После войны бывает скучно

Азирафаил любил петь. Громко, с чувством, отдавая мелодии всего себя. Только вот Кроули, слушая постоянные концерты, все сильнее укреплялся во мнении, что при разделе знаменитого ангельского пения, порцию его дорогого друга по ошибке отсыпали кому-то другому. И ладно бы Азирафаил мучил какую-нибудь нетленку вроде любимого им Моцарта или Баха — это Кроули ещё мог бы пережить, — но нет, ангел, решивший, по всей видимости, произвести хорошее впечатление, посягнул на святое. Изо дня в день он затягивал «Свободы хочу»*, совершенно не потрудившись перед этим выучить банально хотя бы пару строк. Каждое второе слово перемежалось нечленораздельным мычанием, и если поначалу Азирафаил мычал стеснительно, словно стыдясь своего незнания, то через недельку-другую мычал он уже громко и уверенно, будто это его «м-м-м» действительно являлось частью текста. Кроули пытался не слушать. Пытался заглушить концерты наушниками, в которых стучали басы оригинальных баллад, но каким-то образом голос Азирафаила пробивался и сквозь максимальную громкость. Видимо, всё же сила ангельского пения к его другу попала. — Ты мог бы выучить текст, — не выдержал Кроули, когда в очередной раз мимо него прошёл мычащий друг. Ранить его нежную душу демон не хотел, а потому попробовал прийти к компромиссу. — Зачем? — округлил глаза Азирафаил. — Я ж для себя, не для публики. А мне для счастья достаточно и того, что я уже знаю. — Ты для меня, — закатил глаза Кроули. — И не будем делать вид, что это не так. Для себя бы ты пел «Аве Мария», а не Квинов. — Кого? Вопрос друга заставил демона поперхнуться. — То, что ты поёшь, — принялся объяснять он. Медленно, как неразумному ребёнку. — Группа «Queen», в простонародье Квины. Нельзя этого не знать. — Можно, — пожал плечами Азирафаил. — Незнание названия группы не мешает петь. — Незнание текста мешает петь, — нехотя согласился Кроули, надеясь, что до ангела наконец дойдёт суть его претензии. — Я знаю текст! — возразил Азирафаил и продекламировал: — Свободы хочу. Ла-ла-ла-ла-ла. Свободы хочу я м-м-м-м-м-ла-ла-м-м-м-м-м. Свободы хочу… — И уставился на Кроули с выражением лица, прямо-таки кричащим: «чего тебе ещё надо»?! Демон приложил титанические усилия, чтобы что-то ненароком не воспламенить. — Ладно, — сдался он. — Ты действительно знаешь текст. Какую-то его часть. — Хотелось добавить ещё что-то про отсутствие голоса — Кроули чудом сдержался. — А потому я предлагаю выгулять твою песню в люди. Согласен? Азирафаил, который до того самодовольно кивал, испуганно замер. — В люди? Кроули ухмыльнулся. — Ты ведь знаешь слова. И любишь петь, что беспрестанно мне доказываешь. Так что проблем с пением на людях возникнуть не должно. Так ведь? Он очень надеялся, что Азирафаил пойдёт на попятную, согласится с выражением: «прекраснее музыки только тишина» и прекратит свои домашние концерты, но ангел вдруг расправил плечи, сверкнул белозубой улыбкой и счастливым тоном сообщил: — Я всегда мечтал о подобном! Рад, что ты веришь в меня! Вечером же идём в караоке! Кроули издал скорбный стон. Хуже поющего Азирафаила могла быть только толпа ужасно поющих людей. Однако он согласен был заплатить и такую цену, только чтобы друг увидел, что его пение не вызывает восторга у слушателей. Жестоко, но действенно. Так он думал. К часу Икс демон подготовился со всей тщательностью: набрался. Пить изначально он не планировал, но как-то само собой получилось. Оглядываясь назад, Кроули не смог бы даже вспомнить, что именно он пил, не говоря уж о количестве выпитого. Впрочем, оказавшись в прокуренном караоке-баре он ни на секунду не пожалел о своём решении. Вопли выступающих напомнили ему о том, что петь хуже, чем это делает Азирафаил, возможно. У ангела хотя бы музыкальный слух имелся и какой-никакой вкус. После седьмого исполнения Тейлор Свифт и десятого — Джастина Бибера, Кроули заказал ещё вина. Снова же, даже не уточнив марку. Сейчас любой алкоголь, даже тот, на который в иной ситуации он бы и не взглянул, казался демону амброзией. — Ты так нервничаешь, будто сам собираешься выступать, — заметил Азирафаил, сидящий рядом с идеально прямой осанкой в лучшем своём костюме. — Мне достаточно и того, что я слышу, — пробубнил Кроули, даже не пытаясь скрыть недовольство. — И, кажется, я только что понял, какие пытки стоит предложить начальству, они непременно меня после этого повысят. — Ой, да брось, — отмахнулся Азирафаил. — Не так здесь и плохо. Местами даже миленько. — Не сомневаюсь. — Кроули снова наполнил бокал, хотя его уже начинало подташнивать. — Рыбка нашла свой океан? — О, — умилился ангел. — Ты назвал меня «рыбкой»… Я всегда говорил, что ты хороший, а потому… — Избавь от этого, ладно? — Кроули поднялся, всерьёз намереваясь уйти. Пусть даже при этом придётся пропустить фиаско ангельского друга и не выйдет выдать язвительного: «а я говорил». Когда Азирафаил заводил шарманку о «не таком и плохом», Кроули было проще ретироваться. — Ты ведь не собираешься уйти?! — возмутился Азирафаил, а на фоне заорал очередной «Бибер». Кроули, не намеренный терпеть более ни секунды, взмахом руки вывел аппаратуру из строя. — Именно это я и собираюсь сделать, — ответил он, нетерпеливо посматривая на двери. — Я пришёл поддержать тебя, но слушать так называемое «пение» этих недоартистов в мои планы точно не входило. Азирафаил поспешил вернуть музыку. Перестарался. Противный высокий писк ударил по барабанным перепонкам, и слегка поддатый молодчик от неожиданности выронил микрофон. Новый звук, на этот раз от глухого удара, заставил Кроули поморщиться. — Хорошего вечера, — пожелал он и двинулся к выходу. Он совершенно точно ушёл бы, если б голос Азирафаила, усиленный микрофоном, не догнал его. — Могло то быть Раем… Могло то быть Раем…** Кроули притормозил, оглянулся. Азирафаил держался за микрофон так, словно тот был спасательным кругом в океане, кишащем акулами. Вот только этим самым своим микрофоном-кругом ангел наоборот пытался приманить акулу, а вернее его, демона-змея. Подобное зрелище пропустить Кроули не решился. Хрипящий голос Азирафаила едва ли нравился толпе, об этом ясно говорили скучающие взгляды и откровенные зевки. Кроули, ожидающий удовлетворения, неожиданно ощутил обиду за друга. Он хотел доказать, какой скверный из Азирафаила исполнитель, но не мог не согласиться, что друг старается. Читая текст с экрана, пел тот вполне себе сносно. Всяко получше предыдущих исполнителей. Вот только пение новомодных хитов принималось на ура даже при явно фальшивой мелодии, а более-менее сносно исполняемая баллада, которую нынешнее поколение в большинстве своём даже не слышало, вызвало эмоции куда более негативные. Кроули оскорбился и за себя, и за друга, и за любимую музыкальную группу. — Ну уж нет, — рыкнул он, беря курс на сцену и по пути наколдовывая себе второй микрофон. — Могло то быть Раем, чёрт возьми! Могло то быть Раем для каждого. Он не боялся сцены, знал себе цену и отдавал отчёт, что качество пения у него куда выше среднего, а потому не удивился, что сумел приковать заинтересованные взгляды публики и удивленный — Азирафаила к своей персоне. — В дни спокойных размышлений, — начал он, пихая друга локтем в бок. Поражённый ангел сглотнул, всё ещё не веря своим глазам, но перевёл взгляд на экран. — Ты приходишь, как будто всё пустяк. — Голос Азирафаила по-прежнему звучал несколько неуверенно и он всё так же не вытягивал ноты, но публика теперь прощала ему эти промашки. Направленные на них взгляды горели, и Кроули не смог сдержать самодовольной улыбки. Он запел вновь, отмечая, как голос друга подстраивается под его собственный, начиная звучать увереннее и ровнее, и природный артистизм очень скоро взял своё: полностью разогнал смущение и позволил ангелу не только петь, но и покачиваться в подобии танца. Кроули хотел ему что-то доказать, хотел прилюдно унизить, научить или проучить, но всё это понемногу стиралось. Строчка за строчкой недовольство покидало его, а вместо этого из самого сердца поднималась волна восхищения, азарта и неподдельного удовольствия. Кто сказал, что демоны не могут мило развлекаться в человеческом караоке-баре? Кроули не ожидал того, но, как оказалось, он очень даже мог, и более того — непременно собирался повторить эксперимент, определившись с репертуаром заранее. Возможно, даже поставить небольшой номер, чтобы заинтересовать смертных ещё сильнее. И пускай Азирафаил чего-то там не вытягивал — это ведь было просто развлечением, не требующим профессионализма. Конечно, демон не исключал, что его взгляды несколько подправил выпитый алкоголь, но в глубине своей проклятой души чувствовал, что дело вовсе не в количестве спиртного. Ему просто понравилось это: сходить с ума. И пускай недоисполнители его всё ещё дико раздражали, Азирафаил больше не входил в их число. Более того, с этого дня, слыша его нестройное пение, Кроули не злился, он подпевал. Могло то быть Раем. Могло то быть Раем для каждого…