Исток

      Хэ Цзяньюй кем только не был в своей жизни. Но прежде всего он считал себя выживальщиком. Он не тратил время на мучительные раздумья о том, как несправедлив мир, и не мстил тем, кто обидел его. Не то чтобы он не мстил, когда выпадала возможность, но только в том случае, если это могло сойти ему с рук, или так или иначе приносило ему выгоду. Другими словами, месть была важна, но не столь важна, как другие аспекты его жизни, например, не умереть. Вот это было самым важным.       Вторым по важности пунктом Хэ Цзяньюй считал отсутствие скуки. Его раздражало, когда нечем было занять мысли. Как будто мозг выворачивался наизнанку и царапал череп изнутри. Это сводило с ума. А всё, на что он мог направить свои умения, были попытки что-то украсть, или кого-то надуть. Этого было мало, и ему приходилось искать что-то ещё, чтобы занять себя. Поэтому он думал, что такое звёзды, насколько велик мир, почему солнце движется так и никак иначе. Все что угодно. Любая загадка, до тех пор, пока она могла занять его разум, чтобы тот не порвался в клочья, была хороша.       Хэ Цзяньюй жил на улицах столько, сколько себя помнил. Был ли он сиротой, брошенным ребенком или просто сбежал из дома, он не знал, да и не думал об этом. Он выжил и стал взрослым, ну или почти взрослым, неважно. В отличие от многих других. Его превосходный разум помогал ему в этом, сводя с ума другими способами. Он мог бы найти работу, была куча вещей, которыми он мог бы заниматься. У него была неплохая репутация. Он быстро разгадывал, как что работает, и был способен сообразить, как сделать что-то еще более эффективным. Внешность тоже не подкачала, и, что было весьма кстати, он был ниже ростом и худее, чем большинство мужчин (преимущество для вора и повод для противников недооценить его). У него была манера застенчиво улыбаться, что придавало ему невинный вид.       Работать было слишком просто. Хорошо только чтобы получать деньги и горячую еду. Работа облегчала выживание, и, возможно, он мог бы быть доволен этим, будь он обычным разумным человеком. Но Хэ Цзяньюй был не таков. Он нуждался в загадках, чтобы занять свой разум.       Поэтому, когда однажды в городе появились заклинатели, Хэ Цзяньюй сумел проследить за ними, хотя и был тогда несколько моложе, чем сейчас. Как происходит совершенствование? Что делает заклинателей настолько отличными, настолько более возвышенными, чем обычные люди?       Он был очарован тем, что увидел. Заклинатели учили только других заклинателей и учеников. Следовало родиться в их мире, или быть принятым в один из заклинательских храмов, или нечто подобное. И у них наверняка были тайны, годные для расшифровки.       Вот это была загадка, которую он мог разгадывать, получая все больше и больше подсказок, чтобы понять как работает их «заклинательство», и все с ним связанное! Это было превосходное решение его проблемы со скукой, и Хэ Цзяньюй пребывал в восторге! Ему удалось постичь счет и чтение, так что он решил разобраться и с этим тоже.       Одна из первых вещей, что он сделал – это посмотрел на продающиеся руководства по совершенствованию. Он быстро понял, что это были лишь подделки, а продавцы – шарлатаны. Для него это означало то, что нужные ему подсказки он может найти только у самих заклинателей. Хорошенько подумав про себя, Хэ Цзяньюй решил попробовать и следить за ними всегда, когда мог найти их. Кроме Великих Орденов. Столь большие и богатые – они просто обязаны иметь высокие меры безопасности, включая и те, которые Хэ Цзяньюй не способен постичь, пока не познает совершенствование.       И потому он решил сосредоточиться на мелких «орденах». Небольшие семьи, которые практиковали заклинательство и вместе ходили на ночные охоты. Он наблюдал за их тренировками, ему даже однажды повезло попасть на урок для новичков, и его не раскрыли. Хэ Цзяньюй быстро понял, что заклинатели куда лучше чувствовали свое окружение. Они могли видеть дальше и слышать больше, чем обычный человек. Осознание этого заставило Хэ Цзяньюя быть ещё более осторожным, имея с ними дело.       Как-то раз он даже осмелился проникнуть в дом семьи заклинателей (который скорее походил на большую лачугу), чтобы прочесть их книги.       Так Хэ Цзяньюй начал свое совершенствование. И единственным способом узнать, в правильном ли направлении он движется, была практика, не так ли? Он знал, что это было рискованно. Он мог совершить ошибку или подвергнуться риску «искажения ци», что звучало не очень приятно. Но отступить Хэ Цзяньюй не мог. Ему нужно было знать, прав ли он.       Спустя несколько лет (по крайней мере Хэ Цзяньюй думал, что прошло несколько лет; его дни, как правило, сливались воедино) появилась новая загадка. И разгадать её не могли даже заклинатели. Хэ Цзяньюй был восхищён.       Кампания Падения Солнца прошла, не заинтересовав его. До тех пор, пока он не высовывался и избегал заклинателей с символами солнца на мантиях, все было прекрасно. Гораздо больше его интересовали слухи о новой загадке в мире заклинателей: Старейшина Илин, который смог использовать темную энергию, чтобы поднимать трупы и управлять ими.       Что еще интереснее, обычные заклинатели не могли понять, как этот человек (Вэй Усянь, так, вроде, его зовут) вообще сделал это. Большинство историй рассказывали о его подвигах на поле боя и многие злорадствовали над ужасом, который испытывали Вэнь, или приходили в ужас от мысли, что существует кто-то, способный контролировать такое количество лютых мертвецов.       Хэ Цзяньюй столько всего узнал из споров и обсуждений, когда заклинатели пытались понять, как этот человек укротил темную энергию. Не только о «темном искусстве», но и о традиционном! Хэ Цзяньюя очень веселила мысль, что неплохо бы однажды разыскать Старейшину Илин и поблагодарить его. Он, наверное, и не поймёт, за что!       Слухи о Старейшине продолжали множиться. Хотя Хэ Цзяньюй не слишком им верил, за эти годы они успели измениться настолько, что сейчас противоречили сами себе. Хэ Цзяньюй был больше заинтересован в способах совершенствования. Он был вынужден отложить темное искусство на потом. Оно оказалось более опасным по сравнению с традиционным путем, и получить точные сведения о нем было сложнее.       Пока однажды он не столкнулся с улыбающимся человеком в золотых одеждах Ланьлин Цзинь.              Хэ Цзяньюй настороженно смотрел на него. О Ланьлин Цзинь тоже ходили слухи. О том, как они пытались убить Вэй Усяня, и о злополучном Совете кланов.       – Хэ Цзяньюй, верно? – вежливо спросил человек.       – Это я, – подтвердил Хэ Цзяньюй. И задумался, не стоит ли в будущем поменять имя.       – Меня зовут Цзинь Гуанъяо. Насколько я понимаю, в последние дни вы пару раз выходили на ночную охоту в этой области, – сказал Цзинь Гуанъяо, вежливо сложив руки перед собой.       Хэ Цзяньюй бывал на небольших ночных охотах. Его все еще забавляло, как просто удаётся сойти за странствующего заклинателя, только ставшего на этот путь. Ему удалось извлечь выгоду из этих охот. Получилось стянуть несколько мешочков-цянькунь с заклинательскими приблудами, чем он мгновенно заинтересовался. Единственное разочарование, что ему не удалось заполучить в свои руки Компас Зла. Его создал сам Старейшина Илин, и одно только это заставляло пальцы Хэ Цзяньюя зудеть от желания прикоснуться к этой вещице.       – Это так, – снова подтвердил он. Он поскреб в затылке с застенчивой улыбкой, выглядя настолько безобидным, насколько мог. – У меня пока мало опыта...       Улыбчивый выглядел обходительным и изящным. Он был примерно одного роста с Хэ Цзяньюем, а лицо с этой постоянной улыбкой казалось добрым. Вообще он выглядел очень спокойным. Слишком спокойным, Хэ Цзяньюй никак не мог прочитать его. Он подумал о своих ножах, припрятанных тут и там, и задумался, не понадобятся ли они ему. Тем не менее, он продолжал строить из себя простачка. Хэ Цзяньюй был весьма хорош в этом.       – Так странно, но нам пока не удалось ничего узнать о вашем прошлом, и у вас нет меча, – произнёс Цзинь Гуанъяо. – Как давно вы начали совершенствоваться?       Конечно же, у него не было меча. Если и было что-то, что он не мог украсть, то именно меч. Удивление собеседника имело под собой все основания, и потому Хэ Цзяньюй сказал ему правду.       – Я не уверен... Я был юн, но, боюсь, я никогда не отмечал ход времени, – сказал он, параллельно рассчитывая в своей голове пути бегства.       – Кто был вашим учителем? – продолжил задавать вопросы Цзинь Гуанъяо.       – Боюсь, вы его не знаете, – Хэ Цзяньюй наклонил голову, исподтишка оглядывая его. – Он исчез примерно тогда, когда я встал на путь самосовершенствования.       Да как будто Хэ Цзяньюй собирался показывать перед другими людьми, насколько он умен. Он совершенно точно не собирался признаваться, что все, что он знает о заклинательстве, он выяснил своими силами. Для него лучше быть недооцененным и оставаться в тени.       Так как же он попался?       – Так значит вы практиковались все это время без наставника? – в голосе Цзинь Гуанъяо было слышно потрясение.       Хэ Цзяньюй не терял бдительности.       – Вроде того.       Цзинь Гуанъяо пару мгновений выглядел задумчивым, даже улыбаться перестал.       – Думаю, мне есть что предложить вам. Как насчет поговорить за трапезой или чашечкой чая?       – Мне жаль, я сейчас на мели, – извиняющимся тоном солгал Хэ Цзяньюй. У него были деньги в потайном кармашке.       – О, не беспокойтесь об этом, – отмахнулся от его слов Цзинь Гуанъяо. – Разумеется, плачу я. В конце концов, это я делаю вам предложение.       Какое предложение? Хэ Цзяньюй обуздал свое любопытство, зная, что скоро ему всё равно расскажут.       Как оказалось, предложение было просто подарком судьбы для Хэ Цзяньюя.       – Мы ищем заклинателей, которые помогли бы нам исследовать темное искусство Старейшины Илин, – объяснил Цзинь Гуанъяо. – Молодой господин Вэй наотрез отказался от каких-либо разъяснений. Это довольно странно. Зачем ему держать эти знания при себе, когда возможность контролировать трупы легко уменьшит потенциальные опасности и человеческие жертвы на ночных охотах?       Хэ Цзяньюй был занят едой, и потому ожидать ответа от него не стоило. Вся информация о Старейшине Илин, которая у него была, являлась не более, чем сплетнями. Он даже не знал, были ли они правдивы. Но Хэ Цзяньюй понял, что Цзинь Гуанъяо и его Орден хотят знать о темном искусстве больше не только для «уменьшения опасностей и жертв». Учитывая недавний конфликт между Старейшиной Илин и Ланьлин Цзинь, они, вероятно, хотят разоблачить Вэй Усяня или найти уязвимость в его искусстве, чтобы навредить ему.       – Мы хотим узнать больше об этом новом искусстве, – продолжил Цзинь Гуанъяо. – К несчастью, многие люди боятся исследовать его из-за вековых предрассудков и страха. Мой отец и я уверены, что найдутся люди, которые не боятся темного пути и захотят узнать о нем больше. Я надеюсь, вы будете одним из них.       – Почему я? – спросил Хэ Цзиньюй. Он прямо задал свой вопрос, пытаясь не выдать, как сильно он жаждет узнать ближе темное искусство.       – Ваш прежний учитель мог заложить ваши основы, но то, до какой высоты вы самостоятельно развили свои умения, просто потрясает, – тепло сказал Цзинь Гуанъяо. – Очевидно, что у вас есть все необходимое, чтобы помочь разгадать загадки совершенно нового пути заклинательства.       Хэ Цзяньюй задумался, пережевывая свой обед.       – И что именно ожидается от меня? – спросил он.       Цзинь Гуанъяо пустился в объяснения. Хэ Цзяньюй станет приглашенным заклинателем в Башне Кои, что подразумевает под собой комнату и довольствие. Он даже будет получать жалованье, положенное каждому приглашенному заклинателю. Также ему предоставят все необходимое для экспериментов с темной энергией. Да, включая доступ в библиотеку и любые записи о темной энергии, которые они собрали, как подтвердил Цзинь Гуанъяо.       Хэ Цзяньюй тщательно обдумал предложение. Это было пределом его мечтаний. Место, чтобы изучать заклинательство надлежащим образом, и получение необходимых инструментов. И все, что от него хотят — делать то, к чему он и сам стремится.       Слишком хорошо, чтобы быть правдой.       – Простите мне мою прямоту, но я подытожу: вы даете мне бесплатную еду и грамотное обучение заклинательству, да ещё и денег добавите, а все, что я должен делать, это исследовать темную энергию и темное искусство, созданное Старейшиной Илин? – Хэ Цзяньюй скептически глянул на Цзинь Гуанъяо.       Тот мягко рассмеялся.       – Мне кажется, вы недооцениваете, сколь многие люди отказываются прикасаться ко всему, что связано со Старейшиной Илин, не иначе чем длинной палкой.       – Ну, хорошо. В чем подвох? – спросил Хэ Цзяньюй.       – Только в том, что нам нужны доказательства, что вы действительно исследуете то, о чем мы говорим, – ответил Цзинь Гуанъяо.       – Вы хотите результатов, – предположил Хэ Цзяньюй. Он видел, как некоторые люди теряют терпение, когда кто-то не может сразу подтвердить то, что они хотят. Это очень плохие условия для изысканий.       – Это было бы идеально, – сказал Цзинь Гуанъяо. – Но мне известно, что не всякий одарен так же, как молодой господин Вэй. То, что я себе представлял, было скорее подробными отчетами о ходе исследований. И вы не будете заниматься этим в одиночку. Мы подобрали нескольких человек, желающих изучать тёмное искусство.       – Я буду должен работать с ними?       – Только если захотите, – уверил его Цзинь Гуанъяо.       Хэ Цзяньюй откинулся назад и задумался. Это было бы лучшее предложение какое он когда-либо получал в своей жизни. Все еще могло пойти наперекосяк, но Хэ Цзяньюй так или иначе не собирался доверять ни Цзинь Гуанъяо, ни Ланьлин Цзинь. Не они ли нарушили законы гостеприимства в отношении Вэй Усяня? Вероятно, им следовало бы благодарить каждое божество, о котором они могут вспомнить, за то, что Старейшина Илин предпочёл решить дело миром вместо того, чтобы устроить в Башне Кои кровавую баню. Возможно, в следующий раз он не будет таким снисходительным. Хэ Цзяньюй определенно не хотел бы дождаться этого.       Поэтому – согласиться, но держать пути отступления наготове. И ему совершенно не нужно указывать все в этих отчетах о работе. Повезло, что его почерк столь плох из-за нехватки практики. Это может пригодиться.       – Очень хорошо, мы договорились, – сказал Хэ Цзяньюй. – Когда начинать?              – Я не хочу быть бедным. Я не хочу быть бедным, – Вэй Усянь бубнил себе это под нос, пока возвращался в Курганы. Ло Ялин смотрела на него с сочувствием.       – Поэтому я не могу вернуться и сделать что-нибудь ужасное с этим куском…       – Старейшина Вэй, – предостерегающе произнесла Ло Ялин, бросив быстрый взгляд на мертвый кордон. Жетон из черного нефрита сверкнул в ее волосах. Почему-то никто не одобрял, когда он ругался в присутствии детей. Вэй Усянь недоумевал. Как, они думают, он сам выучил эти слова? Никто не следил за языком в его присутствии, когда он был того же возраста, что и Ли Инъюэ.       – Кроме того, он же не сказал нет, – добавила Ло Ялин. – Я думаю, вы напугали его.       – Видимо, недостаточно, – пробурчал Вэй Усянь. Потом он замолчал и обдумал эту фразу. Когда он дошел до такого, чтобы считать страх других людей перед собой достоинством?       Ургхх. Ему нужно выпить.       Они возвращались домой после визита к наместнику города Илин. Все ордена, и Великие, и малые, нуждались в финансировании. Ночная охота сама по себе не была прибыльным занятием. Некоторые люди могли получать прибыль, продавая части монстров или что-то подобное. Но это был не стабильный доход. Кроме того, были и ночные охоты, целью которых были твари, которые ничего не оставляют после себя, вроде призраков, и потому невозможно извлечь из них выгоду. Время от времени определенные призраки, мертвецы или монстры делали охоту слишком сложной или хлопотной, и за их устранение объявлялась награда. Но такое случалось редко.       Поговаривали о заклинателях, берущих плату от деревень за защиту их домов. Некоторые неразборчивые в средствах заклинатели пользовались этим, теряя репутацию. Самые почитаемые заклинатели отказывались принимать деньги от людей, желавших защиты для своих домов. Все, о чем обычно просили заклинатели, были кров и, может быть, еда.       Некоторые бродячие заклинатели, вроде Ло Цинъян, нанимались путешественниками для защиты в пути. Это было приемлемо, поскольку не было никакой гарантии, что защита вообще понадобится.       Но с орденами было по-другому. Орден, как правило, это гигантский механизм, состоящий из заклинателей и тех, на кого они опираются. Небольшие ордена должны были сами добывать для себя различные вещи вроде защитных одежд или создавать собственные талисманы с нуля. Большие, вроде Юньмэн Цзян, нуждались в финансировании, дабы гарантировать, что каждый будет одет, накормлен, обучен, оснащен, и что сама Пристань Лотоса будет защищена. Также была дополнительная плата, которую можно было потратить на личные вещи, не имеющие отношения к совершенствованию.       Вкратце, они нуждались в надежном, стабильном доходе.       К счастью, было решение.       Налоги.       Жители платили налоги наместнику уезда, который, в свою очередь, платил налоги наместнику округа, а тот – Императору. Благодаря Императору Ордена были освобождены от налогов, пока они выполняли свою работу. Округ выделял местному ордену часть своих налогов взамен на то, чтобы жить в безопасности. Великие Ордена, как правило, захватывали под свое влияние больше городов и земель, потому что имели больше людей и, само собой, нуждались в большем финансировании. Одной из причин, по которой Ланьлин Цзинь был столь богат, было то, что под их юрисдикцией находился богатый и многолюдный торговый город.       В прежние дни, когда Великие Ордена только начинали свое существование, их представителям приходилось пускаться в путь и встречаться с Императором, чтобы получить разрешение основать орден. Но сейчас новые ордена стали обычным делом, особенно после безвластия, вызванного Кампанией Падения Солнца. Все, что нужно было сделать, отправиться к наместнику для заключения сделки, а тот уже отправит сообщение Императору.       Это был один из немногих случаев, когда мир заклинателей пересекался с рутиной обыденной жизни. Как бы ни любили заклинатели подчеркивать, что они выше столь приземлённых вещей, как деньги, они нуждались в них также, как и обычные люди.       Итак, Вэй Усянь при поддержке Ло Ялин, которая лучше него разбиралась в деньгах и торговле, пытались поговорить с наместником, или местным землевладельцем, или кем там он считался, об этой самой сделке.       Глупый жирдяй правдами и неправдами пытался отказать Вэй Усяню в финансировании. Смешно! Да ни один орден даже и не пытался защищать Илин, поскольку это означало необходимость взять на себя ответственность за Курганы. Слишком пугающая задача для большинства заклинателей. Возможно, это был первый раз, когда кто-то сделал предложение основать здесь орден, и этот жирдяй не хотел поступиться частью своего дохода ради защиты уезда от созданий, на которых охотились заклинатели. Вероятно потому, что никогда не сталкивался с этими тварями лично.       Вэй Усяню было предложено показать, чего он стоит, прежде чем настаивать на сделке. Толстяк и задание подобрал – примерно в паре дней езды от Илина возникла ситуация, в которой требовалось участие заклинателя. Ну, хорошо. Вэй Усянь все равно отправился бы взглянуть. Но с какой стати он нуждается в испытании? Укрощения Курганов не достаточно?       Когда Вэй Усянь сопровождал Цзян Чэна в поездке за восстановлением финансирования Юньмэн Цзян, наместник был просто счастлив, что Юньмэн остаётся под рукой семьи Цзян, а не какой-нибудь ветви Цишань Вэнь. Он даже предложил помощь с поиском рабочих для восстановления Пристани Лотоса.       Цишань Вэнь, как выяснил Вэй Усянь, был печально знаменит скупостью и выжиманием огромных сумм для представительств, которые относились к своим обязанностям весьма халатно. Илин был редким исключением из-за Вэй (тогда Вэнь) Цин и её людей, которые предоставляли свои услуги целителей бесплатно.       Хотя Вэй Усянь и пытался заключить сделку с городом, как представитель ордена, в Курганах было мало заклинателей, способных принимать участие в ночных охотах. Вэй Усянь, Вэй Нин и Вэй Цин. Но Вэй Нин не любил охотиться один, а Вэй Цин в первую очередь была целителем. Таким образом, в данный момент все ночные охоты были заботой Вэй Усяня. Шэнь Цзиньцзин вызвалась помочь с местной охотой. Ее меч все еще ковался. Когда он будет готов, она сможет отправиться на ночную охоту к тихому беспокойству Шэнь Шуи. Из-за повреждения меридианов Шэнь Шуи было небезопасно сопровождать жену на каждой вылазке. Так как травма повредила ток ее духовной энергии, для неё было рискованно охотиться слишком часто. Никто не мог предсказать, обернётся её присутствие подмогой или помехой.       Вэй Усянь вздохнул. Похоже, ему предстояло еще одно путешествие. Конечно же, он возьмет с собой Ханя, но А-Нин, вероятно, захочет остаться. Мулань, как обычно, будет там, где она, по ее мнению, нужна.       Вэй Усянь замедлился, когда увидел что-то у подножия Курганов. По направлению к ним бежала чья-то маленькая фигурка, явно их не замечая. Ло Ялин прикрыла рот ладонью, пряча улыбку. Вэй Усянь подождал ещё немного, и затем выпрыгнул прямо перед ней. Девочка взвизгнула и попыталась уклониться, но не справилась с инерцией и врезалась в него.       – Шицзунь! – пискнула Ли Инъюэ, глядя на него с недовольной гримаской. Она попыталась убрать пряди волос, выбившиеся из хвостика и свисавшие прямо на ее вспотевшее раскрасневшееся лицо. Они плюхнулись обратно, на прежнее место.       – Не теряй концентрацию на том, что тебя окружает, А-Юэ, – Вэй Усянь сквозь смех пытался поучать ее.       Ли Инъюэ зарычала. Немного отдышавшись, она попробовала размять мышцы на ногах. Мулань, чьей задачей было не спускать с девочки глаз, упала вниз, усаживаясь на вытянутую руку Вэй Усяня.       – Так что ты натворила? – спросил Вэй Усянь. Кажется, большинство наставников предпочитают подобные наказания. Шэнь Шуи предпочитала гонять своих учеников кругами. Госпожа Юй когда-то заставляла младших адептов держать тяжелые грузы на тренировочной площадке. Пристань Лотоса совсем не была приспособлена для бега, поскольку большая ее часть располагалась на воде. Может, плавать кругами, но не бегать.       – Шифу поймала меня, когда я писала музыку вместо конспектов, – смущенно призналась Ли Инъюэ. Шифу – так она решила называть Шэнь Шуи.       – Ты можешь работать над музыкой в свое свободное время. Сейчас тебе нужно вникнуть в теорию, тогда ты сможешь перейти к изучению всяких занимательных физических техник, или у тебя появится время, чтобы выбрать для себя что-то более важное, – объяснил ей Вэй Усянь. Ли Инъюэ понимающе кивнула.       – Между прочим, сейчас тебе следует как минимум поделать правильные растяжки, вместо того, чтобы пытаться размять мышцы, – сказал Вэй Усянь.       – Но мне еще два круга бежать, – запротестовала Ли Инъюэ.       – Да, но ты остановилась, чтобы отдохнуть и поболтать со мной. Правильнее растягиваться в это время или бежать на месте, а не то, что ты делаешь сейчас. Давай, тянись, – скомандовал Вэй Усянь.       Ли Инъюэ испустила тяжёлый вздох и начала тянуться. Вэй Усянь поправлял ее. Ло Ялин решила не мешать им и, пожелав удачи, отправилась домой. Мулань перелетела на ветку чтобы не помешать Вэй Усяню показывать девочке упражнения на контроль равновесия. Хорошее чувство равновесия было важно для заклинателей, иначе им было бы сложно удержаться на мечах. Достаточно просто неаккуратно двинуться – и вот ты уже летишь с меча вниз. Вэй Усянь видел, как такое случилось с одним из его погибших шиди. Несколько раз Ли Инъюэ была близка к тому, чтобы упасть лицом прямо в грязь.       Доведя упражнения до приемлемого результата, Вэй Усянь отправил ее завершать наказание. Затем он пошёл на поиски пожилой дамы. Она расположилась в тени, около нее на подносе исходил паром чай в разномастных чашках, а рядом сидела Шэнь Цзиньцзин. Шэнь Шуи слушала рассказ супруги о том, как движется изготовление её меча и о прогрессе, которого достиг Ло Чэнь.       Расспросив о последних успехах своей ученицы, Вэй Усянь отправился взять Суйбянь и найти Вэй Нина. Тот играл в прятки-пугалки с А-Юанем среди бамбуковых зарослей. Малыш должен был отыскать своего дядюшку раньше, чем тот подкрадётся к нему и напугает. Вэй Нин считал невероятно забавным порычать как лютый мертвец, пугая своего племянника. Поначалу А-Юань вопил от неожиданности, но потом привык, и теперь только смеялся. Благодаря этой игре, А-Юань становился удивительно хитрым для четырехлетнего малыша. Ли Инъюэ тоже полюбила играть, и как ищущий, и как пугающий.       – А-Нин! Мне бы не помешала твоя помощь кое с чем! – дождавшись победы Вэй Нина, Вэй Усянь внезапно подхватил А-Юаня на руки, отчего его вопль превратился в пронзительный хохот. – А-Юань, хочешь пойти? Это может быть немного скучным.       – Я пойду! – заявил А-Юань. Он увернулся от своего дяди, чтобы ухватиться за ногу Вэй Усяня.       – Что мы будем делать? – спросил Вэй Нин.       – Полосу препятствий для А-Юэ, для тренировки равновесия, – жизнерадостно отозвался Вэй Усянь. – Нужно срезать несколько ветвей и бамбуковых стеблей, чтобы она могла на них запрыгивать.       Вэй Нин понятливо кивнул.       – Где мы ее построим?       – В реке, – сказал Вэй Усянь. – Так мы убережем ее от падения.       Вэй Нин моргнул.       – Неужели?       – Вот как мы делали в Пристани Лотоса, – объяснил Вэй Усянь. – Мы прокладывали маршрут от берега. Чем дальше ты заходишь, тем тяжелее было. Если же ты упал в реку, то должен был плыть обратно к началу. Конечно, сперва желательно научиться плавать. Но в этом возрасте все уже умели.       За исключением Вэй Усяня, которому первое время не везло попадать в сильные течения. Но опыт, полученный им от падений в реку так далеко от берега, помог ему стать одним из лучших пловцов. Цзян Чэн сдержал своё слово и научил А-Юаня плавать в Пристани Лотоса на следующее утро после фестиваля фонарей. Вэй Усянь ожидаемо проспал. Позже он вспомнил, что и Ли Инъюэ могла не уметь плавать. Увы, к тому времени Цзян Чэн уже был слишком занят, но Цзян Яньли вызвалась поучить девочку, а Вэй Усянь и Вэй Юань решили составить им компанию. К их восторгу, Ли Инъюэ была как рыбка в воде. В противоположность ей Вэй Цин все это время решительно держалась как можно дальше от реки.       Речка, бегущая сквозь Курганы, была слишком мала и мелка, чтобы считаться настоящей рекой по меркам Вэй Усяня, хотя с этим многие из жителей не согласились бы. В самой глубокой своей части вода доходила Вэй Усяню до пояса. После фестиваля он привел А-Юаня туда поплавать, однако заставил ребенка пообещать не ходить плавать в одиночку.       Вэй Усянь и Вэй Нин потратили остаток дня, срезая бамбук и толстые ветви нужной величины. Вэй Юань помогал им по мере сил, перетаскивая заготовки к реке. Вэй Усянь разметил места, где они должны будут быть воткнуты в ил. Бамбук и дерево послужат ступенчатыми блоками для тренировок, во время которых ученик будет балансировать, спасаясь от падения в реку. Они решили воткнуть бамбуковые шесты первыми, а деревянные перекладины оставить на следующий день.       Нет, изначально они собирались закончить все в тот же день, но отвлеклись. Вэй Усянь из озорства решил плеснуть водой на А-Юаня, а потом ему пришлось удерживать бьющего руками и безудержно хохочущего ребенка. Вэй Юань вознамерился взять реванш, одной рукой вцепившись в отца, а другой пытаясь обрызгать его водой. Вэй Усянь продолжал смеяться, даже когда чуть не задохнулся от плеснувшей в лицо воды. Воспоследовавшая за этим водяная схватка закончилась, когда они, сговорившись, набросились на Вэй Нина, который все это время продолжал работу. Только они попытались объединиться и плеснуть водой в Вэй Нина, тот удивил обоих, повернувшись и практически облив их с головой.       Выбравшись на берег, отец и сын дружно расхохотались. Вэй Нин, совсем не ожидавший, какую большую волну устроит, истово пытался извиниться.              После ужина Вэй Усянь поудобнее прилег и вздохнул. Как-то раз кто-то решил обустроить яму для костра и разводить огонь почти каждую ночь. Это было место, где все они могли собраться и вместе пообедать. Это было временное решение, пока общий обеденный зал не будет построен. Поскольку зал должен был стать самым большим и самым важным начинанием, его строительство заняло некоторое время.       Где-то перед ним Вэй Цин и Шэнь Цзиньцзин обсуждали, кто отнесет Ли Инъюэ обратно в постель. Бедняжка была измучена и свалилась чуть ли не сразу после еды. Бабуле приходилось удерживать А-Юаня, чтобы он не разбудил ее.       Между тем, и сам объевшийся и сонный, Вэй Усянь начал размышлять о том, что ему нужно сделать, и что уже сделано. Тигриная Печать была уничтожена, и оставшийся от нее осколок, так обеспокоивший Не Минцзюэ, был запечатан в таком месте, на которое никто и не подумал бы. Хотелось бы надеяться, что после того, как он проведет расследование для того тупого толстяка, чье имя Вэй Усянь уже забыл, у них будет хоть какая-то финансовая поддержка. Даже если он сейчас не может однозначно заявить, что возглавляет орден, как минимум, у него есть ученица. Обучение вышеназванной ученицы идет полным ходом. Даже игры, в которые недавно начал играть Вэй Юань, на самом деле были замаскированными техниками совершенствования.       Вэй Усянь говорил с МяньМянь перед ее уходом, рассказал о своём намерении основать орден, и предложил ей присоединиться. Ло Цинъянъ колебалась, сказав, что лучше сосредоточится на своем золотом ядре, чем рисковать и изучать целое новое искусство заклинательства. Когда же он сказал, что учиться темному пути вовсе не обязательно, она задумалась. Он также добавил, что ей не нужно торопиться с решением еще несколько лет. Потребуется время, чтобы набрать достаточно учеников и наполнить орден.       К слову об учениках. Вэй Усяню следовало бы найти время и побродить по округе в надежде найти кого-то, кто будет обладать необходимыми для изучения темного пути качествами, как это получилось с Ли Инъюэ. Вэй Цин стукнула его веером, когда он признался, что это и был весь его план по поиску учеников. Но он сказал ей, что с Ли Инъюэ же сработало!       Для МяньМянь, Ма Цзюня и других, кто отправит письма живущим в Курганах людям, был установлен почтовый ящик. Вэй Цин и Лаи Ай поддерживали более-менее частый контакт с акушеркой из Илин ради Ся Шицзин и Чан Тин.       Хмм. Что же ещё осталось в его списке текущих дел? Он должен проверить, как идёт развитие взаимодействия детей с темной энергией.       В общем, дел в его списке было не так уж много. И он обычно не бывал занят настолько, чтобы не думать о…       Воспоминание в белых одеждах с серьезными желтыми глазами вспыхнуло под веками Вэй Усяня. Он застонал. Решения, что делать с «чувствами» к Лань Ванцзи, так и не было. Пока что он решил ничего не решать, что на самом деле подразумевало «я ничего не буду делать с этим сейчас. Или никогда». И вообще, помогая Ли Инъюэ с переездом, в поездке на Фестиваль Фонарей и даже при встрече со своим шишу у Вэй Усяня получилось почти не думать о нем!       …слишком много, во всяком случае.       Его даже не было рядом.       Вэй Усянь снова испустил стон, прижав ладони к глазам и не замечая устремленных на него со всех сторон обеспокоенных взглядов.       – Я отнесу А-Юэ в постель, – громко сказал он. В самом деле, хватит уже бесцельно изводить себя.              От автора:       Хэ Цзяньюй (何建宇) – Хэ значит что/кто/как и тп. Цзяньюй означает «строить вселенную». Изначально я хотела, чтобы его имя означало «как строить вселенную». Было так интересно писать их с ЦГЯ беседу. Двое хитрых манипуляторов, скрывающиеся за маской любезности. Как думаете, кто будет больше одурачен?       Что касается второй части: может кто-то объяснить мне, как работает финансовая система в Магистре? Автор обзора сказал, что они получают деньги за ночные охоты. Типа да, но на самом деле нет. В книге они отказываются принимать от людей деньги, поскольку брать их было бы неправильно, ведь они в любом случае идут на ночную охоту, и некоторые из этих охот проходят в необжитых местах. И не говорите, что они получают деньги за каждого монстра или победу. Это же не видеоигра, чтобы из монстров, прежде чем они исчезнут, дропались деньги. Кто вообще будет платить за то, чтобы эти чудовища и.т.п. были уничтожены? Какие могут быть доказательства, что некто на самом деле убил чудовище или изгнал призрака? Это нелогично.       Итак, как они зарабатывают?       Поверите ли вы, что я хотела поговорить на эту тему с первых глав этой истории?       Так что вот мое объяснение и причина, почему некоторые ордена богаче других.       В следующей главе текущая арка. В шоке от самой себя.