Я здесь

Съемки стартовали уже давно, но Том присоединился к коллегам только сегодня. Точнее, должен был присоединиться и уже вышел из гримерки, направляясь к площадке, как его перехватили под локоть. - А ну-ка на поговорить, - подозрительно ласково предложил Крис и, не дожидаясь ответа, потащил в сторону своего трейлера. Втолкнул внутрь, вошел следом, запер за собой дверь. - И тебе здравствуй, - слегка растерянно улыбнулся Том, судорожно соображая, что творит товарищ по съемкам, и надеясь, что на данный момент Локи не сидит где-нибудь в кустах с каким-нибудь очередным огненным шаром наперевес. А если и сидит, то не увидит в жесте Криса ничего угрожающего. - Ничего не хочешь рассказать? - кажется, Крис был на что-то обижен. На что? О чем тебе рассказать, милый плюшевый лже-Тор? О настоящих скандинавских богах, с которыми невозможно жить рядом, но без которых жить попросту не хочется? О ручных шаровых молниях в квартирах? Хотя нет, то была вовсе не молния, молнии - это немного не по нашей части. - "Как я провел лето"? - насмешливо предложил тему для сочинения Том. - ...с Локи, - добавил Крис, сверля взглядом исподлобья. Нет, он не злился. Том видел скрытую на дне голубых глаз улыбку, Том чувствовал, что сейчас он будет бурчать, но бурчать несерьезно. Для проформы. Потому Том не сразу понял, о чем именно спросил Крис. - С Локи? - машинально переспросил он, пытаясь выиграть время, чтоб осознать, что говорить теперь. Крис на какой-то момент замялся - как будто сам усомнился то ли в собственных словах, то ли в собственной адекватности. Том воспользовался этой заминкой и сочувственно поинтересовался: - Переработал? Крис тяжело вздохнул, прошелся по трейлеру, упал на диван. И обреченно сообщил: - Ко мне в бассейн упал Тор. Том какое-то время изумленно таращился на друга, потом осторожно подошел, сел рядом, заглянул в лицо. Повторил, потому что как-то не очень укладывалось в голове: - К тебе в бассейн упал Тор? - Ага, - просто кивнул Крис, глядя прямо перед собой. Нет-нет, не может быть. Что за бред? Почему? Как? Так не бывает! - Он пытался помочь Локи, - продолжил тем временем тот с таким видом, будто сам был удивлен тем, что произносит это, - пошел против воли Одина. Тот вышвырнул его из Асгарда, забрав Мьельнир. И он упал ко мне в бассейн. - Он помог, - тихо сказал Том, кладя руку на плечо другу. Крис слегка вздрогнул, перевел растерянный взгляд на Тома. Похоже, он сам не знал, как реагировать на все происходящее. То ли радоваться, что товарищ не менее сумасшедший, чем он сам, то ли предлагать идти дружно сдаваться в дурдом. - Он помог, - настойчиво повторил Том, так, будто это сейчас осознание этого факта могло как-то вывести Криса из ступора. - Он уничтожил сеть Сиф, которая должна была сковать Локи. Все могло закончиться куда хуже, если б он этого не сделал. - Еще и Сиф... - как-то совсем устало вздохнул Крис, снова отводя взгляд. Том подумал, что сам он, кажется, легче воспринимал новости о существовании богов. И в Локи поверил очень быстро. Он хотел в него верить. Он любил в него верить. И даже когда не должен был верить - верил. Не потому что, а вопреки. Сейчас казалось, что он верил в него всегда. - А что ж ты мне не сказал? - вдруг вскинулся Крис, выныривая из своих мыслей. - Почему молчал? - Не хотел втягивать тебя во все это, - виновато улыбнулся Том. Вдруг подумалось: а если бы рассказал? Может, было бы легче? Ведь это - Крис. Друг, почти брат. Большой, улыбчивый, добрый, светлый Крис. Именно потому, напомнил себе Том, именно потому молчал. Не место светлому Крису в наших темных делах. Совсем не место. Да и что изменилось бы? Но теперь, когда он узнал обо всем сам, внезапно стало легче. Будто гора с плеч. Стало очень легко дышать. И так захотелось рассказать обо всем. Просто сидеть тут, рядом с ним и говорить, говорить, говорить. Ведь это - Крис. Родной Крис. - Рассказывай, - неожиданно кивнул тот, будто мысли прочитал. И Том, облегченно вздохнув, заговорил. Наверное, он говорил путано. Наверное, перескакивал в пространстве и времени. Наверное, не описывал какие-то важные события и уделял внимание несущественным деталям. Он не знал, не помнил. Все то, что так давно копилось внутри, нашло наконец выход. И Том, обычно не то чтобы сдерживающий себя, но старающийся следить за словами, интонациями, взглядом, жестами, на этот раз отпустил. Он вскочил, ходил по трейлеру, жестикулировал, пару раз даже, кажется, повысил голос. Крис не перебивал. Все так же сидел на диванчике, внимательно слушал, не отводя взгляда. И как только Тому казалось, что всё, что он выговорился, что успокоился, он вновь и вновь натыкался на понимающий взгляд таких родных (человеческих! Господи, как он давно не говорил по душам с кем-то из людей, как давно он ни с кем не говорил по душам) голубых глаз, и его снова несло. И вот где-то там, среди накатывающих волнами порывов откровенности, у него вырвалось то, о чем он так надеялся умолчать, - отчаянное, усталое и горькое "люблю". Том первым понял, что сказал, осекся. Крис переварил его слова через миг, голубые глаза удивленно округлились. Уточнил: - Локи? Ты любишь Локи? Том хотел соврать, что любит его как человека (ну, или бога), как друга. Что привязан к нему как к родной душе (интересно, у богов есть душа?) Да и не соврал бы он вовсе, скажи все это. Это было на самом деле, просто было что-то еще. Между ними было нечто куда большее, тяжелое, всепоглощающее, болезненное, но жизненно необходимое. А Крис смотрел. Внимательно, понимающе. И снова. Ведь это - Крис. Родной Крис. - Люблю, - тихо ответил он, глядя другу прямо в глаза, чтоб убедиться, что тот понял правильно. - Люблю больше всего на свете. И ничего не случилось. Том не провалился сквозь землю, а Крис не принялся громогласно хохотать и тыкать в него пальцем, только задумавшись на пару секунд и переварив информацию, поинтересовался: - А он? Том в очередной раз за сегодня облегченно выдохнул и чуть слышно пробормотал: - Не знаю, - встретился с вопросительным взглядом друга, попробовал объяснить. - Он же бог, к тому же - Локи. Конечно, он как-то привязан ко мне... И иногда мне кажется, что это мешает ему... что он зря привязался... Он остановился, понимая, что говорит слишком много, непонятно, да и вообще - Крис все еще не привык к самому факту существования богов, а он тут - давай распространяться о самых что ни на есть интимных подробностях. Но снова поймал внимательный, понимающий взгляд. И его прорвало во второй раз. Он опять ходил по трейлеру, опять жестикулировал, рассказывал, вспоминал. Как было: призрачность, хрупкость, страх, нежность, хватающиеся за него тонкие пальцы. Кошмары. Боль и спасение. Мятный поцелуй. Съемки - все как во сне. Второе пришествие. И - сила, злость, страх, недоверие, но - любовь. Как стало: серый пепел и на мятном ветру. Отголоски. Затянувшиеся ожоги. Рубцы. Хватающиеся за него тонкие пальцы. А потом рухнул на диван, запрокидывая голову назад, закрывая глаза, закрывая лицо руками, выдыхая, успокаивая дрожь в голосе, в руках, во всем теле. Крис не отводя взгляда, осторожно положил руку ему на плечо - почти так, как только что делал сам Том, прошептал, повторяясь: - Что ж ты молчал? И вдруг Том подался к нему, а Крис - обнял. Том обхватил его в ответ, понимая, что все эти приступы говорливости - это были цветочки, что сейчас нахлынет настоящая истерика. Бедный Крис, мелькнуло в голове, но тут Том осознал, что рядом с Крисом - можно. Во-первых - это Крис, а во-вторых, он сам столкнулся с богом, он как никто другой поймет. И он - человек. Господи, как же давно я не говорил с кем-то из людей... Он всхлипнул. Крис прижал его к себе. Такого сейчас хрупкого. Такого беззащитного. Так долго одинокого. ...Совместное проживание с сумасшедшим богом как альтернативный вид одиночества... Том не знал, сколько времени прошло. В дверь стучали, Крис пару раз крикнул что-то стучавшим, они ушли. Крис не отпускал. И это было хорошо. Что-то уходило из Тома, что-то темное, тяжелое, загнившее вырывалось наружу с почти сухими всхлипами (слез не осталось, давно не осталось). И когда оно почти ушло, когда Том уже готов был отстраниться и посмотреть другу в глаза, и благодарить, много раз благодарить за понимание, за спокойствие, за помощь, прямо над ухом до боли знакомый змеиный голос протянул: - Как это мило.