Собачья работа. Книга 1. Философская игра

Я не знаю формулы, но ток всегда есть ток, Я увидел женщину, я бросил ей цветок, Волки расступились, можно рыть подземный ход — Но в окне напротив установлен пулемет. © Сплин, «Мне сказали слово»​

Гроза бушевала все яростнее. Гарри накинул на лицо капюшон, но это мало помогало от падающей с неба воды. В результате он предпочел просто подставить голову под струи дождя. Холодная вода слегка проясняла мысли — или так казалось. Зачем отцу внезапно понадобилась эта встреча? Он же лет пять не вспоминал о существовании Гарри, даже на свадьбу явиться не соизволил… Белла так обиделась, что даже пообещала наложить на него Круциатус, если всё-таки появится. Почему именно сегодня, когда и так случилось столько странных и пугающих событий? Предсказание Кричера, странный провал в памяти, Добби с Малфоем, весьма активный возможно не такой уж и глюк — в Питера-Крысу ведь тоже не все верили, и вот, вишенка на торте, возвращение блудного папочки! Ах да, еще поднятие инфернала, интересно, кстати, его упокоили? А то Гарри ухитрился вырубиться в самый, так сказать, разгар событий. Хотя, раз Белла дома и успела напиться с Гриндельвальдом, наверное, зомбоапокалипсис не состоялся. Аппарировав к магловской церквушке, за которой располагалось старинное кладбище, Гарри пораженно замер. Ему показалось, что кладбищенская решетка сплошь увита голубыми цветами, иногда вспыхивающими мертвенно-синими огоньками, словно глазницы сегодняшнего инфернала. Левое предплечье снова пронзили ледяные иглы. Резким движением Гарри задрал рукав, чтобы, наконец, посмотреть на причину боли. Там было странное пятно, похожее на след от прикосновения окровавленных пальцев. Откуда это могло взяться, он не мог вспомнить. Ещё утром ничего подобного определенно не было. Белла сказала, что Гонт с наркотическим именем наложил на Гарри неизвестное проклятье, а Министр говорил о каком-то Тёмном артефакте. Может быть, след на руке как раз остался от проклятья, а эманации некромантии Поттер стал видеть как побочный эффект? Глюк же может быть реальным глюком, фокусом сознания, пытающимся отделить от себя часть, связанную с тёмной магией. Конечно, это попахивает шизофренией, но вполне правдоподобно. В конце концов, Гарри ведь вырос без матери с отцом-алкоголиком, которому было на него глубоко наплевать. Откуда он должен был бы взять здоровую психику? Прямо перед Гарри в землю ударила молния. Да, странно, что не в него. Грянул гром. Поттер ошалело потряс головой, отвлекаясь от попыток анализа. Это же надо, так залипнуть под проливным дождем! Кстати, а куда делся глюк? И папочка, если уж на то пошло. На кладбище вела узенькая калитка. Привычно прикрывшись дезиллюминационными чарами, Гарри как можно тише отворил ее и протиснулся внутрь. Здесь было столько магии, что от некоторых гробниц аж как будто исходило свечение. Шикарно, и раньше он, оказывается, не замечал этого! Конечно, в первую очередь он хотел пойти к могиле матери, но синеватое свечение вело его в самую глубину кладбища. Решив, что там творится нечто важное, он начал пробираться туда, где раньше никогда не был, хотя часто посещал Лили, или, возможно, был, просто не замечал ничего интересного. Наконец, он нашел то, что искал — старое-престарое запущенное надгробье, имя на котором было совершенно невозможно разобрать. А вот символ, выбитый чуть ниже, вполне поддавался рассмотрению. Треугольник с кругом и черточкой, совсем как на медальоне Гриндельвальда! Знак испускал явственное мертвенное свечение. Что это значит? Гарри недоуменно почесал затылок — сейчас он обрадовался бы даже новому явлению глюка с нудной лекцией по истории. Взмахнув палочкой, он произнес несколько заклинаний для выявления тёмной магии, но никакого явного эффекта они не дали. Следующей мыслью было вскрыть могилу, но вот что делать дальше, Гарри представлял плохо — поднимать инфернала, что ли, раз это теперь модно?! Кроме шуток, с данной областью тёмной магии он был очень слабо знаком даже в теории. Знал только, как их уничтожать — огнем, конечно. «Подумай логически, — сказал себе Гарри, чувствуя себя все глупее и глупее. — Эта могила — очень старая. Она была тут раньше, чем вся твоя семья. И на ней все время был этот знак. Вот он какой потертый, и лишайником тронут — наверняка сделан самим создателем плиты. Раньше любых Гриндельвальдов с их медальонами. И эта магия видна не всем и фонит. А глаза-то синие…» Паззл начал складываться в картину, которая ему совсем не нравилась: артефакт Гонтов, о котором говорил Министр, на самом деле все время, пока считался утерянным, находился в его семье, окрашивая глаза поколений его родных синим цветом. Сейчас он должен быть у Роберта, именно его Гарри почувствовал. Что могло так сильно фонить, кроме древнего могущественного тёмного предмета? Скорее всего, проклятие Гонта (какое-то специфическое старинное заклинание, завязанное на магию крови), попав в него, разбудило, так сказать, скрытое влияние артефакта. Когда трупы начали подниматься, Гарри стало плохо, как будто он применил очень могущественную магию. Невербальное беспалочковое создание инферналов — или во множественном числе правильно инфери? — как раз должно к такой относиться. «Ты это сделал, Гонта подняло твоей силой, вот ты и свалился в обморок от усталости», — злорадно повторял внутренний голос. Гарри чувствовал огромную необходимость поговорить с Беллой, не только как с самым близким человеком, но и как с представителем темного рода Блэк, но она уже о чем-то ему солгала… Надо было делать хоть что-то, но он чувствовал себя попросту потерянным. Самой здравой мыслью казалось направиться на могилу Лили, но Гарри попросту не хотелось этого делать. Он как никогда желал, чтобы его мать была с ним, а не в могиле. В какой-то момент ему захотелось самому забыться мёртвым сном под занесённой снегом землей. С этой мыслью он все-таки аппарировал. Как ни странно, его идиотская фантазия оказалась отчасти правдивой — дождевая вода над могилой Лили действительно заледенела, покрыв плиту морозными узорами. Не доходя буквально двух рядов до предполагаемой цели, Поттер заметил человека, стоящего у старой затянутой лишайником плиты в стороне от дорожки. Не отец, стройнее и ниже ростом — примерно комплекции самого Гарри. Палочки при нем вроде бы не было. И кому не спится в такую ночь?! Если это случайный посетитель-магл, его нужно срочно убирать отсюда! Мужчина резко обернулся, безошибочно отследив местонахождение Гарри, и его глаза полыхнули синим огнем, а дождевая вода прямо в воздухе начала леденеть, превращаясь в град. Сейчас глюк выглядел почти реальным, даже волосы его были почти мокрыми. И все-таки он был выцветшим, вроде как люди на старой кинопленке. Лишь глаза светились ярким льдисто-голубым светом. Голова у Гарри снова закружилась, на секунду показалось, что из-за деревьев выглядывает гигантская злобная Крыса. В следующее мгновение ему стало настолько плохо, что земля покачнулась и надвинулась на него, так что пришлось ухватиться за какое-то надгробие, чтобы не уткнуться в неё носом. Лишайник частично скрывал надпись на серой каменной плите, но Гарри удалось прочитать что-то типа «Анна» и дату смерти — 1945. Еще на камне были выбиты изречение из Библии: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» и выцветшее черно-белое фото девушки в старомодном платье. — Странно… Хм, неужели Батильда… Поттер, это важно! — прошептал вроде-бы-не-глюк. — Мне нужна ваша палочка. — Нет! — огрызнулся Гарри. — Это все-таки вы подняли Гонта? Я не позволю тянуть из меня магическую энергию! Проваливай, откуда выполз, нежить! Могильный холод сковал все тело, а синеглазый нагнулся и с издевательски-сочувственной улыбкой отстегнул с его руки волшебную палочку. Гарри искренне пожелал ему быть сожранным Питером-Крысой — вдруг тот соблазнится чёрными волосами и заумной речью, — но сказать вслух ничего не мог, тело окончательно отказалось его слушаться. — Простите, это ради Общего Блага, мне правда жаль! — синеглазый взмахнул палочкой, от чего на надгробье появился венок из голубых роз, а потом опустился на одно колено, коснувшись земли кончиками пальцев, и она пошла глубокими трещинами. Через несколько долгих мгновений он выпрямился и медленно, пафосным жестом, напоминающим о дирижёре симфонического оркестра, вскинул руки. Гарри с ужасом понял, что сейчас будет, но не мог прекратить смотреть. Секунды тянулись, словно переваренные макароны. На лице нежити нарисовалось недоумение. Ровным счётом ничего не происходило. Тёмный волшебник что-то злобно прошипел на парселтанге, хотя, скорее, это был просто польский, и опустил руки. — Что-то для легендарного героя ты не впечатляешь… — проговорил непонятно откуда взявшийся Роберт и ударил его молотом, из которого вырвалась молния.