Тридцать первое декабря две тысячи шестнадцатого года. Полседьмого вечера.
—Слушай, Сашка… Нас позвали наши друзья новый год праздновать у них… Поехали с нами? Не будешь же ты праздновать одна… —Ой…мам…да ладно тебе! Меня ребята из МВиПД уже позвали праздновать. Я с ними тусить буду, окей? —Ох…ладно. Тогда мы сейчас уже уезжаем. Не скучай тут одна. Можешь потом ребят к нам домой привести. —Мам, — Саша засмеялась, — Да не нужна нам будет квартира. Мы найдем, где тусануть. —Ну, я так, на всякий случай! —Я поняла.Семь вечера.
Звонок на телефон. —Да? Да, слушайте, ребят. К скольки подойти? К десяти вечера, да? Хорошо. Значит, через два с половиной часа буду. Девушка направилась к себе в комнату, чтобы взять одежду. Нашла свои любимые джинсы, самую любимую футболку, которую ей подарил Егор. И самую красивую рубашку, которая раньше принадлежала тоже этому пареньку. Почему-то, в новый год хотелось последний раз почувствовать какую-то связь с ним. А потом забыть. Уничтожить, сжечь, выкинуть — Саша ещё не определилась. Но точно знала: с этими вещами она расстанется.Восемь вечера.
Место, а точнее студия, где ребята решили праздновать новый год, находилась на другом конце Москвы, потому Сане надо было выйти уже буквально через полчаса, чтобы успеть. Девушка почти собралась, и напоследок захотела покурить. Вышла на балкон, который находится в комнате родителей. Ей очень нравится, когда родителей нет дома, ведь в их присутствии ей приходится курить вне квартиры.Восемь часов, десять минут.
Девушка выходит с балкона. На её телефон поступает звонок. От неизвестного номера. Интересно…может ребята просто звонят с чужого? «Да бля, чё названивать, скоро буду, блин!», — подумала Саша и ответила на звонок. —Алло. Я…- девушка не успела продолжить, как вдруг её перебил голос с того конца провода.—Здравствуйте. Вы — девушка Николаева Егора Владимировича?
—Нет… А с чего вы взяли? — девушку будто бы ударило током. Это — номер телефона Егора.—Вы у него записаны, как «Самая любимая Сашенька»
—Ладно…- боль пронзила грудь девушки. Неужели, он всё ещё любит её…- А что с ним? Кто Вы?—Мы позвонили Вам, чтобы сообщить, что… Егора больше нет. Около получаса назад он скончался от передозировки.
Девушка медленно убирает телефон от уха, сбрасывает звонок и незамедлительно звонит ребятам. —Слушайте, я сегодня не приду. Форс мажор… Извиняйте, — не услышав ответа, девушка заканчивает звонок и с безумно трясущимися руками набирает номер лучшего друга Егора. Может, это их глупая шутка? Гудки. Ответил. —Алло? Дима? Дима! Ты тут? — безрезультатно. Саша слышала только какие-то мычания и разговоры о том, что пора сворачиваться. Звонок окончен. Телефон выпадает из рук, по щекам непрерывно бегут слёзы. Она его не спасла. Не смогла. Не уберегла. Больше его нет. И никогда не будет. Саша падает на кровать и воет от бессилия. Она проиграла. Проиграла в борьбе за этого милейшего паренька. Больше она его не увидит. Никогда. На руках остаются кровавые полосы и следы, ведь девушка в истерике царапает и кусает себе руки, чтобы не кричать слишком громко. Но так хочется. Так хочется вопить, чтобы все знали, как ей плохо. «Таблетки…», — навязчивая мысль не покидала Горбачёву. Она достает из ящика записку и пачку таблеток, которые ей передал Егор. «Попробуй. Тебе понравится. Поймёшь меня. И прибежишь потом ещё ко мне. Может даже, уже не ради меня.» А может… Может, попробовать. Может…повторить его судьбу? Может…прибежать к нему? Саша держит в руках записку и упаковку. Одно мгновение — и девушка может уничтожить себе всю жизнь. Так же, как сделал это Егор. Очень трудное решение. Девушка откладывает таблетки в сторону. Она готова крушить всё вокруг. Это её вина. Она виновата в том, что бездействовала. Всё было бы иначе, если бы она что-то предпринимала. Но…а может уже было поздно? Во время последней встречи она заметила, что его зубов стало меньше, на теле появились маленькие язвочки. Может, ему и так оставалось недолго? Саша, неужели это то, к чему ты хочешь придти?