Зарисовки из жизни горных лордов

      Несмотря на то, что заклинатель действительно улыбался и перестал заикаться, тело в объятиях Мобэя продолжало мелко подрагивать, а сердце человека стучало так оглушительно громко и часто, что демон всерьез забеспокоился, не выйдет ли оно из строя раньше времени.       — Цинхуа, — обратился он к заклинателю.       — Да, мой король? — отозвался тот.       — Ты все еще боишься меня?       Заклинатель сдавленно охнул.       — Прости, мой король. Я.. ну, может, боюсь немного... Но это сейчас от волнения.       — Волнения, — в интонации демона не было ни намека на вопрос, но он приподнял бровь ожидая дальнейших пояснений.       Цинхуа громко сглотнул и отвел взгляд.       — То, что происходит сейчас, мой король, не совсем обычно, — попытался объяснить он. — И это вызывает волнение.       — И что же не совсем обычного происходит? — усмехнулся Мобэй-Цзюнь. Он и сам прекрасно понимал, что необычным было все. Но демону хотелось услышать, как ответит Цинхуа.       Лорд Аньдин едва заметно покраснел. Он упорно смотрел куда угодно, но только не в лицо демона. Пожевав губу, Цинхуа все же заговорил:       — Ты проспал рядом со мной всю ночь, мой король. Обнимаешь и не хочешь отпускать. А хочешь, чтобы я улыбался и не боялся тебя. А сам я вчера просил тебя поцеловать меня. Это... ну... не с каждым человеком допустимо вести себя подобным образом.       — Хм, — содержательно ответил Мобэй-Цзюнь.       Цинхуа перевел дух, а потом, все так же не поднимая глаз, решился спросить о том, что беспокоило его:       — Мой король, скажи, зачем тебе, чтобы я улыбался и не боялся? Ты хотел бы, чтобы я тебя поцеловал? Или тебе просто слишком противно видеть мою дрожь?       Мобэй задумался, безотчетно водя пальцем по спине горного лорда.       — Противно — это правда, — наконец признал он под сдавленный вздох Цинхуа. — Но дело не только в этом. А о поцелуе я не думал. Можно бы было.       Цинхуа враз позабыл, как дышать. На этот раз он перестал отводить взгляд и уставился на демона округлившимися глазами.       — Э... — только и смог выдавить из себя он. Заклинатель всерьез рассчитывал, что демон возразит или даже разозлится на подобное предположение.       Мобэй продолжал невозмутимо смотреть на него с выражением холодной отрешенности на лице.       — Да, — задумчиво сказал он, — Можно.       А в следующий миг демон опрокинул Цинхуа на спину и навис над ним. Длинные черные волосы Мобэя мягким пологом осыпались с плеч, скрывая лица двоих от всего остального мира.       На лице Цинхуа явственно читалась паника. Он бы непременно убежал, если бы мог. Но руки демона запирали его с двух сторон.       Глядя в расширившиеся от ужаса глаза, Мобэй плавно склонил голову и прижался губами к губам заклинателя.       Паника очень быстро сменилась замешательством. Мобэй-Цзюнь не делал ничего. Просто прижимался губами. Проведя так какое-то время, он отстранился и внимательно посмотрел на горного лорда.       — Мой король? — подозрительно протянул Цинхуа. — Ты не умеешь целоваться?       Мобэй пожал плечами.       — Я сделал что-то не так?       Лорд Аньдин не знал, плакать ему или смеяться. Эту черту Мобэя он никогда не описывал. И вот теперь над ним нависал грозный повелитель снегов, который понятия не имел, что такое поцелуй. Не имел настолько, что даже не осознавал этого.       Цинхуа сделал три быстрых вдоха, чтобы прийти в себя. Последней здравой мыслью было " я об этом пожалею". А потом он сказал:       — Я мог бы тебя научить.       О том, что он и сам не слишком-то умел целоваться, Цинхуа предпочел умолчать. По крайней мере у него был какой-никакой опыт из прошлой жизни. Ну и обширные теоретические познания из интернета. У Мобэя, очевидно, не было и этого.       — Учи, — спокойно согласился Мобэй-Цзюнь.       — Эм.. так.. — Цинхуа нервно огляделся, как будто искал что-то. Но все его поле зрения занимал демон. Решив, что отступать все равно уже поздно, Цинхуа протянул руку и аккуратно коснулся пальцем нижней губы Мобэя.       — Приоткрой чуть-чуть рот. Совсем немного. Да, вот так. Только не кусай меня, хорошо? Если будет неприятно, я сразу прекращу.       Демон ничего не ответил. Даже не кивнул. Только продолжал все так же внимательно смотреть на заклинателя.       Цинхуа старался не думать об этом цепком пронзительном взгляде. Он чуть приподнялся на локтях, прикрыл глаза, сам не зная для чего, и коснулся губ Мобэя своими. Мягко скользнул по ним, прошелся языком и углубил поцелуй. Он осторожно исследовал языком чужой рот, надеясь, что у него выходит хотя бы неплохо. Демон над ним напряженно замер. Кажется, он даже дышать перестал. Мобэй неуверенно попытался повторить движение собственным языком. А потом вдруг начал отвечать. Уверенно и почти яростно. Цинхуа даже распахнул глаза от неожиданности. Он растерянно охнул в чужие губы, когда демон окончательно перехватил инициативу. Что ж, учился он быстро. Когда Мобэй прижал заклинателя к кровати своим телом, тот тихо застонал и неосознанно повел бедрами, теснее притираясь. Он потерялся почти сразу. Прекрасный ледяной король, жарко целующий его... Для Цинхуа это было уже слишком. А с учетом того, что его сексуальный опыт ограничивался написанием порно, сейчас у него просто сносило крышу. Все внутри кипело и горело от возбуждения, а в голове плыло. И только когда демон разорвал поцелуй, Цинхуа немного протрезвел и осознал, что именно делает сейчас.       — О боги, — тихо пискнул он. — Пожалуйста, нет.       — "Пожалуйста, нет" что? — уточнил Мобэй. У него даже дыхание не сбилось. Но выглядел демон странно. Иначе. Может, не таким внимательным и сосредоточенным, что ли?       Лорд Аньдин силой воли подавил накатившую панику.       — Мой король, прошу , не делай меня своим наложником. Я все еще не уверен, что лучше: умереть или торговать телом ради спасения жизни. Но... Кажется, первое не так уж плохо.       — Ты льнешь ко мне как течный суккуб, а твое возбуждение уже можно различить на запах. И ты говоришь, что скорее умрешь, чем отдашься мне? — Мобэй саркастично приподнял бровь.       Цинхуа густо залился румянцем и попытался отстраниться, но Мобэй-Цзюнь не позволил.       — Мой король, — заклинатель затравленно посмотрел на демона снизу вверх, — будь мы в другом времени и в другом месте, я отдался бы тебе, даже не зная, встретимся ли мы снова. Но.. здесь и сейчас... я не хочу быть твоей игрушкой для развлечений, о которой ты позабудешь, когда тебе наскучит. Я.. я знаю, что не смогу ничего тебе противопоставить, если ты пожелаешь взять меня силой. Но... если моя жизнь тебе хоть сколько-нибудь полезна... я не хочу быть частью твоего гаре...       Демон устало вздохнул и прижал пальцы к его губам, прерывая поток слов.       — Нет никакого гарема, — мрачно проговорил он. — Я не позабуду. Не наскучит.       Цинхуа только отвел взгляд и промолчал. Мобэй продолжал мрачно взирать на него.       — Что не так? — спросил он. — Я пропустил какой-то важный человеческий ритуал? Почему я не могу взять тебя, если ты сам этого хочешь?       — Я не... — начал было Цинхуа, но демон двинул бедрами, тесно прижимаясь к его паху, так что никакая ткань не могла скрыть возбуждения.       — Можно и так сказать, — сдался заклинатель. — Важный человеческий ритуал.       Мобэй кивнул.       — Объяснишь мне потом, в чем он заключается, — распорядился он. — До тех пор, пока я не выполню его, я не посмею овладеть твоим телом. Если только ты сам меня об этом не попросишь.       Цинхуа сглотнул.       — Спасибо, мой король, — выдохнул он.       — Но я не намерен отпускать тебя сейчас, — продолжал тем временем демон. — Я не насытился еще поцелуями. Этого ведь твои человеческие обычаи не запрещают, как я понимаю?       Цинхуа нечего было возразить. А когда Мобэй-Цзюнь властно впился в его губы, лаская широкими ладонями бока, оглаживая бедра, возражать уже не хотелось. Хотелось забыться, запустить пальцы в эти тяжелые черные волосы, прижаться еще теснее, хотя казалось бы, куда уже, обхватить ногами талию...       Мобэй довольно усмехнулся сквозь поцелуй. Что бы ни говорил человек под ним, пожелай он сейчас нарушить свое слово, тот не то, что противиться не будет. Он уже без слов молит, чтобы его взяли.       Мобэй действительно не позволял себе лишнего. Он даже не снял с заклинателя одежды. Только распахнул чуть их ворот, чтобы попробовать на вкус тонкие ключицы, оставить яркую отметину на шее. Но даже так Цинхуа вело. Он совершенно утратил ясность мысли. Взгляд его был затуманен, а губы припухли и раскраснелись. Он сладко постанывал, когда Мобэй ласкал губами его шею и бесстыдно терся пахом о колено демона. Он был возбужден так сильно, что это было почти больно.       — Мобэй, — позвал он голосом, полным мольбы, — Мобэй, пожалуйста...       — Что "пожалуйста", — хрипло отозвался демон, — чего ты хочешь?       По Цинхуа и так ясно было видно, чего он хотел. Но Мобэй держал слово. А заклинатель, к счастью или к сожалению, не способен сейчас был внятно сказать хоть что-то. Он только снова потянулся к губам, вжимаясь в демона всем телом.       Мобэй-Цзюнь не стал его мучить. Он ловко развязал пояс Цинхуа и запустил руку ему в штаны. Тот громко застонал, ощутив на себе крепкую широкую ладонь.       — Это же не покроет тебя позором, который возможно смыть только смертью? — прошептал демон ему в самое ухо. Цинхуа в этот момент был не способен воспринимать такие сложные концепции. Он толкнулся в руку Мобэя, цепляясь за его плечи и кусая губы, чтобы заглушить слишком громкие стоны.       Мобэй остался почти до обеда. И все это время он не выпускал Цинхуа из постели. Шея заклинателя расцвела алыми отметинами засосов, тело горело от прикосновений. Ему было немного стыдно за это, но от нехитрой ласки демона он успел кончить трижды. Но в один момент их прервало дрожание медальона у Мобэя на груди. Тот тут же отстранился и нахмурился.       — Мне надо идти, — коротко заявил он.       Цинхуа даже не стал интересоваться, куда и зачем. Он лежал, простертый на простынях, с растрепанными волосами и в распахнутой одежде. Единственный вопрос, который заклинатель хотел задать, это когда он снова сможет оказаться в объятиях Мобэя. Но Цинхуа не осмелился спросить об этом. Так что он просто продолжал лежать и смотреть, как демон оправляет одежды. Приведя себя в порядок, Мобэй-Цзюнь вновь склонился над заклинателем, уперевшись коленом в край кровати.       — Ты будешь моим, — безапелляционно заявил он. — Не забудь описать мне ритуал.       И запечатлев на губах Цинхуа последний жадный поцелуй, демон удалился.       Лорд Аньдин так и остался лежать, раскинувшись на кровати. Он бессмысленно таращился в потолок, пытаясь собрать мысли в кучу. Он снова и снова мысленно повторял тот бред, который нес Мобэю сегодня. Скорее умереть, чем отдаться? Важный человеческий ритуал? Как вообще его мозг смог родить этот бред? Цинхуа никогда не был консервативен в отношениях. И к сексу без обязательств относился положительно. В теории конечно... Где бы он успел опробовать на практике...Но то было в его родном двадцать первом веке. Здесь же все выглядело совсем иначе. И чего он точно не хотел, так это получить статус личной шлюхи повелителя снегов. Какая-никакая, но гордость у лорда Аньдин все-таки была. А какие еще у него были варианты?       Заклинатель горько усмехнулся. Вариантов не было. И он не имел ни малейшего представления, что теперь делать. Что он скажет Мобэю, когда тот придет в следующий раз?       Цинхуа пообещал себе подумать об этом попозже. Возможно даже обсудить варианты с братом Огуцом. Этот пройдоха оказался довольно-таки сообразительным. А сейчас... Сейчас можно было закрыть глаза и вспомнить то жаркое ощущение, когда широкие ладони скользят по твоему телу, стискивают бедра и прижимают к чужому телу так тесно, что хочется стонать. Да...Обо всем остальном можно подумать потом.       И только он уверился в этой мысли, как тут же раздался стук в дверь.       — Брат Самолет, ты там?       Цинхуа тяжело вздохнул и отозвался. Шэнь Цинцю вошел аккуратно прикрыв за собой дверь.       — Кто все-таки у тебя вчера был? Ничего не случи... — он осекся, наткнувшись взглядом на Цинхуа. Тот по-прежнему лежал на кровати в живописной позе, даже не позаботившись свести ноги. Одежда его была распахнута, волосы растрепались и разметались по простыням, а шея пестрела от засосов.       — Эм, — выдал Цинцю, немного придя в себя, — так кто у тебя был?       — Мобэй, — отозвался Цинхуа, по-прежнему таращась в потолок.       Цинцю помолчал немного, размышляя, нужно ли ему вообще знать, что здесь произошло. Придя к некоторому соглашению с собой, он все же продолжил расспрос.       — Я так понимаю, вот это все тоже он сделал, — проговорил он, окинув фигуру товарища красноречивым взглядом.       — Он, — безразличным тоном подтвердил Цинхуа.       — Кажется, в своем романе ты опустил несколько важных деталей, — пробормотал лорд Цинцзин, а потом снова осмотрел Цинхуа внимательным взглядом. Тот все еще таращился в потолок.       — Ты в порядке? — осторожно спросил Цинцю.       Лорд Аньдин все же повернул к нему голову. Он долго думал, как ответить на этот вопрос, и в итоге просто пожал плечами.       — Так, — Цинцю провел ладонью по лицу. — Вот ведь стоило на пару минут одного оставить. Насилия над тобой по крайней мере не было?       — Нет, — равнодушно подтвердил Цинхуа.       — Уже хорошо, — Цинцю наконец перестал торчать у двери и прошел в комнату. — Я так понимаю, чай ты мне не предложишь, да?       — Я не заваривал.       Лорд Цинцзин остановился у стола, размышляя, как ему поступить.       — Слушай, Самолет, — он повернулся к заклинателю, — я вообще пришел удостовериться, что твою задницу не понесло на встречу приключениям, и что ты ничего себе случайно не сломал, пока тебя до конца не отпустило. Но я никак не ожидал обнаружить... такое... В общем... Если тебе надо поговорить... Эм... А черт! Короче, если хочешь, чтоб я свалил, просто так и скажи.       Цинхуа вздохнул и с силой потер ладонями лицо.       — Я хочу поговорить, — возразил он. — И очень рассчитываю, что ты поможешь мне в одном вопросе, брат Огурец. Потому что я, блядь, не знаю, что мне делать.       Цинцю кивнул.       — Понятно. Хорошо. Чай?       — Чай.       Через пятнадцать минут они сидели за столом с чашками горячего чая. Цинцю сидел чинно, с идеально ровной спиной, а Цинхуа подтянул одно колено к груди и обхватил его руками. Одежду он уже успел оправить, но волосы заклинателя так и остались в беспорядке. Видеть его таким было непривычно.       Вообще-то, Цинцю всегда считал, что Самолет в своих работах компенсирует различные комплексы и реализует то, чего не имел в жизни. Забитый девственник, воображающий себя в мечтах крутым мачо, который на выбор убивает или ебет все, что видит. Звучит более чем логично и до тошноты банально. Но оказавшись в собственном мире, брат Самолет вовсе не спешил разнообразить свою жизнь развратом и насилием, хотя здесь он наверняка имел гораздо больше возможностей, чем раньше. Да и наперед знал все, что должно было произойти. К удивлению Шэнь Цинцю, Цинхуа продолжал вести крайне заурядный образ жизни. Он ни разу не был замечен с женщиной, старательно избегал кровопролития, и даже духовной энергией практически не пользовался, вместо этого закопавшись в бумажки. И вот теперь этот самый Цинхуа сидел перед ним в состоянии прострации с явными следами бурного соития на теле. Это апатичное отсутствующее выражение — явно не то, что должно отражаться у здорового человека на лице после секса. И Цинцю подозревал, что повелитель снегов обошелся с его товарищем не слишком благородно. Чем обычно помогают в таких случаях, Цинцю не очень хорошо представлял. Но во всяком случае выслушать он мог.       — Итак, — начал Цинцю.       — Итак, — эхом отозвался Цинхуа.       — Ты сказал, что хочешь поговорить.       Лорд Аньдин кивнул и уставился в свою чашку.       — Он не сделал ничего, ты не подумай, — неуверенно начал он. — Сказал, что не тронет меня, пока я сам его об этом не попрошу.       — Оу, — приподнял бровь Цинцю, — выглядишь ты так, как будто попросил. И не раз.       Цинхуа залился румянцем до самой шеи.       — Нет, — возразил он, — но если бы я мог связать хотя бы два слова, я бы просил все, блядь, время, что Мобэй был здесь. Проклятье, я вообще не помню, чтобы хоть раз за всю жизнь кого-то так безумно хотел.       — Таак... Брат Самолет, поясни мне одну вещь: какую нелепую хуйню ты на этот раз придумал, чтобы себя же и пригрузить?       Цинхуа печально вздохнул и одним глотком опустошил свою чашку. Он стал рассказывать по порядку.       — Ну смерть тебе теперь точно не грозит, — поджал губы Цинцю, дослушав рассказ Самолета до конца.       — Не знаю, — апатично проговорил Цинхуа, — я когда прописывал его...Мобэй-Цзюнь, он же вообще про другое. Он же социопат по сути. Эмоции для него — странная непонятная херня. И на мир он проще смотрит: пожрать, потрахаться, помахать мечом, бунты — подавлять, приказы — выполнять, а за сантиментами — это не к нему.       — Мне кажется, твои герои все-таки чуть более развитые, чем ты о них думаешь, — ехидно заметил лорд Цинцзин.       — Да тебе-то откуда знать? — проворчал заклинатель. — Ты его видел-то раз в жизни. А я, между прочим...       — А ты, между прочим, только что мне сказал, что он согласился не трогать твою задницу до тех пор, пока он не выполнит какой-то идиотский ритуал, который ты даже не соизволил придумать, — бесцеремонно перебил его Цинцю. — И судя по твоему виду, воздержание — явно не то, к чему он стремился.       — Слушай, я прекрасно знаю, как это у демонов работает! Сам прописывал. Я не готов быть персональной потаскухой, пусть и самой главной потаскухой! Я не подписывался на это, понимаешь? Я уже практически его собственность. А так... Мне не нравится чувствовать себя вещью!       — Мне вообще не очень понятно, откуда ты все это взял, — спокойно заметил Цинцю, делая глоток из своей чашки. — По-моему, Мобэй-Цзюнь в последнее время очень бережно к тебе относится.       — Это пока я ему интересен, — мрачно возразил Цинхуа. — Так же как Ло Бинхэ...       — Не продолжай, я понял твою мысль. И сразу укажу ее недостатки. У Ло Бинхэ жены десятками исчислялись. А у Мобэя, вроде бы, нет вообще никого. Хотя уже вполне могла бы быть маленькая армия наложниц и наложников на любой вкус.       — Я не думал об этом.       — Подумай.       — Черт, — Цинхуа взъерошил и без того растрепанные волосы, — я просто... я его слуга. И я не хочу быть слугой-которого-можно-ебать. Неужели это такая сложная для понимания концепция? Мне не хочется падать ниже, чем уже есть.       — А кем ты хочешь быть? Его женой?       Цинхуа поперхнулся.       — Нет, — тут же заявил он. — Блин, почему здесь все так сложно?       — Ты уверен, что хочешь слышать ответ на этот вопрос? — усмехнулся Цинцю.       — Не хочу! Ничего не говори, понял? Ни слова.       Лорд Цинцзин лишь беззвучно рассмеялся.       — Окей, узаконить отношения — это не то, что тебе нужно. А что тебе вообще нужно?       — Не знаю, — лорд Аньдин устало вздохнул. — Я просто хочу жить спокойно и никому не отчитываться. Свободно. Я готов служить ему. Но не готов принадлежать ему. Понимаешь?       — Ладно, я понял, — кивнул Цинцю. — Ритуал. Я подумаю, что можно сделать. Только скажи мне еще одну вещь: ты хочешь, чтобы Мобэй выполнил твое задание? Со всеми вытекающими последствиями?       Цинхуа в очередной раз покраснел и кивнул.       — Ясно. Значит, нужно придумать что-то такое, что закрепит твой статус свободного человека, — он тихонько хмыкнул в свою чашку. — Но ты же не думаешь, что это спасет тебя от подавляющего доминирования с его стороны в... процессе?       Лорд Аньдин кашлянул и опустил взгляд.       — В процессе — я, может, и не против.