y a m (you and me)

Чанёль просыпается от того, что ему холодно. Мужчина старается подтянуть одеяло, чтобы укрыться и вновь заснуть, так как голова болит нещадно, а во сне всё хорошо. Альфа лениво разлепляет один глаз и пытается понять, почему ему холодно. Балкон? Но что он делает на балконе? Мужчина причмокивает губами — хочется пить и желательно много. Взгляд цепляется за комочек из одеяла, лежащего напротив — оттуда торчит лишь макушка и Чанёль сразу всё вспоминает, и это словно дубинкой ударяет по голове. Он сказал все те слова Бэкхёну, эти ужасные и низкие слова, но омега всё ещё здесь, спит напротив, хотя он не пил вовсе, а вот Чанёль… Значит, альфа уснул здесь, а Бэкхён укутал его в одеяло и не оставил одного. Мужчина почти готов отдать себя под суд. Какая-то часть его ненавидит себя за слова, сказанные в порыве злости на самого себя, а другая грустит — потому что тот, кто не позволил ему замёрзнуть и нежно укрывал одеялом всю ночь, был вовсе не его муж. Мужчина слышит, как омега просыпается, и чтобы не испытывать судьбу, притворяется спящим — он ещё не придумал себе оправдания, если такое вообще существует. Бэкхён отнимает лицо от сложенных рук и сонно оглядывается по сторонам — холодно. Омега поднялся со своего насиженного места, подхватывая одеяло и на удивления Чанёля, не уходя с ним в дом, а укрывая альфу поверх другого одеяла — чтоб уж точно не замёрз.       — Ещё рано, поспи, а я приготовлю завтрак, - прошептал омега и тихими шагами ушёл. Мужчина не знал, что ему делать, как просить прощения за то, что он наговорил — он вовсе не хотел обижать омегу, он понимал, какая у него была тяжелая жизнь, и возможно, просить прощения, просто привычка из-за страха, что обидят, выгонят. Он был зол на себя, а сорвался на омеге. Чанёль спустился вниз, желая лишь одного — попросить прощения, постараться объясниться, сделать хоть что-то. Бэкхён готовил похмельный суп, а на столе стояли два бокала воды и две таблетки от головной боли. Зачем две? – хотелось спросить альфе.       — Ты в порядке? Ты уснул на балконе, а я не смог дотащить тебя до спальни — я немного выпил вчера, ничего не помню. Зачем ты врёшь? Чанёль не решается задать этот вопрос, понимая, что Бэкхён просто упрощает ему задачу, делает вид, что всё нормально. Какая-то часть альфы рада, а другая злиться на себя ещё сильнее, ведь как можно радоваться тому, что омега, которого он обидел, жалеет его.       — Не замёрз? Я принёс тебе одеяло, но думаю, там всё равно было холодно. Омега аккуратно снял с плиты кастрюльку и поставил перед Чанёлем, а сам быстро схватился за таблетку и запил водой, демонстрируя неплохие актёрские навыки — притворяясь, что у него сушняк и вода только что спасла ему жизнь.       — У меня немного болит голова, так что я посплю немного, где-то с часик. Альфа не отвечает.       — Кстати, хотел спросить, ты, правда, не против, если я буду стажироваться у Чунмён-хёна? Просто, это твои друзья и я не хотел бы использовать тебя, чтобы найти работу.       — Всё в порядке, думаю, ты ему очень понравился, поэтому он хочет, чтобы ты работал с ним. У альфы голос хриплый из-за алкоголя и сигарет, и мужчина сам смущён из-за того, как он звучит.       — Спасибо. Тогда, я пойду. Омега уходит, оставляя Чанёля наедине с супом и таблеткой от головной боли. Мужчине стыдно, как никогда, но голова всё ещё болит, а во рту, как на помойке. Мужчина радовался, что сегодня суббота, что на работу идти не надо, потому он был не в лучшем состоянии даже после супа и таблетки. Альфа шёл к себе в комнату и проходя мимо комнаты Бэкхёна, услышал кашель — сильный и надрывный. Видимо, Бэкхён заболел пока сидел с ним на балконе, у омег ведь слабое здоровье, особенно у Бэкхёна. Какого чёрта он просто не бросил его на балконе, чтобы он нахрен там замёрз? Чанёль постучал в дверь и кашель тут же прекратился, а вместо него послышались звуки копошения — когда альфа открыл дверь, он увидел, как омега пытался запихнуть аптечку под кровать.       — Ты заболел? Температура есть?       — Нет, всё в порядке.       — Я схожу в аптеку и куплю лекарства. Ложись под одеяло.       — Не надо, всё и, правда, нормально. Не беспокойся об этом.       — Я скоро вернусь. Чанёль мчался в аптеку, как на поле боя — он должен помочь омеге, у Бэкхёна и без того слабое здоровье, он плохо питался и совсем не отдыхал, и сейчас, обычная простуда может сильно на него повлиять. Сметя с полок почти все лекарства, которые тем или иным способом могли бы помочь, альфа поехал обратно. По пути позвонив врачу и вызвав того к себе домой, альфа ускорился.       — Боже, да ты словно кипяток, - ворчал старенький бета, что на радость Чанёля приехал буквально через семь минут. — Я сделаю укол, и надо тебя охладить. Принеси холодной воды и какое-нибудь полотенце, - дал указания врач. Омега находился на грани сознания — за время, что альфы не было дома, Бэкхёну стало хуже в сотни раз, чуть ли ни мгновенно. Ему было то жарко, то холодно, всё тело ломило, тянуло и жгло. Врач повернул омегу на бок и наказал Чанёлю держать его, чтобы он не дёргался — укол был болючий. Альфа потупил взгляд, когда врач припустил штаны омеги, чтобы сделать укол в ягодицу. Омега плакал, когда игла вошла в тело, стонал и пытался уйти от чужих прикосновений, всё больше тянулся к Чанёлю — так доверчиво, так нежно.       — Строго соблюдайте приём таблеток, который я написал и меняйте полотенце у него на лбу каждые пятнадцать минут. Температура скоро спадёт.       — Спасибо, доктор.       — И ещё… - врач повернулся, выставляя указательный палец. — Слабость организма может предшествовать течке, так что, внимательно следите за ним.       — Хорошо.       — И ещё… - бета опять остановился. — У него очень слабый организм для двадцатипятилетнего парня, поэтому никаких таблеток, течке не мешать, не останавливать, не подавлять, иначе… он никогда не сможет забеременеть. И желательно прийти на приём в больницу и пройти все анализы. Всё понятно?       — Да, спасибо. Бета ушёл, а альфа вернулся в комнату Бэкхёна, садясь на край кровати. Омега слегка бредил, лепеча что-то и тихонько хныча. Мужчина аккуратно снял полотенце со лба омеги и смочив в холодной воде, вновь приложил обратно. Бэкхён схватился за руку альфы, что есть сил прижимая к своей груди.       — Ч-чанёль… мне… больно, - прошептал парень.       — Я буду здесь, скоро тебе станет легче. Обещаю.       — Н-нет… ты и правда думаешь, что я жалок? Настолько?       — Прости, я выпил вчера, поругался с Лу и вовсе не хотел тебе говорить те слова, мне, правда, очень жаль. Прости меня, Бэкхён.       — Ладно… Омега выпустил чужую ладонь, отворачиваясь от Чанёля и засыпая. Неужели я снова совершил ошибку? – думал альфа. Вчера я назвал его жалким, а сегодня он спросил, действительно ли я так считаю, а я не отрицал, а просто попросил прощение. Что за идиот? Альфа взял ладонь Бэкхёна в свою, аккуратно поцеловав тонкие пальчики и прижимая к щеке. Почему-то именно с этим омегой, Чанёль постоянно промахивался, постоянно совершал ошибки, которые ему прощали и спускали с рук. Бэкхён заслуживает лучшего. Должен ли я отпустить его?