Third Chance

— Земля вызывает Питера. Питер перевернул страницу учебника. Химические уравнения перед глазами начали расплываться. Он очертил пальцем фосфат натрия, чувствуя кожей выпуклость чернил. Нужно обязательно закончить это домашнее задание по химии; он немного отстал по программе, особенно после вчерашнего происшествия. Питер поморщился, припоминая, как он стягивал с себя костюм, судорожно переодеваясь в повседневную одежду. Он совершенно забыл о завтраке, проскочил мимо испуганной тети Мэй и влетел в школу ко второму уроку, не особенно переживая по этому поводу, пока Нед не напомнил ему, что на первом они писали тест по химии, который он, как оказалось, пропустил. — Питер. Алло? Чьи-то пальцы щелкнули перед носом Питера первый раз, второй, третий, прежде чем он, наконец, поднял голову. Нед, продолжая щелкать пальцами, вздохнул. — Наконец-то,  — сказал он раздраженно. — Я уже вечность пытаюсь до тебя достучаться. — Прости, — сказал Питер, закрывая учебник. — Просто повторяю. — Все будет нормально, — фыркнул Нед, — все равно ты всегда с легкостью писал тесты мистера Харрингтона. Питер выдавил из себя слабую улыбку. — Наверное, — ответил он, отталкивая от себя учебник. Солнечный лучик, просочившийся в окно, упал на обложку, от чего фиолетовая картинка начала посылать солнечных зайчиков в глаза Питера. Он отодвинул учебник со света. — Ну ладно, чего ты хотел? — У меня дома лежит новый набор Лего Звездных Войн, — ответил Нед. — Почти четыре тысячи деталей. Ты в деле? Питер моргнул. — Но в Звезде Смерти было, ну, три тысячи восемьсот. — Я знаю! — рассмеялся Нед. Веселый звук громко зазвенел в пустом классе. Эти двое любили временами прятаться в пустых помещениях после уроков, будь то кабинеты или спортивный зал. Но с тех пор, как Питер охотно оставался в школе в последний раз … ну, с тех пор, казалось, прошла целая жизнь. — Это будет шикарно! Так ты хочешь построить его со мной? Питер потеребил корешок учебника. Совсем недавно уголок начал отклеиваться, и Питер подумал, что снова придется подлатать его скотчем. — Конечно, — ответил он. Он поднял глаза на Неда, в надежде, что на этот раз его улыбка вышла более уверенной. — Звучит весело. — Замечательно! — засиял Нед, хватая учебник Питера. — Я буду ждать тебя снаружи после теста. — Спасибо, — сказал Питер, поднимаясь на ноги. Закинув на плечо рюкзак и вяло помахав Неду, он вышел в коридор. Его ботинки заскрипели по только что отполированному полу, а тень становилась все длиннее, пока он проходил мимо кабинетов с открытыми окнами и дверьми. Где-то вдалеке он слышал, как кто-то бегает на уроке физкультуры, а где-то еще дальше другие ребята смеются и кричат уже за пределами школы. Поправив сумку, Питер заставил себя отвлечься от посторонних звуков. Супер-слух и супер-сенсоры, как и все остальное, пригодятся как-нибудь в другой раз. — Питер. — Здравствуйте, мистер Харрингтон, — поздоровался Питер, войдя в кабинет химии. — Простите за пропуск урока. — Все нормально, — ответил учитель, вручая Питеру его задание. — У тебя все хорошо? Питер успел лишь мельком увидеть лицо мистера Харрингтона, прежде чем заставил себя опустить глаза на текст. Он решил сосредоточиться на собственных пальцах, сжимающих уголки бумаги. — Все в порядке, — сказал он, надеясь, что голос его прозвучал так же легкомысленно, как он того хотел. — Тетя Мэй вернулась на работу. — Это замечательно, — услышал Питер голос мистера Харрингтона над собой. Наступила небольшая пауза, после чего он добавил: — Если тебе нужно будет поговорить с кем-нибудь о том, что произошло… — Все в порядке, — повторил Питер, резко вскинув голову. Его учитель — который всего несколько дней назад (по ощущениям Питера) выглядел намного моложе, — лишь грустно ему улыбнулся. Мистер Харрингтон, как и почти все взрослые, что не рассыпались пеплом, выглядел теперь намного старше: его темные волосы припорошила седина, а на лбу и вокруг глаз появилось больше морщин. — Правда, — добавил Питер, — вам не стоит переживать за меня, — он помахал тестом в воздухе. — Я просто… пойду писать. Мистер Харрингтон кивнул, и Питер поспешил устроиться за столом. Склонив голову, Питер быстро просмотрел список вопросов, после чего начал украдкой бросать взгляды на преподавателя. Интересно, сколько раз мистеру Харрингтону уже приходилось вот так общаться со студентами, внезапно вернувшимися из небытия. Буквально вчера Питер видел восьмиклассника, что свернулся клубочком за шкафчиками. Когда Питер подошел поближе, тот все повторял «там было темно», пока кто-то пытался найти школьного психолога. Питер заметил, что некоторые пялятся и на него тоже. Те, кто не были его одноклассниками — во всяком случае, не теми одноклассниками, с которыми он вырос. Он немного порылся на Facebook, Instagram и Twitter и понял, что все ребята, которых нет в его классе (или в его старом классе?) уже поступили в колледж. Он узнал, что девочка, которая училась вместе с ним в пятом классе, совсем недавно обручилась, продолжая при этом посещать занятия в Университете Калифорнии, а мальчик, с которым он ходил на уроки в восьмом классе, решил вступить в армию. Близнецы, жившие в квартире напротив, переехали на Аляску, чтобы начать какой-то свой бизнес, а девчонка, которая нравилась ему в первом классе, на днях опубликовала свою первую книгу в Бостоне. Питер опустил взгляд на задания. Сбалансируйте следующее уравнение — было написано в задаче. Пустые места там, где должны были быть коэффициенты, уставились на Питера, и он начал переносить строки чисел на бумагу. И Питер знал, что есть еще множество пустых мест, только не в этом уравнении. Кое-где еще. Кое-где намного глубже. Боль зародилась в груди Питера, и уравнение начало то исчезать, то снова появляться, пока какая-то его часть отчаянно пыталась найти, выцепить хоть что-то, чтобы заполнить пустоту в его памяти. Пустоту в форме наполовину сгоревшего человека напротив Питера; пустоту в форме венка, медленно уплывающего по озеру… Питер тяжело сглотнул, сжимая пальцы на карандаше. Он смотрел на лист бумаги, на пустые места, на цепочки из букв, которые должны были стать водой, и углекислым газом, и фосфатом азота, и… Карандаш хрустнул в руке Питера. — Что… — испуганно вскрикнул мистер Харрингтон со своего стола. — Простите, — торопливо извинился Питер, бросая остатки карандаша в рюкзак, — сжал слишком сильно. — Улыбаться было так больно. — Могу я одолжить у вас карандаш? -- — Эй, Карен… есть что-нибудь для меня? — Мы занимаемся этим почти шесть с половиной часов, Питер. — Да-да, — пробормотал Питер, свесив ноги с пожарной лестницы. Он опустил взгляд на машины, пролетающие под ним. — Но сегодня пятница. У нас есть свободное время. — Уже полдвенадцатого. — Ага, — кивнул Питер. Машины под ним начали тормозить перед красным сигналом светофора. Отсюда он видел, как влюбленная парочка качает головами в такт музыке. Видел маленькую девочку на заднем сиденье красной машины, что-то изучающую в своем телефоне. Мальчишку, может, на пару лет старше самого Питера, высовывающего сигарету за окно своей черной машины. Питер не мог не задаться вопросом, попали ли они в число тех, кто был стерт с лица земли, или им просто пришлось вырасти без близких, внезапно исчезнувших из их жизней. Он увидел, как парень выбросил окурок на тротуар. Загорелся зеленый свет, и машины снова тронулись с места: и пара, и маленькая девочка, и мальчишка — все поспешили вернуться к своим жизням. Питер не сводил взгляда с этих машин, позволяя им превратиться в маленькие цветные точки в свете городских огней, пока не услышал какой-то шорох за спиной. — Просто крыса, — сказала Карен, когда Питер резко повернул голову. — В радиусе пяти миль не зарегистрировано никакой опасности. Мгновение спустя слева от Питера раздался крик. — В радиусе пяти миль? — уточнил Питер, уже вскакивая на ноги. — Пять секунд назад мисс Джеймс не находилась в опасности, — ответила Карен, и, если бы искусственный интеллект умел защищаться, именно это она бы сейчас и сделала. — Расстояние два квартала. — Спасибо, — сказал Питер, спрыгивая со здания. Воздух ударил ему в лицо, и Питер выпустил паутину, передвигаясь от здания к зданию. Краем глаза он увидел свое отражение в окнах, заметив блеск костюма на стекле. Даже в темноте Питер с легкостью различил отчетливые красные, синие и даже немного золотые отблески. Горло Питера неожиданно перехватило, и он заставил себя смотреть строго вперед. Он оттолкнулся от здания, стараясь держаться подальше от окон, прежде чем приземлиться на асфальт. Молодая девушка в красной толстовке пыталась отнять свой велосипед у какой-то высокой и, очевидно, превосходящей ее по силе фигуры в лыжной маске. — Отвали! — крикнула она, вцепившись в руль. Фигура только что-то прорычала в ответ, но прежде, чем он (или она?) успел бы сделать хоть что-то, Питер выпустил заряд паутины из рук. — Эй! — протестующе воскликнул вор, врезаясь спиной в стену. — Меня немного задолбали засранцы, ворующие чужие велосипеды, — сказал Питер, подойдя к вору, — серьезно, чувак, это уже третий случай на этой неделе, — он повернулся к девушке. — Приятного вам вечера, мэм. — Спасибо, Человек-паук, — ответила девушка, едва заметно кивнув. А затем прищурилась, глядя на Питера. — Должна спросить… новый костюм? Горло Питера снова перехватило. — Эмм… — он отступил на несколько шагов. — Что-то типа того. — Миленький, — и с этими словами женщина ушла, а Питер продолжил пятиться, шаг за шагом. — Чтоб ты знал, я только один раз пытался украсть велосипед у этой леди, — крикнул вор, пока Питер отступал все дальше и дальше. — Я понятия не имею, кем были другие два. — Ага, — сказал Питер. Ему казалось, что его собственный голос звучал где-то далеко-далеко, — отлично. Так держать, — Он медленно развернулся и выпустил паутину, поднимаясь вверх. Он метался от окна к окну, от стены к стене; его голова, сердце — все стучало у него в ушах, пока он старался не смотреть на свое отражение, или на костюм, или на все, что угодно, что могло сиять на свету, и это было глупо, потому что он жил в огромном городе, где все казалось металлическим, блестящим, немного красным или золотым под определенным углом. — У тебя увеличилась частота сердечных сокращений, — заметила Карен, и, хотя, возможно, все это было просто игрой воображения, но Питер готов был поклясться, что голос ИИ стал тише. — Я советую тебе сделать остановку на ближайшей же крыше. — Я в порядке, — выдавил Питер, выпуская очередной залп паутины на уличный фонарь, — все нормально, — тротуар, машины и люди расплывались перед глазами, когда он пролетал мимо них, — все нормально, — повторил он. Его дыхание стало прерывистым, тяжелым. Руки, хотя и были покрыты перчатками, казались скользкими и липкими одновременно. Когда-то далекий, ритмичный стук перетек в яркую, пульсирующую боль в голове. — Ты должен сделать перерыв, — предложила Карен. — Я почти дома, — ответил Питер, раскачиваясь на шпиле какого-то здания, — еще немного. На пару секунд наступило молчание, и Питер почувствовал вспышку облегчения, но затем Карен вдруг заявила: — Протокол Тихий Час активирован. — Тихий… эй! — закричал Питер, когда его паутину внезапно замкнуло, — Карен… стой! — не успел Питер шевельнуться, как из его шутера вылетело ровно столько паутины, сколько было необходимо, чтобы Питер попал на ближайшую крышу и с громким стоном рухнул на поверхность. — Что это было? — Мистер Старк… Питер прижал ладони к ушам. — Не сейчас, — сказал он, утыкаясь лбом в крышу. — Карен, нет… — …добавил Протокол Тихий Час на случай перенапряжения, физического или эмоционального. Питер крепко зажмурил глаза. — Мне это не нужно, — сказал он, ненавидя себя за эту дрожь в голосе. — Карен, деактивируй… протокол. — Мистер Старк… — Хватит!  — закричал Питер, ударяя кулаками по земле. Он не хотел больше слышать, как Карен говорит о нем, не хотел слышать это имя снова и снова. — Избавься от него! — он отнял голову от земли, и боль в голове стучала, как барабан. Питер резко сорвал маску, позволяя свежему воздуху ворваться в его рот, его горло, его легкие. Он безвольно держал маску в руках, чувствуя, как силы покидают его пальцы, его запястья; как хватка ослабевает… до тех пор, пока он не поднял голову. — Да вы издеваетесь, — пробормотал он. Он уставился на сине-красно-золотое граффити на стене. Лихорадочно моргая, Питер смотрел прямо на Железного Человека, вытянувшего свою руку вперед и готового стрелять. Он упал на колени, рассматривая красно-золотой шлем. А затем боль в голове спустилась в его грудь, и Питер свернулся калачиком, пока изображение продолжало смотреть на него. Он уже и не понял, когда начал плакать, но внезапно оказалось, что его уже трясет, а слезы струятся по его лицу. Он ударил кулаком по земле — еще, и еще, и еще, — игнорируя боль, которая пронзала его руку всякий раз, как кожа касалась бетона. С каждой вспышкой боли Питер видел перед собой лицо Тони: сначала подмигивание и хитрую улыбку, которой Тони одарил его, когда Питер вошел в гостиную в тот самый первый день. Встревоженный и испуганный взгляд, когда он сказал Питеру, что тот «отвоевался». Смех и ухмылка, когда Хэппи вез Питера домой, а затем удивление, когда Питер отказался от нового костюма. Закатывания глаз, и усмешки, и раздраженно вскинутые брови, которые сопровождали каждую поездку Питера на Базу, будь то для тренировки или для изучения чего-то нового. А затем настороженность, когда они оказались в космосе, и страх, когда Питер, спотыкаясь, ковылял вперед, пока тело его рассыпалось на ветру. А потом облегчение, потрясение и радость, когда Питер выпрыгнул через портал доктора Стрэнджа, а затем… Питер судорожно вздохнул. Поднял голову на граффити. Железный Человек — нет, Тони, — смотрел прямо на него. Питер подумал о том, что ему стоит вернуться домой. Вернуться домой, вернуться в свою комнату, где он сможет забыть о существовании этого рисунка. Но стоило Питеру вскарабкаться на ноги, он кинул взгляд на город и почувствовал, как что-то огромное решило сдавить его грудь. Потому что красные и золотые вспышки были не просто красными и золотыми вспышками, видными лишь под определенным углом — эти красные и золотые вспышки были сотнями тысяч изображений одного боевого костюма. Железный Человек раскинулся на витринах магазинов, стенах домов, и офисов, и школ. Стоило Питеру натянуть маску, Карен поспешила сообщить: — Тебе не стоит сейчас использовать паутину. Протокол Тихий Час все еще активирован. Горло Питера перехватило. — Хочешь сказать, что мне придется идти? — спросил он, глядя на постеры и граффити. — Или ты можешь подождать здесь, пока твой сердечный ритм не придет в норму, — ответила Карен. — Однако, поскольку сейчас уже полпервого ночи, я полагаю, что лучше всего будет как можно скорее вернуться домой. Питер заставил себя поднять глаза к небу. Там не было звезд. Если бы НАСА не выкладывали сотни фотографий, и, если бы Питер не бывал там сам, он бы задумался, а верят ли жители Нью-Йорка в существование космоса. — Со мной все будет хорошо, — сказал он, опускаясь на холодный бетон.