На чужих берегах — переплетение стали и неба, В чьих-то глазах — переплетение боли и гнева; Эй-ох! — взрезаны вихри узорами крылий; В вое ветров мы слышали песни последних валькирий. © Мельница — На Север
— Если бы я был на твоём месте, Мюзель, я завоевал бы… — сознание на миг помутилось. Огненный бич тёмного заклятья вгрызался в кожу прикрученного к стулу в тюрьме под зданием МАКУСА Райнхарда, причиняя весьма чувствительную боль. Из-за особенностей своей магии Райнхард фон Мюзель переносил жар лучше многих других волшебников, но сейчас это не спасало. Оскар, теперь временно исполняющий обязанности Старшего Аврора США, встал и слегка наклонился через стол к допрашиваемому. Его разноцветные, один голубой, другой изумрудно-зелёный, глаза маниакально блестели. Этот ещё довольно молодой чистокровный принадлежал к ветви одного очень опасного древнего тёмномагического рода, Райнхард специально занимался этим вопросом, но предпринять ничего не успел. Бледный черноволосый Оскар, магия которого, казалось, наполняла комнату для допросов электрическими разрядами, выглядел сейчас весьма зловеще. — Что ты ответишь на это? — бросил он требовательно. — Или нам стоит лишить тебя языка, если уж тебе так нравится молчать? — Что ты там собрался завоевать на моём месте? — Райнхард изогнул губы в насмешливой улыбке. Он достаточно прочувствовал характер своего визави, чтобы понять — тот хочет сломать его, доказать своё превосходство во что бы то ни стало. — Галактику? — Европу? Мир? — Оскар мечтательно улыбнулся. — Ты был сильнейшим волшебником Третьего Рейха, Мюзель, — в глазах американца презрение смешивалось с восхищением. — Вся Европа была вашей, весь мир вас боялся. Ты до сих пор обладаешь огромной силой, если сумел проникнуть в МАКУСА и морочить всем голову обличием Персиваля Грейвса. Я должен выбить из тебя, зачем тебе это было нужно, но, знаешь, моя белокурая бестия, я спрошу другое: какие секреты прячешь? Почему в истинном облике ты выглядишь, будто тебе двадцать пять? — Возможно, это проклятье за мои преступления? — Райнхард снова улыбнулся, всеми силами стараясь удерживать окклюменционный барьер. Если выдаст секрет — он точно погиб. — Мне вечно двадцать пять лет и я бессмертен. — Лучше отвечай, нацистская мразь, — Оскар, на красивом лице которого презрительное восхищение сменилось нетерпеливой злостью, обошёл стул, к которому был привязан допрашиваемый, остановился сзади, так, что пленник не мог увидеть его лица. Райнхард прикрыл глаза. Он старался успокоить дыхание. Ему пока не было по-настоящему страшно, хотя Райнхард прекрасно знал, что Аврорат США не остановится перед пытками. Он собирался направить Оскара по ложному следу, но если выдать информацию слишком легко, тот не поверит. — Что я должен ответить? — он хрипло рассмеялся. — Германия проиграла Войну. Проиграла очень давно, много десятилетий прошло. Вы, американцы, победили, все тёмные артефакты достались вам, когда американские войска взяли Берлин… Кажется, Оскар даже не понял, в чём тут заключается издёвка. Историю пишут победители… а победить можно по-разному. Рука аврора внезапно вцепилась в волосы, заставив запрокинуть голову назад. Райнхард, сейчас мысленно ругающий себя за длинные, в подражание портретам Годрика Гриффиндора, золотые локоны, ожидал заклятья Круциатус, но вместо этого от пальцев Оскара начали расходиться разряды тока, пока не причиняющие особой боли, просто покалывающие, предупреждающие. Ах да, это же Америка. Здесь в ходу электрический стул. Райнхард молчал. Новый разряд тока прошил тело, заставив выгнуться от боли. Мышцы свело судорогой, сдержать крик было невозможно. Оскар убрал руку. — Агуаменти, — он поднял палочку, окатив Райнхарда водой, и усмехнулся. — Наш следующий раз будет не насухо, крошка… Легилименс! Вместо оклюменционного барьера Райнхард поднял одно из страшных воспоминаний. Аврор отшатнулся, неожиданно столкнувшись с воем ветров зимы и грохотом орудий. — Значит, не хочешь по-хорошему, — протянул Оскар, снова присаживаясь напротив допрашиваемого. Его зрачки были маниакально расширены, он облизнул губы. До Райнхарда только сейчас дошло, как эта сволочь возбуждена, хорошо, если не сексуально. До этого он знал Оскара как очень сильного боевого мага, любящего шутки со смертью, но этой информации сейчас было недостаточно. Про Оскара Поттера ходили слухи, что он увлекается БДСМ, но он строго гетеросексуален… наверное. Теперь Райнхард уже не мог контролировать проникнувшие ему в душу щупальца липкого страха. «Я — последний потомок Годрика Гриффиндора, — напомнил он себе. — Я не должен бояться». Он с детства привык повторять это мысленно, словно молитву. Новый разряд тока, теперь по мокрому телу, был намного хуже. Райнхарда колотило и выгибало дугой от острой боли, сердце бешено стучало, все мышцы сразу сводило судорогой; сознание снова начало мутиться. Когда он снова стал способен мыслить, оказалось, что один из авроров, индеец Дрого Чёрный Жеребец, явился к Оскару с докладом. Длинноволосый, накачанный, под два метра ростом, в кожаных штанах и безрукавке с бахромой, он всегда казался Райнхарду малоадекватным дикарем со склонностью к садизму. Но Оскар Поттер видел в этом человеке потенциал. В руках Дрого держал кальян из человеческого черепа. Райнхард мысленно всех их проклял. Оскар торжествующе впился взглядом в лицо пленника. — Мистер Поттер! Нашли его схрон с тёмными артефактами, — Дрого победно улыбнулся. Белые зубы так и сверкнули на смуглом лице. — Все найденные предметы изъяты. «Только не Кровавый камень! И не Игла!» — Я сам их исследую, — Оскар Поттер хищно вцепился в кальян. — Слышишь, Мюзель, ты проиграл. Отведите эту падаль в камеру. Продолжим позже, подумай пока над своим поведением, блонди. Дрого перехватил заклятье огненного бича, рывком поднимая пленника со стула. Райнхард упал на колени, сильно ударившись о холодный камень пола, после пытки током мышцы сводила дрожь, ноги не держали. Даже не глядя, индеец вытащил его в коридор, как заарканенное животное. Это было слишком, Райнхард пытался хотя бы встать, но у него не получалось. Дрого и его напарница, — кажется, её звали Ирри, — презрительно расхохотались. Уже в камере Дрого вдруг остановился, глядя на него нечитаемым взглядом тёмных глаз. Потом ухмыльнулся и с силой пнул ногой в живот, тут же схватив за волосы и заставив подняться. — Жалкая тварь, — произнёс он презрительно, ударив по лицу тыльной стороной ладони. А потом что-то бросил ему за пазуху, от чего Райнхард зашипел от боли. Снова ударил, теперь кулаком поддых, заставив согнуться. — Твоя палочка спрятана здесь, пророк, — шепнул он. — Плати свои долги, сучий потрох, — добавил он в полный голос, снова ударив кулаком в живот и отталкивая на пол. — Ты убил Тину! — Его род всегда платит свои долги, — усмехнулась Ирри. — Это все знают. Сильнейший из волшебников Третьего Рейха лежал на полу, выпив зелье из склянки, что кинул ему Дрого. Оно было омерзительным, но быстро заживляло нанесённые повреждения, наполняло силой. Скорее всего, магический энергетик с функциями заживления, какая-то специфическая индейская модификация. Зачем Дрого и Ирри помогли ему? Он этого не понимал, и в видениях будущего ничего подобного не было. Но сейчас не время искать ответ… Способности пророка подсказали, где спрятана волшебная палочка. Индейцы сделали даже больше, чем обещали — там было как его собственное оружие, так и палочка Порпентины, женщины-аврора из печально известного тёмного рода, которую он вынужден был убить. Стоило пальцам Райнхарда сомкнуться на палочке, на него с громким шипением накинулась ящерица-охранник, Антонио. Тварь повисла у него на руке, как бульдог… точнее, попыталась, он успел отбросить её отталкивающими чарами. Тут же завизжала сигнализация. Райнхард призвал Адское Пламя и со всей силой, какую давала отчаянная ситуация, ударил им стягивающихся авроров США. Волна рычащего красного огня выбила двери камеры, буквально поджарила сразу двоих — Мюзель с удовлетворением услышал предсмертные вопли и запах жареного мяса и палёных волос. «Европу, говоришь? Или мир? Сейчас посмотрим, чего вы стоите против сильнейшего волшебника Третьего Рейха!» Стены камеры начали сжиматься, как в магловских фильмах, но Райнхард уже выскочил в коридор. Он поспешил прикрыться дезюллюминационными чарами. Самым важным сейчас было найти Красный Камень и кинжал, что зовётся Игла… без них Мюзель не смог бы творить некоторые виды волшебства. Бросившись к кабинету Оскара, Райнхард натолкнулся сразу на нескольких авроров, которых уже обнаружил заклинанием Хоменум Ревелио. Они тоже его заметили. Ему вдруг захотелось поквитаться за пытки… много за что. Аппарировать в здании МАКУСА нельзя. Райнхард сбросил с себя чары невидимости и выступил вперёд, подняв Адское Пламя щитом вокруг себя. — Отдайте оружие и будете жить, — бросил он презрительно. — Schweine… — Авада Кедавра! — взвизгнули сразу двое, а ещё один открыл огонь из автомата. Всего было четверо. Ещё один просто попятился, прикрыв руками голову. Но Райнхарда уже не было там, куда полетели заклятья, а пули он сжёг Адским Огнём. Никто другой не был так искусен в этих сложных чарах… Сильнейший волшебник Третьего Рейха усмехнулся, наблюдая, как его противники падают с тяжелыми ожогами. — Я сдаюсь! — завопил тот, который пятился. Райнхард узнал его, аврор из молодых и не самых сильных, совсем мальчишка… Но Зигфрид был моложе, когда погиб. Не говоря о детях, сгоревших в Дрездене… — Сдаюсь! Ты обещал! — Оружие, — приказал Райнхард холодно. Парень бросил ему волшебную палочку и пистолет. Его трясло. Светло-русые волосы слиплись от пота. Райнхард не мог вспомнить имени. Может, Джек? Или Джейсон? — Патроны! — пришлось напомнить. Видимо, с испугу аврор забыл о них. — Авада Кедавра! Что-то огромное и холодное зелёной вспышкой вылетело из его палочки и в мгновение ока настигло мальчишку. Жалкая тварь. На следующий день по всей Америке разошлись слухи о страшном пожаре в здании МАКУСА, унёсшим жизни нескольких волшебников, считавшихся весьма могущественными. Говорили, что родственники получили лишь обгорелые кости… но в прессу не просочилось ни слова. В организации побега был обвинён заместитель Персиваля Грейвса, Абернети. Райнхард платил свои долги… Единственное, о чём он жалел — Оскар Поттер не дал застать себя врасплох, сохранив трофей — кальян из человеческого черепа. Более того, он смог выдержать поединок с Райнхардом и заставить его отступить, натравив на него опасную волшебную тварь — гром-птицу, которой управлял с помощью Магии Души, редкого тёмного дара. На самом деле было так: Оскар выманил преследующего его Райнхарда на крышу. Над Нью-Йорком бушевала гроза. Мюзель не любил ветер и дождь, они мешали ему колдовать, его собственная магия была похожа на солнечные лучи — для кого-то тёплые и ласковые, но способные иссушить и сжечь. Гроза давала Оскару тактическое преимущество. Молнии рассекали затянутое тучами небо. Слышался вой ветра и крики гром-птицы. — Авада Кедавра, — презрительно бросил американец. — Авада Кедавра! Взмахом палочки Райнхард взметнул покрытие крыши, создав себе щит. Сильный темный маг в ярости Авадой может и стену пробить, но не столь быстро… Надо было уходить, сейчас Райнхард должен был думать о своём спасении, а не о мести за пытки, но ему нужно было узнать, где кинжал и Камень. Нельзя уходить без них… — Красный Камень и белый нож, — произнёс он как можно более властно. — Отдай, и я не убью тебя в этот раз. Оскар рассмеялся. Он понял, что это блеф. Теперь они были на крыше не одни — за спиной Поттера нарисовались авроры Дрого и Ирри. Начали подтягиваться и другие. Индейцы пока не вмешивались, но было понятно, что они не помощники в этой ситуации — слишком много риска. Гром-птица издала торжествующий клёкот и начала снижаться. — Авада Кедавра! Авада Кедавра! — воскликнул Райнхард, целясь в эту тварь, другой рукой вскидывая пистолет и стреляя в Оскара для отвлечения. Прочих авроров пока держал на расстоянии уже с трудом удерживаемый им щит из Адского Огня. Или страх… «Он же убил Тину!» — панически вякнул кто-то из них. Да, Порпентина была посмелее и поопаснее… У него почти получилось. Чудовищная птица рухнула замертво, Оскар завопил от боли, как любой Маг Души, когда его животное умирает, но Райнхарда отбросило на скользкую крышу и прошило очередным электрическим разрядом, последним. «Здесь нет ни Иглы, ни Камня» — пророческое видение прошило столь же внезапно и болезненно. Пораньше никак было?! Из последних сил Райнхард спрыгнул, точнее было бы сказать, сполз, поскольку его мышцы дергались, не повинуясь, только рука продолжала судорожно сжимать палочку, с края крыши.***
Было жарко. Солнечные лучи создавали яркие блики на воде — с террасы открывался вид на океан. Райнхард отпил ещё немного красного вина — хозяин виллы был владельцем одних из лучших в Штатах виноградников. Вино успокаивало — все физические повреждения Райнхард залечил, но после пытки током и аппарации в почти бессознательном состоянии у него всё ещё дёргался глаз. Но он уже забрал из своего тайного схрона так и ждавшие его там Иглу и Кровавый Камень, которые теперь прятал под одеждой, как можно ближе к телу, не желая потерять снова, а значит, не всё было так плохо. — Несмотря на провал в МАКУСА, я дал тебе отличные рекомендации, Мюзель, хоть и не от своего имени. — Оберин Мартелл положил ему руку на плечо. Вилла Красного Змея, как многие называли Оберина, располагалась в Лос-Анджелесе. Райнхард по-настоящему любил солнце и тепло. Когда-то ему пришлось слишком долго мёрзнуть… — Знаешь, кому ты интересен в качестве военного консультанта? — Кому же? — спросил Райнхард равнодушно. Судя по пока не чётким пророческим видениям, в скором времени он окажется в Британии, но зачем? Вообще-то, больше всего он хотел домой, в Германию, но это единственное место в мире, где он не решается появиться… — Бартемиусу Краучу, Министру Магии Великобритании, — Оберин тонко улыбнулся. Улыбка у него была довольно зловещая, от неё на смуглом лице всегда появлялись жесткие морщины. Глаза же у Красного Змея были совершенно непроницаемые, чёрные и блестящие, словно нефть или обсидиан, и безжалостные. — Это очень хороший шанс… — Да, я знаю, твоя сестра, — Райнхард нахмурился. Оберин пережил ужасную потерю в прошлом. Как и сам Райнхард… — Мне правда жаль, что я ничем не смог помочь. Кстати, чего хочет Крауч? — Помощи в нейтрализации группировки «Одичалые», — равнодушно ответил Оберин. — Думаю, у тебя не возникнет проблем с этим? — Нет, — Райнхард слышал про этих фанатиков, уже имевших счастье огрести от одного его давнего знакомого, Юлиана Минца, но сам с ними пока не сталкивался. — Очередная революционно-террористическая группа. Подобные формации опасны. Учитывая, что Оберин Мартелл контролировал трафик международной магической контрабанды, он сам был вне закона, но по меркам Райнхарда не считался общественно-опасным, в отличии от террористов. — Ты можешь исправить свой промах с МАКУСА, — Оберин больше не улыбался. — Хотя, мне будет сложнее достичь своих целей теперь, после твоего провала. Кстати, что-то из твоих артефактов осталось у Оскара Поттера? — Да, кальян из человеческого черепа. — Не стал врать Мюзель. — Я хотел бы получить его назад. Это… память о важном для меня человеке. — Ты сделал кальян из его черепа? — лицо Красного Змея снова разрезала жёсткая улыбка. — Искренне надеюсь, я не столь важен для тебя. Он тоже отпил вина и немного помолчал. — Значит, ты отправляешься в Британию… — проговорил Красный Змей задумчиво. — Запомни, Мюзель, если тебе хоть немного дорога твоя хорошенькая блондинистая голова, даже не приближайся к британской Школе магии, чародейства и волшебства, Хогвартсу. Это место опасно. Как мы и договаривались, твоё новое имя — Геллерт Гриндельвальд, документы готовы, впрочем, когда волшебники проверяли документы? — он усмехнулся собственной шутке, допил вино и плеснул в бокал ещё. — Кстати, почему Гриндельвальд? Ты у нас — тайный фанат горных лыж? — Не знаю, — совершенно честно ответил Мюзель. — Просто это слово красивое…***
Министр магии Британии, волшебник, происходящий от одного из Свящённых двадцати восьми чистокровнейших родов этой островной державы, ждал гостя из-за океана на аудиенцию. Вход в здание Министерства осуществлялся через сломанную телефонную будку — кажется, кто-то очень «удачно» посмотрел магловский сериал о Докторе… В холле возвышалась удивительно безвкусная скульптурная композиция под названием «Фонтан Магического братства», изображающая мужчину и женщину с палочками, доминирующих над домовым эльфом, гоблином и кентавром. Насколько Райнхард знал, кентавров в Британии давно загеноцидили, а гоблины никогда не смотрели на волшебников настолько подобострастно. Правдоподобно выглядел только раболепно-приниженный домовой эльф. В магической Британии до сих пор существует рабство, что за варварская страна? Впрочем, все мировое магическое Сообщество требует радикальных перемен. До этого Гриндельвальд успел немного побродить по магловскому Лондону, обдумывая, что следует предпринять в первую очередь, послушал карканье Воронов Короля Брана, живущих в Лондонском Тауэре, выпил несколько чашек приторно-сладкого кофе со сливками в местном кафе. Он всегда любил сладости, но его много раз трасфигурированное тело плохо чувствовало вкусы. Он уже бывал в Британии — здесь жила его тётя, Батильда Бэгшот, известнейший историк. Она, как и Оберин Мартелл, предостерегала племянника против Хогвартса, но Райнхард был уверен, что просто обязан посетить этот замок… Министр ожидал его у себя в кабинете. Там было до отвращения аккуратно, словно в больнице. Сам Бартемиус Крауч оказался немолодым и нестарым, а каким-то безвозрастным, как и сам Гриндельвальд, тёмно-русым мужчиной со странно-светлыми, цвета грязного льда, глазами, одетым в серый магловский костюм и розовую, неприятно напоминающую оттенком сырое мясо, сорочку. От него исходило ощущение иррациональной жути, не передаваемое никакими колдографиями. Адриан Рубинский, лысый правитель магической России, — и тот приятнее… Райнхард внимательно рассматривал Крауча, пытаясь понять, чем именно он так «впечатляет», но в этом человеке вызывающим мурашки казалось всё вместе и при том ничего конкретного. Обычный чиновник, казалось бы… даже в чём-то забавный… Фирменной британской экстравагантности облику Министра придавала булавка для галстука в форме толстой извивающейся пиявки, украшенной крохотными рубинами, похожими на капельки крови. Смеяться не хотелось. — Что же, — Министр сухо улыбнулся. — У вас превосходные рекомендации. Моя дочь от вас просто в восторге. Так что я готов заключить с вами соглашение; и ещё, — его лицо стало совсем холодным. — Вы займёте должность Заместителя Директора Хогвартса. Это не обсуждается. Я уже дал Директору настоятельную рекомендацию взять на работу вас и одного молодого человека, его фамилия Поттер. Великолепный боец, хотя мозги немного набекрень… впрочем, ничего такого страшного, — Министр снова сухо улыбнулся. — Вы, главное, не беспокойтесь! Будьте уверены, то, что он ещё школьником жестоко убил несчастного Седрика Диггори — всего лишь пустые сплетни глупых репортёров. «Ненавижу аристократов, Британию и Поттеров!» У Гриндельвальда совсем немножечко задёргался глаз.