Небо здесь не голубое, а белое

      Яркий белый свет бьет по глазам, когда Би щелкает выключателем и заходит в ванную. В этом свете вода, закручивающаяся и стекающая в слив, кажется розовой. Стертые, сбитые костяшки ноют под ледяным напором, но боль постепенно сходит на нет. Разжать стиснутые зубы получается спустя некоторое время, когда кости сводит уже не от боли, а от холода.       Би ненавидит подобные поручения Цзяня и вот такие вылазки в одиночку. Би ненавидит это, но выбора у него нет. Либо он, либо Чэн. Они оба старше, опытнее, и никто никогда не осмеливался сказать кривое слово в их сторону. Би знает, что это его работа. Цзянь уже давно его работа, еще со времен средней школы И. Все необходимое для того, чтобы все же показать себя теперь, есть у Цзяня от Хуа Би. Годы тренировок на убой, тысячи синяков на хрупком теле — старательное вытачивание из этого юнца достойного своего положения человека. Чтобы смог постоять за себя, если что-нибудь случится.       У Чэна на сегодня другие планы. Да и здесь Би справится сам — всего-то контроль поставки товара, сопровождение до нужного склада, проверка, отчет. Все это занимает немало времени. Все это долго и нудно. Вторая часть работы немного разнообразнее, и она радовала бы его больше, чем созерцание выкладки нескольких тысяч кило белой феи, если бы не обстоятельства.       Именно так он и скажет Цзяню: обстоятельства.       И, вероятнее всего, станет свидетелем расправы. Пустить пулю в лоб тому, кто меняет человеческий облик на крысиный, о, Цзянь теперь и так умеет.       Пока Мин Фенг собирает зубы у себя в офисе, думая над тем, как нехорошо сливать информацию о запланированных сделках Цзяня-младшего и готовится к худшему, Би выдыхает и смотрит на свое отражение. У него глаза уставшие, под веки словно песка сыпанули.       «Узнай все, что сможешь, можешь припугнуть, а затем пригласи к нему ребят. Завтра я сам с ним разберусь».       Завтра… Би смотрит на часы: завтра уже час как наступило. День обещает быть насыщенным. Ребята — не А Цю. Они просто конвой, отсрочка. Гарантия, что Фенг останется в офисе до прибытия Цзяня, сколько бы ни потребовалось времени.       Би отводит взгляд от зеркала и пару раз сжимает и разжимает пальцы. Перчатки в машине забыл — давно уже не занимался подобным, — а этот крысеныш оказался вертлявым. Кулак пришелся точно в стиснутые зубы при первом ударе — голова испуганно дернулась в сторону. Такая оплошность не беда. Теперь его челюсть будут собирать по крупицам, но до этого вряд ли дойдет. Укоризненный взгляд Цзяня он представляет довольно отчетливо, стоит только прикрыть глаза.       И это, по-твоему, припугнуть?       Брезгливо стянув с себя пропахшую сигаретным дымом футболку, Би настраивает температуру воды. С желанием вымыть стекло из глаз и с предвкушением пропустить пару стаканчиков в баре вместе с бельем спускает тяжелые джинсы, брякнув пряжкой об кафель, и делает шаг под расслабляющие теплые потоки ливневого душа.       Доложить о проделанной работе лично не выйдет — у Цзяня планы, а если взять во внимание тот факт, что сегодня его сопровождением занимается Кай…       Би фыркает. Ну конечно. Пла-а-аны.       Цзянь снова потянет его в тот ресторан, снова будет щебетать с ним о всяких пошлостях прямо за едой, и после... они снова поедут к нему и будут трахаться так, что утром, когда Би приедет сменить Кая, все будет написано на их лицах. Но и догадываться не придется, Цзянь во всех красках поведает ему, как провел время накануне вечером.       Что бы на это сказал Чэн?       Цзянь никогда не делится подобными вещами с ним. Вот только чем заслужил такую честь Хуа Би — известно лишь вселенной. Доверие, отточенное годами? Неоднократная обязанность жизнью? Или просто инфантильное желание поделиться? Они друзья уже давно, просто уровень другой. Просто у Би терпения много и мудрости. Их достаточно, чтобы, стиснув зубы, молча выслушивать про то, в каких позах отдавался Кай, и старательно отгонять от себя навязчивые образы.       Изначально Кай Цин был нанят самим Цзянем-старшим в качестве личного телохранителя для сына. О его заслугах известно немного. Он отборный выдрессированный боец, готовый защитить практически от любого вида угрозы. Специализируется на нескольких видах боевых искусств, отменно управляется как с холодным, так и с огнестрельным оружием. Но все эти заслуги померкли и встали на второй план, когда Цзянь И при каких-то невероятных обстоятельствах открыл в нем для себя первоклассного любовника.       Би подставляет спину под воду, двигается плавно, так, чтобы на голову и шею попадало, ведет ладонью по мокрым коротким волосам, смахивая капли. Одной рукой в стену упирается, глаза прикрывает... и тут же картинкой предстает жилистое тело. Твердые мышцы скульптурно проступают на выгнутой спине, до невозможности пошлый блестящий взгляд через плечо и приглашающее движение задом из стороны в сторону…       Твою мать...       Би, открывает один глаз, скашивая взгляд вниз.       Знал бы Цзянь И, каким образом работают его слова вот уже который месяц. Сегодня Би, чтобы оправдать себя, снова спишет это на длительное отсутствие интимной близости, или на усталость, или еще на хрен пойми что...       Потому что наплевать. Сразу задать быстрый темп, привычно двигая рукой по члену.       И снова.       Зажмуриться до кругов перед глазами, позволяя горячей воде заливать лицо.       И снова.       Представить, как Кай низко стонет, просовывая в себя два пальца…       И вскрывает так, что дышать становится тяжело. Би рот открывает, тяжело вдыхая, и задерживает воздух в легких на мгновение. Долгий выдох, пока вода стекает по лицу, капает с губ. Звон в ушах постепенно гаснет, толчками возвращая в реальность. И прежде, чем выкрутить вентиль, Би смывает со стены капли спермы, подставив ладонь под воду.       Запах недавно пролитого дождя просачивается сквозь открытое окно вместе с легким ветерком. Вокруг чисто и свежо, минимум мебели, максимум открытого пространства. Би нравится, но в последнее время все чаще возникает желание сбежать отсюда. Простор нависает, давит. И намного приятнее здесь не засыпать, а просыпаться. Би на ходу вытирает голову полотенцем, проверяя входящие, но на экране одно единственное сообщение:       [01:30:28] Кай Цин: Что еще за, мать его, Чжань Чжэнси?       И ехидная улыбка медленно появляется на лице.       Что ж, дружок, вот и настало время подвинуться, если и вовсе не пойти своей дорогой. Би прикрывает рот ладонью, бесшумно смеясь и пытаясь представить, какая должна была сложиться ситуация, чтобы Кай написал ему, и отбрасывает гаджет на кровать. Дресс-код на сегодня черный, почти траур: поло с длинным рукавом, брюки повседневные, часы, парфюм и какой-то ненормальный трепещущий энтузиазм в грудной клетке.       Би паркуется рядом с машиной Кая, замечая красный пикап, и ухмыляется: «Все-таки приехал». Кай стоит у входа в здание и курит, сложив руки на груди. В тусклом свете его выражение лица разглядеть трудно. Би выходит из машины и, засунув руки в карманы, неспешным шагом направляется в его сторону.       — Как прошло? — спрашивает вполне дружелюбно Цин, когда Би подходит ближе и тоже закуривает.       — Порядок, — отвечает тот.       И больше ни слова.       Они никогда не были особо дружны, поэтому тон, с которым Кай к нему обратился, вызывает легкое удивление. Хуа Би все равно — он оставался при Цзяне долгое время и останется еще столько, сколько будет необходимо. Доверие и понимание без слов приобрели более личный характер. Что-что, а это не просто качественный секс. А вот Кай, приставленный Цзянем-старшим к молодому господину, да еще и познавший некоторые привилегии, явно забыл, какова была его должность изначально.       И сейчас он бесится.       — Ты влюбился в него, что ли? — безжалостно спрашивает Би.       — Нет.       — А похоже. Я же тебя зна-а-аю, иначе бы не удивлялся. У тебя же такие данные, ц-ц-ц, — Би поворачивает голову и откровенно лапает Кая взглядом с ног до головы, — такие... заслуги. Ты всего на четыре года младше меня, а ведешь себя сейчас словно мальчишка, которому отказали. Спрашиваю еще раз: ты влюбился в него?       — Нет, блядь, А Цю, — раздраженно шикает Цин и тушит сигарету о стоящую рядом урну-пепельницу, с вызовом вскидывая глаза в ответ.       И хочется воочию узнать, что из себя представляет этот экземпляр, когда его звериный взгляд застилает пелена желания. Сравнить уже почти привычное наваждение в душе с реальностью.       Хуа Би, словно вынося сам себе приговор, понимающе кивает несколько раз и тушит свою следом.       — Он и правда красив до чертиков. Цзянь И. Свою красоту, может, и разбрасывает направо и налево, вот только сердце его уже давно занято тем человеком, который сейчас находится у него в квартире. Смирись.       Кай отрешенно смотрит куда-то вперед, скрестив руки и ноги, и выбирает промолчать в ответ. Хуа Би скользит взглядом по отросшей гладкой челке и идеально выбритым вискам, бегло осматривает его благородный профиль, спускается по складкам длинного оливкового тренча с поднятым воротом. Кажется, и не подобраться.       — Я предупрежу охрану и оставлю Цзяню сообщение, — говорит, кивая в сторону пункта охраны. — Выпить хочешь?       — Конечно, — твердо отвечает Цин, поворачивая голову и одаривая Би выразительным лукавым взглядом. Он меняется, хитрый прищур его глаз говорит больше него самого. — Сегодня я угощаю.