Всё когда-то кончается

      Мидория зашёл в дом. По приезде домой, он чувствовал себя очень усталым. Всё тело жутко болело. Школа и дополнительные занятия сделали свое дело.        В нос ударил запах алкоголя. —Шото, ты опять пьешь? — спросил Изуку, тяжело вздыхая. — И что? —холодно ответил тот, снова прикасаясь губами у горлышку бутылки с вином, делая несколько внушительных глотков. — Шото, ты как врач должен знать, что алкоголь очень вреден для здоровья. — В умеренных количествах он не вреден. — Но это не умеренное количество. Это запоем называется. — У каждого свой предел. — Шото, я за тебя беспокоюсь, ты не должен пропивать свой отпуск, — сказал Мидория, отбирая у Тодороки бутылку. — Отдай обратно, — Шото нахмурился, смотря на Изуку. — Шото, тебе не кажется, что ты слишком много пьёшь и тебе пора завязать с алкоголем? — Нет, какая тебе разница? Просто отдай. — Хватит, тебе нужно приходить в себя, Шото, я о тебе беспокоюсь.       Тодороки чуть привстал, хватая Изуку за запястье и роняя его на кровать, навалившись сверху, сказал: — Прости, но мне не нужна лишняя забота, я сам о себе могу позаботиться.       В глазах Изуку читался страх, недоверие и удивление. — Ладно, без проблем, — тут же Мидория, стиснув зубы от злости, приподнялся, высвобождаясь из-под нависшего над собой Шото, ушёл к себе в комнату, оставляя Тодороки одного со своими мыслями.       Мидория лежал у себя на кровати, ревя в подушку от безысходности. Ему хотелось помочь Шото, но тот отвергал помощь с каждым разом всё большей раздражительностью, если не ненавистью.       Шото аккуратно, держась за какие-то предметы, дошёл до Изуку, лёг с ним рядом, слегка приобнимая. —Прости, пожалуйста, я просто сейчас не в себе. Прости. Я завяжу с алкоголем, со всеми своими, так сказать, капризами, прости, не плачь пожалуйста, — Шото вытер слезы с лица юноши, легонько коснувшись губами кончика его носа, — Я не хочу, чтобы ты плакал из-за меня.       Мидория улыбнулся, поцеловав Тодороки в щёку. — Ладно, я тебя прощаю, подумай, пожалуйста, о себе. — Хорошо, —Шото прикрыл глаза, — Чёрт. Я устал сильно, хочу спать. —Ну так поспи, — шмыгая носом, сказал Изуку. — Мне надо к себе тогда идти, а я не дойду. —Тогда поспи у меня, я разрешаю. —Спасибо, ты такой у меня хороший, —сказал, засыпая, Шото.       Мидория лежал рядом, перебирая разноцветные пряди волос Тодороки. Изуку чувствовал себя не очень хорошо последние два дня. Он лёг рядом, обнимая мускулистую фигуру, тихо проваливаясь в сон.

***

Изуку проснулся весь в холодном поту, его знобило, живот болел, какое-то странное желание стало пробуждаться в нем. Рядом не было Шото. — Блять, — выругался Мидория, пытаясь подняться с кровати, но тело его не слушалось.       Через несколько секунд Шото уже пришёл к Изуку. — Чёрт, у тебя течка началась, — говорил слишком сбивчиво Тодороки. — Почему это так больно? —Мидория прикрыл глаза, сворачиваясь клубочком. — Пока не найдёшь партнёра с которым проведёшь свою течку, то боли так и будут продолжаться, — Тодороки сжал кулаки, оставаясь стоять в дверном проёме. —Шото, можно им будешь ты? — Изуку посмотрел на Тодороки, наблюдая за его реакцией. — У тебя же есть альфа, который тебе нравится. Можно пригласить его. — Нет, я хочу, чтобы именно ты был со мной, потом я тебе все объясню. — Хорошо, сейчас приду.       Тодороки вернулся через минуты две уже с презервативами.       Он начал лихорадочно снимать с себя одежду, расстегивая рубашку, чуть ли не отрывая пуговицы. — Раздевайся, или не можешь сам? —спросил Шото. — Я сам… Могу, наверное.       Расправившись с рубашкой, Шото пошёл помогать Изуку, для начала сняв с него шорты, уже пропитанные его естественной смазкой и его запахом… Запах корицы, но не резкой, а очень нежной и утонченной, сводивший с ума Шото, он начинал терять над собой контроль. Сорвав к чертям рубашку с Изуку, он начал оставлять на нём укусы и засосы.       Тодороки снял последний мешающий элемент с Мидории — трусы, проведя рукой по уже вставшему члену юноши, начиная с головки, заканчивая основанием, потом по яичкам, доходя до заветной течной дырочке. Надавив на вход пальцем, он почувствовал, как тугое колечко мышц поддаётся ему, правда с большим трудом, вырывая из уст его обладателя тихие и приглушенные стоны, раздающиеся эхом в сознании Тодороки. —Ты… Слишком узкий, — охрипшим голосом сказал Тодороки. —Ну прости, я в этом не виноват, — тихо ответил Изуку.       Шото стал глубже вводить свой палец внутрь, чувствуя ещё большую влагу внутри парня, постепенно двигая им, наслаждаясь стонами Изуку. Шото всё сильнее и сильнее возбуждал Изуку, который очень остро реагировал на его движения, постепенно он начал вводить второй, растягивая того сильнее и вызывая ещё более громкие стоны. Мидория изящно выгнул спину, стараясь облегчить боль, которая концентрировалась в одном месте. — А сейчас мы переходим к главному, будет немного больнее.       Шото наконец-то снял с себя брюки и трусы, которые полетели к чертям — вслед за рубашкой Изуку. Шото провел рукой по красивым и нежным бедрам Мидории, слегка приподнял их. — Стой, стой, стой, а…— попытался остановить Шото Изуку. — Блять, точно, прости. Чуть не забыл.       Мидория что-то пробормотал себе под нос. Тодороки раскрыл презерватив, надев его куда надо. Придерживая бедра Изуку, он начал медленно входить, следя за выражением лица Мидории, стоны боли вырвались из глотки юноши. — А это побольше, чем пальцы будет, — сказал Мидория.       Шото ничего не ответил, только стал входить чуть быстрее, прислушиваясь к стонам Изуку, войдя в полную длину, дал ему привыкнуть, после чего начал двигаться, постепенно ускоряясь. Отдавшись своим инстинктам, он начал целовать тело Изуку, доходя до шеи, чуть не поставил метку, выдохнув, он сказал Мидории: —Ты ничего странного не чувствуешь? —остановившись, спросил Шото. — Я… Потом тебе расскажу, — ответил Изуку, смотря на что угодно, кроме Шото, потому что, только от одного его вида сейчас, он готов был кончить.       Шото продолжил, наращивая темп, чувствуя, как руки Мидории коснулись его спины, прижимаясь к телу Шото, оставляя на спине глубокие царапины. Они кончили одновременно. Их оргазм был слишком яркий, до потери сознания.       Они никак не могли наглотаться воздуха, вокруг них он был очень горячий, обжигающий их глотки. —Так почему именно я? —спросил Тодороки, поворачивая к себе лицом Изуку и смотря в его глаза. — Просто ты… Мне понравился с самой нашей первой встречи. Но она была далеко не в больнице. Может, ты когда-нибудь вспомнишь. Я узнал тебя намного ближе, я даже не мог представить , что так могло случиться. И… Я влюбился в тебя, когда мы обсуждали того парня, который мне нравится, я имел в виду тебя, но я так и знал, что ты не поймёшь тогда… Я жутко тебя ревновал к твоему помощнику, я знал, что видел его раньше, только потом вспомнил где… Чёрт, всё это время мне нравился только ты… Прости, что сказал это именно сейчас…