Всё будет нормально.

Алёна стояла на кухне и делала чай себе и Саше. Было около двух часов ночи, родители не торопились возвращаться домой. Саша, вроде бы, успокоилась, но была не особо общительной. Единственной её просьбой за этот час было сделать ей чай — сама Горбачёва была бы не в силах это сделать: руки ужасно тряслись. Потому Алёна сейчас и стоит на кухне. Взяв в каждую руку по чашке, Швец направилась в спальню. Саша лежала на кровати и смотрела в потолок. —Тебе по кайфу втыкать в потолок, — шёпотом произнесла девушка, — я понять этого кайфа так и не смог, — Горбачёва села и сняла с себя рубашку, оставшись в одной футболке, — ты представляешь? Я приходила домой, а он сидел и смотрел в одну точку, — девушка пыталась говорить громко, но голос срывался, будто бы она очень сильно болеет, — Это, наверное…было так интересно…- с сарказмом произнесла Саша, — Я не понимаю, наркотики — это ужасно, — Горбачёва произнесла это, а затем опустила взгляд вниз, потому как вспомнила, что пару часов назад сидела над упаковкой с таблетками и думала покончить с этим всем, повторив судьбу парня. —Саш, это уже случилось. Ты ни в чём не виновата. И правильно, что не понимаешь. Никогда не пробуй наркотики. Не нужно. Вообще, я отношусь к этому всему нейтрально, — Швец протянула чашку Саше, — Но, ты теперь мне подруга. Я не хочу потерять такого классного человека, как ты. Горбачёва улыбнулась. По-честному, в тот момент ей даже стало стыдно, что сегодня она чуть не совершила ошибку. —Блин…- Швец грустно посмотрела в экран своего телефона, — Она даже с новым годом меня не поздравила. Я ей пишу каждый день, в надежде, что она ответит. Она появляется в сети, видит сообщения от меня, просматривает, но не отвечает. Я не могу понять, почему. Я написала ей большой текст, где говорю о том, как люблю её, о том, как надеюсь, что хоть в новогоднюю ночь она мне, наконец-то, ответит. А она не ответила. Она просмотрела, но не ответила. Я устала.

Челябинск. Четыре утра. Комната Алины.

На дворе уже первое января две тысячи семнадцатого года. Девушка надеялась, что папа сжалится над ней хотя бы в праздник. Но нет. Они даже не позвали её праздновать вместе с ними. Родители стали её игнорировать. Чёрная делает себе всё самостоятельно. Но как только она пытается покинуть дом, родители устраивают скандал, и в последствии девушка остаётся у себя в комнате рыдать в подушку. Ей ужасно скучно. В той самой истерике, Алина совершила одну ужасную вещь, и она точно знает: Алёна безумно расстроится из-за этого. Алина лежит на кровати и смотрит в потолок, и не понимает, каким образом её жизнь превратилась в такой ужас. Дверь в комнату открывается, заходит отец с телефоном Чёрной. Неужели он одумался? Алина подскакивает с кровати и с ожиданием смотрит на отца. —Меня твоя Алёна задрала. Тебе постоянно приходят от неё уведомления. Она вечно тебе пишет, — Чёрной показалось, что у неё остановилось сердце от боли и ужаса, — Я в этой херне не разбираюсь от слова совсем. Выруби у своей любимой уведомления, — Николай произнёс это с издёвкой и протянул телефон Алине. Пока Чёрная отключает уведомления, она видит строчки из новогоднего поздравления Алёны и пытается сдержать слёзы. Вдруг, она поднимает взгляд на отца и произносит: —Папа, — слёзы предательски катятся по щекам, — пожалуйста. Я не прошу тебя отдать мне телефон. Просто дай мне прочитать поздравление. Пожалуйста. Пожалуйста! — у Чёрной начинается истерика. Отец, находясь в недоумении, замолкает. —Валяй, — говорит он, сделав недовольное лицо. Алина плача и улыбаясь одновременно перематывает поздравление в самое начало. «Привет, Алина. Ты не отвечаешь мне уже достаточно долгое время. Что случилось? Я очень за тебя переживаю и жалею, что сейчас не могу находиться рядом с тобой. Но мысленно обнимаю и целую. Ты — лучшее, что случилось со мной за этот год. У меня никогда не было такого понимающего друга, никогда. Никогда не было такой любящей девушки. Да и я сама никогда так сильно не влюблялась. Я так скучаю по тебе. Скучаю по твоим губам. Скучаю по твоему голосу. Скучаю по твоим дурацким шуткам. В последнее время ты меня избегала, но даже от этого я не стала любить тебя меньше. Я уважаю твои чувства и доверяю тебе, потому думаю, что на то была серьезная причина. За время, что мы знакомы, я очень изменилась. Стала более жизнерадостной и весёлой. Я не думала, что человек может повлиять на меня так. И хоть меня до сих пор можно назвать «человек грусть», ты сделала меня гораздо счастливей. Я счастлива находиться рядом с тобой. Счастлива иметь такую девушку. Я надеюсь, что у нас всё будет хорошо. И…ещё. Если я тебя чем-то обидела: извини. Каких бы я глупостей ни делала, я всё равно тебя безумно люблю. Я не хотела сделать тебе больно. Даже если ты не ответишь мне и на это сообщение, знай: я жду и верю. Скоро я приеду и обязательно увижу тебя. Обязательно зацелую и заобнимаю. Я буду надоедать тебе так, как никогда не надоедала. Я боюсь тебя потерять. Люблю тебя, зайка. С новым годом! ❤️» Чёрная закрывает диалог и отдает телефон отцу. Тот покидает комнату, а девушка остаётся наедине со всем этим ужасом. Теперь она не сможет даже заснуть. Истерика накрыла её с головой.

Москва. Два часа ночи. Спальня Алёны.

—Алёна…- Саша посмотрела на Швец, — я хочу спать. Я думала, что вернусь домой рано утром, как только откроется метро, но, боюсь, засну прям там, в вагоне. У меня, конечно, уже нет сил, но в ванную сходить нужно. Правда, у меня нет одежды с собой никакой. —Блин… А ты гораздо выше меня. Все мои штаны будут на тебя малы. Хотя…есть у меня одни, они мне вполне свободны, но все равно будут тебе короткими. Но это не страшно. А футболок у меня полно, самых длинных, — Швец подошла к своему чемодану и достала одежду, — Вот, держи. —Спасибо, — Саша встала с кровати и слегка пошатнулась. —Только… будь аккуратнее, пожалуйста. Горбачёва покинула комнату. Алёна достала свою тетрадь, в которой она писала всякие песни и рисовала глупые рисунки. Она уже почти закончилась: осталась одна страница. И…сейчас, кажется, она заполнится. Швец накрывается одеялом и берет в руки карандаш. «Сигаретная корона И кристаллы… Вокруг пухлых губ твоих Вены вниз — Голубым по пальцам И не надо напрягаться Снова на ночь найден впис Чёрный лак и белые ключицы ....................................................... Лунный дым — Ты ее целуешь Ты ещё ревнуешь ...............................» Алёна начала новую песню. Её она посвятит Алине. Некоторые строки она ещё не придумала, потому оставила пустое место. Однажды, она её закончит. Это будет жизнерадостная песня про её любимую девочку. Обязательно. В комнату зашла Саша. —Ну, почти подошли, — Саша слегка улыбнулась, показав Швец на штаны, которые она ей дала. —Да действительно, — Алёна положила тетрадь на тумбочку. —А свет выключать? —Да ничего, я сейчас сама выключу. Ложись. Кровать одна, будем спать вместе. Ладно? —Да мне уже без разницы…- Саша подошла к кровати и легла ближе к окну. Алёна встала и вышла на кухню. Сделав глоток воды, она вернулась в спальню, и, выключив свет, легла рядом с Сашей. —Спокойной ночи, Саш, — Алёна посмотрела на подругу и заметила, что та уже спит. Видимо, она очень перенервничала, — Алёна чутка улыбнулась, а затем сама стала засыпать. Всё наладится, обещаю.