяжелый чемодан и рюкзак, чтобы лишний раз не шуметь. Парень переобулся в своей уже бывшей комнате, и посмотрев последний раз на любимую прихожую, открыл входную дверь. Щёлкнув замком, он стоял один в подъезде, ещё раз обдумывая все то, что он собирается делать. На улице холодно, одна единственная толстовка не греет. Омега старается быстро идти по пустынным улицам, не желая навлекать на себя излишние внимание. Дойдя до дома Чонгука, Чимин заходит внутрь, ловя на себе раздражённый взгляд консьержа. Омега сказал, в какую ему квартиру нужно, и зайдя в лифт, тяжело вздохнул. Альфа уже открыл дверь, уставшим взглядом смотря на своего друга, что выглядел несчастным. Чон без слов заключает того в объятия, слыша в ответ громкое рыдание. Альфа думает, что все намного сложнее, чем рассказал ему Мин сначала. Не разрывая крепких объятий, они заходят внутрь квартиры, и только тогда Чимин отстраняется, рукавом вытирая слезы. — Спасибо тебе, Чонгук... — омега вновь того обнимает, чувствуя легкое успокоение. Наверное, это из-за того, что он не чувствует себя одиноким. — Будешь чай или кофе? — парень гладит того по голове, смотря куда-то в сторону. — Чай. — Чимин шмыгает носом, проходя на кухни и садясь на стул. — Чёрный? Зелёный? — альфа с полки достал две коробки, показывая их младшему. — Зелёный. — Чонгук выключил чайник, заливая кипяток в две кружки. — Не хочешь мне что-нибудь рассказать? — Чон присаживается напротив, ставя около омеги кружку. Глаза того сразу же начинают слезится, и без того алые губы: краснеть и дрожать. — Юнги... мы... я же так его люблю. — Чимин прячет лицо в ладонях, начиная плакать. Альфа тяжело вздыхает, пододвигая стул ближе к нему и обнимая за плечи. — Любишь? Любишь как мужчину? — без доли стеснения спрашивает старший, рассматривая свой чай. Тот вместо ответа, начинает плакать сильнее. — Расскажешь, что произошло? — Мин отстраняется, вытирает слезы бумажной салфеткой, глубоко вздыхает. — Несколько месяцев назад... я почувствовал, что Юнги начинает нравится мне как альфа. Я стал смотреть на него по-другому. Как на своего мужчину. — омега опустил голову, рассматривая изображение на своей кофте. — Мне было тяжело это принять. Он воспитывал меня почти с самого раннего детства. — Чимин ненадолго замолчал. — Несколько недель назад у меня началась... течка. — неловко это было произносить в компании чужого альфы. — И тогда на нас нашло какое-то наваждение... Я почувствовал какую-то искру между нами. Словно, мы стали одним целым. Я не знаю, что это было, но это было прекрасно... — грустно усмехнулся. — Я спросил встречаемся ли мы, на что он ответил, что да. Я был так счастлив, представляешь? — омега повернул голову в сторону Чонгука, тот с поникшим видом его слушал. — Извини меня, но отношения с тобой мне не приносили столько счастья и радости, сколько с Юнги. — Чон усмехнулся, немного разряжая обстановку. — Но уже спустя несколько недель, мы стали отстранёнными друг от друга. Юнги редко меня целовал, почти не прикасался, вечно о чём-то думал. А вчера сказал мне, что у него есть истинный. — Чимин переводит взгляд в стену, настолько больно, что он уже не может этого почувствовать. — Я понимал, что такое может произойти, но... я верил, что мы будем вместе. — последняя слеза скатывается по влажной щеке. Чонгук смотрит на это, понимая, как тому сейчас тяжело. Больно, что словами не описать. — И что будешь делать дальше? Не думаю, что сможешь задержаться у меня больше месяца. — Чон пожимает плечами, а у младшего появляется ещё одна проблема. Ещё одна головная боль. — Постараюсь устроится на работу. Буду откладывать деньги на съем квартиры. — голос пустой, словно все эмоции закончились. — Может лучше будет вернутся к Юнги? Думаю, он будет переживать. — слабо улыбается, желая Чимина переубедить, но тот стал бесцветным буквально за считанные минуты. — В каких отношениях вы бы не были, вы все равно многое друг для друга значите. У тебя никого нет кроме него. — Знаю. Не хочу иметь дело с человеком, что обманул меня. Он сказал, что любит, а после у него появился истинный, и сразу все, что было между нами, стало ничем. — Чимин-а, мне кажется, тебе нужно отдохнуть. Пойдём, я постелю тебе на диване...***
Юнги долго не мог заснуть, но усталость взяла верх над размышлениями. Когда он проснулся, первым делом, альфа собрался духом, чтобы сказать Чимину, что он идиот, который влюблён. Влюблённый идиот. Который переживает за его будущее, но не представляет своего без него. Желая поскорей обнять своё маленькие, вкуснопахнущее чудо. Постучав в дверь комнаты, он ее открыл, придя в ужас. Шкаф полупустой, никаких личных вещей, заправленная кровать. Юнги дрожащими руками достаёт телефон из кармана штанов, набирая номер омеги. Но тот не доступен. Разрядился. Только альфа думает иначе. Мужчина понятия не имеет, что ему сейчас делать. Звонить в полицию, он не решается, надеясь, что тот придёт. Но Чимин больше не придет.