Зарисовки из жизни горных лордов

      Стайка учениц прохлаждалась в тени деревьев, пряча нежную белую кожу от солнца. То, что они праздно шатаются вместо того, чтобы тренироваться, не понравилось лорду Байчжан само по себе, хоть они и не были его ученицами. Но когда он расслышал их разговор, руки и вовсе сами собой сжались в кулаки.       — Что толку махать мечом от рассвета до заката, — ворчливо фыркнула одна из девиц и ехидно добавила. — Все равно ни одной из нас не сравниться с великолепной Лю Минъянь!       — Хаха! Точно! — поддержала вторая и принялась пародировать кого-то. — "Вы, бестолочи криворукие, и мизинца не стоите на руке несравненной первой ученицы"!       Девицы скривились и зло рассмеялись.       — А сама-то ходит гордая, как будто уже успела вознестись! Взглядом даже не удостоит!       — Точно-точно! Еще вуаль эту дурацкую нацепила.       — Наверняка прыщи под ней прячет!       Девицы опять рассмеялись. И только одна смущенно потупила взор.       — Зачем вы так? Сестрица Лю никому не сделала зла.       Остальные тут же зашикали на нее и посмотрели так, будто их сестра как минимум оскорбила императора.       — Ты что ее защищаешь, что ли? И не надейся, что она защитит тебя в ответ! Эта стерва раздулась от важности просто потому, что никто не смеет ей слова против сказать! Посмотрела бы я, чего она добилась бы, если за нее не вступался бы Бог Войны!       — Да-да, Мо-шимэй, ты и сама небось боишься ее брата, вот и вступаешься!       Когда девицы в третий раз разразились едким недобрым хохотом, терпение лорда Байчжан закончилось.       — Вам тоже следовало бы бояться, — прорычал он, выступая из тени деревьев.       От взгляда Лю Цингэ вода могла бы обратиться в лед. Зубы его скрипели от злости, а на лбу проступили пульсирующие вены.       Ученицы вмиг побледнели да так и замерли, растеряв все слова. Но то, что смех их оборвался, не смягчило сердце лорда Байчжан. Окинув девиц презрительным взглядом он недовольно скривился.       — Прочь отсюда, сплетницы! А то не посмотрю, что вы девицы! Так вам всыплю, что неделю с пика Цяньцао показываться не будете!       Ученицы, как по команде, бросились бежать. Хотя почему как?       Лю Цингэ бросил еще один гневный взгляд им вслед и пошел своей дорогой.       — Опять детей пугаешь? — укоризненно покачала головой Лю Минъянь.       Ее брат только недовольно фыркнул, но ничего отвечать не стал.       Они сидели в залитой солнцем беседке. Первая ученица Сяньшу разливала чай по маленьким чашкам.       Хрупкий фарфор смотрелся в огромных руках Лю Цингэ смешно и почти жалко.       — Ну почему каждый раз, когда ты приходишь меня навестить, на тебя жалуются? — продолжала распекать его сестра.       — Ты вообще знаешь, что они о тебе болтают? — не выдержал лорд Байчжан. — Что ты добилась всего только благодаря мне! И что прыщи под вуалью прячешь!       Лю Минъян только рассмеялась. Мягко и мелодично.       — Они еще совсем юные, — возразила она. — Их не успели воспитать должным образом. Зависть уйдет, когда они наберутся ума. К чему сердиться на несмышленых детей?       — Я не потерплю, чтобы эти курицы оскорбляли мою сестру!       Лю Минъянь накрыла руку брата своей, боясь что тот раздавит хрупкий фарфор, если не усмирит свой гнев.       — Гэгэ, я в состоянии за себя постоять, — проговорила она, заглянув в глаза лорду Байчжан. — Тебе нет нужды тревожиться.       — Можешь постоять? — не унимался тот. — Тогда почему они чешут языками средь бела дня?!       — Потому что такова людская натура. Ты ведь знаешь, что и за твоей спиной порой раздается ропот. Но разве осмелится кто-то оскорбить тебя в лицо? А когда сплетники наберутся ума, их зависть сменится уважением. Так всегда бывает.       — И что мне теперь, слушать их поклепы и молчать? — Лю Цингэ все еще стоял на своем, но гнев его постепенно стихал.       Лю Минъянь ласково улыбнулась, не отпуская его руки.       — Гэгэ, ты ведь сам провоцируешь эти слухи. Конечно сестры будут шептаться, что я добилась всего лишь благодаря тебе. Ведь ты все еще лезешь в драку, стоит лишь кому-то косо на меня посмотреть.       — Но ты моя сестра! Как я могу...       — Мне уже не шесть лет, — все тем же мягким тоном прервала его Лю Минъянь. — Я первая ученица Сяньшу. Тебе не нужно больше меня защищать.       Лю Цингэ уже открыл рот, чтобы возразить, но под твердым взглядом младшей сестры снова его закрыл. Вуаль скрывала от него лицо сестры, но этот взгляд он знал. Такой взгляд он не раз видел в зеркале. Минъянь не переменит решения.       — Давай не будем больше омрачать нашу встречу, — прервала молчание Лю Минъянь, и в голосе ее прозвучала улыбка. — Расскажи мне лучше о своих последних рейдах на демонов. Попадалось тебе что-нибудь интересное?       Встреча с сестрой оставила странный осадок. Лорд Байчжан был рад, и в то же время...       Покидая пик Сяньшу, он ощущал странное чувство, ноющее и скребущееся в груди. А еще обиду. Хотя он и не понимал до конца, на кого: на тех безмозглых девиц, на сестру, или на себя самого. Это просто была обида, от которой хотелось схватиться за меч. Вот только не ясно, на кого нападать. Его маленькая Янь-янь больше не хотела, чтобы гэгэ защищал ее. Она теперь стала первой ученицей Сяньшу и могла защищать себя сама. Но разве перестала она от этого быть его сестрой?! Так почему же он не мог...       Лю Цингэ ударил по стволу кулаком в бессильной злобе. Дерево жалобно скрипнуло.       Что толку быть непобедимым Богом Войны, если тебе некого защищать?       "Янь-янь сильный воин, — мысленно сказал он себе. — Я должен ей гордиться, а не сюсюкать, как с маленькой". Да, вот так. Он должен был радоваться, что его сестра стала такой сильной и мудрой заклинательницей. Вот только не получалось.       Подавив вздох, лорд Байчжан вскочил на меч. Чем дольше он оставался на Синьшу, тем выше был риск наткнуться на очередных сплетниц. И Бог Войны вовсе не был уверен, что сумеет выполнить просьбу сестры и промолчать. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что Янь-янь больше не нужна его защита. Что больше никому его защита не нужна.       Уже подлетая к Байчжан, Цингэ вдруг заметил в воздухе еще одного заклинателя. Вот только меч его дрогнул и начал резко сбрасывать высоту под странным углом. Бог Войны тут же сменил направление и спикировал. Он без труда узнал в заклинателе своего шисюна и догадался, что тот опять страдает от воздействия неисцелимого яда.       — Какого черта ты летаешь в-одиночку? — рявкнул Лю Цингэ, на лету подхватывая Шэнь Цинцю.       — Благодарю за помощь, шиди-Лю. Ты, как всегда, вовремя! — невозмутимо проговорил тот, проигнорировав вопрос лорда Байчжан.       Цингэ недовольно заворчал себе под нос, выравнивая высоту.       — Куда тебя вообще понесло с твоим-то ядом?       — Я спускался в город за новым веером, — Цинцю продолжал игнорировать возмущенный тон брата. — Брат Шан потерял мой, так что мне потребовался новый.       — А ученики у тебя перевелись все?! Ты мог разбиться!       Шэнь Цинцю раскрыл перед лицом новенький веер, пряча скривившиеся губы. Но усталый вздох от внимания Цингэ не укрылся.       — Я безмерно благодарен тебе за заботу, шиди-Лю, — напряженно сказал он, а потом добавил уже более искренне. — Правда благодарен. Но мне не нравится, что ты относишься ко мне, как к калеке.       Лю Цингэ смягчился немного.       — Не отношусь, — ворчливо возразил он. — Но ты мог попросить кого-нибудь тебя сопровождать. Хотя бы меня, например.       Цинцю кивнул.       — В следующий раз непременно попрошу, — пообещал он.       И Лорд Байчжан улыбнулся. Скупо и едва заметно. Обида, терзавшая его после встречи с сестрой, немного рассеялась.