Змеиные истории

— Плыви, дурная скотина! — ругался Кроули, уже семью семь раз пожалев, что вообще в это ввязался. Любовался бы себе сейчас звёздами где-нибудь в районе Альфы Центавра... «Жалко зверюшек, они же ни в чём не виноваты….» — передразнил он Азирафеля. Да лучше б он драконов спасал, те хоть родня дальняя! Нет — и опомниться не успел, как обнаружил себя уже тут — вода и вода до горизонта, едва перебирающая копытами рогатая лошадь и полное отсутствие перспектив. Если ангелов и учат, как сваливать свою работу на других, в частности, на ни в чём не повинных демонов, то этот курс Кроули в своё время благополучно прогулял. В Аду над ним пару веков издеваться будут — божью тварь, любителя невинных дев спасал! Конечно, если разобраться, все они твари божьи… просто одни больше твари, чем прочие. Если б эта безмозглая скотина с самого начала не удрала вместо того, чтоб в ковчег идти! У Кроули уже крылья отваливались, он же не колибри какая-нибудь, чтоб на месте висеть, и не гордый орёл, чтоб парить! Он вообще сам себе сейчас больше мокрую ворону напоминал, потому что висеть приходилось буквально над самой водой, так, чтобы глупая лошадь его видела и не вздумала отлынивать, и крылья уже отяжелели от вздымаемых взмахами брызг. Без понуканий единорог плыть вообще отказывался и норовил откинуть копыта и пустить пузыри. О том, где будет ему подружку искать, Кроули старался не думать. Может, хоть её успели засунуть в ковчег? Или придётся единорогу довольствоваться безрогими подружками. — Греби давай копытами! — прикрикнул Кроули для профилактики. Несчастная животина прижала уши, пыхтя. Кроули взмахнул затёкшими крыльями, взлетая повыше и описывая круг. И куда, позвольте спросить, подевался пегас?.. Кроули представил, как тащит тяжеленную брыкающуюся крылатую животину, чтоб водрузить её на крышу ковчега, — и чуть было не поблагодарил того, кто его изгнал, за то, что тащить пегаса не придётся. Ну и ладно, как-нибудь без него поэты обойдутся… в конце концов, дьявольского вдохновения тоже никто не отменял. Хотя поначалу с демонами было легче иметь дело, чем сейчас — те ещё не совсем забыли свои, так сказать, истоки, и знаниям в целом покровительствовали (в конце концов, чем умнее человек — тем больше у него шансов нагрешить), и ремёслам, и отдельным людям — духами-гениями, и все планы дьявольские были хитроумны, изящны и коварны... А сейчас они засели у себя Внизу, закоснели вконец и слышать ничего не хотят обо всех остроумных и изящных комбинациях Кроули, почитая его — его, Искусителя! — неудачником. — Рог отпилю, скотина! — пригрозил Кроули, дёргая за уши, когда единорог жалобно заржал, закатывая глаза, и вознамерился стать водяной лошадью. — Плыви-плыви, инач-ш-ше мы их никогда не догоним! Привлекать к себе внимание тех, Сверху, маленьким дьявольским чудом, нынче Кроули бы не рискнул. Того и гляди сам под руку Творцу попадёшь, вымрешь потом, как те здоровенные ящеры, которых в ковчег не взяли. — Хоть на себе его тащи, ч-ш-шес-с-с-тное дьявольс-с-ское, — пробормотал Кроули, уже примеряясь несчастного единорога за уши кусать, чтоб проникся и взбодрился. Но то, что ковчег всё-таки показался на горизонте, определённо было чудом, а чьим, Кроули предпочёл не выяснять, тем более что дурацкая лошадь таки закатила глаза и пошла ко дну. Пришлось нырять. — А пегас где?.. — покрутил головой Азирафель. Кроули готов был его придушить. Он не высказал всё, что о нахальстве отдельных ангелов думает, только потому, что всё ещё пытался отдышаться. Когда тащишь тяжеленную лошадь, как-то забываешь, что дышать тебе не обязательно. Единорог, широко расставив ноги, низко уронил голову, развесил уши и вообще вид имел самый несчастный. Наверняка прикидывался. — Бедняжка! — пожалел его Азирафель, нежно трепля по гриве и просушивая щелчком пальцев. — Ничего, голубчик, ты большой молодец, я тобой горжусь. Кроули только оскалился в их сторону и отвернулся в негодовании. Зря. Негодная скотина не преминула напоследок больно его цапнуть, даром что едва на копытах стояла. Правильно Кроули всегда предпочитал змей прочим животным. — Эй, там, — вежливо постучал по крыше ковчега Азирафель — совершенно сухой, между прочим, — сотворив в ней нечто вроде квадратной двери. — Примите единорога, будьте так любезны. Пегаса мы не нашли, правда… Ничего, Кроули, я тебя не виню. Глупая скотина заартачилась было, но стоило Кроули — с большим удовольствием, правду говоря! — продемонстрировать очаровательную клыкастую улыбку Первозмея, как она сама сиганула в проём. Тьфу, надо было сразу змеем обернуться и рядом плыть, безмозглая лошадь вмиг бы ковчег нагнала и перегнала. Правда, в воде холодно и мокро, а этого Кроули не любил. Пока Азирафель общался с людьми, совершенно позабыв про одного демона, Кроули распустил крылья, расстелил их по крыше несуразного плавучего строения, суша. И нахохлился обиженно. Плечи болели. Все эти ангелы такие — единорога им притащишь, так они ещё пегаса и гиппогрифа к нему в придачу требуют! Лёгшую на взъерошенные волосы тяжёлую тёплую ладонь он демонстративно не заметил. И драконов всё-таки жалко...