Зарисовки из жизни горных лордов

      Вот уже пятнадцать минут кряду Шан Цинхуа восторженно рассматривал листики, торчащие из земли на обочине тропинки личного сада Му Цинфана. Глаза его горели почти религиозным огнем. Разве что слюна изо рта не капала.       — Брат Му, — завороженно проговорил он, — а тебе очень нужен этот куст?       — Этот? — Му Цинфан удивленно приподнял бровь. — Ну из него получается отличное средство от чесотки, вот только за все то время, что я здесь, мне оно так ни разу и не пригодилось. Еще отлично одежду от моли спасает.       — Удивительно, — восторженно выдохнул Цинхуа. — Какое полезное растение! Еще и от чесотки помогает.       — Брат Шан, ты случаем не перетрудился? — с тревогой в голосе спросил лекарь. Еще ни разу ему не приходилось видеть, чтобы заклинатель, не имеющий даже очень отдаленного отношения к травничеству, так восхищался непрезентабельным кустиком. Да и не слишком ценным, к тому же.       Но Шан Цинхуа был слишком занят, чтобы заметить его беспокойство.       — Брат Му! — лорд Аньдин развернулся к нему с горящими глазами. — Я тебе буду до смерти благодарен, если ты подаришь мне этот куст и научишь за ним ухаживать! — он шагнул к отступившему в растерянности лекарю и схватил того за край рукава. — Пожалуйста, брат Му!       — Хорошо, хорошо! — не стал возражать Му Цинфан, испугавшись такого энтузиазма. — Только отпусти меня, пожалуйста!       — Спасибо, брат Му! — Цинхуа совершенно не замечал, как заклинатель опасливо вырвал из его рук край своей одежды и отступил еще на два шага. — Ты отдашь мне его прямо сейчас?       — Эм... Может, я сперва заварю тебе успокоительного чая? Куст никуда от нас не убежит.       Му Цинфан всерьез опасался за душевное здоровье своего брата.       — О, я совершенно спокоен, — отмахнулся лорд Аньдин. — Ну же, скажи, его лучше высаживать на солнце? А поливать часто надо? Можно его будет рассадить на несколько кустов?       Приблизительно через час счастливый Шан Цинхуа покинул совершенно обескураженного Му Цинфана, трепетно прижимая к груди молоденький кустик табака. Он даже в самых смелых мечтах не смел надеяться найти его здесь. Чудо, что Цинхуа вообще смог узнать растение по виду.       "Табак! Наконец-то! — ликовал лорд Аньдин. — Наделаю самокруток! Или даже сигар! Святые небеса! А если начать компанию по их продаже? Монополия на распространение табака! Мое имя войдет в историю!"       Воодушевленный своим начинанием, Шан Цинхуа разбил грядку за своим домиком на Аньдин. Он любовно рассадил кустик табака и теперь любовался результатом своих трудов. Конечно, покурить ему удастся еще нескоро. Но событие это случится уже в обозримом будущем, а не в следующей жизни.       — Ох, брат Му, — усмехнулся он вслух, — может у тебя и канабис где-нибудь в саду растет?       — Вот ты где, паскуда! — раздался по-близости гневный голос, и Цинхуа с ужасом увидел Лю Цингэ, шагавшего к нему прямо через грядку.       Издав болезненный вопль, заклинатель кинулся спасать свои посадки.       — Брат Лю, нет!!! Ты же сейчас всю грядку мне вытопчешь!       — Я тебе не только грядку вытопчу, — прорычал Цингэ, сминая тяжелым сапогом нежные молодые листья.       Цинхуа, жалобно причитая, принялся отпихивать брата от драгоценных растений.       — Пожалуйста, брат Лю! Ты не представляешь, какое это сокровище!       — Да плевать я хотел на твои сорняки! — лицо Лю Цингэ было багровым от гнева. Он швырнул брату в лицо стопку листов, — а ну-ка объясни мне, что это за мерзость здесь написана! Почерк твой, так что не смей отпираться!       Бумага разлетелась по грядке, и Цинхуа успел подхватить только пару листов. Мельком глянув в текст, он расширил глаза и стремительно покраснел.       — От-откуда это у т-тебя?! — от паники заклинатель даже начал заикаться.       — Так ты признаешь, что это твоих рук дело?! — взревел Лю Цингэ.       Шан Цинхуа судорожно прижал исписанные мелким почерком листы к груди.       — Брат Лю, это не то, что ты подумал...       — Моя сестра! С этим недоноском Бинхэ! Да как тебе в голову пришло распространять такие лживые слухи?! Да еще и... с подробностями...       — Это просто экстра... ну в смысле... — сбивчиво пытался объяснить Цинхуа, отступая спиной вперед, — глава дополнительная... то есть... рассказ такой...       — Рассказ?! — Бог Войны буквально задыхался от ярости. — Я тебе сейчас покажу рассказ...       — Его не должен был никто увидеть! Я вообще не понимаю, где ты его взял!       — О, его больше никто и не увидит, — Цингэ стремительно приближался к своему брату, до хруста сжимая кулаки, — потому что я сейчас заставлю тебя сожрать эту писанину.       — Убивают! — завопил Цинхуа и бросился бежать. Кажется, в следующий раз при встрече с братом Лю лучше сразу притвориться мертвым.       Однако Цингэ не стал его преследовать. С мстительным наслаждением лорд Байчжан вытоптал хрупкие молодые растения, так старательно высаженные Цинхуа, собрал разлетевшиеся листы бумаги, разорвал их в клочья и с чувством выполненного долга удалился.       Обнаружив, во что превратились его драгоценные кустики табака, Цинхуа упал на колени и отчаянно взвыл. Это было слишком жестоко.       — Ну погоди, брат Лю, — процедил он, — я и про тебя устрою экстру. Да такую, что ты кровью плеваться будешь! Вот только с кем бы? Ша Хуалин? Ха-ха! Жирно тебе будет Ша Хуалин. Ты у меня под Бинхэ ляжешь. Или под Лао Гунчжу.       Шан Цинхуа сам скривился, представив себе эту картину. Лю Цингэ определенно заслуживал самой мерзкой участи за то, что так безжалостно растоптал его надежды.