Ты делаешь меня сильнее

      Горячая ванна — лучшее место, в котором может очутиться человек после загруженного дня. Именно это место помогает расслабиться и отпустить все мысли, тревожившие твою голову на протяжении целого дня. Или же наоборот, пока твоё тело медленно отмокает в приятной воде, ты можешь раздумывать над любыми проблемами, которые не давали тебе покоя. В конце концов, в ней можно насладиться одиночеством, ведь мало, кто решит залезть в ванную вместе с тобой. Ты останешься один, в этой нежно обволакивающей твоё тело жидкости, сможешь поговорить сам с собой, узнать что-то новое, о чём другие люди, возможно, и не догадывались. Значит, именно это место — неплохая терапия, иногда помогающая лучше, чем любой психолог.       Медленно расположившись в наполненной до самых краёв ванне, Серхио поднял свой подбородок вверх, положив тяжёлую голову на край ванны. Уже ничего не хотелось. Не хотелось есть, спать или тренироваться. Хотелось лишь только релаксировать, позволяя каждой молекуле своего тела почувствовать себя спокойной и расслабленной. Последние дни были ему особенно в тягость: постоянные тренировки изнуряли организм, убивая в нём желание чего-либо, а давление со стороны матери становилось всё сильнее и сильнее. Но можно ли её осуждать за это? За то, что она просто очень сильно любит своего сына и не может ему позволить растрачивать драгоценные минуты жизни попусту. Как любая любящая мать, она громко кричала, наказывала и не жалела посуды для битья, но всё, что она делала, делалось на благо самого Серхио. В конце концов она хотела для него лучшей жизни. Когда-то ласковый и нежный малыш, игравший во дворике со своими сверстниками, превратился в жестокого грубияна, не брезгающего шантажировать или применять физическую силу. Когда же наступил этот переломный момент? Может, эти черты характера были в нём всегда? Или уход отца из семьи оставили след в памяти и на сердце маленького Серхио? Не столько сам этот поступок повлиял на маленького Рамоса, сколько скорая смерть его бабушки через некоторое время потрясла неокрепшую голову. Замкнуться в себе в один момент, больше не тянуться к распростёртым рукам матери, а уворачиваться от них, а потом снова ожить… Понять, что в жизни всё ещё есть вещи, ради которых стоит жить. И новый, чистый, не исписанный чернилами лист только начался.       Тихий уход в себя прервало телефонное уведомление, так некстати нарушавшее царившую в ванной комнате идиллию. Разлепив уставшие, воспалённые глаза, Рамос потянулся своей рукой к телефону, который на секунду замолчал и перестал уведомлять об отправленных сообщениях.       — Привет.       — Я всё ещё не забыл, о чём мы говорили.       — Можем встретиться сегодня, если ты, конечно, хочешь.       — Не ставь точки в конце, это сильно раздражает       Ответа на последнее сообщение не последовало, казалось, что никто из парней продолжать диалог не намерен, но повернуть назад было уже нельзя: раз заварил кашу — расхлёбывай.       — Мы можем встретиться в библиотеке.       — Нет! Нет! И ещё раз НЕТ! Я не хочу, чтобы кто-то увидел меня рядом с тобой       — Тогда больше идей у меня нет.       Непонятно почему, но Серхио бесило в этом диалоге всё. Ему не хотелось сейчас отвечать на сообщения, не хотелось идти на контакт, не хотелось отвечать именно этому человеку, но рассудок Рамоса снова вернулся к нему, и теперь отказ от встречи, которая поможет ему, казался очень глупой идеей.       — Блять, хорошо! Можешь прийти ко мне       — Хорошо, мне тортик прихватить?       — Не думай, что я действительно этому рад       — (адрес) Приезжай в шесть, опоздаешь — не пущу       — Пунктуальность — моё второе имя.       Конец диалога телефон встретил вместе со стеной, в которую незамедлительно отправился после обмена любезностями с Пике. Выбор у Рамоса был действительно небольшой: во-первых, он уже договорился и нарушить своё обещание просто не мог, а во-вторых, помощь от Пике была нужна Серхио.

***

      Время шло нещадно быстро, отклоняя стрелки часов всё быстрее и быстрее. Серхио сидел на диване в гостиной в ожидание важного гостя. Эта встреча обещала быть жутко неловкой: натянутые отношения между парнями на протяжении многих лет не позволяли зародиться даже малейшей мысли о встречи в уютной домашней атмосфере, и вдруг в один момент что-то идёт не так, и вот Рамос уже сидит у себя на диване в гостиной, выжидая глухого стука в дверь. Всё произошло так быстро, что он даже не успел осознать, на что согласился, а когда осознание всё-таки соизволило явиться, поделать ничего уже было нельзя. На самом деле очень странно, что он так готовился к этой встрече: уборка дома, подготовка рабочего места, обычно он это даже под дулом пистолета делать не стал бы, но что-то непонятное побудило его встать с дивана и заняться делами по дому.       Из открытого окна донеслись звуки подъезжающей к дому машины. Железное творение остановило своё движение, сопроводив действие скрипучим, протяжным торможением. Серхио слышал буквально всё, что происходило на улице: вот уже открыта дверь машины, чьи-то тяжёлые по звуку ноги опустились на землю, гость закрыл за собой дверцу машины, параллельно дав указания водителю, и зашагал к дому. К порогу. К Серхио. Негромкий стук в дверь нарушил покой дома, глухо раздаваясь по всему помещению. Рамос, до этого сидевший будто на иголках, незамедлительно встал и направился по направлению к двери, издававшей звук прибытия гостя. Стоит ли сейчас открывать? Да, определённо. Ещё раз обдумав своё последующее действие, испанец с некой неохотой открыл дверь, запуская в свой дом свежий воздух и нового посетителя.       Перед Серхио предстала высокая, вытянутая фигура с ярко-голубыми глазами. Было очень странно и даже несколько удивительно видеть Пике в простой одежде: чёрные джинсы облегали сильные ноги, несколько увеличивая рост и так немаленького парня, а светлая футболка делала весь его образ домашним и простым, вообще всё это очень даже шло Жерару — именно это позволяло ему выглядеть живым и настоящим.       Кажется, Серхио стоило бы хоть что-то произнести, чтобы хотя бы банально пригласить одноклубника в дом, но напряжение, витавшее в воздухе, никак не позволило бы сделать это. Однако, Пике уже не первый год знаком с Рамосом, поэтому способ общения с ним давно уже изведан. Ещё немного помедлив в двери, гость плавно шагнул вперёд, сравниваясь с владельцем этого дома. Всё время, сколько себя Жерар помнит, у него была интересная привычка — анализировать, он делал это с людьми, помещениями и прочим, и вскоре это действие вошло у него в постоянное пользование. Только перейдя через порог дома, высокий испанец сразу же обратил внимание на помещение, в котором находится: прихожая выглядела аккуратной и довольно чистой, вещи были систематично расставлены на полках, а обувь стояла ровно, вывод из всего увиденного Жераром можно было сделать просто — его явно ждали.       Ещё один взгляд со стороны Рамоса отвлёк Пике от его излюбленного занятия, хозяин дома был явно недоволен тем, что Жерар просто стоит по середине комнаты и разглядывает её. Показав гостю жестом, чтобы тот следовал за ним, Рамос быстро сорвался с места и направился по витиеватым коридорам в свою комнату. Наконец добравшись до рабочего места Серхио, ребята медленно расположились, настраиваясь и готовясь к следующим нескольким часам. Жерар медленно вытащил все книги, которые были у него в портфеле, и наконец решился начать этот диалог.       — Сначала я хочу проверить твой уровень знаний на данный момент, чтобы потом точно знать: что тебе надо, а что нет, — взгляд Серхио был совершенно невозмутимым и даже несколько серьёзным, что очень даже удивило Жерара.       Следующие несколько часов прошли очень даже спокойно: Пике методично давал и проверял тесты, а Рамос просто на просто решал их, вкладывая в ответы все полученные знания. На самом деле всё оказалось не так плохо, как Жерар представлял, в голове у Серхио были некоторые знания, но для сдачи экзаменов на положительную оценку их, к сожалению, пока ещё не хватало. В итоге проводить время вместе оказалось не таким убогим занятием, коим парни представляли у себя в головах, за это время они даже успели обменяться парой тройкой шуток в адрес друг друга и немного посмеяться вместе. Насколько же жизнь странная штука: только сегодня днём ты хотел откусить голову своему однокласснику, а сейчас он изредка улыбается тебе, говоря о какой-то несуразной ерунде.       — Во сколько за тобой подъедет машина?       — Она не подъедет, — Рамос в недоумении вскинул бровь, смотря на своего одноклассника, — Ну в смысле, я доберусь до дома самостоятельно.       — Если хочешь, я могу тебя подвезти, — после сказанных Серхио слов, все в комнате замолчали, обдумывая каждое слово. Единственный вопрос, который сейчас крутился в голове Серхио был «Нахуя я это сейчас спросил?». Немного потупив взгляд, Пике медленно опустил глаза в пол, вычерчивая на нём линии глазами. Неловкость сказанного уже ничего не могло сгладить, но что Серхио мог бы сейчас сделать? Сказать: «Да я пошутил» или что-то такое было бы очень глупо, поэтому оставалось лишь ждать реакции со стороны Жерара, который, в свою очередь, видимо, старался протянуть этот момент ещё дольше.       — Да, спасибо большое.       Дальнейшее комментирование ситуации было явно излишним, поэтому, приняв решение Жерара, Рамос лишь медленно вышел из комнаты, направляясь к гаражу, в котором стояла та самая единственная и неповторимая.       Закат переливался красивым градиентом, поражая любого гуляющего на улице своей красотой. Вечер был действительно что надо, правда, погода на улице была всё ещё прохладной, но это ничуть не портило всю картину, а наоборот, делало день более свежим и чистым. Звуки плещущегося моря ласкали слух любого ценителя прекрасного, создавая целую симфонию для своих слушателей. Но, к сожалению, Жерар не мог услышать успокаивающий звук бриза и волн, в его ушах стоял гул и, кажется, кроме шума ветра, он ничего не мог услышать. Скорость, с которой летел мотоцикл, не позволяла ему даже разглядеть прекрасный закат, но что ему оставалось делать, ведь Серхио уже пропустил нужный поворот, и теперь они просто несутся по трассе неизвестно куда. Долго ехать в неизвестном направлении становилось невыносимо, но всё же места, которые они объезжали были настолько красивы, что не жалко было потратить время. Знаете, что чувствует обычно человек, сидя на сидении мотоцикла? Когда твоё тело обдувает сильный ветер, когда ты видишь расплывающиеся картинки пейзажа по бокам, когда ты играешь в перегонки со временем, тебя окрыляет свобода; она хватает в свои сильные руки твою грудную клетку и разрывает её, выпуская всё то, что находило там, внутри, взаперти. Теперь ты свободный. Теперь ты независимый. Теперь ты живой. То же самое произошло и с Жераром: один момент… щелчок… и ты свободен, ты знаешь, что тебе делать. Ты решаешь. Она опьяняет, заставляет тебя делать глупости, свобода — самый сильный алкоголь.       Со временем Пике почувствовал, что железный зверь начинает снижать свою скорость, останавливаясь где-то недалеко от шумящего моря. Он пьян. Пьян свободой: она подшутила над ним, наполнила его собой, чтобы потом посмеяться над его глупыми поступками и брошенными на ветер словами, но зато дала почувствовать себя собой, настоящим человеком, живущим внутри этой грязной оболочки. Когда машина наконец-то остановилась, Жерар тут же слез с неё, освобождая свою пустую голову от ненужного сейчас шлема. Он неуязвим. Всё, что есть в мире подвластно ему, а владеть ему этим или нет — его выбор. Теперь решает он, больше за него решать никто не смеет. (а, может быть, это секундное помутнение рассудка?)       — Я знаю, что пропустил поворот, — приближающаяся фигура произносила эти слова немного слащаво, но испортить этот момент было невозможно. Не сейчас. — Не говори, что тебе не нравится.       Холодный бриз от моря накрыл двух парней полностью, заставляя кожу покрыться мурашками, хотя… Может, мурашки на коже Серхио не от холодного ветра, а от чего-то тёплого… от жгучих губ, накрывших губы самого испанца. Тот человек, посмевший пересечь линию, жадно впивался в каждый сантиметр этой части лица Рамоса, оставляя после себя мокрые следы на лице. Всё было в тумане, несмотря на то, что на улице всё ещё ярко светил закат, губы Жерара мягко накрывали собой всё, что сейчас было в их распоряжении, а правая рука держала парня пониже за челюсть, не давая выбраться из того, что они заварили вместе. Тонешь сам — тяни другого с собой. Но осознание, как некстати, всё-таки посетило голову капитана сливочных, наполняя Серхио эмоциями, живо растекающимися по его телу. Секунду назад губы Жерара были прочно сомкнуты в поцелуе, и уже скула защитника заливается краской от полученного в неё удара. Было ли это больно? Нет. Адреналин в крови уже давно зашкаливал так, что даже боль не могла вернуть прежнего Пике. Медленно потирая место удара, высокий парень вытянулся, красуясь своим ростом, в его глазах был дикий огонь, он пугал, завораживал и ставил в ступор Серхио, который никогда ничего подобного в исполнении Жерара не видел. Красивое, но очень страшное зрелище.       — Я поцеловал парня, представляешь? — огонь в глазах Пике превратился в адское пламя, пожирающее остатки разума. Но ведь жечь долго оно не может, и в конце от всего костра останется лишь пепелище, именно тогда осознание и придёт вместо бушевавщего костра, но это будет явно нескоро. — Мне даже успели врезать кулаком.       Молчание накрывало парней полностью, заменяя собой звук ветра в ушах, словно тёмная пелена ночи сменяет собой красивый закат. Парни стояли около берега, холод словно иглами пронзил их тела, заставляя невольно съёжиться, а море всё также шумело…