Всё будет нормально.

Швец не могла поверить: прямо сейчас перед ней сидит та, что два года назад дала ей толчок к нормальной жизни без Алины. Алёна смотрела на Сашу, которая широко улыбалась, и, не в силах сдержать эмоций бросилась в объятия Горбачёвой. —Никогда не поверила бы, что мы ещё раз встретимся, — Швец чувствовала огромное множество эмоций одновременно. —Я тоже, Алёна, я тоже. Швец, наконец отпустив Сашу, села на стул, стоящий рядом. —Что новенького? — Швец неловко засмеялась. У Алёны было впечатление, будто бы перед ней незнакомый человек. Она, вроде бы, рада видеть Сашку, но чувствует себя безумно неловко, как будто бы ей вновь пятнадцать и она находится в той самой квартире Юго-Восточного административного округа. —Да так… Теперь, вот, в лейбле, как видишь, — Горбачёва усмехнулась, — Закончила школу, сдала ЕГЭ, не так уж и всрато, кстати, поступила, куда надо. Хотя иногда кажется, что это нахер не нужно было. Все равно жизнь хочу связать с музыкой. —А ты молодец…мне в этом году сдавать. Страшненько немного. —Сдашь… Всё будет окей. Поверь мне, — Горбачёва подмигнула Швец, — А у тебя что нового? Нашла себе мальчика из Питера? — Саша улыбнулась. —Ой… Нет-нет… Никакого мальчика у меня нет. После Алины никого так и не встретила… Нравился мне, правда, кое-кто, но и там всё быстро закончилось. Точнее, закончилось, даже не начавшись, по сути. Потом ещё было пару влюблённостей, но и так мне тоже не повезло. А так…вот…если про творчество, то…ещё летом меня нашел Максим. Я была в Питере в августе и он помог мне записать песни, тот самый альбом. Я знала, что он хочет взять меня в какой-то лейбл, и даже знала пару ребяток из него, например, Машу Нонконформистку. Но про тебя мне никто не говорил. Это было очень неожиданно сейчас. Да и сам Макс про меня никому особо не болтал. Видимо, потому, мы и не знали друг про друга. Хотя, судя по твоему желанию встретиться со мной лично — ты узнала обо мне раньше, чем я. —Да. Вчера узнала, и сразу же затребовала у Макса личную встречу с тобой, — Саша засмеялась, — Знаешь… А ты ведь изменилась. Правда, ростом ты так и не вышла, — Горбачёва вновь залилась смехом. Алёна показала язык Саше, — Но песни у тебя, Алёна, замечательные. Послушала, теперь не могу перестать напевать себе под нос. —А я вот твоим творчеством так и не поинтересовалась… Сначала ситуация с Алиной, потом экзамены, поездка в Питер, и…забылось мне это всё. —А жаль. Когда выкладывала альбом, надеялась, что ты услышишь его. —Извини, — Алёна неловко улыбнулась. Сейчас девушки сидят рядом, но из-за столь долгой разлуки кажется, что между ними километры. Они так сблизились тогда, два года назад. Швец смотрит на Горбачёву и понимает, что они друг другу никто, но при том, где-то там, внутри, Алёна чувствует, что любит Сашу. Любит, как хорошего человека, как хорошего друга. Если бы не она, то неизвестно, что стало бы с ней после возвращения из Москвы в Челябинск. Саша же, в свою очередь, восхищена Алёной. Восхищена тем, что та маленькая девочка не сломалась под давлением того самого подросткового максимализма, который в то время бушевал в ней как никогда больше. Восхищена тем, что Алёна без особого труда пережила расставание и смогла двигаться дальше. Продолжила писать песни, смеяться, шутить: просто жить и наслаждаться этим. Но Горбачёва тоже чувствовала, что между ними уже нет того, что было два года назад. Саша не чувствует той дружеской любви, которая была у неё к Алёне ранее. Она просто рада за девчушку — не более. Девушке даже кажется, что с дружбой у них вновь не сложится. «Попытаться стоит», — думает про себя Горбачёва и произносит: —Слушай…а может, прогуляемся? — Саша улыбнулась. —Давай…только, может…уже не сегодня? Я только приехала, мне бы дома всё устроить, — Алёна встала со стула, поправив свою юбку, и подошла к окну, чтобы взглянуть на город. —Хочешь, помогу? —Ты серьёзно? — Швец обернулась на Сашу и с удивлением посмотрела на неё. —Ну, да… Так быстрее будет. —Если ты правда хочешь, то я не откажусь. Помощь мне действительно нужна. —Тогда сейчас потусим с ребятами и поедем к тебе! —Хорошо.

***

Поговорив пару часов с друзьями-коллегами, девушки покинули студию и направились к ближайшей остановке, чтобы добраться до дома Швец. —Макс мне сказал, что отсюда до дома едет автобус под номером N, — Швец задумчиво посмотрела в небо, как вдруг Саша стала тормошить Алёну. —Автобус приехал. Швец села на одно из местечек у окна: ей очень нравилось наблюдать за тем, что происходит за стеклом. Всегда было интересно: кто куда идёт, кто какие эмоции чувствует, о чем думает. Сразу вспоминалась та самая зимняя, новогодняя прогулка, когда девушки лежали на снегу в метель, где Алёна чувствовала себя так хорошо и была невероятно счастлива от простой игры в снежки. Рядом с Швец села Горбачёва. —О чём думаешь? —Да так… Судьба иногда творит непредсказуемые вещи… —Определённо. Какое-то безумие.

***

—Ну, вот. Теперь я тут живу, — Швец, от радости, прыгнула на кровать и улыбнулась во все тридцать два зуба. —Неплохо…- произнесла Саша, с трудом, наконец, дотащив всё, что Алёна привезла с собой из Челябинска в чемоданах. —В общем, смотри: в чёрном чемодане вся моя одежда, постельное бельё и так далее. Прям только одежда и ничего более. В розовом — все тетради с песнями, рисунками, записки, картины, книги, маленький синтезатор и всё такое же подобное. Я думаю, с одеждой мне будет нетрудно разобраться. А вот с розовым чемоданом нам придётся попотеть. —Ну…тогда как… Ты — одежду, я — всякую херню? — Саша улыбнулась. —Саша, это не херня! — серьезно воскликнула Швец, а потом сама же засмеялась. Почему? Уж слишком серьезно сказала. Обеим девушкам стало так смешно, что они ещё пару минут смеялись с того, с каким выражением Алёна произнесла эту фразу. Успокоившись, Швец наконец продолжила: —Да, ты угадала. Я разберу одежду — там недолго. А ты вот эту вот херню, — девушка указала на розовый чемодан. —Так ты же сказала, что это не херня. —Похуй, Саша. Если мы будем думать над тем, как эта херня называется в обобщении, то никогда не закончим, — Швец улыбнулась, — Если достанешь что-то страшное и неведомое — подходи, расскажу и объясню что и куда. Окей? —Окей… Швец подошла к шкафу и открыла первую дверцу. Это был отдел для одежды на вешалках, т.е. для рубашек, курток и тому подобного. Этого всего у девушки было не особо много. «Вот в этой рубашке я была в школе, когда последний раз видела Алину… А в этой, когда мы только познакомились…» На Швец нахлынули воспоминания. Она попыталась выкинуть из головы эту дурь, и, завершив вешать одежду на вешалки, закрыла дверцу, открыв следующую. Там Алёна увидела несколько полочек и выдвижных ящиков. Туда Швец положила все свои футболки, брюки, юбки и кофты, а в выдвижные ящики — нижнее белье. Неожиданно, к девушке подошла Саша. —А куда класть тетради? Я сейчас достала всю «херню» из чемодана, и, как оказалось, запуталась. Нихуя не понимаю. —Ну, вот, есть стол. Туда и клади. —Ок, только давай сразу договоримся: у меня может получиться хуёво. Давай, в таком случае ты меня не убьёшь? —Не убью, — Швец улыбнулась, — всё равно потом буду это брать, обратно класть — в общем, туда-сюда, все дела, и опять будет срач, так что не переживай, я себя быстрее убью. Наконец, закончив с одеждой, Алёна решила присоединиться к своей подруге…или знакомой? —Всё. С одеждой закончила. Осталось только постельное бельё, но там немного. Одно всё равно на кровать буду стелить, другие потом быстренько уберу. Так что теперь готова помогать тебе. —Наконец-то, — Горбачёва с облегчением вздохнула, — Я была права, когда говорила, что твоя херня — херня, потому что я вообще не понимаю, зачем ты везла это всё из Челябинска сюда? В Питере дохера магазинов, где можно купить ручки, карандаши, ластики, кисточки, краски, и, даже, прикинь — тетради! А ещё бумагу, альбомы и скетчбуки. Зачем ты это всё привезла с собой? —Скажу тебе больше, — Швец улыбнулась, — я это всё как раз перед поездкой и купила. —Зачем? —Не знаю. Пусть хоть какая-то частичка моего родного города останется со мной. —Алёна, ты — гениальный человек. Я, конечно, понимаю, купить совсем немного бумаги, но… Зачем? Зачем тебе десять тетрадей, пять альбомов, три скетчбука и ещё дохера ручек с карандашами и ластиками? —Ты ещё скажи, что считала, — Швец сложила руки и угрюмо посмотрела на Сашу. —Да, реально, считала. Ты — удивительная. Пиздец, Алёна. —А что тебе не нравится? —Да я вообще молчу, — Горбачёва усмехнулась. Алёна взяла тетради, в которых писала песни и села на кровать, чтобы прочесть свои творения. Горбачёва была так увлечена уборкой, что даже не заметила исчезновение из процесса Швец. Алёна с улыбкой читала песни, смотрела рисунки: те, что рисовала она, а некоторые — Алина. —А кто так красиво рисовал? — неожиданно для Швец к ней подсела Горбачёва. —Алина…она любила рисовать. Писала всякие тексты, стихотворения… Безумно нравилось. Вот, некоторое у меня осталось. —Правда красиво. Можно я посмотрю что-нибудь? —Да, — Алёна протянула Саше тетрадь, — смотри.

***

Девушки наконец-то покончили с уборкой. Уставшая, Алёна подошла к Саше: —Ну всё. Сейчас постелю бельё на кровать и пойду в ванную. Посидишь на кухне? Правда, там нет ни еды, ни чая, ни кофе: я же только приехала. Даже ничего предложить не могу. Извини. —Да, всё нормально. Швец направилась в комнату, чтобы взять одежду и полотенце, а затем, убедившись, что Саша на кухне, ушла в ванную комнату. Уже находясь под напором воды, Алёна услышала, что Саша, кажется, покинула квартиру. Куда же она?

***

Девушка вышла из ванной и выяснила, что исчезла не только Саша, но и ключи от квартиры. Алёна начала паниковать: куда Саша ушла с её ключами? Что она хочет сделать? Швец взяла в руки телефон, и только собралась набрать Максиму, чтобы тот узнал о местонахождении Горбачёвой, как вдруг, дверь в квартиру вновь открылась. На пороге стояла Саша, которая держала в руках пакеты с продуктами. —Я купила тебе хавки, чтоб ты не померла с голодухи, ещё взяла чай, кофе. Может быть, там есть что-то, что ты не любишь, но я брала наугад, так что, извиняюсь. Ещё взяла винца и сигарет. Отпразднуем встречу, — Саша загадочно улыбнулась.