Бей сильнее!

Перед глазами плывёт улыбающийся взор зелёных глаз, таких знакомых, обворожительно прекрасных, слишком тусклых и испуганных. Как бы я хотел исправить это... Я любил её, по-настоящему, с яркой искоркой в самом сердце и живым румянцем на щеках. Она была моим лучиком, светлым образом Ангела, подаренного небесами. Она единственная, кто понимал меня. Она была моим божеством... Помню, как рыжина её волос утонула в беспросветной луже красного, как пухлые губки тихо скрипели проклятья, а глаза, цвета весенней листвы, блестели злыми слезами и разочарованным укором. Тогда...она была восхитительна! Мой бог... Моё божество... Моя богиня... Её звали...Вэнди Кордрой. - Почему...она бросила меня? Глаза напротив налиты золотом, оно переливается цветами радуги и блестит ярким светом. Они будто неживые...прекрасные... - Сосна, о чём ты? Её глаза были другими...пропитанные лживостью и ложной любовью... - Мне нравятся твои глаза. Подушечки моих пальцев проходят по нежной коже лица. Его глаза наливаются непониманием, темнеют на несколько тонов и зрачки расширяются... Волшебно! "Вижу ты нашёл себе новый трофей..." - Замолкни, - - с легкостью перебиваю голос и двигаюсь ближе к живому золоту его глаз. - Сейчас, ты похож на безумца... Как тут не стать безумцем? Его глаза...такие мертвенно живые. - Я знаю... "Ты признаёшь свою безумность..." Мою...безумность? Я не безумен! Я...я...не безумен... Не псих! Я совершенно нормальный. Да. Нормальный. "Нормальные мальчики, так не поступают..." Опять отскакиваю от Билла, его светлые брови хмурятся, в глазах сверкает непонятное сожаление. "Твоя ненормальность - я." - Билл, пожалуйста, отвези меня домой... Его глаза наполняются гневом. Хочется забиться в угол и тихо сдохнуть, но не видеть такого взгляда. - Ты останешься, - его взгляд пропитан сталью и холодом, в нём плещется янтарный огонь и страшными узорами дыма, бьётся о радужку, оседая белым пеплом в самых уголках кошачьих зрачков. Страшно. Голос Билла пропитан ядом, тем самым, которым дикая кобра убивает жертву, таким, которым травят крыс или же подсыпают нелюбимым. Он напоминает мне о холодном, песчаном дне моря, где правит анархия тьмы и страха, где каждое живое существо страшнее и опаснее предыдущего, где самые страшные кошмары сбываются и превращаются в реальность... - Что тебе от меня нужно? - Ничего, - его улыбка режет по шрамам души и тела лучше ножа, вскрывая вновь, заражая кровь и заставляя сгнивать за летучие секунды, моей никчёмной жизни... Хочется кричать. От неведенья, от обиды, от никчёмности. Эта улыбка расползается неровным порезом по губам и приносит живую боль. Не ему. Мне. Весь мир вращается вокруг него, вокруг его жалящей улыбки и миллиарды звёзд взрываются в космосе превращаясь в серый пепел, разлетаясь по орбитам планет и рассыпаясь тихим веером в тёмной невесомости... - Зачем тогда... - Ты мне нравишься, - пожимает плечами, будто так и должно быть, блеск его глаз отражается от стен будто солнечный зайчик и возвращается ко мне, разрывает изнутри и заставляет сжаться. - А ты мне нет! - скалюсь, нахмуриваю брови и отскакиваю от блондина ещё дальше. Когда он хватает мои руки, сильно, до синяков, сжимает и тихо смеётся, меня будто обливает холодной водой, дрожь подступает незаметно... Хочу кричать, громко, надрывисто и с толикой неземной боли. Какого чёрта, я вообще нахожусь тут? Почему меня загнали к нему в лапы, будто канарейку в клетку, что я им всем сделал?! В чём я виноват?.. "Может сдохнуть легче?" - Замолчи! Не хочу тебя слушать! - пытаюсь убрать его руки. Истерика - то, что раньше часто преследовало меня и вот, снова она берёт верх, вскруживает голову и затягивает в свои путы, - Ненавижу тебя... Смех на затворках сознания, пронзает тело протяжной истомой, ему весело. Ненависть превращается в безразличие, а то заставляет смеяться, собственный голос напоминает скрипучий весенний снег, тающий под ногами; снег, который топчут превращая в грязное месиво - слякоть и ругаясь, ждут когда она растворится превращаясь в воду. Сознание возвращается вместе с теплом на губах и руками на талии, приятное чувство разливается по телу, табунами мурашек проходясь по самым сокровенным местам... "Я всё вижу..." - он тихо смеётся, будто боясь нарушить момент и мерзко шипя, как старое разбитое радио, замолкает. После поцелуя губы блондина по ненормальному яркие, такие блестящие и немного припухшие, готов поспорить - мои не лучше. На душе остаётся осадок тепла и давно потухший огонёк разгорается вновь, уже не тем банальным рыжим пламенем, а юркой игривой искоркой бирюзового огня, он не причиняет боль, лишь приятно вьётся разными оттенками бирюзы, расползаясь по внутренностям живым узором, наполняя меня новой масляной краской, снова начиная рисовать дорожку жизни, яркими расцветками оставаясь на коже. - С этого момента ты работаешь на меня, - ухмылка с его губ не сползает ни на секунду, а моя жизнь рушится, стекая глиной на пол, оставаясь бесформенной лужей... *** Переступая порог своего серого дома, звериный инстинкт срабатывает незамедлительно, он заставляет тихо заскулить голосом затравленной дворняги и забиться в угол прихожей, прямо так, не раздеваясь, просто сидеть на полу и сжимать кулаки от бессилия. Щека разгорается вольным пламенем, краснеет, оставляя след от ладони. - Ну и где ты был, сопляк? - голос отца ненормальный, такой бывает только во время нового приступа. В такие моменты страх заполняет разум и шестое чувство бьёт тревогу... - Я...я гулял... - Не ври мне! - Н-но... - Молчи! - удар приходит по боку, носок его лакированных туфель бьёт сильно, нещадно выбивая воздух из груди. Слышу хруст костей. За шкирку, он тащит меня в гостиную, больно кидает на пол и сильно пинает под рёбра, импульсы тока проходят по спине вызывая нестерпимую боль, скулю. Его кулак заносится над головой, готовлюсь к очередному удару. Спокойный дверной звонок проносится по дому, отец шипит, дико ругается, но отпускает меня. - Я ещё не закончил, сучёныш. Заставляю себя подняться, облокачиваюсь на диван, рёбра нещадно болят, кое-как пытаюсь подняться, терпя вновь и вновь поражение. Входная дверь открывается тихо, без лишнего шума. - Сосна...ты забыл свою кофту... - из-за неё появляется блондинистая макушка и тонкие пальцы протягивают мою, так не вовремя забытую, толстовку. - Уильям. - Джордан. Злая искра пролетает вокруг накалившейся обстановки. Лицо Билла выражает безразличие, это пугает... - Мэйсон немного занят, я передам ему приветик от тебя, - слышу как отец усмехается, наверное на его губах опять та мерзкая улыбка. Нужно что-то предпринять... Вновь, облокотившись о диван, пытаюсь встать, рука соскальзывает с кожи дивана и моё тело, ударяясь о пол, снова падает. Больно, очень больно. Непроизвольный стон срывается с губ, привлекая внимание... "Мой маленький котёнок страдает?" - Тебя здесь не хватало... "Я всегда с тобой..." - Я знаю... "Не противься мне... Открой свой разум, впусти меня..." Отголоски разума ускользают сквозь сжатые пальцы, в голову заползает медленными движениями что-то нематериальное, будто кто-то разрывает голову изнутри... Боль сковывает своими путами, сильно давит. Это невыносимо... - Хэй, Мейс, ты чего тут корчишься?