Всё будет нормально.

После школьных занятий Алёна зашла домой только для того, чтобы сменить школьную форму на обычную одежду, а ещё пообедать. А затем ушла гулять. Одна. Раз Алина не может пойти гулять с ней, Швец сделает это сама. Зимой темнеет гораздо раньше, потому, когда Алёна вышла из дома, уже работали фонари. Швец включила музыку, вставила в уши наушники и убрала телефон в карман, так же, как и свои руки. Было очень холодно. Была бы тут Чёрная — обязательно согрела бы её руки. Она всегда так делает. Даже если Алине самой очень холодно, она все равно отдаёт ей свои перчатки, держит за руку, обнимает: в общем, делает всё, чтобы её солнышку не было холодно. Но теперь такое происходит всё реже и реже. И Алёна боится, что так и не узнает этому причин. Но не хочет беспокоить Чёрную: замечает, что та вечно волнуется и испытывает стресс. Быть может, всё разрешится и нормализуется. Ей не верилось, что уже завтра в это время она будет в столице. Нужно было вернуться домой пораньше, чтобы успеть поспать: вылет рано утром, но это не отменяет того факта, что нужно поспать. Алёна размышляла над своими с Алиной отношениями, как вдруг на телефон пришло уведомление, музыка стала тише, и Швец достала телефон из кармана тёплой куртки. «Мамочка: Дочь, ты где? Возвращайся домой, скоро ужин будет готов. А потом уже спать пойдём. Ты не забывай, что нам очень рано вставать, Алёнка!» Швец забыла сказать матери о том, что пойдёт гулять. «Мам, извини, я забыла сказать. Я после школы пошла гулять. Через минут двадцать буду. Не переживай! ❤️» Алёна направилась к своему дому. Почему-то сегодня она пошла не той дорогой, которой ходила обычно. Она вышла с обратной стороны дома, и теперь ей придётся пройти мимо окон Алины. Она живёт на третьем этаже. Швец посмотрела в окно комнаты своей возлюбленной и увидела, как вдруг шторы в этой комнате кто-то завесил. Странно. И обидно. Неужели Алина не хочет её видеть? Что произошло?

В то же время у Алины.

—Алина. Твоя классная руководительница сообщила мне о том, что ты сегодня не посетила ни одного урока. В чём дело? Где ты была? С кем? — Николай, отец Чёрной, был очень зол. —Мне стало плохо и…— Алина взглянула в окно, и заметила Алёнку, которая подходила к её подъезду. Она засмотрелась на неё и забыла, о чём хотела сказать дальше. Отец подошёл к окну и завесил шторы. —На что ты там смотришь? Почему. Ты. Осталась. Дома?! —Мне стало плохо. —Я тебе не верю. К этому как-то причастна та девочка? Как её, кстати, зовут? —Какое тебе дело?! Не трогай меня. Мне было плохо, я осталась дома, и никто к этому не причастен. Ясно? —Алина, ты моя дочь, я обязан знать всё о тебе! Как зовут эту девушку? —Я тебе не скажу. —Говори, быстро, иначе я сам узнаю, и будет хуже. Я узнаю всё о ней, я узнаю всё и тебе не поздоровится. Я уже не рад нашему переезду. Ты стала вести себя ещё более отвратительно. Ты достала. —Да? Достала? Обязан всё обо мне знать? Да где же ты, со своими обязанностями был тогда, когда я в начальной школе страдала от недосыпания? Где ты был, когда я не успевала даже пообедать или поужинать, из-за чего у меня чуть ли не началось истощение? Где ты был, когда у меня были обмороки на фоне стресса и усталости? Почему ты меня не слушал, когда я по-хорошему просила перестать водить меня на то бесполезное пение, где мне было некомфортно? Почему ты не переставал водить меня в этот отвратительный кружок баскетбола, где учитель только и делал, что оскорблял меня? Почему ты водил меня в ту художественную школу, даже когда учителя тебе говорили, что рисование — не моё? Где были твои мозги? Почему ты с мамой не уважали мои просьбы? Я стала такой из-за вас. Я вас ненавижу. Понимаете? Ненавижу и презираю. Вы — худшие родители, которые могут быть. Когда мой организм кричал о помощи, вы игнорировали всё и не водили меня ко врачам. Когда я наконец-то бросила эти чёртовы дополнительные занятия, вы стали на меня орать, постоянно орать. Я ничего плохого не делала. А вы орали. И я начала делать плохое. Вы сами виноваты, что воспитали такую херовую дочь, — у Алины началась истерика, — уйди из моей комнаты. Ты ужасный отец. Уходи. Прошу. Отвали от меня. Я ничего тебе не расскажу. Уходи. Николай вышел из комнаты и громко хлопнул дверью. Алина слышала какие-то возмущённые крики, но не обращала внимания на это всё. Она устала от своих родителей. Однажды они доведут её до суицида. Уже довели бы, если бы не Швец. И если они лишат её единственного её счастья — Алёнки, она действительно убьёт себя. Или сопьётся…сторчится, но…счастлива уже не будет. Никогда.