***
Шэ Ли откровенно зевает, широко распахивая рот, и смотрит на часы. Рань несусветная. Рядом, прислонившись к машине, стоит Кай и старается подавить зевок. Ли поглядывает на него и усмехается. Там, за черными очками, очевидно, все признаки бессонной алкогольной ночи. Потому что сладковатым перегаром от него несет даже на расстоянии. Интересно, как так вышло, что сюда он приехал вместе с Би? Ли казалось, они терпеть друг друга не могут, а тут вдруг вышли из одной машины. Такси. То, что они оба молчали и старались не смотреть друг на друга, как прежде, еще сильнее не вписывалось в их привычный шаблон поведения. Чэн только глаза закатил на вопросительно вскинутые брови Шэ Ли и его выразительно округлившиеся шары. Мол, не лезь туда, куда не надо. Резкий звонок заставляет вздрогнуть их обоих. Кай немедленно ныряет в карман своего тренча, выуживая телефон и зависает, глядя на экран. За темными стеклами не видно его глаз, но того, как он подбирается весь, принимая звонок, достаточно, чтобы в голову Ли закралось новое любопытство. Змей зубами вытаскивает из пачки сигарету, задумчиво жует фильтр, провожая взглядом фигуру Цина, и подкуривает. «Он что, шифруется?» — думает. Выпускает тонкой струйкой дым, и тот бесследно растворяется в утреннем солнечном свете. Шэ Ли прислушивается, но с такого расстояния ничего не разобрать, поэтому он пристально наблюдает за движениями Кая. Ничего. Стройный. Стоит полубоком к Ли, вальяжно выставил одну ногу вперед, ковыряет каблуком начищенной туфли вымощенную плиткой дорожку, слегка склонив голову. Ветер полощет его длинную челку, кидает на лицо, и он зачесывает ее пальцами назад, выпрямляясь и коротко кивая. Задумчиво трогает иголки декоративной ели, стоит там еще несколько секунд, завершив разговор, и неспешно возвращается к машине. Ли ухмыляется и кивает, крепко затягиваясь, когда Кай берет его пачку, лежащую на крыше автомобиля и демонстрирует ее, мол, можно? — Чего лыбишься, красотка? — спрашивает Цин, резко снимая очки, и сощуривает свои звериные глаза. Темные круги под ними контрастно выделяются на бледной коже. — Да так… — начинает Ли, но договорить не успевает, оборачивается на шумные восклицания Цзяня, появляющегося из дверей здания вместе с Чэном и Би. У него рубашка кровью заляпана. Чэн на телефоне, кивает, периодически поглядывая на Цзяня. Би хмурится, пряча пистолет за пояс. И все это выглядит не очень хорошим признаком. Ли ключи держит наготове, крутит на пальце, когда Цзянь подходит ближе и, все еще обращаясь к Чэну, говорит: — Необходимо найти их и убрать, ты понял? А сделку с Лю Е перенесем. У него голос ровный, но тон повышен. Он не истерит, но он в ярости. Не оттого, что палка оказалась в колесе, и теперь опасно высовываться, а оттого, что ему просто помешали провести сделку в назначенное время. А от этого страдает репутация. Чэн снова кивает, прикрывая динамик, и отходит в сторону, продолжая разговор, и Цзянь смотрит ему вслед, думая о чем-то своем. Он расстегивает рубашку, небрежно вытягивая ее из-за пояса, и выуживает из багажника новую, чистую. Но морщинка между его бровей разглаживается, когда перед ним возникает Кай и, неуловимо дернув уголком губ в подобии улыбки, отводит его руки в стороны, помогая застегнуть перламутровые пуговицы. — Прости, — говорит ему Цзянь, смиренно опуская плечи. Потому что понимает. Понимает сосредоточенный на пуговицах взгляд Кая и его ироничную мягкую улыбку сквозь красноречивое молчание. Ли про себя откровенно веселится, наблюдая за всем этим, а затем из любопытства переводит взгляд на Хуа Би. Тот закуривает и игриво подмигивает Ли, выхватывая ключи из его рук и обходя машину. Тихий смешок, и язык скользит по кромке зубов — едва уловимое раздражение, когда он бросает короткий взгляд на Цзяня с Каем — не скрывается от глаз Шэ Ли. Цзянь елозит задом по кожаной обшивке, удобнее мостится между Каем и Чэном, трет ладонями лицо, ерошит волосы. Нервно дергает коленом, когда Би останавливается на светофоре. Сорванная с запястья резинка в несколько уверенных движений фиксирует волосы в небрежном пучке. Ли наблюдает в зеркало заднего вида за этой немой сценой, переводит взгляд с Чэна на И и обратно. Не выдерживает. — Хэ Чэн! — Лю Е умывает руки, — коротко сообщает тот, глядя в окно, и Цзянь просто прикрывает глаза с тихим «блядь». — Не удивительно, — выдыхает он. — Он как раз из таких суеверных, трусливых экземпляров. Смена места и времени любого бы заставила задуматься, а сохранность собственных яиц Лю Е дороже. Он устало подается вперед, навалившись предплечьем на сиденье Шэ Ли и укладывая подбородок себе на кисть. Замолкает и смотрит на дорогу, но у Ли приподнимаются волоски на шее от его дыхания, и он поворачивает голову, задевая кончик носа Цзяня своим — в ответ лукавый прищур. Тонкие, выбивающиеся из прически отдельные волоски колышутся от потоков воздуха. — Надеюсь, ты понимаешь, что тебе какое-то время нельзя отсвечивать? Что ты придумал? — тихо спрашивает Ли и отворачивается. — Развлекательную программу, — хихикает Цзянь. — Нянчиться с тобой без Тяня я не собираюсь, — хмурится Змей, припоминая, какая обычно бывает у Цзяня развлекательная программа. — А мы с тобой прямо к нему поедем, — Цзянь подмигивает и расслабленно откидывается на спинку, скрещивая руки на груди, и улыбается так, словно это самая гениальная мысль, которая когда-либо приходила ему в голову.***
Мори безучастно смотрит на Чэна и Би, взмыленных, перепачканных кровью (явно не своей), переводит взгляд на Кая, который, слегка поморщившись, усаживается на высокий барный стул. Очки. Скорее всего имиджевые. У таких людей не может быть плохое зрение. Подкатанные рукава черной классической рубашки обнажают жилистые предплечья с дорожками проступающих вен, черные как смоль волосы блестят, аккуратно уложенные гелем. Мори вопросов не задает. Он достает три стакана, молча наливает, и ни один мускул на его переполосованном шрамами лице не вздрагивает. Белоснежное полотенце, перекинутое через плечо, вновь оказывается в его руках, и стекло с легким стоном начинает играть блеском в свете теплых ламп. Мори — старый хороший приятель, который знает про все и про всех. То, что происходит в стенах его заведения, никогда не проникает наружу. Здесь крутятся грязные деньги и продается все: тачки, девочки, наркотики и секс. — Твои ребята на входе какие-то смурные, — хрипло говорит Чэн, обводя взглядом непривычно пустой зал, и выпивает содержимое стакана залпом. — Случилось что-то? — Знаешь, иногда мне хочется тишины. Заодно дал девочкам отдохнуть, — Мори вскидывает на него свои ярко-голубые глаза за черной роговой оправой и с совершенно невозмутимым видом принимается за следующий стакан. Видно, посвящать в подробности произошедшего в его закрытом клубе он не собирается только потому, что ему попросту лень. Охрана без лишних вопросов вытащит отсюда любого, будь то сам Цзянь И, если тот нарушит правила. Достаточно одного взгляда. Но Цзянь правила не нарушает, мало того, он — гарант неприкосновенности. — Кому-то хочется подвинуть нашего птенчика с дороги, я полагаю? — отставив тумблер и придвинувшись ближе, вкрадчиво продолжает Мори. — Нужна информация, — Би звонко стучит ногтем по стакану, намекая на повтор, и золотистый виски тут же плещется в стеклянных стенках. А Мори окидывает взглядом всех троих и неожиданно усмехается: — Все как обычно, А Цю. Информация стоит денег.