Собачья работа. Книга 1. Философская игра

Stirb nicht Sometimes love seems so far Ich warte hier Your love I can´t dismiss © Rammstein — Stirb nicht vor mir

— Мисс Розье? — Куинни Гольденбаум нервно заломила руки. Винда заметила, что она привела себя в порядок — расчесалась и немного накрасилась. Выглядела златовласка очень мило, но её несоответствие этому месту так и бросалось в глаза. — Вы пришли! — О чём вы хотели мне рассказать? — спросила Винда негромко, наложив чары от подслушивания. — И почему здесь? Внутри заведение с востокообразным названием «Аль-Фасиль» выглядело даже гаже, чем снаружи. Несколько мигрантистого вида маглов уже успело смерить девушек очень заинтересованными взглядами, так что Винда, накладывая чары отвлечения внимания, едва удержалась от того, чтобы проклясть их всех. Несмотря на контингент, хозяин, видимо, был очень патриотичным — над барной стойкой зачем-то болтался американский флаг. — Здесь не бывает МАКУСА… Я… — Куинни закусила нижнюю губу. — Я — сильный легилимент, я почувствовала, что вы поймёте… что вы так же добры, как и красивы… Прошу вас! «Какой-то подозрительный комплимент.» — Что я пойму, Куинни? — Розье почесала в затылке. Глаза златовласки были полны слез. «Не похоже, чтобы она играла. Она и правда раздавлена.» — Пожалуйста, выслушайте меня! Я увидела в ваших мыслях — простите, я не специально, — быстро добавила девушка. — Мне тяжело контролировать мою легилименцию… папа был таким же, и мама, а вот Тина родилась без неё… — Винда никогда не слышала про неконтролируемую врожденную легилименцию. Это наверняка относилось к Тёмным искусствам, но почему-то нигде не описывалось. Так, постойте… родители сестёр — родственники? У чистокровных бывает, хотя Розье до такого не опускались, но странно в полукровной семье. — Я поняла, что вы искали одного человека, но не нашли. Он горюет по сыну. Амос Диггори, британец. — Вы позвали меня поговорить о Диггори? — нахмурилась Винда. — Куинни, пожалуйста, успокойтесь и объясните по порядку. Вы написали, что не всё можно говорить при мужчинах. — Я так написала, чтобы вы пришли, — мисс Гольденбаум покраснела. — Я увидела в ваших мыслях, что вы всегда готовы заступиться, если мужчина обижает женщину… Простите. Но я действительно не могла говорить при Грейвсе, он же был аврором… — Отлично, значит мои окклюменционные щиты никуда не годятся, — бросила Винда мрачно, поняв, что её пытаются втянуть во что-то явно нелегальное. И куда эта глупая блондинка влипла?! — Так причём здесь Диггори? — Вы — совсем не плохой окклюмент, просто пару раз ослабили контроль, — проговорила Куинни с виноватым видом. — Я знаю Амоса Диггори… Это было почти сразу после смерти Тины… Я случайно услышала его мысли в толпе и поняла, что у нас с ним похожие судьбы. Если хотите, я могу связаться с ним, и он сюда аппарирует. Винде всё это совсем не нравилось, но она же действительно не нашла Амоса Диггори… Другого шанса может и не представиться. Винда сжала в ладони палочку, спрятанную в рукаве куртки. Аппарирует, вот как. Значит, они с Куинни уже встречались здесь, аппарировать можно лишь в то место, которое знаешь. — Что ж, зовите. Винда не была знакома с Амосом Диггори, знала только, что когда-то он работал в Министерстве. Их семья была довольно известной, даже когда-то осчастливила Британию Министром магии. Но по чистоте крови они намного уступали Розье, не считаясь аристократами. Гарри говорил, Амос очень любил Седрика Диггори и был совершенно разбит его смертью. Как зовут его жену и чем она занимается, Винда не имела ни малейшего понятия. Что касается самого погибшего, вроде бы он был довольно талантливым волшебником, красавчиком и капитаном квиддичной команды Хаффлпаффа. Даже леди Оленна ничего не могла припомнить про него плохого сверх того, что он был невыносимо скучный. Куинни позвонила мистеру Диггори по мобильному. «Зная британских волшебников, пользоваться телефоном он наверняка научился уже в Америке…» Аппарировавший в самый тёмный угол заведения Амос Диггори оказался несколько помятым пожилым мужчиной в очках. Выглядел он откровенно неухоженно и как-то припылённо, как бывает с одинокими стариками. «Возможно, его жена тоже умерла или на почве горя они развелись. Не всегда беды сплачивают.» — Вы — Винда Розье? — осведомился он, оглядев её с некоторым скепсисом. — Юлиана Минца на старости лет потянуло на юных дев? Мисс Гольденбаум, что эта розочка может понимать? «Причём здесь вообще Минц?! Я хотела поговорить о Гарри и Седрике…» — Вы пришли, чтобы делать оскорбительные намеки? — вскинула брови Винда. — Моя личная жизнь вас в любом случае не касается. — Амос, не говорите так! — горячо воскликнула Куинни Гольденбаум. — Винда Розье — талантливая волшебница! И хороший человек! «Они что, пытаются играть со мной в доброго и злого аврора? Чего они хотят от меня? Точнее, внезапно, от Минца.» — Вы не очень похожи на других Розье, — проговорил Амос Диггори, приглядевшись. — А глаза, глаза зеленые, совсем как… — Как у Гарри Поттера, я знаю, — Винда поморщилась. Почему-то все вечно указывали ей на отсутствие сходства с её семьей. — Я хотел сказать, как вспышка третьего непростительного, — поправил её Амос невозмутимо. — Но у Гарри Поттера глаза имеют тот же цвет, это верно. «Офигенно жизнеутверждающее начало разговора.» Винде стало действительно неуютно. Как будто она виновна, что они с Гарри живы, а его сын — нет… — Простите, что спрашиваю, вам, наверное, тяжело вспоминать, но я хотела бы поговорить о вашем сыне, Седрике… — начала говорить Винда. — Конечно, хотите, — проговорил Амос Диггори уныло. — Ведь в школе Хогвартс в конце прошлого учебного года произошло убийство, и старая дура Трелони теперь клянётся, будто снова видела Питера-Крысу. — Откуда вы знаете? — удивилась Винда. — В газетах ничего подобного не писали… — Всё верно, не писали, — он хмуро посмотрел вниз. — Мне сообщила Чо Чанг. Кокнули завхоза. «Девушка Седрика, в которую был влюблён Гарри. Без понятия, чем она теперь занимается.» — Похоже, я должна срочно вернуться в Британию, — Винда обескураженно запустила руку в волосы. — Нет, мисс Розье, пожалуйста! — вскричала Куинни Гольденбаум. По её щекам покатились слезы. — Мы позвали вас не за этим! Умоляю, помогите вернуть мою сестру! — Простите, мисс, но это невозможно, — проговорила Винда как можно мягче. — Мертвых не вернуть, но мы можем защитить живых! Питер-Крыса… — Вы прибыли в США с Юлианом Минцем, мисс Розье, — прервал её Амос Диггори. — Этот человек был учеником и наследником последнего из известных Тёмных Лордов, могущественного некроманта, по слухам, знавшего секрет воскрешения. Говорят, он предал своего учителя и сознательно уничтожил его знания… — Это ложь! — воскликнула Винда, зло сощурившись. Волна гнева, холодного и тёмного, захлестнула её. Амос и Куинни испуганно отшатнулись, почувствовав её силу. — Не смейте так говорить! Была Война, мы сражались, волшебники и маглы несли огромные потери! Если бы секрет воскрешения существовал, им бы воспользовались! Она старалась никогда не спрашивать Минца о его приёмном отце, потому что ещё в Дурмстранге кое-что услышала о том, какой личностью тот был. Тёмный волшебник представлялся ей чудовищно жестоким эгоистом с совершенно детским идеализмом и готовностью творить самые жуткие вещи, как он считал, «Ради Общего Блага» — таков был его девиз. Впрочем, некоторые говорили, что им же руководствовался и Кровавый Император. Восточноевропейские волшебники даже его боялись меньше — от служения Императору могла освободить хотя бы смерть, а Тёмный Лорд и её не считал уважительной причиной. Приёмный сын у него был чем-то вроде домового эльфа в чистокровных британских семьях — бесправным прислужником. А какого ещё можно ждать отношения к «грязнокровке» от одного из самых могущественных в мире чистокровных волшебников? Юлиан, похоже, до сих пор был благодарен ему за то, что взял его себе в ученики, но Винда считала эту привязанность типичным примером стокгольмского синдрома. — Пожалуйста, Винда! — Куинни разрыдалась. — Я вас умоляю! Если есть хоть малейший шанс, верните мне мою сестру! — Поймите, пожалуйста, то, что вы говорите, всего лишь миф, — Розье было очень тяжело смотреть на все эти слезы, чужое горе. Но она ведь не давала им и не хочет давать никаких ложных надежд! Мёртвые упокоились, это живым больно. — Король Ночи был могущественным некромантом, способным использовать в бою множество инфери сразу, но это — просто поднятые трупы, куклы, управляемые волей колдуна. Мерзкое зрелище! Если вы не понимаете, я даже могу продемонстрировать на каком-нибудь мертвом животном, что это… — Вы это действительно умеете?! — воскликнул Амос Диггори. — Вы настолько хорошо сами владеете некромантией?! Куинни же просто умоляюще распахнула глаза. «Ох, зря я это ляпнула, теперь с меня не слезут.» Она просто ненавидела, когда люди говорили о её тёмномагических способностях. Ей казалось, что в ней сразу же перестают видеть человека, а лишь какую-то функцию. И все же раз за разом прокалывалась, демонстрируя их — Тёмные искусства ей нравились, вот в чем фишка. Занимаясь ими, она чувствовала себя… собой? — То, что я могу поднять инфернала, не означает, что я могу творить чудеса, — проговорила она немного устало. — Поймите, наконец, о многих великих волшебниках прошлого ходили легенды, будто бы те умели воскрешать мёртвых, но все они так и остаются легендами! Гарт Зеленорукий, Салазар Слизерин, Дейнерис Завоевательница, Николас Фламель, Гормлайт Гонт, даже о Годрике Гриффиндоре иногда рассказывают подобное! Это просто проекции наших желаний — мы все на самом деле хотели бы не умирать, хотели бы спасти своих близких от смерти. Но история не знает подтверждений возможности реального воскрешения! — Родители говорили, в нас течёт кровь Дейнерис Завоевательницы, — проговорила вдруг Куинни тихо. — Говорят, к любому члену нашей семьи в час нужды приходит феникс… — мисс Гольденбаум смущённо замолчала. «Она что-то путает. Символом Дейнерис был дракон, а не феникс. И она не оставила потомков. Её единственный сын родился мёртвым, и в гневе и горе она принесла в жертву своего раненого в битве мужа, кайзера Рудольфа, обретя невиданное могущество и начав путь великого завоевателя…» — Семейные легенды иногда бывают просто легендами, Куинни, — проговорила тихо Винда. — Мне жаль, но это так. — Палочка, красный тис и перо феникса, — воскликнула вдруг Куинни невпопад. — Кровавый Император забрал её! Она исчезла! Я думала, может она сгорела во время дуэли, но нет! Вот зачем он убил Тину! Розье задумалась. У палочек из тиса интересная репутация — считается, что они дают власть над жизнью и смертью, идеально подходят для некромантии и тёмных чар. Но иногда они выбирают настоящих героев, способных защищать других до последнего. Минц как-то дал ей поколдовать очень старой палочкой из тиса, с жилой дракона в сердцевине, с рукоятью, вырезанной в виде фигурки волка. Он так и не сказал, кому она принадлежала раньше. Палочка ей даже подошла, но Винда не почувствовала какой-либо значительной разницы со своей собственной, из терновника и пера феникса. Терновник хорош для тёмных чар и боев, это очень сильная древесина. — Пожалуйста, верните мне сына, — проговорил вдруг Амос Диггори. — Минц не просто так везде берёт вас с собой, красивую девушку, да, но и сильного некроманта. Он, должно быть, хочет передать вам знания Тёмного Лорда… — он встал со своего места и опустился на колени перед Виндой. — Да вы с ума сошли! — взвизгнула девушка, вскакивая и пытаясь поднять его. Это же надо такое придумать — знания Тёмного Лорда! Да изначальная версия про «потянуло на молоденьких» и то ближе к правде! — Вставайте немедленно!!! Куинни, вы-то куда?! Прекращайте это быстро!!! Перед Розье ещё никто не падал на колени, кроме одного охотника за чистокровными невестами по фамилии Черночайниковский. За кого они её принимают? За Тёмного Лорда? — Арестум Моменто! Стоять! — послышался вдруг чей-то магически усиленный голос. Все маглы замерли. — Аврорат США! Вы обвиняетесь в несанкционированном митинге и создании тёмного культа! Винда кинула несколько Протего. Не Дьяболик, а обычных, усилила чары отвлечения внимания, взмахом палочки разбила стекла, резанув ими авроров. Одного довольно сильно поранила, попав в глаз, куда и целилась, остальные отбились отталкивающими чарами. «Их трое. Кажется, это всё!» — Аппарируйте! — велела она Куинни и Амосу. «Темный культ, тоже мне! Орден, блядь, феникса!» В неё прилетело режущее и Ступефай, она взяла на щит, но не удержала, и пропустила режущее, в последний момент увернувшись. Почти. Плечо задело. Кровь забрызгала звёздно-полосатое знамя. Стол повалился, по полу рассыпалась соль. Что-то задымило. — Не можем! — воскликнула Куинни. — Они заблокировали… — На пол! — скомандовала Розье, невербально колдуя. — Не лезьте! Винда снова взмахнула палочкой, трансфигурируя пол под ногами противника. Если повезёт, получится сломать им кости… не успела. Двое нераненых отпрыгнули. Они были своеобразные — огромный мачового вида мужик и маленькая тощая деваха, оба явно индейцы. Их иссиня-чёрные волосы были заплетены в украшенные перьями и колокольчиками косы. «Кто ж им стуканул-то?» Оба подняли палочки. — Импедимента! — крикнул мужик. — Круцио! — вот мелкая стерва! Винда невербальной Левиосой подняла стол и прикрылась им, отправив обломки в деваху, и пропустила ещё одно режущее от мужика. Мелкая взвизгнула, получив ножкой по голове, а сама Винда начала оседать на пол. — Круцио! — крикнула она, последним усилием свалив уже почуявшего победу мужика. Его щит не выдержал непростительного. — Ступефай! Ступефай! Винда нехотя посмотрела вниз. Лучше бы она этого не делала — вокруг неё растекалась лужа крови. Серьезность раны было сложно оценить, но выглядело страшновато. Куинни, поддерживающая Амоса, которому чем-то прилетело по голове, в ужасе зажала рот ладонью и кинулась шептать какие-то заклинания, которые нифига не помогали. — Дай… солонку, что-нибудь! — велела ей Винда, стиснув зубы, чтобы не закричать. Девушка сунула ей платок. — Портус! — антиаппарационные чары не действуют на порталы, но мало кто в принципе способен их создавать. — Хватайтесь… В глазах потемнело, и Винда повалилась на пол.