Как мы зовём тебя здесь, ведь ты же Возьмёшь в Duty Free Single Malt © Сплин — Передайте это Гарри Поттеру, если вдруг его встретите
У ворот Хогвартса Гарри встречал знакомый еще со времен собственной учебы Рональд Уизли, но в каком виде! Поттер был поражен тем, насколько унылым и безвременно постаревшим казался однокурсник. — Привет, Рон! — поприветствовал он рыжего, стараясь улыбнуться как можно более ободряюще. — У меня назначена встреча с Директором. — Привет, Гарри, — криво усмехнулся тот. — Я тебя провожу! Слышал, тебя поперли из Аврората? А он-то уже забыл, за что рыжего не любили — Уизли постоянно с самым наивным видом озвучивал гадости. — Я отстранен на год решением Визенгамота, — как можно спокойнее ответил Поттер, умолчав, что чуть ли не выбил это решение лично. — А что с твоими волосами? Ярко-рыжие патлы торчали во все стороны, и, кажется, в них уже появились серебристые нити. Впрочем, откуда взялась ранняя седина, догадаться нетрудно… — Это все дети виноваты! — всё столь же печально отозвался Рон. — Пикси, а не дети! Малолетние дементоры! Всю дорогу до директорского кабинета он продолжал костерить студентов. Особенно часто он поминал каких-то «уродливую феминистку», «отвратительного мелкого гоблина» и «грязного оборванного носатого хама», судя по всему, лишенных даже зачатков уважения к педагогическому гению Рональда. Впрочем, Гарри, сочувствующий всем известному горю однокурсника — его родители и братья вступили в террористическую группировку «Одичалые», — тактично выслушал. А раньше они даже могли бы стать родственниками — семья Розье заключила договорённость о помолвке между его кузиной Виндой, к которой Гарри всегда относился как к родной сестре, и Фредериком Уизли. После того, как тот присоединился к «Одичалым», брак, конечно же, стал невозможен. Вероятно, к лучшему — пусть Винда Розье сама найдёт того, кто её действительно достоин. Надо будет написать ей — они давно не виделись, и он скучал. Кабинет Директора мало изменился со времён учёбы Гарри — бесконечные портреты покойных руководителей школы и колдографии ныне здравствующего. Тот так же практически не изменился — всё такие же ярко-голубые глаза и широкая белозубая улыбка. Рядом с директорским креслом стоял высокий молодой мужчина, одетый в винно-красный плащ, скреплённый около горла крупным светящимся кровавым рубином. Гарри он с первого взгляда не понравился, хотя казался очень красивым — правильные черты лица, длинные льняные локоны, жёсткие серые глаза — было в нём что-то страшное и неестественное. Этот мужчина был единственным новым элементом интерьера кабинета. — Гарри, мальчик мой! Как я рад тебя видеть! — Директор улыбнулся ещё шире, хотя, казалось бы, некуда. — Садись! Познакомься с моим заместителем, новым деканом факультета Гриффиндор, Геллертом Гриндельвальдом! — Я счастлив увидеть вас лично, уважаемый мистер Поттер! — Гриндельвальд старательно изобразил тёплую улыбку, впечатление от которой несколько подпортил задёргавшийся глаз. По-английски он говорил хорошо, но с континентальным акцентом. — В эти тёмные времена те, чьи сердца хранят в себе огонь, обязаны держаться вместе. Я весьма наслышан о вашем отце, Роберт Поттер — настоящая знаменитость среди борцов с Тёмными искусствами… Гарри мысленно поморщился. Если Гриндельвальд надеялся польстить, то сильно промахнулся. Занятие отца он бы предпочёл назвать более честно — наёмник. Роберт, известный в определённых кругах под прозвищем Молот Тора, постоянно пропадал по горячим точкам, а возвращаясь в Британию, вечно уходил в загул вместо того, чтобы заниматься воспитанием сына. — Спасибо, — резко оборвал всю эту блондинистую патетику Гарри, уже чувствующий себя как на собрании секты. — Директор Локхарт, чем обязан вашим приглашением? — Мистер Поттер, мы наслышаны о вашем отстранении, — снова заговорил Гриндельвальд, обходя директорское кресло, Локхарт же продолжил смотреть на Гарри со своей фирменной идиотской улыбкой. Поттер даже кинул в него невербальной «Финитой», чтобы снять Империус, но ничего не изменилось, только локоны вдруг стали выглядеть значительно менее шикарными. В этом Гриндельвальд его точно обошёл. — И были огорчены им. Мы с моим уважаемым другом Директором Локхартом, — он покосился на «друга» с таким видом, словно пребывал в глубоком недоумении, как этот идиот стал главой Школы, — очень хорошо понимаем, что Общее Благо иногда требует лишних жертв. Вы всего лишь выполняли свой долг аврора — разгонять мрак, ибо ночь темна и полна ужасов… — Очень огорчены! — поддакнул Локхарт. — Даже имя какое-то идиотское, Рэй… — Гриндельвальд бросил на него такой взгляд, словно тот был заговорившей плесенью, и Директор снова заткнулся. — Оно не настоящее… Так, подождите! Мое отстранение вполне законно, и я не желаю выслушивать эти инсинуации! — Гарри, мальчик мой! — снова осмелился внести свою лепту в разговор Гилдерой Локхарт. — Ты просто не знаешь о постигшем Хогвартс несчастье! Ты ведь помнишь легенду о Питере-Крысе?! Поттер почувствовал, как перед его глазами расплываются бордовые пятна ярости. В воздухе с тихим угрожающим треском промелькнуло что-то похожее на разряды тока, или ему показалось. — Еще бы я ее не помнил! — Гарри вскочил и чуть не направил на директора палочку. Впрочем, Гриндельвальд уже зачем-то выставил щитовые чары. — На моих глазах эта тварь убила Седрика Диггори, а вы лично официально заявили, что я — сумасшедший! Может, теперь сами с ним сразитесь, это же вы у нас — легендарный герой! — Мистер Поттер, — вкрадчиво проговорил Гриндельвальд, лёгким взмахом ладони затыкая Директора. — Человеку свойственно ошибаться, но битва, начавшаяся в начале времён, идет не между вами и министерством, и не между министерством и директором Хогвартса, а между светом и тьмой, между жизнью и смертью… — Я — самый красивый мужчина в Хогвартсе! — вдруг сдавленно вклинился Локхарт. — А после того, как погиб мистер Филч… — Стоп! — рявкнул Поттер самым аврорским голосом, на какой был способен. — Что вы несёте?! Рассказывать по-порядку! А вы, Гриндельвальд, молчите! И Локхарт рассказал по порядку. Как оказалось, в конце учебного года в Хогвартсе произошло убийство — кто-то застрелил бессменного завхоза замка, мистера Филча. Глава попечительского совета Драко Малфой предпочел дать взятку — по крайней мере, Поттер предположил именно это — в официальные инстанции, чтобы директор имел возможность расследовать данное ужасающее преступление внутренними силами без скандала, тем более, убийство выглядело не магическим. Однако, пролитие крови на территории замка привело к активизации древнего злого духа, обитающего в Хогвартсе — Питера-Крысы. — Так, стоп! — снова оборвал инсинуации «самого красивого» Директора Хогвартса Поттер. — В Школе произошло убийство, и никто об этом не знает? Он не ожидал подобного даже от Малфоя. Шикарно, мать их, просто шикарно! — Знает глава Аврората, — сообщил Директор сдавленно. На неестественно красивом лице Гриндельвальда отразилось явственное «куда я попал?!» При жизни Питер был безумным маньяком и тёмным магом-некромантом, преследующим молодых и красивых парней. Будучи проклятым кем-то из жертв, он превратился в огромную злобную крысу, блуждающую в подземельях замка. Последний раз он активизировался, когда Гарри учился на четвёртом курсе — тогда погиб Седрик Диггори с Хаффлпафа, капитан команды по квиддичу, отличник, староста и просто самый популярный парень в школе. По неподтвержденным данным, как и многие жертвы Питера, Седрик после смерти сам стал нежитью. Говорили, что родители переправили его в гробу с землей в США, где он теперь обитает в какой-то дождливой деревне, не отмеченной даже на самых подробных картах. Гарри в это не верил — только безумец рискнул бы попасть в поле зрения Аврората Соединенных Штатов, известного своей фанатичностью и полной отмороженностью. Как и положено маньяку, Питер-Крыса предпочитал определенный типаж — его жертвы были популярными юношами с аристократической внешностью, чаще темноволосыми, изредка рыжими, не глупыми. На взгляд Гарри, Гилдерой Локхарт вряд ли мог его заинтересовать, но сам директор был свято уверен, что именно он является самым красивым и умным мужчиной Хогвартса, а значит, намеченной жертвой маньяка. В связи с этим, профессор Гриндельвальд посоветовал ему нанять Гарри Поттера, чья карьера в Аврорате оказалась под угрозой, и чья уверенность в существовании Питера-Крысы не подлежала сомнению, в качестве охраны. Помимо Крысы, Локхарт посчитал личным врагом убийцу или убийц Филча. Официально Гарри была предложена должность профессора зельеваренья, поскольку занимавший ее ранее Рональд Уизли был по многочисленным просьбам студентов переведён на открывшую в связи со смертью Филча должность завхоза. Гарри покинул кабинет Локхарта с обещанием подумать — все озвученное его сильно обеспокоило, но ни Директор, ни непонятно откуда взявшийся заместитель доверия не вызывали. Однако, дети явно были в опасности… И Гарри больше всего на свете жалел о том, что не смог спасти Седрика… Однако, не успел он отойти и десяти шагов от двери, его догнал Гриндельвальд. — Я провожу вас, если позволите, мистер Поттер. Мне все равно необходимо разнести письма маглорожденным абитуриентам. Гарри потерял дар речи. — Да вы…вы…вы охренели?!!! Сегодня двадцать седьмое августа, а дети ещё даже не знают, что они — волшебники?! — А еще у нас нет профессора зельеварения, — грустно отозвался светловолосый волшебник. — Честно говоря, в Британии я второй день. — судя по его выражению лица, этого времени хватило, чтобы глубоко её возненавидеть. — Однако, как говорил Заратустра, делая невозможное, мы приближаемся к состоянию сверхчеловека… — Идите вы со своими проповедями знаете куда?! — огрызнулся Поттер. — Ладно, я согласен, но это только потому, что вы разваливаете школу!!! Ах да, я же забыл, что вы второй день в Британии, извините. Наверное, наезжать на пафосного блондинчика из-за безалаберности администрации Хогвартса всё же было лишним.***
К выполнению новых обязанностей Гарри был вынужден приступить сразу же — маглорожденные абитуриенты всё еще не получили свои письма. Покинув антиаппарационный барьер, он отправился в частный сиротский приют, где обитал одиннадцатилетний Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. По дороге Гарри, подумавший, что приютские дети всегда чего-нибудь недополучают, решил купить для мальчика каких-нибудь сладостей, но в магазине оказались только лимонные дольки, пришлось брать их. Дамблдор оказался серьёзным мальчиком с необычными серебристо-белыми волосами. — Скажите честно, — угрюмо проговорил он, глядя на Поттера исподлобья. — Вы работорговец? В закрытую школу — это значит на рынок живого товара? А ну отвечайте! — прикрикнул он так, словно ожидал безоговорочного повиновения. — Ой, лимонные дольки! Несмотря на все свои подозрения, отказываться от мармелада мальчик явно не собирался. — Нет, что ты, я волшебник, и ты тоже волшебник, но тебе нужно учиться в школе, чтобы научиться управлять своей силой. — Волшебник? — Альбус посмотрел на него как на одноклеточное. — А чего не избранный? Или законный император галактики, чью корону узурпировала собака, в смысле узурпатор с собакой, ой, то есть, отобрали псы узурпатора? Волшебник, тоже мне, придумайте что-то менее нелепое! Гарри взмахнул палочкой, и из нее выскочил серебристый олень. — Ненавижу оленей! — воскликнул Альбус восторженно, но тут же состроил гримасу позлее. — А я думал, ты собак ненавидишь, — усмехнулся Гарри. — Что, теперь веришь, что я волшебник? — Нет, собачки мне нравятся, особенно белые, — признался Альбус. — А собачку наколдовать можете? — Могу, только она на самом деле не живая, — Гарри снова взмахнул палочкой. — Это называется трансфигурация. Ты тоже научишься этому со временем. — Я всегда знал, что я особенный! — кивнул Дамблдор. Кажется, «собачка» убедила его окончательно. — Я умею делать разные вещи… когда другие дети нападают на меня, я говорю, что призову дракона, и у них действительно появляются ожоги и струпья. — Альбус, я понимаю, что ты просто защищаешься, но использовать магию вне школы для тебя пока очень опасно — ты можешь легко потерять контроль и навредить и себе, и другим. Дамблдор сделал вид, что принял утверждение к сведению. — Когда я овладею своей силой, я сделаю так, чтобы у каждого ребенка в мире было свое лимонное дерево. Скажите, а вы умеете разговаривать с драконами? — Нет, Альбус, с драконами никто не может разговаривать, — начал объяснять Гарри, обрадованный, что его больше не обвиняют в причастности к работорговле. — Но кровь дракона можно использовать во многих зельях и ритуалах, а жила дракона — одна из наиболее распространенных сердцевин для волшебных палочек. Тебе, кстати, необходимо купить товары для школы, для детей, не имеющих средств, выделена небольшая стипендия, тебе на всё хватит, не переживай. Я могу сопроводить тебя, но если ты хочешь, я расскажу тебе, что нужно делать, и ты можешь пойти один. — Я всего лишь одиннадцатилетний ребенок, — Дамблдор посмотрел на Гарри, как на полного идиота. — И, конечно, будет намного лучше, если меня будет сопровождать кто-то из взрослых. «Вполне милый ребенок, — подумал Гарри. — И чего это директриса плела, будто он всё время врет, манипулирует и интригует?»***
Беллатрикс совершенно не оценила новую работу мужа, в результате чего тому пришлось несколько напряжённых минут уворачиваться от круциатусов и криков «А как же я? А как же Сириус? А как же Кричер?! О Кричере ты подумал, олень бессовестный?!». — Белла, — прервал показательную демонстрацию блэковского темперамента Гарри. — Ты же знаешь, как погиб Седрик. Питер-Крыса — мой личный кошмар. Я должен выплатить этот долг, понимаешь? И ещё Гриндельвальд… лишь Мерлин знает, откуда он взялся, и мне это не нравится. — Но я буду так скучать! — она бросилась ему на шею. — Будь осторожен, Питер-Крыса тебя один раз не тронул, но кто знает… Гарри отправил письмо с просьбой о встрече Драко Малфою, но тот ответил в своей фирменной оскорбительной манере, что не имеет времени на всяких там Поттеров. За Сириусом согласилась приглядывалась тетушка Гарри, Мардж, которая недавно в очередной раз овдовела, и все равно подыскивала себе какое-нибудь занятие, поскольку сидеть в опустевшем доме ей было довольно не комфортно. С Беллой Гарри планировал поддерживать связь с помощью магических парных зеркалец — одного из многочисленных блэковских артефактов. Также для срочного вызова подкрепления или эвакуации они обменялись порт-ключами — аппарация в Хогвартсе, как известно, невозможна. Бесперебойной работы магловской техники также никто не обещал. На самом деле, Гарри очень слабо представлял себе, как будет заниматься педагогической деятельностью — все усилия он бросил на подготовку к «общению» с Питером-Крысой. И вот осень близко, а точнее, уже наступает. Конечно, остались планы занятий от Рональда Уизли, но, ознакомившись с ними, Гарри сделал вывод, что недовольство студентов его лекциями было вполне оправданно. Самого Гарри, в общем-то, тоже было сложно назвать образцом компетентного зельевара, хотя курсы подготовки и повышения квалификации Аврората существенно подняли его уровень владения этим предметом по сравнению со школьным. Вот с преподаванием защиты от Темных Искусств он точно справился бы великолепно, но такой вакансии не было — эту должность занимала Квирина Квиррел, наблюдатель от Аврората, что прекрасно знали все студенты, хотя это считалось тайной. Правда, в боевой магии она всегда была абсолютно некомпетентна. Ладно, главное, чтобы его не заставили вести Историю магии, с зельями-то он как-нибудь справится. 31 августа Поттер снова удостоился личной аудиенции у директора, который, кстати, старался появляться в школе как можно реже. Естественно, в кабинете обретался и таинственный Гриндельвальд в своих неизменных красных одеждах. В руках он вертел томик Ницше. Лицо блондинчика перекосила злобная гримаса и он тихо повторял «ненавижу аристократов». Наверное, пообщался с чистокровными из Попечительского совета. — Гарри! — выдал свою обычную жизнерадостную улыбку Локхарт. — Я хочу предупредить тебя относительно одного из студентов! Это совершенно исключительный мальчик! В этом году он сдает СОВ, и у него обязательно должен быть высший балл! Понимаешь, обязательно! Позаботься об этом! Он должен блистать ярче всех на курсе! — Полагаю, речь о наследнике известного рода? — предположил Гарри, ещё не успевший узнать, чьи благородные отпрыски на каких курсах учатся. В любом случае, перспектива тащить ленивого мажора на высший балл ему как-то не нравилась. — О, мальчик мой, это сын самой леди Джоанны! — директор воодушевлённо замахал руками. — Самой богатой женщины магического мира! — Я думал, её сын наполовину гоблин, — вспомнил Гарри гулявшие среди волшебников сплетни. — Ну или на четверть… — Так и есть! Бедняга всего три фута ростом и выглядит… весьма специфически! — Как его зовут и на каком он факультете? — что же, по крайней мере, совершенно исключительный полугоблин вряд ли станет объектом преследования Питера-Крысы. — Его зовут Филиус Флитвик, и он учится на моем факультете, — вмешался Гриндельвальд. — Учтите, юноша талантлив и обладает хитрым и острым умом, таким студентом гордились бы и Рейвенкло, и Слизерин. Однако, ваш предшественник не сумел привить ему интерес к зельварению, а мальчик отличается весьма упрямым характером, и постоянен в своих симпатиях и антипатиях. Ваша задача — привить ему интерес к своему предмету, придать уверенности в собственных силах. Этого студента определенно ждёт великое будущее, даже в своих пороках он проявляет неординарные способности — утверждают даже, что в конце прошлого учебного года ему как-то удалось протащить в Гриффиндорскую башню проституток, но лично я в это не верю. — То есть, у него большие проблемы с дисциплиной? — в принципе, для Гриффиндора пренебрежение правилами — явление типичное, и Гарри опасался, что помимо охоты за Крысой на него планируют повесить еще и спасение маленькой богатенькой задницы из неприятностей, куда оная будет со слизеринской хитростью и рейвенкловской продуманностью старательно вляпываться. — Как я уже сказал, юноша требует особого подхода. Мы с Директором многого от него ожидаем, — кивнул Гриндельвальд, в очередной раз состроив высокомерно-презрительную гримасу. — Рассчитываю на вашу гражданскую сознательность, профессор Поттер, никто, кроме вас, не сможет помочь ему. — И, мальчик мой, — встрял Локхарт. — Флитвик не должен сдать СОВ хуже своих однокурсников! Ни в коем случае! На его потоке есть сильные студенты, но они все как назло без связей! — Задвигать других студентов ради вашего золотого мальчика я не буду! — Гарри очень злили эти порядки. — Ваша задача вовсе не «задвинуть» кого-либо, а раскрыть потенциал конкретного студента, — уточнил формулировку Гриндельвальд, которого, кстати, опять перекосило. — Также, я настаиваю на повышенном внимании к мальчику, которого вы посетили с письмом — Дамблдору. Потенциально это невероятно сильный волшебник, искренне надеюсь увидеть его на своем факультете. Освободившись от Директора и его страдающего нервным тиком странного заместителя, Гарри решил посетить место смерти Аргуса Филча. Сопроводить его вызвался Рон Уизли. По дороге Рональд успел сильно надоесть вопросами про семейную жизнь с Беллатрикс, а также рассказами о своей младшей сестре Джиневре, которая как раз училась на одном курсе с золотым мальчиком Флитвиком. У Гарри даже возникло неприятное подозрение, что Рон надеется на гибель Беллы на каком-нибудь задании, чтобы выдать за него эту самую Джиневру, раз уж брак Фредерика с Виндой Розье отменился. Общение с Уизли казалось все более и более неприятным занятием, но он пока больше ни с кем, кроме высшего начальства, в школе не общался, а подробности о Филче нужно было добывать неофициально — в Аврорате ему ничего конкретного узнать не удалось, коррупция такая коррупция. Единственно, Гриндельвальд соизволил предоставить информацию о семье покойного, но там, на первый взгляд, не было ничего интересного — никакого особого наследства с Аргуса было не получить. По словам Рональда, Филча нашли утром в коридоре, рядом с туалетом на втором этаже. Кто-то ударил его не то в шею, не то в живот ножом — точной информацией Рон не владел. Это расходилось со словами Директора, что Филч был застрелен… Особых социальных контактов завхоз не имел, по всей видимости, будучи сквибом, он завидовал магам, и это в конец испортило его характер. Студенты его терпеть не могли, но так дела всегда и обстояли, и особых обострений в отношениях с кем-либо незадолго до смерти не было. — А где его кошатина? — вспомнил Гарри о единственном друге покойного. Что-то не сходилось, не только в ситуации с убийством, а вообще в личности Филча, но Поттер всё никак не мог поймать эту неправильность. Он вспомнил, что кое-что слышал об одной разновидности Тёмных искусств, Магии души, позволяющей человеку видеть глазами животного и даже управлять им. Вообще-то, не просто слышал, а сам являлся одним из немногих, кто способен на это — во сне он нередко летал в теле своей совы, Хедвиг, а иногда и наяву мог видеть её глазами. Но такая магия в Британии строжайше запрещена… нужно заглянуть в фолианты по Тёмным искусствам, что хранятся в особняке Блэков на Гриммо 12. — Миссис Норрис? Не знаю, вроде, пропала куда-то, сбежала в лес, наверное, — значит, нужно поговорить с лесником, как его, кстати, зовут? Хотя, в ЭТОМ лесу обычная кошка вряд ли долго протянет. В чем же все-таки подвох? Еще нужно поговорить с Драко — зачем тому вообще понадобилось покрывать это безобразие? От воспоминания об однокурснике Гарри сильно захотелось процитировать Гриндельвальда относительно аристократов. — Послушай, Рон, — Гарри улыбнулся как мог обаятельнее. — У меня есть бутылка хорошего виски. — Из-за вечно пьяного отца Поттер терпеть не мог алкоголь и всех, кто его употребляет, но иногда нет ничего лучше него, чтобы разговорить свидетелей. — Предлагаю пойти прямо сейчас и поговорить с лесником Хогвартса. Кстати, а кто именно видел Питера-Крысу? — Сибилла Трелони, ещё в конце прошлого учебного года. Гарри мысленно поморщился. Прорицательница тоже была известной алкоголичкой. Может быть, Питер-Крыса на самом деле и вовсе не просыпался?