y a m (you and me)

Альфа поворачивается к Бэкхёну и слишком поздно понимает, что до сих пор держит его за локоть. Мужчина быстро отпускает чужую конечность и внимательно разглядывает чужое лицо — уставшее, измученное, опухшее от слёз — он всё ещё был ребёнком, который радовался, что купил альфе кофе, который стоил в четыре раза дороже того, что пил Бэкхён. Парень еле заметно улыбается, кланяясь и едва ли удерживаясь на ногах, чтобы не упасть — альфе снова приходится его поддержать.       — Спасибо, судья Пак. Я вам… очень благодарен за помощь. Но не стоило этого… делать. У омеги слова по отдельности звучат, как затухающая свеча и Чанёлю по-настоящему его жаль, хоть он всё ещё и выглядит так: «умрёшь — переступлю и пойду дальше».       — Я бы сам… спра…. В этот раз Чанёль не успевает вырвать омегу из цепких лап и Бэкхён пропадает. Погружается в темноту, как в темное море, что волнами окутывает его с ног до головы, он почти дышит, почти свободно. Омега чувствует жар на своих пальчиках, но он же в воде, он в море… Парень позволяет волнам ласкать его тело, делать ему массаж и дарить то согревающее тепло, которого так не хватало. Бэкхён проваливается в глубину моря, на самое дно и падает в огромную постель. Воздушные белоснежные перья окутывают его и щекочут нос, и немного шею. Вокруг всё идеально белое, а на Бэкхёне уже не помятая рубашка, а чистая белая футболка и такие же штаны — омега всегда мечтал о таком наряде, ему хотелось быть чистым и невинным даже, несмотря на то, что он работает в ночном клубе. Омега падал и падал, и в каждом месте ему нравилось больше, чем в предыдущем, пока яркий кофейный запах не ударил ему в нос так резко, словно дал пощёчину.       — Ты в порядке? Смутно знакомый голос — низкий с хрипотцой, вытягивает из небытия. Парень медленно и лениво открыл глаза, и первое, что бросилось ему в глаза — небо: чистое и голубое, прекрасное и успокаивающее. Оно завораживало и тянуло к себе, будто говоря: «Иди ко мне, тут спокойно, тут ты сможешь отдохнуть».       — Я что, умер? – прошептал омега.       — Нет, упал в обморок.       — Чёрт, - ругнулся Бэкхён, отрываясь от созерцания прекрасного и поднимаясь со скамейки, на которой лежал. Рядом стоял альфа из кофейни и скрестив руки, смотрел всё тем же непроницаемо холодным взглядом и омега в очередной раз пожалел, что не отбросил коньки. — А сколько время? Давно я тут?       — Десять минут.       — Значит, обед ещё не закончился. Мне… надо идти работать. Спасибо, что позаботились обо мне. Парень еле поднялся со скамьи, тут же жалея об этом — голова кружилась нещадно, а тупая боль стучала в черепной коробке. Омега неуверенно поднялся на ноги, пытаясь поклониться, но был удержан пальцами, что ударили его по лбу, останавливая.       — Иди домой.       — Рабочий день ещё… не закончен, - ответил омега, потирая ушибленное место. Хотелось возмутиться, но этот альфа его поймал, да и ещё на скамейку заботливо положил, а не бросил на земле, так что, Бэкхён промолчал.       — Я уезжаю через полчаса, работы у вас не будет. Сэм не такой зверь, как Ли.       — Но…       — Ты теперь будешь проходить практику у меня, Сэм тебе всё расскажет и покажет, работой загружать не будет, ему самому мало. С судьёй Кимом я поговорил, он не против. Отрицательную характеристику не напишет, не бойся. Омега порывается снова поклониться, сказать «спасибо-спасибо» и ещё тысячу раз поблагодарить и поклониться, но мужчина уже ушёл, вновь оставив после себя лишь лёгкий шлейф горького кофе. Бэкхён незаметно заходит в кабинет секретаря Ли, забирает свои вещи и перебирается к секретарю судьи Пака. Сэм приветствует его тёплой улыбкой и показывает, где омега может сесть, ставя перед ним чашку чая.       — Обед уже закончился, - неловко шепчет Бэк. — Разве судья Пак не будет нас ругать? – замечая, как Сэм садится напротив с чаем и разными сладостями, спрашивает Бэкхён.       — Он уезжает через двадцать минут, к тому же, я всю работу уже выполнил и скоро пойду домой. Угощайся. Нельзя допускать, чтобы в крови падал уровень сахара. Ты совсем бледный, малыш. Сэм рассказывает, что судья Пак затаривает ему шкафы всякими сладостями и наказывает раз в два часа прерываться на перекус, чтобы работа была более продуктивной. Говорит, что если он выполнил всю работу, то может идти домой и судья его за это не поругает. Вспоминает, что, когда у Сэма было день рождение, то Пак принёс ему мясо и оставил на столе, а мясо было первоклассное, - продолжает омега.       — Я поехал по делам, если всё закончил, иди домой, - монотонным голосом говорит Пак, выходя из своего кабинета.       — Судья Пак. Сэм выскальзывает из-за стола и подбегает к альфе, вставая на носочки и шепча тому что-то на ухо. Мужчина морщится, а секретарь продолжает шептать, строя милые глазки, умоляя. Альфа сдаётся — в конце концов, он этого не умрёт.       — Бэкхён, поехали со мной, я подброшу тебя до дома.       — Что?       — Говорю, довезу до дома со всеми удобствами. Собирайся, место на парковке А5. Мужчина уходит, а омега переводит ошарашенный взгляд на секретаря. Тот лишь улыбается и разводит руками. Сэм молчит, что увидел пустой бумажник, когда Бэкхён обронил сумку, ведь никому не нужно знать эти мелочи. Секретарь выгоняет омегу из кабинета и сам идёт собираться — скоро за ним приедет его муж и сыночек, так что надо поторопиться.