***
Девушки уже немного опьянели. —Бля, — разочарованно произнесла Горбачёва, — сука, вино закончилось, — Саша грустно смотрела на бутылку, взяв в руки сигарету. —А уже пол третьего ночи, — Алёна взглянула на часы, — и ничего не купишь. —Ну почему? Почему это не купишь? — усмехнулась Саша, — Я знаю места, где тебе продадут вообще на похуях, спокойно и без всяких запретов. Могу сходить, купить. —Можем. Я тоже хочу с тобой, — Швец улыбнулась. —Несовершеннолетним после десяти из дома выходить нельзя, — усмехнулась Саша. —Ты мне что, мама, бля? — Алёна недовольно посмотрела на Горбачёву. —Да я же шучу. Хочешь — сходим. —Тогда я пойду, это…переоденусь. Окей? —Ок, — произнесла Саша, ещё раз взглянув на бутылку вина, и, в сотый раз убедившись вновь, что ничего там нет, недовольно вдохнула, — Кажется, сегодня я просру все свои деньги, — сказала Горбачёва и улыбнулась, посмотрев в потолок. Швец зашла в комнату и закрыла за собой дверь. Подойдя к шкафу, она достала своё любимое платье и первые попавшиеся колготки. Несмотря на то, что на дворе уже конец октября, в Питере не очень холодно. Напротив — солнечно и тепло, для середины осени уж точно. Сняв с себя всю одежду кроме нижнего белья, Алёна взяла в руки платье, и, как только она стала его надевать, в комнату зашла Саша. —Твою мать, Саша! — завизжала Швец. —Ой бля, — недовольно сказала Горбачёва, закрыв ладонью глаза, — Будто бы ты чем-то от меня отличаешься. Хотя…да, жопы у меня нет. Да и сисек тоже не особо, — Саша засмеялась. —Ладно, забей, — сказала Алёна, — можешь открывать глаза. Швец оделась и вышла в прихожую. За ней пошла Саша, которая, выключив свет в комнате, случайно врезалась в дверь. —Саша, ну ты и косая, конечно. —Кто бы говорил! Тебе напомнить, как я пару часов назад бегала по Питеру в поисках всякой херни, чтоб ты не сдохла? —Ой, иди нахер, — Алёна улыбнулась и стала надевать пальто. Девушки не общались около двух лет, но, почему-то, так быстро вернулись в то время. Вновь общаются так же, как и раньше. Веселятся, смеются, посылают друг-друга, шуточно издеваются друг над другом. Швец посмотрела на Сашу и поняла: именно этого ей не хватало. В течение полутора года у Алёны были другие подруги, но они не всегда могли оценить такие шутки. Рядом с Сашей девушка вовсе забывает о всех проблемах и думает только о смешном и хорошем. Взяв ключи, Алёна открыла входную дверь. —Кстати, — начала Швец, — я тоже денег взяла. —Бля…заебись…слушай…знаю я в Питере одно место…правда, за городом… Хочу туда. Прям сейчас. —Что за место? — Алёна повернулась, чтобы, выйдя из квартиры, закрыть дверь. —В общем…это что-то типа парка, но не парк. Какой-то лес, поляна. В душе не ебу, но там красиво, тихо и никогда никого нет. Утром уж точно. А ночью — тем более. —А нас не убьют? И как ты до туда хочешь добраться? —Убьют, не убьют — не знаю. По крайней мере, не должны, — улыбнулась Горбачёва, — добраться…а вот это сложнее. Готова пройти пешком минут сорок, а может пятьдесят? —Не вопрос вообще. Люблю гулять. —Охуенно! — радостно воскликнула Саша, — Может, ещё гитару возьмём? Я могу понести, если тебе трудно. А ещё плед возьму, его уже ты в рюкзаке понесёшь. —Точняк…ахуенно же будет, — воодушевленно произнесла Швец и вновь открыла дверь в квартиру, — у тебя кроссы, у меня — ботинки. Тебе проще снять их. Иди. Гитара в чехле, ты уже видела где. Плед в шкафу на верхней полке, ну, а рюкзак уже у меня. —Ок.***
—Слушай, — сказала Швец, выйдя на улицу из подъезда, — А почему ты вспомнила про то место вообще? —Ну, смотри: мы сейчас собираемся в магазин. Да? —Ну да. —Мы купим ещё вина, если хочешь, можно даже пива, а это всё мы можем купить только в магазине, который находится по пути к тому месту. —А…вот оно что. Кстати, к пиву нейтрально отношусь. Хочешь — купи, но я много не буду. —А я наоборот больше пиво люблю, — Горбачёва усмехнулась и поправила чехол с гитарой на плече. —Как думаешь, — Швец взглянула на свою руку, — если я сниму бинт, я умру? —Ну…вроде бы, не должна. Можешь снять. Как говорила моя мама: «рана должна дышать, так она быстрее заживёт», так что снимай, — Саша захихикала. Швец аккуратно развязала повязку, уже немножко испачканную в крови, и быстро побежала вперёд к ближайшей урне. Саша не поняла, куда Алёна так торопится и закричала: —Ты, блять, куда?! И вдруг, откуда ни возьмись, к Горбачёвой подошёл сотрудник полиции. —Здравствуйте, я ******. Почему матом ругаемся и кричим в неположенное время? —Ой…- Саша мгновенно притихла и мысленно молилась о том, чтобы её не оштрафовали…или ещё что похуже, — Извиняюсь, я случайно, на эмоциях. Такого больше не повторится. —Вам есть восемнадцать? —Да. —На слово не поверю — покажите паспорт. «Слава богу», — подумала Горбачёва, ведь она всегда носит в кармане своей куртки паспорт на всякий случай. И именно сейчас он ей понадобился. —Вот…держите, — испуганно произнесла Саша, пытаясь найти поблизости Швец. —Спасибо. Я Вас отпускаю: повезло — отделаетесь испугом. Ещё раз услышу… —Всё, хорошо, спасибо! До свидания, — сказала Саша и стремительно двинулась в сторону, куда побежала Алёна. Горбачёва шла вперёд, но нигде не могла найти девушку. Она оглядывалась по сторонам: бесполезно — Швец нигде не было. Немного занервничав, Саша остановилась, как вдруг на неё вылетела Алёна, которая очень сильно смеялась. —О боже, — Швец буквально задыхалась от смеха, — ты бы видела своё ебало, когда он к тебе подошёл. Такой угар, — девушка не могла остановиться. —Не смешно вообще-то. Ну ты и говнючка, Швец, — злостно произнесла Саша. —Чего? — Алёна опешила: Саша молча шла вперёд, не отвечая на её вопрос, — Ну Саша… Ну ты чего? Обиделась? — в ответ было лишь молчание, — Ну Саша, ну блин! — Швец начала догонять Горбачёву, как вдруг та резко обернулась и закричала прямо в лицо Алёне, а затем начала так же сильно смеяться. —Бля, — Саша залилась дичайшим смехом, — Вот ты бы сейчас видела своё ебало, вот это реально угар. Пожестче, чем я и полицай, боже, — Горбачёва чуть ли не падала на землю от смеха. —А ты умеешь мстить, — усмехнувшись, сказала Швец. —Ещё бы! Через пару минут Саша свернула налево. —А зачем нам сюда? —Ну ты чего? Тут этот самый ларёк, где сейчас мы купим заветное бухло. —Ааа…вот оно что, — шёпотом произнесла Алёна. Вдруг, Горбачёва подошла к неприметной двери и открыла её, пропуская Швец вперёд. —Здравствуйте, — весело сказала Горбачёва. —О, Саня, привет, давно не заходила к нам! — сказал мужчина. Видимо, ранее Саша тут была часто. —Нам вот это вот вино, — девушка указала на одну из бутылок, — и пару банок пива. —Козел? —Конечно же! А ты чего хотел?! —Ну я так и понял. Вот, держи. Семьсот рублей. —Благодарю, — Горбачёва шуточно поклонилась и, забрав алкоголь, вместе со Швец уже собралась покидать магазин, как вдруг мужчина спросил: —А что это за девушка? Наконец-то ты себе кого-то нашла! —Эй, чувак, ты попутал, — усмехнулась Горбачёва, — это моя подруга, никого я себе не находила. —Ясно…ну, удачи вам! —Спасибо, — ответила Саня, и, вытолкав из магазина Швец, сама покинула помещение. —Саш…а что это за мужик такой…странный…? —Мой знакомый. —Понятно, — Алёна неловко улыбнулась, — Как думаешь: почему он подумал, что мы пара? —Мы пьяные и весёлые. Разве этого недостаточно? —Ну…не знаю, — Швец скромно засмеялась, — А сколько нам ещё идти? —Не знаю…минут пятнадцать, может. —Окей. Алёна идёт по улице и не может поверить, что ещё двое суток назад она сидела в пыльном, грязном и скучном Челябинске, а уже сейчас, со своей когда-то почти лучшей подругой, идёт пить алкоголь, играть на гитаре, петь и веселиться. Саша такая весёлая и смешная, такая…жизнерадостная. Алёне всегда не хватало таких людей в жизни. Сама по себе она достаточно грустный, меланхоличный человек и только рядом с людьми-противоположностями её характеру она становится более жизнерадостной. Горбачёва именно из тех людей. Швец надеется, что теперь эта девушка не пропадёт из её жизни, как тогда, два года назад. Из раздумий Алёну вывел радостный возглас Саши: —Пиздец, ты настолько сильно задумалась, что просто шла за мной и ни на что не реагировала. Мы пришли, кукушка. Швец посмотрела вперёд и увидела небольшой парк, который был безлюдным, а рядом была пустая поляна, полностью усыпанная какими-то цветами и травой. На улице было ещё темно, но уже через час должен был наступить рассвет, а пока что, всё это дело освещал слабый свет фонарей. —Доставай плед, — радостно произнесла Саша. —Вот, держи. Саша сняла с плеча гитару и отдала её в руки Алёны. Сама же Горбачёва постелила одеяло на траву и положила на него всё, что они с собой принесли. —Блять… Алёна, — разочарованно произнесла Саша. —Что? —Мы бокалы забыли. —Похуй, — Швец махнула рукой, — прям из горла будем пить. Подумаешь! —Я так понимаю, ты решила полностью вкусить свободу? — Саша засмеялась. —А что? В жизни надо пробовать всё, я считаю. Поэтому: а почему бы и нет? —Ну…ты права, — Саша достала гитару из чехла и ударила по струнам, — А ты знала, что у тебя гитара расстроена? —Ну, — Алёна усмехнулась, — какой хозяин, такая и гитара. —Расстроенная? —Дебильная, — Швец подмигнула Саше. Саша улыбнулась и начала настраивать инструмент. —Кстати, Саша, у меня в кармане чехла лежит каподастр и медиатор, если что. —Каподастр — для слабаков. Хотя…я же девочка, — Горбачёва засмеялась, а затем взяла одну банку пива, — Пусть будет каподастр. Но… сначала… я кое-что спою. Саша сделала очень печальное лицо, Алёна подумала, что сейчас девушка споёт что-то душевное. —Все мужики козлы…но не все козлы — мужики… Я прошу вас не воспринимать эту фразу в штыки… Во мне давно-давно, давно поселилась любовь. Сердце бьётся, бьётся, бьётся, ведь ты поступаешь в кровь! Алёна смотрела на Сашу и не понимала, о ком или о чём она поет. —Велкопоповицкий козел! За сорок рублей! Даже если умру от его передоза: ты мне побольше налей! Швец засмеялась. Какая же Горбачёва забавная. Пиву песни посвящает…***
—А песни-то у тебя все такие вот, смешные? Как про пиво? Или есть что-то такое…ну…душевное? —Конечно есть, — Горбачёва посмотрела на гриф гитары, а затем начала играть простенькую мелодию, которая, почему-то, зацепила Алёну, — Убирай свои плюшки, чушка. Закатай все дороги и уноси свои ноги. С кислотой уходите дружно, я обычный пацан и мне все это не нужно. Я — антинаркотический радикал. Наркотики — это кал. Швец сразу поняла, кому посвящена эта песня. Егор принес много боли Саше. Алёна смотрела в глаза девушки, но, почему-то, уже не видела той грусти, того ужаса, которые видела два года назад. Кажется, Саня всё-таки пережила это и отпустила. Алёна так заслушалась девушку, что даже не заметила, как та уже закончила петь и играть. —Ну как тебе? —Саша, это замечательно! Жалею теперь, что не услышала этого раньше. —А теперь та песня, которую я хочу спеть специально для тебя. Жаль, что два года назад её ещё не существовало. В то время она бы очень помогла нам, — Саша улыбнулась.***
—Всё будет нормально, всё будет нормально, всё будет нормально. Окажешься взрослой, найдёшь себе парня, всё будет нормально. Всё будет нормально, — в последний раз ударив по струнам гитары, Саша отложила инструмент и посмотрела в небо, — Смотри, уже наступает рассвет. Алёна оглянулась: действительно, вокруг уже было гораздо светлее, фонари оказались бесполезными и их свет теперь не нужен. Алёна взяла бутылку вина и сделала глоток. Девушки уже открыли её, и даже выпили почти наполовину. Швец попробовала даже пиво. Теперь она была уже не просто немного пьяненькой, а именно пьяной. Так же, как и Саша. Вдруг пошёл дождь. —Блин, — сказала недовольно Швец, резко подняв руку, чтоб потереть глаза, но локтём случайно задела Сашу. —Ну ты и кривая! — Горбачёва с улыбкой посмотрела на Алёну. —Сама ты…- Швец попыталась толкнуть Сашу, чтобы та упала на плед, и у неё это удалось. Как только Алёна захотела продолжить то, что запланировала, Саша резко поднялась и опрокинула Швец на плед. Теперь девушка была под Горбачёвой. Саша нависла над Алёной и смотрела прямо ей в глаза, безумно улыбаясь. На них падали капли дождя, их лица уже были мокрыми. Швец вновь вспомнила ту зимнюю прогулку. Она снова чувствует себя счастливой. Но, только Швец захотела оттолкнуть Горбачёву, чтобы снова повалить её на землю, Саша приблизилась к её лицу, а секундой позже их губы уже соприкоснулись и девушки слились в нежном поцелуе. Их не волновало, что они не пара, в тот момент их совсем ничего не волновало. Они просто были счастливы, что рядом, были счастливы от всего произошедшего за последние сутки. Они не думали о том, что будет дальше, не задумывались о последствиях: им было плевать, главное — сейчас им хорошо. Саша отстранилась от лица Алёны, и, абсолютно счастливая упала на плед. Швец посмотрела в небо, и, не в силах перестать улыбаться, произнесла лишь одно: —Я не знаю, что мы подумаем об этом завтра, но, чтоб ты знала: о произошедшем я не жалею.