***
Когда на одном из джетов в башню прилетели весьма потрепанные дети — Новые Воины, как назвала их Петра — то Таша заранее приняла дозу успокоительного, не ожидая ничего хорошего. Клинт, Ванда, Пьетро и Джонни курицами-наседками носились вокруг Лайлы и Купера, Скот и Дэнни помогали Кэсси, а Сэм, Эван, Шури и Люк расспрашивали Тэнди и Тайрона, когда Пятница сообщила о приземлившегося на посадочную площадку пауко-джете. Когда взволнованный — это ещё очень мягко говоря — Майлз принес бессознательную, изломанную Петру в башню, у Таши едва сердце не остановилось. Петру забрала Хелен и Брюс, а Майлз и Амадей стали сбивчиво, перебивая и дополняя друг друга, рассказывать о произошедшем. О нападении на трискелион, новой Зловещей Шестёрке, их якобы победе, внезапной атаке Гидромена и его битве с Песочным Человеком. Но никто из них не мог точно сказать, что произошло с Петрой. Таша пыталась сделать несколько дыхательных упражнений, молча принимая заваренный Стивом чай, когда привезенный Хэппи Эдди Брок рассказал о предательстве Бена Райли — Алого Паука. Но и Эдди не мог дать Таше точной картины случившегося. Только после слов Нат о камерах в костюме, Таша, почувствовав себя полнейшей идиоткой, а не гением, сказала Пятнице включить записи с костюма. Драка с Алым в доме Мэй. «Остров Осьминога». Октавиус, беспощадно, с явным наслаждением избивавший ее дочь. Внезапное решение Алого помочь ей и Мэй. Таша понимала, что имел ввиду Майлз, говоря о том, как Петра рвалась искать Бена. Потому что кто в здравом уме полезет спасать предателя? Ответ был очевиден — ее дочь. Хелен и Брюс никого не пускали к Петре. Они очень долго провозились с ней, собирая кости чуть ли не по кусочкам, вытаскивая осколки и зашивая раны. Больше пяти часов она была без сознания из-за сильного обезболивающего, созданного в лабораториях СИ специально для супер-солдат. Все это время Стив был рядом с Ташей, не меньше жены беспокоясь о дочери. Проснувшись, у Петры началась истерика. Ее никто не мог успокоить. Она просто рыдала, пытаясь вырваться из мед.отсека. Она не верила в смерть Бена. Не хотела верить.***
В комнате было ненормально спокойно. Ноутбук пылится на столе за ненадобностью. Краски, альбомы, карандаши прочие художественные принадлежности словно потускнели. Петра неподвижно лежала в кровати, обняв подушку руками и пустым взглядом смотря в стену. Она очень быстро перескочила через отрицание, гнев и торг. Сейчас была стадия депрессии. Таша глубоко вздохнула, с фальшивым спокойствием присев рядом с дочерью. — Тебе надо поесть, Котенок, — сказала она, ласково проведя рукой по спутавшимся кудрям. — Я не голодна, — прошелестела Петра. — Тебе нужно поесть, Петти, — настоятельно сказала Стив, поставив поднос на тумбочку и сев с другой стороны. — Поговори с нами, Петра, — попросил он, притянув безвольную, словно куклу, дочь к себе. Таша прижалась к ней с другой стороны, терпеливо ожидая, когда Петра сможет заговорить. Девушка крепко зажмурилась, крепче прижавшись к груди отца. — Это всегда так больно, — на грани слышимости прошептала она, — терять кого-то? Таша посмотрела в глаза мужу. Оба хотели бы сказать «нет». Оба не стали бы врать дочери. — Всегда, — тихо, но твердо ответил Стив. Петра вздрогнула всем телом, притянув к себе ноги. — К этому невозможно привыкнуть. Мы так устроены, что, даже если нас не было рядом с теми, кого… кого больше нет с нами, — Петра вздрогнула, начав глубоко дышать, — то мы все равно чувствуем вину. Мы с мамой понимаем тебя, Котенок, слышишь? Мы понимаем тебя, — выдохнул Капитан. — Он спас меня, понимаете? — не поднимая глаз, сказала Петра. — Он спас меня, Мэй, Нью-Йорк! Он герой. Таша поджала губы. На языке вертелось множество далеко не лестных выражений. Но она молчала. Петра и слышать не хотела, что Бен — предатель. Она отказалась признавать это. Она смотрела только на то, что, в конечном итоге, парень решил поиграть в героя. Честно, Таша простила бы его только за то, что он все же спас Петру. Не сразу, но простила бы. Петра вдруг странно, ломанно, усмехнулась: — Кажется, теперь я знаю, что чувствовала Пегги, когда «Валькирия» упала в воду. Таша удивлённо распахнула глаза. А ведь и правда. Смерть Бена была до смешного похожа на «смерть» Капитана Америка. И тот, и другой решили пожертвовать собой, и потопить грозившие многими смертями громадины. Улыбка девушки пугала Ташу. Было в ней что-то неправильное. Словно чего-то не хватало, но было никак не понять чего именно. Таша лишь покрепче прижимает всхлипывающую дочь к себе, успокаивающе водя рукой по спине. Они проходили через это. Ей просто нужно время. Но лучше бы Петра продолжала кричать, ломать, драться — показывать хоть какие-то эмоции — чем сейчас она безвылазно сидит в своей комнате, абсолютно не интересуясь происходящим вокруг нее. Им всем нужно время.