Я здесь

Позади что-то громыхнуло. Локи, собравшийся было делать очередной шаг, замер, устало прикрыл глаза, тяжело вздохнул. Из прорезавшего туманную мглу за его спиной луча радужного света шагнул Тор. Рявкнул: - Это твой план?! Локи развернулся. С вызовом вскинул голову. - Неужели ты думал, что Фрейр задержит меня надолго?! - Вообще-то, - холодная, широкая, ненормальная улыбка, - я надеялся на Одина. - Что? - Тор растерялся. - И идиоту было понятно, что Фрейр сбежал в Асгард, - пожал плечами Локи. - Учитывая, что тихо ты ни говорить, ни воевать не умеешь, я был уверен, что твое появление там заметят. - Ты... - Тор вскинул Мьельнир, Локи вскинул руку, в ней полыхнуло зеленое пламя, и бога грома отшвырнуло на несколько шагов. Тот тут же вскочил. Небо Нифльхейма разрезали такие редкие здесь молнии, громыхнуло вместе с его рыком: - Я же поверил тебе! Ты сказал, что у тебя есть план, и я тебе поверил! - План был, - снова пожал плечами Локи, - отвлечь тебя. - Подставить! - Я знал, что ты попытаешься мне помешать. - Я поверил тебе, - неожиданно тихо, устало повторил Тор. - Ты забыл, с кем имеешь дело, - холодно, зло. Развернулся и продолжил путь. Далеко впереди уже поблескивал тонкий золотой мостик. - Локи! - рявкнул Тор. Он, не оборачиваясь, отмахнулся. Брата снова отшвырнуло, но тот успел метнуть Мьельнир. Молот прошел сквозь зеленый дым, а Локи материализовался прямо над ним, упал на колено, сдавив горло рукой, вжав во влажную землю. Взмахнул второй рукой - и зависший в воздухе Мьельнир оплели, запутали в клубок черные змеи. Молот дернулся было к хозяину, но змеи удержали его. - Я могу убить тебя,- прошипел бог в лицо брату. - И я убью, если не отстанешь. Поднялся, щелчком пальцев освободил молот, двинулся в сторону золотого мостика. Развернулся вполоборота, когда тот просвистел мимо, возвращаясь в руку Тора. И снова за спиной крикнули: - Локи! - Да что ж ты никак не уймешься, - с досадой пробормотал он, снова поворачиваясь. - Пока могу, я буду пытаться тебя остановить, - Тор предупреждал. Он уже поднялся на ноги и готов был вновь швыряться молотком и вызывать молнии. Тяжело смотрел исподлобья. Ему сказали, что его убьют, а он уперся и никак не хотел отступать. Тор всегда был упрямым и своенравным. Наверное, поэтому грозы слушались его. Что-то дрогнуло в лице Локи, но он тут же надел свою белую безразличную маску. Вскинул голову, как будто с вызовом, но в следующий миг опустил, словно в последний момент решил сменить тактику, пристально глядя исподлобья, вкрадчиво проговорил: - Ты же сын Одина, - и почти с издевкой, - великий и справедливый Тор. Шаг к брату. Уже с явно издевкой: - ...Защитник Мидгарда. Шаг. - ...Защитник смертных. В упор глядя в глаза: - ...И насколько я помню, одного смертного в частности. Совсем близко, совсем тихо, со змеиным шипением, со рвущейся наружу, плохо скрываемой злостью: - Ты не слишком хорошо его защищал в последнее время, не правда ли? Тор молчал. Существо перед ним снова никак не было похожим на его брата. Того, которого он в последнее время постоянно пытался спасти, найти, вытащить. Того, который из детства, с серебристым смехом. А в следующий миг он снова изменился. Положил руку на плечо, чуть сжал. Очень серьезно посмотрел в глаза и тихо, но твердо проговорил: - Прощай, Тор. В очередной раз развернулся к золотому мостику и зашагал вперед. Неожиданно легкой походкой, расправив плечи, как будто освободившись, будто сбросив с них какую-то очень тяжелую ношу. Тор смотрел ему вслед и думал о том, что тот, с серебристым смехом, давно исчез и уже никогда не вернется. Что спасал он вот этого Локи, очень серьезного под своей вкрадчивостью и холодной насмешливостью, очень сильного, очень спокойного. И этот Локи стоил того, чтобы его спасали. Но он не хотел. Он попрощался. И он был прав. Великий и справедливый Тор понимал, что замена более чем равноценна. Навсегда сплавить в Хельхейм психически нестабильного и невероятно сильного бога и получить взамен одного из светлейших людей из всех, кого он когда-либо видел. Великий и справедливый Тор понимал это. Но был другой Тор. Оставшийся когда-то в одиночестве и утонувший в трясине собственных сомнений. Так в общем-то и не выбравшийся до конца из той трясины. Только-только с трудом вынырнувший на поверхность и вдохнувший совсем немного чистого воздуха. Схватившийся за руку брата, но не успевший даже ощутить холод его ладони, как тонкие пальцы разомкнулись. В то же время Тор помнил, не мог не помнить, что и вынырнул, и за руку схватиться смог исключительно благодаря человеку, незаслуженно отправленному в Хельхейм. Человеку, вытащившему этого самого брата из его собственной трясины. Не до конца, конечно, вытащившему, но настолько, чтоб дотянуться. Он знал, что Локи поступает правильно. Честно. Благородно. Почему же хотелось бежать за ним, снова и снова, бесконечное число раз швырять Мьельнир, кричать, бить, удерживать, как угодно от последнего рокового шага? Вернись, подумал Тор, до боли сжимая рукоять молота, вернись...

***

Сквозь зияющую в потолке огромную дыру пробивались косые солнечные лучи. Джонс сидел в кресле во главе стола. Блэк снова, как тогда в больничной палате, облюбовала подоконник, Гарольд подпирал очередную стену, Роджерс разместился на стуле рядом с... Крис почувствовал, что бледнеет. Что к горлу подступает ком. Нет, его обо всем предупредили по телефону, но одно дело было услышать это по телефону, другое - увидеть воочию. Впрочем, от услышанного ему тоже стало нехорошо. Джонс донес информацию в свойственной ему манере, спокойно и холодно сообщив: "Том погиб, но есть шанс его вернуть". Дальше Крис уже не слушал. Он не помнил, как он добирался до здания, где расположился Спецотдел. Смутно помнил, как прошел проходную, поругавшись с кем-то и требуя немедленно позвать сюда Джонса или Кэпа (на него странно смотрели, явно не понимая, о каком Кэпе речь), на выходе из лифта чуть не подрался с каким-то агентом, решившим, видимо, не пустить его на этаж, но драку остановил выглянувший из дверей на шум Джонс, кивком давая понять не в меру ретивому охраннику, что все в порядке - свои. Том лежал на столе. Бледный, неподвижный, ставший почему-то после смерти еще более похожим на Локи. Как будто заострились черты лица. Как будто губы вот-вот расплывутся в едкой усмешке. Роджерс встал, уступая Крису место рядом с другом. Он подошел, сел, взял за руку. Сжал пальцы, как сжимал недавно в больнице. Тогда он был жив. Тогда он улыбался. Крис вспомнил его улыбку, уставшую, но светлую. И другие улыбки. Сотни, тысячи разных оттенков его улыбок. Странную манеру смеяться. Постоянные пасы руками в разговоре. Открытость, близкость, блеск глаз. Он был живым. Он любил жить. Он как никто другой не заслуживал смерти. Он должен был жить вечно. - Что случилось? - тихо спросил он. - Я не знаю, - ответил Джонс, - Локи принес его, сказал, что вернет, сказал позвать тебя и исчез. - Почему меня? - Наверное, решил, что ты неплохо обнимаешься, - буркнул Гарольд. - А Тому будут нужны утешительные обнимашки. - Почему? - повторил Крис. Он ничего не понимал. Он ничего не мог понять. И в первую очередь этого глобального молчаливого спокойствия. Ему казалось, что они должны суетиться, настраивать какие-то приборы, выкрикивать команды, перезаряжать оружие, ругаться, возможно, рыдать. А они просто расселись здесь, за своим полированным столом и молча чего-то ждали. - Видимо, потому что не планирует возвращаться, - дернул плечом Гарольд. Крис перевел растерянный взгляд на Джонса. - Мы думаем, Локи ушел в Хельхейм, - объяснил тот. - Так идите за ним! Вдруг ему будет нужно помочь?! - Мы не можем, - мягко сказал Роджерс. - Тогда я пойду! - Крис! - голос Джонса прозвучал резко, как отрезвляющая пощечина, далее последовал приказ. - Надо ждать. - А сколько времени мы планируем ждать? - поинтересовалась Блэк. - То есть? - уточнил Джонс. - Сколько времени мы планируем ждать, если он не будет воскресать, - пояснила вопрос она. Джонс задумался. - Вы издеваетесь? - тихо спросил Крис, сжимая пальцы Тома еще сильнее и резко отпуская, понимая, что сжал, возможно, слишком сильно, что нельзя так сжимать, что ему было бы больно. Я устрою тебе больно, когда очнешься, подумал с неожиданной злостью, только открой глаза. Я покажу тебе, как связываться с сумасшедшими богами и прочей дрянью! Как молчать об этом, прикидываясь, что все в порядке. Как играть в дружбу вместо того, чтобы быть другом. Только открой глаза... Джонс вынырнул из раздумий и бросил на него вопросительный взгляд. - Вы издеваетесь? - повторил Крис. - Вы думаете?! Вы молчите?! - перевел взгляд на Блэк, и та поежилась, голубые глаза метали молнии ничуть не хуже, чем это делал сам Тор. - Мы планируем ждать столько времени, сколько потребуется, - отчеканил Крис, обращаясь к ней, а потом обвел взглядом всех присутствующих, чтоб убедиться, что смысл его слов до них дошел. - Час, день, год. И я с места этого не сдвинусь, пока он не откроет глаза. - Вот, - понимающе кивнул Гарольд, - вот почему он сказал позвать именно тебя, - и, отлепившись от стены, направился к двери. - Кому кофе, господа? У цербера, понятное дело, не спрашиваю. Этому кофе положен по дефолту. Крис никак не отреагировал на "цербера". Он вообще отключился от реальности. Весь мир сжался до холодных пальцев в его ладони, до неожиданно острых черт лица, до застывшей почти улыбки. До воспоминаний, бывшими такими обыденными, ничего не значащими и внезапно ставшими невероятно дорогими: руки, наклон головы, манера смеяться, блеск. Вернись, мысленно попросил Крис, сжимая его руку, будто пытаясь отогреть, вернись...

***

Мост нежно зазвенел под ногами. Модгуд, дремавшая на его другом конце, подпрыгнула и изумленно вытаращилась на наглого гостя. - Я - Локи, - с вызовом заявил он, вскидывая голову, - я хочу говорить с Хель! - Зачем тебе владычица мертвых? - спросила великанша, и ее глазах блеснуло что-то, очень напоминающее предвкушение. Она даже поднялась в полный рост. Ей явно хотелось зрелищ. - Хочу предложить сделку, - проговорил Локи и услышал над ухом ненавистный шипящий голос: - Сделку? Неужели? Медленно развернулся. Туман в шаге от него стал белесым и плотным. Обрел форму гигантской женской фигуры, а через миг она уже стояла перед ним полностью материальная. Огромная утонченная фарфоровая кукла, полная победного презрения. Ему очень хотелось ее уничтожить. Разбить на холодные белые осколки. Как жаль, что, несмотря на всю свою силу, он не мог, никак не мог этого сделать - владычицу мертвых нельзя убить. Ее убили, возведя в этот сан. Потому и ненавидела его. Всех, но в первую очередь его. Так истово, так рьяно, так разрушительно. Он должен был спасти ее. Уберечь ее. И теперь он пришел. Пришел спасать. Но снова не ее. Смертного. Локи чуть наклонил голову. Ну здравствуй, Хель.