Всё будет нормально.

Девушка, что называет себя Маяком, направляется в квартиру Горбачёвой. На часах четыре вечера, а это значит, что Саша и Алёна уже гуляют где-то по Москве. Открывает дверь и слышит какой-то шум. Неужели, Алёна и Саша передумали куда-либо идти? А почему Сашка тогда не предупредила? —Саша? — громко произносит Маяк, и замирает от неожиданности: из комнаты выходит мать Саши, — Ой… здравствуйте. —Здравствуй, ****. А ты не знаешь, где Сашка-то моя? Чемодан, вот, есть, а её нет. —А она на свидание пошла… —Свидание?! У неё кто-то появился? —Ой…а она Вам не говорила? —Нет… —Давайте договоримся: Вы ничего не слышали сейчас, — с улыбкой произносит Маяк. —А кто он? —Давайте Вы лучше сами узнаете… Я, кстати, сюда пришла, потому что Сашка попросила устроить ей романтический ужин. —Ой…тебе помочь? —Если Вам не трудно и у Вас есть время, то я не против.

У Саши и Алёны.

—В общем, вот тут вот я учусь, — Горбачёва показывает пальцем за здание, мимо которого они сейчас проходят. —Неплохо…а я не знаю, куда буду поступать… Может быть, никуда… —Не парься. Кстати, тут рядом есть парк Горького. Сходим туда? —Давай. На улице уже темнело. Была слабая метель. Саша берёт Алёну за руку и девушки направляются в сторону парка. Уже подойдя к парку, Горбачёва останавливается: —Стой, солнце. Сейчас сиги достану, — Саша лезет в карман куртки, достаёт сигарету из пачки и закуривает её. —Знаешь…ты вчера ночью из поезда выходила…курить…? На какой-то остановке… —Ну да. —Мне так страшно стало тогда. Я как раз проснулась, а тебя нет. Я боялась, что поезд без тебя уедет. А когда ты пришла, я сделала вид, что сплю, — Алёна улыбнулась. —Ну ты у меня и дурочка, — произносит Горбачёва, приобнимает девушку и целует её в лоб. —А раз я дурочка, то почему ты со мной? — обиженно произносит Швец. —Любимая дурочка, — Саша осматривается: видит, что поблизости нет людей, резко поворачивается к Алёне, и, выдохнув сигаретный дым, аккуратно убрала ладонью пряди волос, закрывающие лицо её возлюбленной. Приобняв Алёнку, приближается к её лицу и с трепетом касается её немного посиневших от холода губ. Швец обхватывает шею Горбачёвой, встав на носочки, и всем телом прижимается к своему солнышку. Обе девушки закрывают глаза и буквально растворяются в поцелуе. Алёна чувствует вкус сигарет на губах Саши, но сейчас ей наплевать: она хочет утонуть в своей любви к Сашке и не думать больше ни о чём другом. Горбачёва не может оторваться от губ своей девушки: вкус и запах малинового блеска приводил её в восторг. Нехотя девушки отстраняются друг от друга. —Я тебя так люблю, — тихо произносит Швец и ещё обнимает Сашу. Алёна, наверное, никогда не нарадуется тому, что теперь она сможет всегда чувствовать вкус губ Сашки, хоть и запах сигарет ей всегда казался противным. Алину она старалась не целовать, когда та только покурила. С Горбачёвой совсем иная история: её губы хочется целовать несмотря на всё. Всегда. В любой ситуации и в любом месте. Зарывается руками в волосы девушки. Хочется простоять так вечность. Целовать её, обнимать, трогать её волосы, брать за руки и никогда не отпускать. Горбачёва не стерпела и, на долю секунды отпустив Швец, посмотрела ей в глаза, и, взяв ладонями её лицо, вновь прильнула к её губам. Слегка покусывает их и, Алёнке это нравится, судя по её тихому стону. Швец отпускает Горбачёву и решает взять инициативу в свои руки. Еле отрывается от Саши, резко хватается за лицо девушки и вновь впивается в её губы. Девушки останавливаются лишь тогда, когда чувствуют во рту солоноватый вкус, а Швец — боль в губах. Сашка проводит ладонью по губам своей возлюбленной. —Да у тебя аж кровь пошла, солнце. —И пусть, — отвечает Швец, улыбаясь, от чего кровь снова выступает и губы принимают алый цвет, — У тебя, кстати, на губах тоже кровь. Моя, правда, — Алёна стирает кровь с лица возлюбленной и немного смеётся. Девушки выходят из безлюдного места, куда забродили по случайности и заходят в парк, где ищут ближайшую скамейку и садятся на неё. —Знаешь, никогда бы не подумала, что спустя два года вновь буду сидеть с тобой в Москве, но уже не как с подружкой, а как с самой любимой на свете девушкой.