Любовь спасёт её чёрствую душу

      Сколько их? В поле зрения попадает только десять человек, не считая Мясника… Чёрт… А сколько ещё носится по городу? У нас ведь… Теперь у нас нет шанса на побег…       Судорожно ища пути отступления, Эмили пыталась придумать, как отвлечь внимание хотя бы половины солдат или, вернее сказать, наёмников и не оказаться подстреленной в первые пять минут.       Это и есть то самое новое УПМ, о котором говорил Майкл? И что же в нём особенного? Клинков нет… Оно для убийства людей? Для нас, разведчиков, или просто для неугодных? Откуда у простых головорезов деньги на покупку новейшего оружия? Кто их прикрывает? Полиция?       Из спутанных в суматохе мыслей девушку вывел крик капитана и брошенное в сторону Кенни лезвие, которое, если бы тот не успел заблокировать удар, пришлось бы ему ровно в горло. Вслед за ним последовал выстрел, от которого Аккерман ловко увернулся, скидывая старый плащ, тут же оказавшийся простреленным насквозь. — Не стой столбом! — услышав это, Тёрнер, лихо спрыгнув с крыши, направилась прочь от этого злосчастного места, явственно ощущая свист ветра в ушах и его жгучий холод, словно плетью ударяющий по телу.       Казалось бы, выстрелы и погоня должны были давно прекратиться, ведь сбегает она уже достаточно долго, но нет. Этому не суждено было случиться. Единственное, на что ориентировалась Эмили, на бешеной скорости уворачиваясь от летящих в неё пуль и лавируя меж тонких улочек, — тени преследователей, иногда, когда выдавалась секунда, чтобы обернуться — их фигуры, из-за скорости, смазанные в пространстве.       На что только ей не приходилось идти ради того, чтобы не словить очередную шальную пулю: двигаться слишком близко, до опасного близко к земле, протискиваться между людьми, сбивать на ходу какие-то ящики и незамысловатые шатры рыночных площадей. Но это не могло продолжаться вечно. Когда-нибудь это должно закончиться.       В очередной раз увернувшись от летящего в неё снаряда, со жгучей болью полоснувшего по плечу, Эмили юрко проскользнула меж двумя зданиями, закрепившись тросом за очередную каменную стену, о которую сразу же опёрлась ногами и, помедлив буквально пару секунд, отпрыгнула, тут же цепляясь крюком за какую-то деревянную перекладину, в полёте ранив одного из преследователей, лезвием полоснув его по животу.       Она не знала, выживет он или нет, но, тем не менее, на одного врага точно станет меньше. С такой раной он не сможет даже идти, о полёте на УПМ и не шло речи. На лицо, волосы и одежду сразу же брызнула горячая, алая кровь, сразу же ударившая в нос своим металлическим запахом. Как же давно она его не ощущала. Слишком давно… — Грег! Вот же паршивка! — послышался позади разъярённый вопль.       Дыхание девушки было сбито, в ушах набатом отражалось бешеное биение сердца, в то время как тело, находящееся на пределе от бесконечных попыток спастись и порой сложных, хоть и доведенных до автоматизма, приёмов, давало о себе знать проникновенной, так мешающей сейчас, дрожью.       Опустить руки не позволял адреналин, накрывший с головой. В очередной раз, практически рухнув возле каких-то ящиков, на полной скорости Эмили мчала вперёд, не разбирая дороги, судорожно пытаясь сообразить, куда можно завернуть на этот раз. Голову посетила мысль… Воплощать её было хоть и необходимостью, но слишком рискованной. В конце концов, собравшись с духом, Тёрнер резко развернулась, взмывая вверх, и так же резко рванув вперёд. Догадка оказалась верной. Новым УПМ нужно время на перезарядку, а замешательство сыграло свою роль. Пара минут на то, чтобы оторваться, выбита.       Чёрт, такими темпами скоро у меня закончится газ… Надо срочно что-то придумать!       Со стороны послышались выстрелы. Капитану тоже приходиться несладко, но отчего-то брюнетка была уверена в том, что этот человек сможет оторваться от погони. В отличии от неё.       В очередной раз находясь слишком близко к земле, прекрасно слыша металлический скрежет своего УПМ, Эмили обернулась. Трое. Её преследуют трое. Четвёртого она смогла вывести из строя, тем самым значительно облегчив себе задачу. Ещё один. Ещё хотя бы один, но должен быть повержен… Не убит… И как это сделать? Они двигаются группой, а значит провернуть свой трюк повторно ей не удастся. Её сразу же застрелят.       Выстрел. За ним ещё один… И ещё. Благо, к тому моменту она успела юркнуть за кипу ящиков, так удачно стоящих неподалёку и разлетевшихся в щепки. Надо как-то умудриться оказаться за ними и ударить со спины… Тогда есть маленький, но шанс… В очередной раз зацепившись крюком за каменную стену, Эмили, развернувшись в воздухе, вновь взмыла на порядок выше преследователей и, со всего размаху крутанувшись, занесла над одним, самым медленным, лезвие, со всей силы рубанув по его спине, снова оказавшись по локоть в чужой крови. Выстрел… На этот раз пораненной оказалась щека, а прядь волос, так удачно выбившаяся из хвоста, вмиг стала на порядок короче.       Отскочив, Тёрнер со всех ног побежала по крыше одного из зданий, шустро спрыгивая и вновь на полной скорости несясь куда глаза глядят, заворачивая в переулок, за ним другой, за другим третий.       Оторвавшись от погони, теряясь в толпе, девушка шмыгнула на людную улицу, взглядом отыскав первый попавшийся дом, в который и заскочила, буквально затолкнув в него, судя по всему, владелицу. — Ведите себя тихо, мэм… Мне нужно пересидеть у вас всего пару минут, — крепко зажав её рот рукой, спешно поясняла Тёрнер, тяжело дыша и небрежно вытирая с лица выступившую кровь. —…Мама?.. — тихо пролепетала голубоглазая, отшатнувшись назад.       Эту россыпь родинок, так удачно залёгших над правой бровью, она бы всегда узнала из тысячи… Но вот только… Разве такое возможно? Её мать умерла ровно семь лет назад, а теперь она стоит перед ней, живая, невредимая, родная… Не сумев найти в себе сил хотя бы поверить в происходящее, Эмили, отшатнувшись ещё на пару шагов, стала судорожно и нервозно рассматривать помещение. На стене, неподалёку от входа в дом висел портрет самой Тёрнер с красноречивой, жирной, чуть ли ни в пол листа надписью: «Разыскивается». Подойдя ближе, брюнетка стала рассматривать газетные вырезки, в которых чернилами были отмечены упоминания о ней. Даже, в свете последних дней известия о том, что бывшая убийца примкнула к разведчикам.       Вся эта информация категорически не укладывалась в голове девушки. Тяжело вздохнув, она отшагнула от стены, снова растерянно взглянув на женщину. С самой их последней встречи она сильно изменилась… Когда-то красивые, густые, чёрные как смоль волосы были щедро раскрашены сединой, а яркие, словно лазурное небо, глаза, выцвели. В них, как и у самой Тёрнер когда-то, залёг пепел, отголосками напоминающий собой о кошмаре давно минувшего дня. Дня, когда она потеряла мужа и дочь… Женщина сильно сомневалась в том, что теперь её уже взрослый ребёнок сможет простить ей её же слабость и принять. — Мама… Это и правда ты? — тихо спросила Тёрнер дрожащим голосом, в то время как по щекам потекли горячие слёзы, оставляя на бледной коже светлые разводы, заставляющие налипшую кровь раскисать.       Женщина добродушно, мягко улыбнулась сквозь слёзы, утвердительно кивнув головой и раскинув руки для объятий. Сказанное брюнеткой застало её врасплох. — Почему? Почему ты так поступила? — каждое слово Эмили было пропитано горечью и какой-то совершенно детской, залёгшей в глубине души обидой. — За что? Почему ты… Не могла найти меня? Почему не забрала? Почему бросила на произвол судьбы? Почему? — совершенно потеряв над собой контроль, раздосадованная брюнетка, каждое действие которой было пропитано жгучим отчаянием и остервенением, взяла мать за шиворот, хорошенько встряхнув. — Ты могла мне помочь! Могла не допустить того, чтобы я стала… Убийцей… Чтобы я… Я была действительно девушкой, а не куском непонятно чего… И вот сейчас, ты улыбаешься мне? Почему? Как мне это понимать? — судорожно глядя в потускневшие глаза напротив, Эмили пыталась найти в них ответы на свои вопросы. — Милая… Эмили… — женщина коснулась ладонью израненной щеки дочери, отчего та отшатнулась, мгновенно убрав руки от ворота её платья.       Это невинное прикосновение материнской руки обожгло куда более больнее даже самого яркого, синего пламени, и было куда более противнее того, что с ней вытворял Волчара. — Доченька… Прости… Прости мне мою слабость… Я пыталась тебя найти… Хотела помочь… Но… Мне сказали, что мертва. И… У меня опустились руки… А потом… Потом, когда я узнала, в кого тебя превратил этот изверг, я поняла, что не смогу ничего сделать. Я была бессильна, понимаешь? — договорить ей не дала сама Тёрнер, резко обрубив её речь у самого корня. — Хватит… Хватит с меня твоих оправданий… Я бы простила тебе твою слабость, если бы ты вдоволь не отыгралась на моей… Теперь поздно что-то менять… Ты нужна мне была тогда… Как никто другой. Сейчас же у меня есть и силы жить дальше и семья. Ты мне не нужна. Той маленькой, наивной девочки больше нет. А ты… Оставайся со своим бессилием одна… — в горле Эмили стоял ком и вернуть её в реальность, выдёргивая из болезненных воспоминаний, смогла лишь слышимая где-то отдалённо очередь. — Эмили… — женщина протянула к ней руку, шагнув вперёд и стараясь остановить. — Сакура, — остановив взгляд на своём портрете, сухо ответила девушка. — Для тебя Сакура. Сакура Миядзаки… Эмили я лишь для… — Тёрнер помедлила, подбирая нужные слова. — Для своих товарищей и начальства…       Она была сыта по горло слабостью матери. Обижена за её эгоизм и нежелание помочь… Горечь, возникшая в сердце, заставляла то болезненно ёкнуть где-то там, слева.       Не произнося больше ни слова, голубоглазая вышла из дома и, предусмотрительно осмотревшись, что было силы рванула на звуки выстрелов. Сомнений не было, Жан, Саша, Конни, Микаса и капитан Леви точно там. А значит, теперь она наконец-то будет спокойна… Хотя бы ненадолго, пока не опомнится, вспоминая двоих, скорее всего, убитых ею головорезов, а так же неприятный диалог с матерью.       Она много раз представляла себе эту встречу, в глубине души затаив надежду на то, что такой родной и необходимый ей человек всё же жив но… Реальность в который раз оказалась слишком жестокой. Да если бы только сама Эмили могла стать матерью, если бы только она имела возможность прижать к груди свою кровь… Она бы глотки порвала его обидчикам! Лягла бы костьми, но ни за что бы не позволила бы своей слабости взять верх!       Мимолётно мотнув головой, Эмили, прогнав от себя болезненные мысли, с новой силой рванула вперёд, судорожно выискивая взглядом ребят. — Эмили, вон она! — послышалось откуда-то слева, куда брюнетка и повернула голову, увидев ребят, явно находящихся под впечатлением от того, в каком виде перед ними предстала их соратница. — Саша! Сзади! — громко крикнула Тёрнер, заметив позади девушки тёмную фигуру преследователя и, быстро подлетая, отпихнула её, вместе с шатенкой кубарем покатившись по крыше. — Ай. — прошипела Блаус, быстро ориентируясь и вставая на ноги, помогая сделать то же самое подруге. — Божечки, где это тебя так? — уже на ходу спросила Саша. — Не провоцируй меня на рифму, — сухо и раздражённо, что кареглазая ей простила, учитывая обстановку, ответила Тёрнер, взглядом внимательно следя за повозкой.       Отовсюду слышались гулкие выстрелы, лязг крюков и тросов УПМ. Все эти звуки смешались в единый, протяжный вой, заставляя голову идти кругом. — Армин, Жан, за повозкой! — раздался приказ Аккермана средь этого шума. — Остальные следите за ними! — Есть! — отрапортовали разведчики, тут же принявшись исполнять приказ.       Со всей силы, разогнавшись как следует, Сакура с особым усердием приложила какую-то девушку, на тот момент ведущую экипаж, коленом по голове, заставив ту болезненно всхлипнуть и с гулом повалиться на деревянную поверхность телеги. — Не с места, брось оружие! — прикрикнул на неё Кирштайн, направив оружие на соперницу. Перспектива предстоящего убийства явно не радовала его, а сама мысль о предстоящем деянии холодила душу, заставляя волосы на голове стоять дыбом.       Нужно признать, шатенка тоже не была робкого десятка, ловко и метко выстрелив в клинок, который тут же отлетел в сторону, будучи выбитым из рук юноши и с лязгом приземляясь на каменную поверхность дороги. Между этими двумя завязалась недолгая потасовка, в ходе которой Кирштайн оказался сбитым с ног. Сама же девушка бойко встала на ноги, направив на него дуло пистолета. Она была готова выстрелить в любой момент, только вот растерянность и страх, затаившиеся во взгляде парня заставили её замешкаться всего лишь на мгновение. Затем раздался выстрел… — Жан! — вскрикнула Эмили, проклиная себя за то, что отошла так далеко от повозки. В этот же момент её впервые за всё время преследования обуяла паника.       Она не понимала, кем был произведён выстрел, стараясь судорожно сообразить это, не отводя взгляда от телеги. Всё её внимание было сосредоточено там. — Эмили, в сторону! — позади послышался чей-то всхлип боли, и только развернувшись, Тёрнер поняла, что это был головорез, которому Конни всадил лезвие куда-то в область поясницы. — С-спасибо тебе… — кое-как выдавила из себя девушка, получив утвердительный кивок со стороны Спрингера.       Всё её внимание сразу же вернулось к повозке. Слава Богу… С Жаном и Армином всё в порядке. Только вот… На горизонте появилась ещё одна группа головорезов. Теперь преимущество на их стороне. Судя по всему, они ещё не были измотаны бойней, а значит силёнок у них было куда больше, нежели у разведчиков.       Армина и Жана тут же скинули с повозки Саша и капитан, предотвратив тем самым лишние потери, а сами наёмники, окружив повозку со всех сторон, тем самым не подпуская к ней никого, умыкнули Хисторию и Эрена прямо из-под носа разведчиков. Они остались ни с чем… Такое количество пролитой, пусть даже и не ими, крови, не стоило того… — Эре-ен! — прервал всеобщее замешательство душераздирающий, до боли беспомощный крик Микасы.