Я здесь

- Значит, теперь моей смерти хочет Один, - пробормотал Том, запуская пальцы в волосы и откидываясь на спинку дивана. Локи, сидевший рядом, коротко кивнул. Том этот кивок скорее почувствовал, нежели увидел. - А ребята из Хельхейма были... - ...отвлекающим маневром, - холодно, спокойно, - для меня. Да. Похоже за нас взялись всерьез. Том выпрямился, посмотрел в глаза Локи. Спокойная уверенность. И ровно: - Не бойся. Я тебя защищу. - Я не того боюсь, - Том не отводил взгляда, - я за тебя боюсь. Брови - вверх, сначала - удивление, потом - горечь: - Ты ему поверил? То ли правда, то ли хорошая маска. Я не знаю, кому верить. Некоторое время оба всматривались друг в друга. Потом бог встал. Привычно подошел к окну. Остановился. И снова - ровно, может быть, даже слишком ровно: - Со мной все в порядке, Том. Том вздохнул, потер переносицу. Я не верю. Вскинул голову, усмехнулся, покачал головой: - Я не верю. Локи полуобернулся к нему через плечо, внезапно исчез, и тут же за спиной, прямо над ухом послышалось змеиное шипение: - Поэтому не спрашиваешь о кинжале? Том вскочил, резко развернулся. Глубоко вдохнул, выдохнул, восстанавливая сбившееся дыхание. Локи умел пугать. Бог выпрямился, смотрел, чуть наклонив голову на бок, изучал реакцию. Легкий прищур, светящиеся жутким зеленым светом глаза (а это что-то новенькое), нехорошая полуулыбка. Он видел, что Том испугался. Ему это нравилось. В нем снова просыпался монстр. "Да нет же!" - отвесил себе мысленный подзатыльник Том. Локи почему-то делал так, часто делал - усугублял. Стоило уличить его в какой-нибудь оплошности, тут же с самоубийственным рвением принимался изображать из себя вселенское зло. Том понимал - это еще одно последствие старых травм. Просто иногда был слишком напуган, чтоб об этом вспомнить. Он быстро подошел - бог чуть отшатнулся, в глазах вспыхнула растерянность - порывисто обнял. Прости, Локи, прости. Плевать на кинжал, плевать на Мидгард, на все девять миров плевать. Пусть Джонс и команда их спасают. Главное - это ты. Держись, родной. Держись. - Я... Том... - Локи попытался как-то отреагировать на неадекватное поведение человека, а потом просто обнял его в ответ. Сцепил заведенные за его спину руки между собой - чтоб не причинить боль, цепляясь за него - до хруста. Прошло время. Успокоилось сердце. Выровнялось мятное холодное дыхание божества. Том отступил на шаг, заглянул в глаза. Снова почти человеческие. Все еще полные удивления и в то же время - невыразимой нежности. - Я... - снова начал Локи, снова сбился, но продолжил. - Я взял кинжал, потому что не знал, от кого придется тебя защищать. - Теперь знаешь, - улыбнулся Том. - Да, - кивнул бог. - Теперь знаю. Один. Это было совсем нехорошо. И не было гарантии, что кинжал сработает на нем. Не было гарантии, что на нем в принципе сработает хоть что-нибудь. Но сейчас Тому было на это наплевать. - В следующий раз просто скажи мне, - попросил он. - Я с тобой. Я в любом случае с тобой. Понимаешь? Бог молча кивнул. Он хотел сказать еще что-то. Том видел это в глазах. Том ждал. И Локи сказал. - Мне нужна сила, - чуть слышно, почти шепотом произнес он. Как будто просил прощения. Да он и просил прощения. За то, что Тома теперь не оставят в покое. За то, что Том не сможет бросить все и уехать на этот раз навсегда. Что снова с кем-то (и с кем!) воевать. В глазах - почти мольба, почти страх. Как будто хочет сказать: не отказывайся от меня, не бросай меня. Будь мной дальше. Будь. И Том понял: он напуган. Он панически боится, что человек поддастся на уговоры правителя Асгарда или еще кого-нибудь, кого Один решит подослать, что поверит кому-то другому, не ему, что опустит руки и позволит ему снова стать тем, кем был раньше. Он не переживет этого. Он не знает, что с ним сделают, когда смогут добраться до него, этого никто не знает, но сам факт, что до него могут добраться повергает бога в почти животный ужас. Слишком долго он находился в той чертовой безысходности. Слишком долго эта безысходность была для него напрямую связанной с бессилием. Неприятно кольнула догадка: что если не я тебе нужен? Не я - мое умение питать тебя. И оберегаешь ты меня так активно только потому, что ты себя пытаешься уберечь. А я... Так уж получилось, что сейчас я - единственная твоя возможность питаться, ненасытное ты божество. И снова: да плевать. На все плевать, на себя плевать. Питайся, пока можешь. Что ты будешь делать, когда меня не станет? И простой, до ужаса банальный ответ: он найдет кого-то другого. Следующего человека, чье обличье примет, и кто станет его очередным воплощением для мидгардских масс. - Том. Он вздрогнул. Поднял глаза на бога. Тот снова как будто не звал - констатировал: Том. Смотрел серьезно, внимательно. Понял, что что-то не так. Надо срочно вспоминать, как играть роли, подумал Том, а то в последнее время слишком многие начали читать по моему лицу. - Если ты не хочешь... - начал Локи, и Том решительно шагнул к нему, обрывая на полуслове поцелуем. Отстранился, посмотрел в глаза. Что будет, то будет, Локи. А пока мы связаны. Я не позволю тебе стать слабее, я не дам тебя в обиду. Никому. Я буду защищать тебя, а ты - меня. Такой вот у нас получается замкнутый круг. Почему-то воображение тут же подбросило картинку: змею, кусающую себя за хвост. Том проигнорировал ее. ...Ночью проснулся, дернулся, вжался в подушку: Локи стоял над кроватью и молча изучал. Глаза снова горели странным зеленым светом, и сейчас, в темноте, от этого становилось вдвойне неуютно. - Тебе надо что-то сделать с этим, - пробормотал Том и неопределенно помахал рукой перед лицом. Локи сел на кровать, наклонился, всмотрелся, будто пытаясь что-то увидеть в нем, и с каким-то надрывом, почти отчаяньем прошептал: - Почему ты не боишься?! Он знал. Он все прекрасно знал, но ему надо было повторять это снова и снова. Чтоб если не наполнить, то хотя бы прикрыть, хоть ненадолго, на несколько дней, часов, минут прикрыть зияющую черную пропасть внутри. - Потому что люблю тебя. - Как можно любить меня? - он действительно не понимал, в глазах, снова ставших человеческими, плескалась растерянность. - Почему? На эту тему можно было долго говорить. На эту тему можно было написать роман. Можно было описывать каждую нотку его голоса, каждый оттенок взгляда, каждую полуулыбку и очень редкий (каждый раз - как Рождественское чудо) тихий смех. Рукам, пожалуй, стоило бы посвятить отдельный сборник сонетов. Да, Том помнил, что это - его руки, но в то же время, это были совершенно другие руки. Их движения - всегда выверенные, четкие, плавные. Они - холодные, нежные, спасительные. Его шея, его губы, ресницы... Его хрупкость. Его сила. Не та, магическая и потусторонняя, которой так боится Один, другая, настоящая сила. Твердость, стойкость, умение противостоять тьме. Он сильный, в который раз подумал Том, какой же он сильный. Не каждый бы смог пережить все, что пережил он, и остаться настолько живым. Верящим. Надеющимся. Бог ждал ответа. И Том, приподнявшись на локтях, приблизившись настолько, чтоб кожей ощущать его мятную прохладу, ответил: - Ты - Локи.